Мальчик-Который-Выжил бросил вызов вернувшемуся Тёмному Лорду!
Далее последовал зловещий пересказ событий предыдущего вечера или, по крайней мере, того, что произошло в атриуме Министерства. Вся первая страница была посвящена этой истории, и, несмотря на домыслы и откровенные недомолвки, пересказ вечера во многом соответствовал действительности, начиная от противостояния Волан-Де-Морта и Дамблдора и заканчивая смертью министра от рук Тёмного Лорда и его побег, когда стало очевидно, что его раскрыли. Самым пугающим из всех была фотография, сопровождающая главный рассказ. На ней можно было увидеть Волан-Де-Морта с убийственным взглядом, затем отшатнувшегося в внезапном ужасе и сбежавшего через камин, когда десятки заклинаний ударили по стене позади него. Возможно, это было очень даже хорошо, что смерть министра произошла до прибытия прессы, поскольку, учитывая то, что Гермиона знала о Пророке, она подумала, что на фотографии была бы показана смерть Фаджа от палочки Волан-Де-Морта. Он был продажным, бесполезным дураком, но никто не заслуживал столь позорного конца, красующегося на первой полосе национальной газеты на всеобщее обозрение. Но это ещё не всё. История продолжалась на нескольких страницах, и почти ничего не было упущено. Драка в Отделе тайн, вмешательство и дуэль Дамблдора с Волан-Де-Мортом были освещены в мельчайших подробностях. На самом деле, каким-то образом некоторые события в Комнате Времени также были переданы Пророку, поскольку там было описание произошедшего там. Они включали в себя дискуссию Гарри с Малфоем, угрозы Беллатрикс и описание битвы. Факт, что эти трое выстояли против гораздо более опытных Пожирателей Смерти, и что именно Гермиона вывела Люциуса Малфоя из битвы, также был в центре внимания. Хотя Гермиона не была уверена, она заподозрила, что сюда приложила руку Рита Скитер, воспользовавшаяся своей незаконной анимагической формой, хотя имя женщины нигде не фигурировало в газете. Пожалуй, наиболее важным было предположение относительно пророчества. Точный текст, конечно же, не был выдан, но теперь, когда его существование было обнаружено, безудержно повалили спекуляции относительно его содержания. Единственное, что было установлено точно, так это то, что, поскольку пророчество касалось Гарри и Тёмного Лорда, они были заинтересованы в получении его для личных целей, и оно, вероятно, предвещало какое-то препятствие планам Тёмного Лорда, в которых Гарри играл важную роль. Один из авторов Пророка придумал Гарри титул «Избранный», утверждая, что Гарри, уже однажды победившему Тёмного Лорда и продолжающего бороться с ним, суждено положить конец угрозе, которую он представлял для всех них. Гермионе стало обидно за Гарри — как смеют эти люди, попеременно клеветавшие и поносившие его, сваливать на его плечи такую тяжкую ношу! Она посмотрела в сторону Гарри и Флёр, отметив их одинаковые ошеломлённые выражения. Они знали, что история выйдет наружу — её вряд ли можно было скрыть, — но истинные масштабы были не такими, как кто-либо из них предполагал. Гермиона взглянула на газету с презрением, но также и с некоторым неохотным уважением; писатели и типографы в Пророке, должно быть, работали на износ, чтобы напечатать её за несколько часов, прошедших с тех пор, как всё это произошло. Вокруг них начал нарастать ропот, поскольку студенты читали первую страницу и смотрели на них с недоумением, благоговением и, в некоторых случаях, откровенной враждебностью. Большая часть последних исходила, конечно, со стола Слизерина, главой которого был вездесущий заклятый враг и местный фанатик Драко Малфой. Взгляд, который он бросил на Гермиону, был таким ядовитым, что она слегка вздрогнула от отвращения. За ним нужно следить в будущем. — Думаю, вам придётся кое-что прояснить, — прошипел Рон, сидевший напротив. — Тише, Рон, — вмешался один из близнецов. — Мы должны поговорить об этом где-нибудь в другом месте, — согласился другой. — Тогда пойдём, — сказал Невилл. Вздохнув, Гарри согласился и поднялся, чтобы покинуть зал, хотя и неохотно. Создавалось впечатление, что их друзья собирались заставить их отчитаться, и ничто не могло их от этого удержать.***
Разъярённый Драко Малфой наблюдал, как предатели крови и грязнокровки, основная группа ничтожеств Поттера, встают со своих мест и выходят из Большого зала. Он также с некоторым отвращением отметил, что и Дэвис (на которую ему было наплевать, кроме того факта, что шляпа-тупица сочла уместным поместить её в Слизерин), и Гринграсс (которая, безусловно, беспокоила его) были среди его окружения. С этим нужно было разобраться. Дэвис всего лишь полукровка, так что Драко на неё было глубоко плевать, но Гринграсс, независимо от политики своей семьи, настоящая чистокровная. Давно пора ей начать вести себя как положено чистокровным. На мгновение у него возникло искушение последовать за ними и жестоко отомстить всем за это унижение, но он заставил себя остановиться и обдумать всё. События прошлой ночи, очевидно, стали кульминацией инструкций, которые Драко и его друзья получили последние несколько дней. Но всё пошло не так. Всё снова испортили Поттер вместе с этим назойливым старым придурком Дамблдором. Более того, тот факт, что грязнокровка — не лучше животного! — подняла свою палочку — инструмент, который ей нельзя даже в руках держать! — против его отца! Люциус Малфой был чистокровным с большим стажем и родословной! Как она смеет? Одна только мысль об этом наполнила Драко яростью, из-за которой он почти потерял свой тщательно возведённый контроль. Всех, кто поддерживал Поттера, нужно заставить заплатить за свою безрассудность! Но сейчас не время для этого. Драко и остальные слизеринцы — по крайней мере, правильно мыслящая часть факультета — были глазами и ушами Тёмного Лорда в школе. Возможно, в какой-то момент они также послужат его мечом мести. Но как бы сильно Драко не хотел насладиться криками Грейнджер, эхом разносящимися по залам Хогвартса, он пока проявлял терпение и сдержанность, не провоцируя старого поклонника магглов. Их день обязательно наступит, но он наступит в тот момент, который выберет Тёмный Лорд, и так, как он сочтёт лучшим. А пока Драко будет ждать и наблюдать, зная, что Тёмный Лорд не сидит сложа руки. Тёмному Лорду, несомненно, понадобится информация о том, что происходит в школе, и Драко собирался её предоставить. Он будет вознаграждён, когда Тёмный Лорд одержит окончательную победу. — Драко! — прошипел кто-то рядом с ним. Драко повернулся и заметил, что Нотт пристально смотрит на него. Поскольку его отец накануне вечером тоже был в Министерстве, у него было столько же причин для ярости, как и у самого Драко, хотя, конечно, Нотты не занимали таких социальных высот, как Малфои, и они не были такими же древними и уважаемыми. Крэбб и Гойл тоже сидели рядом с мрачными лицами, так как их отