***
Сидя между двумя своими подругами, Гарри старался не ёрзать. По правде говоря, он был сплошным комком нервов, и хотя он старался не показывать этого, он был уверен, что и Гермиона, и Флёр хорошо знали о его напряжении. Проблема, конечно, заключалась в том, что он был ещё несовершеннолетним. Гарри чувствовал, что план, который он придумал, был хорошим и имел большой потенциал для успеха, но, к сожалению, он также мог быть опасным. Если бы Гарри был совершеннолетним, то настоял бы на этом и не беспокоился о том, что думают другие, но так как такой роскоши нет, ему придётся убеждать своих опекунов, что это не только возможно, но и необходимо, учитывая ситуацию. Гарри думал об этом снова и снова, и он был убеждён, что в конце концов ему прикажут забрать шар, чтобы он не попал в руки Волан-Де-Морта. — Почему ты не хочешь рассказать нам, что ты задумал? — прошептала Гермиона, раздражение было очевидно в её поведении, не говоря уже о жёстком взгляде, который она устремила на него. С другой стороны, он скорее почувствовал, чем увидел, что Флёр кивнула в знак согласия, её собственное выражение недовольства было видно невооружённым взглядом. Пока что Флёр и Гермиона не знали о его плане, и ни одна из них не восприняла его хорошо. Гарри осознавал тот факт, что его нежелание говорить им, вкупе с его планом не впутывать их в это, приведёт к тому, что он с ними поссорится, но если он будет беспокоиться о них, план станет смертельно опасным. Лучше рискнуть вызвать их неудовольствие, чем будет шанс, что они пострадают из-за него. Гарри разберётся с последствиями позже. Вспышка камина привлекла его внимание, и он поднял взгляд, когда Жан-Себастьян и Аполлин прошли сквозь пламя в кабинет директора. — А, Жан-Себастьян, Аполлин, добро пожаловать, — прогремел Дамблдор из-за своего стола. — Похоже, все в сборе. Делакуры выступили вперёд и поприветствовали Флёр и Гарри объятиями, улыбаясь и приветствуя Сириуса и Гермиону. Они уселись в предоставленные кресла и с любопытством посмотрели на директора. — Так и зачем мы собрались? — спросил Жан-Себастьян. Дамблдор усмехнулся и указал на Гарри. — Боюсь, вы ошибаетесь, полагая, что именно я позвал вас. На этом настоял Гарри. Переведя взгляд на Гарри, Жан-Себастьян вопросительно поднял бровь. — Ты хочешь что-то обсудить, Гарри? — И он был чертовски молчалив с нами, — сказал Сириус, добродушно нахмурившись для Гарри. Он испортил эффект, подмигнув. — Почему бы тебе не рассказать нам, что ты имел в виду, когда вошёл в мой кабинет, Гарри? — подсказал директор. Сделав глубокий вдох, Гарри поднял глаза и обвёл взглядом присутствующих в комнате. — Кажется, я знаю, как получить шар и заставить Фаджа признать, что Волан-Де-Морт вернулся. — Хм, да, это то, что ты сказал, когда вошёл, — сказал Дамблдор, откинувшись на спинку кресла. — Возможно, тебе следует объяснить нам, что ты имел в виду. Подавляя свою нервозность, Гарри продолжал смотреть на взрослых в комнате. — Очевидно, что я единственный, кто может взять шар. Я предлагаю сделать это, прежде чем Волан-Де-Морт сможет найти способ обойти защиту. — Мы уже обсуждали это, Гарри, — ответил Дамблдор. — Не в твоих интересах предупреждать министра о пророчестве. — Но что, если мы сможем сделать это так, что у него не будет другого выбора, кроме как признать, что Волан-Де-Морт вернулся? — спросил Гарри. — Я получаю пророчество, а затем мы сделаем так, чтобы Фадж был там, чтобы он мог лично увидеть Волан-Де-Морта. В кабинете раздался взрыв голосов, когда Жан-Себастьян, Сириус и Аполлин начали говорить, в основном, чем Гарри думал, предлагая подвергнуть себя такой опасности. И, конечно же, Флёр и Гермиона не молчали, так как они хотели знать, о чём он думает. Только Дамблдор молчал, задумчиво наблюдая за Гарри, явно недоумевая, куда тот клонит. — Давайте всё немного успокоимся, — громко сказал Дамблдор, привлекая внимание всей комнаты. — Возможно, нам стоит услышать, что скажет мистер Поттер. — Лучше тебе объясниться, малец, — прорычал Сириус. — Твой отец был бы очень недоволен мной, если бы я позволил тебе пойти и убить себя. Гарри лишь закатил глаза. — Тогда скажи мне, Сириус, сколько раз ты сталкивался с Волан-Де-Мортом? Я встречался с ним по крайней мере пять раз, если считать ту небольшую встречу в Запретном лесу в мой первый год. — Это не относится к делу… — запротестовал Сириус, но Гарри перебил его: — Нет, в этом-то и дело! Волан-Де-Морт проявляет ко мне нездоровый интерес из-за чёртового пророчества, и никто, кажется, не понимает, что я борюсь с ним с самого детства. — Я знаю, что все хотят защитить меня, и я ценю это, — продолжил он, когда несколько его товарищей попытались вмешаться. — Но, согласно пророчеству, победить его в конечном счёте должен я, если, конечно, вы не верите в силы Тёмного Лорда. Если это так, то почему нас беспокоит глупое пророчество? Пусть оно достанется Волан-Де-Морту. И если вы будете держать меня в золотой клетке, это не приведёт к его поражению. — Ты знаешь, это не то, что мы предлагаем, — умиротворяюще ответил Жан-Себастьян. — Факт остается фактом: Волан-Де-Морт — один из самых могущественных волшебников, которых я когда-либо встречал, — заявил Дамблдор. — У него многолетний опыт, и он погружён в тёмные искусства, о чём свидетельствует его работа с крестражами. — Тебе потребуется гораздо больше тренировок, если ты надеешься когда-нибудь победить его, Гарри, — добавил Сириус. — Не вы ли, сэр, — ответил Гарри, глядя на Дамблдора, — сказали мне, что не всегда побеждает сильнейший или самый опытный? Дамблдор несколько строго посмотрел на него поверх очков-полумесяцев. — Думаю, что говорил это, Гарри, но когда я это сказал, я не думал, что ты пойдёшь в одиночку и подвергнешь себя опасности. Требуется тщательное и обдуманное размышление, а не импульсивное действие. — И именно поэтому мы здесь, — ответил Гарри, серьёзно взглянув на взрослых в комнате. — Если бы я намеревался действовать импульсивно сам по себе, я бы не говорил с вами об этом. — И кстати, Сириус, — продолжил он как бы между прочим, — я относительно уверен, что Волан-Де-Морт не будет сидеть и ждать, пока я буду тренироваться пятнадцать лет, чтобы я мог надеяться победить его в поединке один на один. На самом деле, я не думаю, что у нас есть даже шесть месяцев. Сириус ощетинился от слов Гарри, и хотя тот не пытался быть легкомысленным или пренебрегать их проблемами, он также не собирался сидеть тихо и позволять взрослым делать всю работу, как настаивала Молли Уизли. И он также не собирался позволять им обращаться с ним так, как будто он не имел права вмешиваться, когда он всегда был целью планов Волан-Де-Морта. Ситуация требовала действий, и он позаботится о том, чтобы они приняли меры, а не ждали, пока Волан-Де-Морт начнёт действовать по-крупному. В конце концов именно Флёр высказалась в его поддержку: — Может быть, нам стоит послушать, что Гарри имеет в виду, прежде чем мы отмахнёмся от его слов? Не похоже, чтобы он рассказал нам, каков его план, кроме общего заявления взять шар себе. Гарри кратко улыбнулся своей невесте. — Спасибо, Флёр. — Он повернулся и оглядел группу. — Волан-Де-Морт знает, что ему нужен шар и что он не может получить его прямо сейчас. Он сказал своим последователям разрушить чары, но мы знаем, что он предпочёл бы не тратить свои ресурсы на получение пророчества. — После короткой паузы Гарри продолжил: — Я предлагаю дать ему то, что он хочет. Наклонившись вперёд и положив локти на стол, Дамблдор внимательно посмотрел на Гарри и спросил: — Как именно ты собираешься это сделать, Гарри? — Позволяя ему думать, что я собираюсь забрать шар сам. — Гарри снова оглядел комнату и заметил, что лица, особенно у взрослых, не были такими суровыми, как раньше. — Мы создаём впечатление, что я всё такой же импульсивный, раз покинул школу посреди ночи и направился в Зал Пророчеств, чтобы забрать шар. Он, несомненно, устроит мне ловушку — я не удивлюсь, если Люциус Малфой и некоторые другие последователи Волан-Де-Морта будут ждать, когда я покину зал. — Я полагаю, ты думаешь о том, чтобы устроить встречную ловушку? — спросил Жан-Себастьян. — Да, — подтвердил Гарри. — Но нам нужно сделать это довольно убедительно, и будет определённая опасность. Если я не ошибаюсь, Волан-Де-Морт не будет частью этой группы — он, вероятно, будет следить за ситуацией из другого места, но он захочет быть рядом на случай, если ему придётся вмешаться. Поэтому нам нужно окружить Пожирателей Смерти достаточной огневой мощью, чтобы дать им передышку, а также заставить их думать, что у них есть шанс вырваться из ловушки. Затем, когда мне удастся сбежать, Волан-Де-Морт почти наверняка вмешается, особенно если он думает, что я один. — А министр? — спросил Дамблдор. — Кажется ты упомянул, что думал, что это раскроет перед ним возвращение Волан-Де-Морта. — Я не уверен, что точно знаю, как у нас выйдет его образумить, — нерешительно начал Гарри, — но разве его не вызовут в Министерство в случае чрезвычайной ситуации? Если Фадж доберётся туда и увидит Волан-Де-Морта, у него не будет другого выбора, кроме как признать, что он вернулся. В комнате воцарилась тишина. Гарри наблюдал, пытаясь прочувствовать мысли каждого человека, зная, что, по крайней мере, он дал им пищу для размышлений. Дамблдор казался задумчивым и погружённым в свои мысли, в то время как двое его опекунов казались менее воодушевлёнными его идеей. Гермиона казалась слегка настороженной, в то время как, что, возможно, удивительно, женщины Делакур оценивающе смотрели на Гарри — Флёр с немного гордым выражением, а Аполлин, казалось, внимательно и, возможно, самодовольно наблюдала за ним. Это был не идеальный план — Гарри был полностью готов признать этот факт. Но он чувствовал, что, по крайней мере, этого начала было достаточно, и его можно было изменить в соответствии с их потребностями. Что ещё более важно, это было что-то, что позволит им в определённой степени сразиться с Волан-Де-Мортом, а не ждать, когда он сделает ход. По мнению Гарри, это так же важно, как и всё остальное. Наконец, Дамблдор взял себя в руки и обвёл взглядом комнату. — Кто-нибудь желает высказаться? — Это слишком опасно, — тут же сказал Сириус. — Мы понятия не имеем, как отреагирует Волан-Де-Морт, скольким Пожирателям Смерти он поручит противостоять Гарри. Чёрт, мы даже не знаем, придёт ли он лично. — Присутствие Волан-Де-Морта крайне маловероятно, — согласился Дамблдор. — И я не знаю, будет ли в интересах Гарри поставить себя прямо на прицел. — Я боролся с ним всю свою жизнь… — сердито начал тот, но его прервал Жан-Себастьян: — Мы все это понимаем, Гарри. Но мы должны думать о твоём благополучии, и твоё прошлое с Волан-Де-Мортом здесь не имеет значения. Больше всего нас беспокоит твоя постоянная безопасность. — Но не можем ли мы принять меры предосторожности, которые обезопасят его настолько, насколько это возможно? — заговорила Аполлин. Жан-Себастьян обратился к ней с некоторым удивлением в голосе: — Ты действительно рассматриваешь возможность позволить ему сделать это? — Я просто предлагаю рассмотреть такую возможность, — сказала Аполлин, ласково глядя на мужа. — Я знаю, что ты хочешь обезопасить Гарри, и это с твоей и Сириуса стороны, — она взглянула на Мародёра, — очень благородно. Но я также знаю, что Гарри очень способный, и он также прав — мы не можем просто сидеть сложа руки и так пытаться противостоять действиям Волан-Де-Морта. — Вы правы в этом, мадам Делакур, — размышлял Дамблдор. — Часть проблемы во время последней войны заключалась в том, что Волан-Де-Морт обычно диктовал условия и заставлял нас защищаться. — Но что насчёт разоблачения Волан-Де-Мортом плана Гарри? — спросил Сириус. — Я знаю, что он тренировался, но если Волан-Де-Морт проникнет в разум Гарри, это станет катастрофой. — Я достаточно опытен, так что смогу продержаться, — заявил Гарри. — У него не будет столько времени на это. — Я считаю, что Гарри прав, — вмешалась Флёр. — Если мы сможем маневрировать так, чтобы Дамблдор был рядом, когда он противостоит Гарри, то у него не будет времени пробиться сквозь защиту. — Здесь нет никаких «мы», Флёр, — твёрдо сказал Гарри. Он этого и ожидал — девочки почти наверняка будут настаивать на том, чтобы быть частью плана. — Это достаточно опасно для одного человека. Я не позволю тебе и Гермионе вмешиваться. Ноздри Флёр раздулись, и Гарри сразу почувствовал признаки надвигающегося недовольства как на её лице, так и на лице Гермионы. Следующие слова Жана-Себастьяна аккуратно нейтрализовали её: — Думаю, это первая разумная вещь, которую ты сказал за весь вечер, Гарри. — Он обратил своё внимание на Флёр и продолжил: — Мы даже не решили, что допустим такой план, Флёр, поэтому я предлагаю тебе держать свои эмоции под контролем. Было очевидно, что Флёр не собиралась сдаваться, но она притихла, кивнув. Однако Гермиону было не так просто успокоить. — Гарри безрассудно идти одному, — заявила она. — Ему нужен кто-то, кто прикроет его спину, и любой взрослый, идущий вместе с ним, почти наверняка выдаст ловушку. — Мы можем вернуться к этому в другой раз, — твёрдо сказал Дамблдор, не допуская ни малейшего намёка на несогласие. Несколько мгновений он смотрел на Гарри, как будто что-то обдумывая, прежде чем кивнул сам себе и снова сел за стол. — Я считаю, что Гарри что-то замышляет, но я хочу добавить ещё один момент. Хотя Сириус и Жан-Себастьян начали протестовать, Дамблдор взглядом заставил их замолчать и сказал: — Тэппи! В комнате возник домовой и низко поклонился директору. — Директор звал Тэппи? — Да, Тэппи. Пожалуйста, пусть профессор Снейп присоединится к нам, как только он сможет. — Сию минуту, профессор Дамблудор, сэр, — сказал эльф и исчез. Гарри, однако, не был впечатлён. — Зачем вы позвали Снейпа? Дамблдор посмотрел на него с лёгким разочарованием. — Я верю, что Северус может сыграть в плане важную роль, Гарри. — Альбус, «плана» не существует, — сказал Сириус с некоторым раздражением. — Мне не нравится этот план, и я думаю, что мы немного поторопились. — Не ожидал, что ты будешь таким осторожным, Сириус, — заметил Гарри. — А вот я не ожидал от тебя такого безрассудного поведения, Гарри, — возразил тот. — Если бы я был безрассудным, мы бы не говорили об этом. — Обида Гарри на крёстного отца начала потихоньку закипать в нём. — Я считаю, что нам нужно быть вежливыми друг с другом, — вмешался Дамблдор, бросив многозначительный взгляд на Гарри и Сириуса. — Да, — сказал Жан-Себастьян, — но Сириус прав. Мы ни о чём не договаривались, и я, например, считаю эту идею слишком опасной. — Можем ли мы не довести её до конца, а затем принять решение? — мягко спросил Дамблдор. Жан-Себастьян пожал плечами и жестом попросил его продолжать. — Честно говоря, я несколько удивлён, что вы вообще об этом задумались, директор. Учитывая предостережения, которые вы проявляли в прошлом, чтобы защитить Гарри, эта идея, кажется, совершенно противоположна вашим убеждениям. — Возможно, — признал Дамблдор. — Но я должен сказать вам, что я тщательно обдумал этот вопрос, и всё сводится к тому, что Гарри должен получить пророчество. Нет, пожалуйста, выслушайте меня, — прервал он, когда и Сириус, и Жан-Себастьян начали протестовать. — Прямо сейчас у нас есть преимущество. Волан-Де-Морт только что начал свои поиски обхода защиты. Если мы будем действовать сейчас, то он будет вынужден играть по нашим правилам. Чем дольше мы ждём, чем ближе он к решению, как разрушить чары, и тем меньше вероятность того, что он будет рисковать, пытаясь заставить Гарри взять шар. Мы знаем, что он, по крайней мере, рассматривает возможность заманить Гарри в ловушку для достижения своей цели — Гарри прав, мы можем использовать это против него. Дамблдор обвёл взглядом всю группу. — Я могу сказать вам вот что: несмотря на препятствия на его пути, я верю, что Волан-Де-Морт в конце концов сломает защиту, и я не думаю, что ему потребуется слишком много времени, чтобы сделать это. Наступит момент, когда Гарри будет должен взять шар, и чем ближе Волан-Де-Морт будет к его получению, тем более бдительным он будет, когда мы сделаем ход. Это возвращает ему преимущество. Поэтому, по логике вещей, мы должны действовать так, как он не будет ожидать, пока у нас есть преимущество. Когда его слова проникли в сознание собравшихся, Гарри размышлял над иронией, что директор был последним, кто, как он ожидал, встанет на его сторону в этом вопросе, особенно учитывая осторожность, которую он проявлял в прошлом. И наоборот, именно Сириус выдвигал самые решительные возражения, хотя Жан-Себастьян, похоже, тоже не поддерживал его решение. Гарри даже не пытался обдумать мысли своих девочек, так как знал, что они решительно недовольны им. Вопрос касался Снейпа — зачем Дамблдору настаивать на его активном участии в этом деле? Гарри не доверял этому человеку — настолько, на сколько метров он мог бросить Хагрида. Более того, Гарри не мог представить, чтобы Снейп предпринимал какие-либо действия, которые могли бы принести ему пользу. Какие отношения были у Дамблдора со Снейпом и почему он так ему доверял? Дверь в кабинет открылась, и неприятный мужчина проскользнул в комнату, его лицо помрачнело, когда он увидел, кто там уже был. Единственной другой его реакцией была ухмылка в сторону Гарри — не неожиданная, конечно, — прежде чем он продолжил игнорировать остальную часть комнаты и обратился к директору: — Директор? Вы хотели поговорить со мной? — Да, Северус, — добродушно ответил директор. — Мы обсуждали неотложную проблему, и я полагаю, что твоя помощь может оказаться полезной. Взгляд Снейпа метнулся к Гарри, и он, казалось, был готов что-то возразить, но, несколько отклонившись от своего обычного поведения, взял себя в руки и наклонил голову в сторону Дамблдора, садясь. — Я не уверен, что могу помочь в нынешнем деле, директор. Возможно, вам следует объяснить, в чём дело. Поколебавшись, Дамблдор взглянул на Гарри, словно спрашивая разрешения. Тот, тем не менее, не обращал внимания на директора, сконцентрировавшись на мастере зелий, и задавался вопросом, почему из всех людей именно Снейпа следует просить о помощи. — Гарри, — подсказал Дамблдор. — Я считаю, что нам нужна помощь профессора Снейпа. Могу я объяснить ему твою проблему? Глядя на Снейпа, он сказал: — Не понимаю, почему вы думаете, что мы можем доверять ему, профессор. Он Пожиратель Смерти и пойдёт и расскажет своему хозяину всё, что мы ему скажем. Снейп впился в него взглядом. — Вы слабоумный болван, которому не следует совать свой нос в дела, которые вам непонятны. — Я подозреваю, что так ты ещё больше вызовешь недоверие у Гарри, Северус, — предупредил Дамблдор, в то время как Гарри прорычал: — А вы мизантропичный, поверхностный придурок, который не может отличить меня от человека, который мёртв уже пятнадцать лет. Хотя Гарри и слышал смешки Сириуса со своей стороны, он не отводил внимания от мастера зелий ни на мгновение. Снейп был в ярости, и если цвет его лица было каким-либо признаком, и если бы Гарри хоть немного беспокоился о здоровье этого человека, он бы забеспокоился, что аневризма не за горами. — Я не обязан сидеть здесь и слушать эту… чепуху от посредственного студента! — наконец рявкнул Снейп, прежде чем встать и выйти из комнаты. — Ты бы хотел, чтобы самое большое желание твоей жизни было исполнено, Северус? Голос Дамблдора, казалось, разнёсся по всей комнате, и, хотя Снейп не повернулся, он остановился. На мгновение показалось, что он всё равно уйдёт, но Снейп, похоже, взял себя в руки. Он повернулся и посмотрел на Дамблдора бесстрастным, ничего не выражающим взглядом. — Я знаю, что вы очень верите в эту… эту… дворнягу, — презрительно выплюнул Снейп, взволнованно махнув рукой на Гарри. — Но я никогда не видел, что он может успешно противостоять Тёмному Лорду. — Что вы знаете о Волан-Де-Морте и обо мне? — спросил Гарри. Он попытался встать, чтобы бросить вызов Снейпу, но Гермиона продолжала держать его за руку, удерживая на месте. Скорее всего, это было к лучшему — ему хотелось ударить этого придурка, и он знал, что если дело перерастёт в драку, то Сириус не останется в стороне. Хотя, если честно, Сириус, скорее всего, использует свою палочку, а учитывая репутацию Мародёров, он, вероятно, знал много довольно неприятных проклятий. — Ничего, кроме того, что Тёмный Лорд, кажется, проявляет к вам довольно неприятный интерес, — парировал Снейп. — Это непостижимо, учитывая, какой вы на самом деле ничем не примечательный и жалкий. — Профессор Снейп, садитесь, — тихо скомандовал Дамблдор. — И прекратите огрызаться. Единственная причина, по которой вы не видели хорошие качества Гарри, заключается в том, что вы никогда не находили времени, чтобы попытаться увидеть их. Вы увидели именно то, что ожидали увидеть. — Я полагаю, вы упоминали, что требуется моя помощь? — ответил Снейп, демонстративно игнорируя слова Дамблдора. — Что может быть таким важным? Дамблдор снова повернулся к Гарри с вопросительным выражением лица. Но в данном случае Гарри не собирался прощать — Снейпу нельзя было доверять. — Нет, — сказал он, глядя на мастера зелий. — Извините, директор, но совершенно очевидно, что я не могу доверять Снейпу. Я хочу быть уверенным, что он не побежит к своему хозяину, как только покинет эту комнату. — Тогда моё присутствие тут не требуется, — выплюнул Снейп, прежде чем снова повернуться, чтобы уйти. — Северус, если ты выйдешь через эту дверь, то рискуешь потерять всё, — крикнул ему вслед Дамблдор, побуждая Снейпа снова остановиться. Взгляд, который он направил на директора, был самым ядовитым из всех, что Гарри когда-либо видел. И этот взгляд явно говорил о чём-то, учитывая презрение, которое этот человек проявлял к самому Гарри на протяжении многих лет. — Иногда я думаю, не лучше ли просто оставить всё это позади, — прорычал Снейп. — У тебя есть такой вариант, — согласился Дамблдор. — Но ты должен помнить о последствиях такого поступка, Северус. И помнить, что то, чего ты хочешь больше всего на свете, будет осуществлено без твоей помощи. Это заявление было встречено поднятой бровью. — Я думал, вы сказали, что нужна моя помощь, иначе случится какое-нибудь бедствие. — Наоборот, Северус, я верю, что с твоей помощью желанная цель будет достигнута быстрее. Однако я также верю в Гарри и в наше дело. Хотя Снейп колебался несколько мгновений, он, наконец, снова сел, хотя это явно было не то, чего он хотел. — Тогда что вам нужно? — Мне нужны гарантии, что вы не пойдёте к Волан-Де-Морту и не расскажете, что слышали в этой комнате, — сказал Гарри. — Я хочу, чтобы вы поклялись, что не будете помогать ему, передавать какую-либо информацию или каким-либо образом продвигать его убеждения. Если вы не дадите мне клятву, я не соглашусь ничем с вами делиться. Снейп презрительно усмехнулся. — Вам ничего из этого не нужно, Поттер. — Тогда можете уходить. — Я полагаю, что Северус имел в виду, что он уже поклялся выполнить все твои требования, Гарри, — вмешался тихий голос Дамблдора. Вздрогнув, Гарри уставился на них обоих. Он никак не ожидал этого. — О чём вы? Дамблдор посмотрел на Снейпа, очевидно, молча спрашивая у него разрешения продолжить, так же, как он сделал с Гарри несколько минут назад. Снейп, однако, нетерпеливо покачал головой и обратился к Гарри: — Вы знаете, что я знал вашу мать? — Гарри взглянул на Сириуса, прежде чем кивнуть, что побудило Снейпа продолжить: — Лили Эванс была моей подругой до Хогвартса — моей лучшей подругой, моей единственной подругой. Мы продолжали дружить на протяжении всего нашего пребывания в Хогвартсе вопреки нашим факультетам. Она была для меня самым дорогим человеком в мире. — Значит, это какая-то месть за её смерть? — спросил Гарри. — Можно и так сказать, — прорычал Снейп. — Тогда почему ты вёл себя как придурок на седьмом курсе? — спросил Сириус. — Почему ты назвал её грязнокровкой? — Потому что я был молод и глуп. Гарри пробормотал себе под нос, что изменилось только то, что он уже не молод, но вслух он придержал язык. В комнате было столько напряжения, сколько он никогда не чувствовал, и сейчас было не время ещё больше усиливать его. — Есть также вопрос о жизненном долге, — сказал Дамблдор в тишине. — Жизненном долге? — спросил Гарри. На лице Снейпа снова расцвела ухмылка, заставив Гарри лениво удивиться тому, с какой лёгкостью он их вызывал. Должно быть, у него талант, решил он. — Быть может, вам следует спросить об этом своего крёстного отца. Это произошло по его наущению. Внимание комнаты переключилось на Сириуса, и он с каменным лицом посмотрел на Снейпа. — Ты прекрасно знаешь, что бросил мне вызов, и я просто дал тебе то, что ты хотел услышать. — О чём он говорит, Сириус? — спросил Гарри. Хотя он колебался, Сириус явно не уклонялся от ответа. — На шестом курсе произошёл… конфликт между Снейпом и Лунатиком. — Конфликт, который вы спровоцировали, Блэк, — прорычал Снейп. Сириус перевёл свой каменный взгляд на мастера зелий. — Я хорошо осознаю свою роль в этом деле. — Снова повернувшись к Гарри, он вздохнул и продолжил: — Кажется, он стал подозревать нас из-за того, что Лунатик пропадал каждое полнолуние, и пускай я не буду приписывать нашему уважаемому мастеру зелий никаких мотивов, — съязвил он, пренебрежительно взглянув на Снейпа, не оставляя ни у кого сомнений в том, что, по его мнению, мотивировало Снейпа, — он, похоже, был полон решимости узнать правду. Я просто предоставил ему средства для этого. Джеймс узнал и вмешался. — На самом деле он… спас меня от оборотня, — вмешался Снейп, хотя казалось, что эти слова дались ему с большим трудом. — Твой отец превратился в Сохатого и отвлекал Лунатика, пока Снейп сбежал, — продолжил Сириус. — Почему? — спросил Гарри, чувствуя разочарование в своём крёстном отце. Он уже давно знал, что Мародёры разделяли явную антипатию к Снейпу, но он никогда не предполагал, что Сириус будет вести себя так мстительно. — Пойми, тот инцидент является одним из моих самых больших сожалений. — Снейп фыркнул на слова Сириуса, но Сириус проигнорировал его, предпочитая сосредоточиться на Гарри. — Я никогда не думал, что он зайдёт так далеко — я думал, что вой Лунатика помешает ему идти до конца. Я собирался следовать за ним и напугать — насмехаться над ним за то, что он не осмелился пройти через это. Должен сказать, твой отец устроил основательную взбучку после произошедшего. К сожалению, это Гарри вполне мог понять. Вражда между Снейпом и Сириусом была очевидна и глубока, и Гарри, в конце концов, разделял что-то подобное с Малфоем. Хотя он и не был таким шутником, каким были его отец и Сириус, он вполне мог себе представить удовольствие от наблюдения за тем, как Малфой мочится в штаны от страха. Это было не благородно, но понятно. — Так какой смысл это имеет сейчас? — спросила Гермиона. — Джеймс спас жизнь Северусу, — ответил Дамблдор, — и создал между ними жизненный долг. Этот долг перешёл к тебе, Гарри, со смертью Джеймса. Это одна из причин, почему Северус приложил руку к защите мистера Поттера во время его пребывания в Хогвартсе. — Похоже, очень неохотно, — пробормотал Гарри. — Я подозреваю, что это ещё не всё, что есть в этой истории, — вмешался Жан-Себастьян с того места, где он и Аполлин спокойно наблюдали за разговором. — Жизненный долг — действительно мощная сила, но есть способы, по крайней мере, пассивно сопротивляться таким ограничениям. Я согласен с Гарри — если нет неопровержимых доказательств того, что профессор Снейп настроен против Волан-Де-Морта и не будет передавать ему информацию, мы не можем себе позволить доверять ему. Когда Жан-Себастьян закончил говорить, в комнате воцарилась тишина. Снейп не соизволил заговорить и посмотрел на всех и каждого с одинаковой яростью, в то время как Гарри, девочки, Делакуры и Сириус ответили ему взглядом, ожидая какого-то нового подтверждения того, что ему можно доверять. Наконец Дамблдор нарушил молчание, хотя и неохотно: — Я знаю, что профессору Снейпу можно доверять, потому что я добился его клятвы, — заявил он со спокойной убежденностью. Гарри ждал, пока директор продолжит, и казалось, что все остальные были довольны тем, что просто позволили ему продолжить. Снейп, однако, выглядел так, словно проглотил какую-то особенно отвратительную смесь из запасов мадам Помфри — не то чтобы он часто выглядел иначе, подумал Гарри с грустным мысленным смешком. Не было никаких сомнений в том, что то, что Дамблдор использовал для обеспечения его сотрудничества, не было чем-то, что он хотел бы, чтобы другие знали — учитывая, что это будут знать люди, которых он определённо считал своими самыми ненавистными врагами, присутствующими в комнате, это чувство, несомненно, ощущалось вдвойне. Казалось, что Дамблдор, как и Снейп, не хотел продолжать эту тему, но, в конце концов, он снял очки и протёр их тканью, прежде чем снова надел их и обратил внимание на собравшихся. — Хотя мне не хочется говорить об этом дальше, похоже, это вас не удовлетворит, и я вряд ли могу винить кого-либо из вас. Однако я должен настоять на том, чтобы то, что я собираюсь раскрыть, никогда ни с кем не обсуждалось. — Сказав это, он устремил суровый взгляд на присутствующих в комнате. — Я согласен, — ответил Гарри, выступая в роли представителя всей группы. — Если ваше объяснение приемлемо и профессор Снейп заслуживает доверия, то у нас нет причин обсуждать это дальше. Если нет, то я умываю руки и не буду больше обсуждать эту идею. — Остальные пробормотали своё согласие, на что Дамблдор несколько резко кивнул. — В таком случае, я вам всё расскажу. Смерть твоей матери, Гарри, причинила профессору Снейпу огромную боль, а его жажда мести была острой и всепоглощающей. Я использовал эту одержимость вкупе с жизненным долгом, который он уже задолжал тебе, и приковал его к свету нерушимыми цепями. Хотя я не буду говорить тебе, в чём именно заключались эти клятвы, я могу сказать, что они нерушимые. Профессор Снейп полностью посвятил себя уничтожению Волан-Де-Морта таким образом, который не позволяет ему каким-либо образом помогать Тёмному Лорду. — Звучит довольно опасно, — заявил Сириус. — Как же тогда он может уклоняться от приказов Волан-Де-Морта? Что, если Волан-Де-Морт попросит его сделать что-нибудь — например, убить Гарри или вас, если уж на то пошло? Разве он не будет разоблачён? — Допускается небольшая свобода действий, — объяснил Дамблдор. — Но Северус должен обсудить это со мной, и я должен согласиться. Это необходимо для того, чтобы позволить ему сохранить своё прикрытие. Например, я одобрил утечку определённой информации, чтобы доказать его лояльность делу Волан-Де-Морта, и отвести от него подозрения. — А Тёмный Лорд больше заинтересован в том, чтобы я оставался шпионом, — вмешался Снейп, хотя и выглядел так, будто эти слова требовали от него больших усилий. — Мне никогда не приказывали делать что-либо, что противоречило бы моим… клятвам. — Но это может измениться, — сказал Сириус, озвучивая мысли Гарри. — Я сомневаюсь, что он будет довольствоваться тем, что будет сидеть сложа руки и вечно планировать. — Вот в чём дилемма, — тихо ответил Снейп. — Но почему вы решили поступить именно так? — спросила Аполлин. Внешне она была спокойна, но глаза её сверкали, а челюсть сжалась в маске неудовольствия. Гарри инстинктивно понял — вейлы были в рабстве у недобросовестных волшебников, которых часто обменивали или продавали за их красоту и способности, особенно плотского характера. Вид того, что другой оказался в такой же ситуации, от которой они страдали на протяжении тысячелетий, вызвал возмущение даже у такого безнравственного человека как Снейп. Быстро взглянув на свою невесту, Гарри увидел, что Флёр тоже негодует. Однако Дамблдора было не запугать. — Уверяю вас, мадам Делакур, мне нелегко далось это решение, — ответил он. — Но я был вынужден сосредоточиться на более серьёзных проблемах — абсолютно необходимо, чтобы Волан-Де-Морт был побеждён, и я сделаю всё, чтобы это произошло. Я не питаю иллюзий относительно того, к чему приведут мои действия, и я с радостью заплачу цену за них, когда придёт время, пока великая цель не будет достигнута. Что касается ситуации профессора Снейпа, то его обязательства истекают в тот день, когда Волан-Де-Морт будет окончательно и бесповоротно побеждён. Я увидел шанс улучшить шансы в нашу пользу и воспользовался им. Я сожалею о необходимости, но я не сожалею о своих действиях. — И я согласился на это по собственной воле, — вставил Снейп. На этот раз он выглядел чуть менее угрюмым, чем обычно, когда фактически защищал директора. Опять же, благодаря небольшой интуиции, Гарри понял, что это потому, что он уважал Дамблдора. Это был человек, который провёл большую часть своей жизни в одиночестве, его единственный настоящий друг отверг его в пользу человека, которого он страстно ненавидел. Нелегко было видеть, как Лили Поттер вышла замуж за его злейшего врага, хотя Гарри сомневался, что Снейп когда-либо любил её по-настоящему. Гарри подумал, что если он и способен любить кого угодно, то вряд ли он когда-нибудь полюбит кого-то, кроме самого себя. Гарри сразу понял, что ни Флёр, ни Аполлин объяснение директора не удовлетворило, но, по крайней мере, оно их успокоило. Тот факт, что они могли испытывать негодование по отношению к такому отвратительному человеку, как Снейп, был показателем их способности любить и заботиться об окружающих. Гарри же не испытывал никакого разочарования из-за действий Дамблдора — он использовал все имеющиеся в его распоряжении ресурсы, чтобы гарантировать поражение Волан-Де-Морта, и Гарри мог только восхищаться его предвидением и упорством. Хотя он был ещё молод и никогда не попадал в такую ситуацию, он не мог честно сказать, что поступил бы иначе. — Что же, этого достаточно? — спросил Дамблдор у всей комнаты. — Ибо если это не так, я попрошу Северуса удалиться, и мы можем продолжить обсуждение без него, потому что я не буду раскрывать точную природу клятв, которые он дал. — Думаю, этого достаточно, — ответил Гарри. И эта мысль была верной в силу того факта, что он безоговорочно доверял Дамблдору в противостоянии Волан-Де-Морту. Однако Гарри был достаточно честен с самим собой, чтобы признать, что был ещё один мощный стимул хотеть, чтобы этот человек остался, — если Снейп уйдёт, он может увеличить вероятность того, что его план будет отклонён. — Я полагаю, у вас есть что добавить к моему плану? Снейп отреагировал на это пристальным взглядом на Гарри, и хотя он выглядел так, будто хотел что-то сказать — вероятно, уничижительное, — он сохранил самообладание и вместо этого спросил: — Какой план? Дамблдор взял на себя инициативу и подробно объяснил план Гарри. Он включил обсуждение пророчества, хотя Дамблдор не уточнил, что именно в нём содержится, и закончил тем фактом, что Волан-Де-Морт теперь пытается претендовать на него, и что Гарри предложил, чтобы не позволить заполучить ему шар. Выслушав, Снейп несколько мгновений молчал, видимо, обдумывая сказанное. — Вполне вероятно, что план сработает, — неохотно признал он. — Надеюсь, ты согласен, что план подвергает Гарри опасности, — пренебрежительно ответил Сириус. — Возможно, вы просто отказываетесь признать, что он может быть прав, — возразил Снейп. — Чем больше Тёмный Лорд приближается к получению пророчества, тем более бдительно он будет следить за тем, что может помешать ему заполучить его. Дамблдор прав — сейчас у нас есть преимущество, и чем дольше мы ждём, тем больше преимущества перейдёт к Тёмному Лорду. Снейп повернулся и посмотрел на Дамблдора: — Я полагаю, вы хотите, чтобы я обратился к Тёмному Лорду с какой-то информацией, которая заставит его подумать, что Гарри хочет вернуть шар? — Да, — подтвердил Дамблдор. — Волан-Де-Морт приказал тебе сообщать о Гарри всё, что попадётся тебе на глаза, верно? — Когда Снейп подтвердил это, Дамблдор продолжил: — Тогда я предлагаю дать ему некоторую информацию, которая предполагает, что Гарри узнал о пророчестве и одержим им. Нам даже не нужно предполагать, что мы знаем, что Волан-Де-Морт пытается его заполучить. Покачав головой, Снейп с некоторым испугом посмотрел на директора. — Вы знаете, что это может привести к тому, что я перестану быть его шпионом, директор. Если Тёмный Лорд заподозрит, что я ввёл его в заблуждение, моя жизнь не будет стоить и двух кнатов за этими стенами. — Ах, но в этом и прелесть твоего приказа, Северус, — ответил Дамблдор, немного самодовольно, как предположил Гарри. — Тебе приказано доложить о нём. Если мы правильно изложим информацию, будет казаться, что Гарри намеренно ввёл тебя в заблуждение. — Но тогда моя полезность для него исчезнет, — возразил Снейп. — Сомневаюсь, — возразил Дамблдор. — Ты по-прежнему можешь получать информацию путём наблюдения или шпионажа. Он может даже решить, что ты будешь действовать против нас в какой-то момент в будущем, или заставит тебя подстраховать его, если решит напасть на Хогвартс. В любом случае, даже если он подозревает, что мы подозреваем в тебе двойного агента, он, несомненно, по-прежнему предпочтёт, чтобы ты оставался в своей роли, независимо от того, будет ли он подвергать сомнению информацию, которую ты будешь сообщать ему в будущем. Мы также можем создать впечатление, что узнали об отсутствии Гарри и отреагировали, чтобы защитить его. — И это пророчество достаточно важно, чтобы ограничить мою эффективность в будущем? Дамблдор задумался на несколько мгновений, прежде чем ответить: — Я считаю, что мы не можем хранить ресурсы для будущей возможности, которая может никогда не реализоваться. Мы будем иметь дело с последствиями по мере необходимости. Теперь у нас есть преимущество, поскольку мы знаем всё пророчество, а Волан-Де-Морт — нет. Нам нужно сохранить это преимущество любой ценой. — Есть ещё одно преимущество, которое мы можем использовать против него, — сказал Снейп, явно думая вслух. — Если у Тёмного Лорда и есть одна слабость, так это высокомерие и самонадеянность в собственном уме. Он очень умён и может быть чрезвычайно хитрым, но у него также есть склонность к слепоте, когда он считает, что действует хитро. Он слишком самонадеян, чтобы заподозрить ответную ловушку. — Мне это кажется довольно сомнительным предположением, — заявил Сириус. — Если у вас есть идея получше, Блэк, то я предлагаю вам поделиться ею. — Голос Снейпа был таким же недружелюбным, как всегда, но в нём не было той дерзости, которую он так часто демонстрировал. Либо Сириус не заметил, либо он просто не был готов язвить в ответ. — Тот факт, что у меня нет идеи для другого плана, не означает, что я готов отправить своего крестника в опасную ситуацию с твоего согласия. — Я считаю, что этот план так же осуществим, как и любой другой, — вмешался Дамблдор. — Я рассматривал множество возможностей, но ни одна из них не дала мне такой надежды на успех, как эта. Чем дольше мы ждём, тем больше становится преимущество Волан-Де-Морта. — Я справлюсь, — горячо сказал Гарри. — Я тренировался и встречался с ним раньше. Мы должны сделать это, иначе он получит пророчество. Сириус кивнул, но посмотрел он на Жана-Себастьяна. Посол несколько мгновений выдерживал пристальный взгляд Сириуса, прежде чем вздохнул и посмотрел на Гарри. — Не могу сказать, что у меня нет никаких опасений по этому поводу, Гарри. Однако я готов согласиться с планом при нескольких условиях. Он повернулся и посмотрел на Дамблдора. — Сириус и я несём ответственность за благополучие Гарри — должны быть приняты все меры предосторожности для обеспечения его безопасности. — Я согласен. Давайте обсудим это подробнее и убедимся, что мы всё рассмотрели.***
Намного позже тем же вечером они, наконец, разошлись на ночь. Встреча была продуктивной во многих аспектах, и теперь план был составлен. Пока они шли от кабинета директора, Флёр взглянула на Гарри, который шёл рядом с ней, чувствуя в равной степени раздражение из-за его настойчивости в исключении их из плана, восхищение тем, что он признал, что что-то нужно было сделать, и находчивость за то, что он смог придумать план. Однажды он сказал ей, что Слизерин не для него, и Флёр начала видеть в нём эту сторону. К сожалению, благородный гриффиндорец стремился уберечь её от опасностей. С другой стороны от Гарри шла Гермиона, её походка была жёсткой, а взгляд сосредоточен перед собой. Флёр в некотором смысле знала, что Гермионе было ещё труднее, поскольку она была с Гарри почти всегда на протяжении многих лет. Тот факт, что он не хотел брать её с собой, был особенно раздражающим для молодой волшебницы, которая много раз придумывала выходы из ситуаций. Дело было не столько в том, что он их исключил из плана — Флёр с готовностью могла признать, что Гарри всего лишь хотел защитить их, что ещё больше нравилось ей в нём. Нет, дело было в том, что если человек, о ком она очень заботилась, попадёт в беду, её не будет рядом, чтобы защитить его спину. Она была уверена, что её отец, Сириус и Дамблдор сделают всё возможное, чтобы обезопасить Гарри, но, в конце концов, они были не ею. Флёр хотела быть с ним, разделять его приключения, помогать ему и делать всё возможное, чтобы Волан-Де-Морт был побеждён. Кто хотел бы что-то другое? Уж точно не Гермиона и не она сама — ни одна из них не была хрупкой фиалкой, которую следовало оставить дома, пока мужчины шли на войну. Именно это беспокоило её больше всего остального, размышляла Флёр. Решение было принято, и она и Гермиона были исключены, и никто даже не спросил их мнения, как будто они обе были не более чем сказочными принцессами. Это раздражало, хотя Флёр могла видеть, что у Гарри были добрые намерения. — Что ж, давайте покончим с этим, — голос Гарри прервал её задумчивость, он остановился и посмотрел на них. — Вы обе явно хотите что-то сказать; почему бы не сказать это прямо сейчас? — Гарри, — осторожно начала Флёр, прежде чем Гермиона успела что-то сказать, — мы с Гермионой обе знаем, что ты хочешь защитить нас, и мы благодарны за твою заботу. Ты не думаешь, что тебе следовало спросить наше мнение, прежде чем исключать нас из плана? — Ты действительно думаешь, что твой отец отпустил бы тебя? — резко ответил Гарри. — Если уж на то пошло, а как насчёт твоих родителей, Гермиона? Они отпустили бы тебя? Гермиона фыркнула и раздражённо топнула ногой. — Я точно не спрашивала их разрешения, когда мы пошли за камнем или когда мы спасали Клювокрыла и Сириуса. — На этот раз всё по-другому, и ты это знаешь, — ответил Гарри. Он по-прежнему был настроен враждебно, но вполне справляется со своим гневом, подумала Флёр. — У меня такое же право пойти, как и у тебя! — Думаю, нам всем нужно успокоиться, — сказала Флёр, многозначительно взглянув на Гермиону. Затем она повернулась к Гарри. — Ещё раз повторю, что мы ценим твоё мнение, Гарри. Что нам не нравится, так это то, что ты даже не спросил нас. — Я уже знал, какое у тебя будет мнение, — ответил Гарри. Флёр вздохнула; он был полон решимости и дальше стоять на своём, и эта дискуссия ни к чему их не приведёт. Он был абсолютно прав насчёт их реакции — и Флёр, и Гермиона, несомненно, настояли бы на том, чтобы пойти с ним. Об этом не было и речи. — Гарри, — осторожно начала Флёр, — я думаю, мы обе пытаемся сказать, что нам не нравится, что ты принимаешь решения за нас. Мы сказали, что будем держаться вместе и защищать друг друга. Мы не сможем этого сделать, если ты постоянно пытаетесь защитить нас и оставить позади. Его убеждение дало трещину, Гарри устало провёл рукой по лицу. — Я уверен, что у вас будет много возможностей помочь мне и защитить в будущем. Я не сомневаюсь, что мы все будем сражаться в этой глупой войне. Но это мой план, и я не вынесу, если кто-то из вас пострадает. Флёр чувствовала, что Гермиона смягчается, но казалось, что ей всё ещё есть что сказать. Бросив на неё предостерегающий взгляд, Флёр снова обратила внимание на Гарри и подошла к нему, наклонившись, чтобы положить голову ему на плечо, прижимая его к себе. Его рука обвилась вокруг неё, и он прижал её к себе, когда напряжение начало уходить. Она услышала, как Гермиона разочарованно вздохнула, прежде чем шагнуть вперед и обнять Гарри за шею, прижимаясь к нему. — Может быть, мне стоило посоветоваться с вами, — признался Гарри через мгновение в таком положении. — Но я не мог рисковать. Вы же видели, как отреагировали Жан-Себастьян и Сириус — пришлось изрядно побороться, чтобы они согласились, чтобы я пошёл один. — Я ценю это, — сказала Гермиона, немного повернувшись к нему лицом. — Но я хочу, чтобы ты знал, что я не буду сидеть дома, как беспомощная девица, пока ты идёшь спасать мир. Если ты ожидаешь от меня этого, то у нас серьёзная проблема. — Ты? Девица? — Гарри недоверчиво фыркнул. — Это говорит девушка, которая прыгнула в дыру в гнездо дьявольских силков, храбро шла по коридорам Хогвартса, зная, что василиск на свободе и столкнулась с ордой дементоров, чтобы помочь мне? Боже мой! — И не забывай об этом, парень, — ответила Гермиона, ткнув его в бок. — И я такая же, — перебила Флёр. — Я знаю, что вы обе одарённые ведьмы. Я не забуду спросить вашего совета в будущем. Но я не обещаю прекратить попытки защитить вас. — Защита — это хорошо, — ответила Флёр, оторвав голову от его плеча и протянув руку, чтобы поцеловать его в щёку. — Только не задуши нас. Все трое направились обратно в общую гостиную. И хотя курс был задан, Флёр не собиралась так легко отпускать Гарри, несмотря на те красивые слова, которые он только что им сказал. Теперь они должны гарантировать, что Гарри выберется из этой миссии живым.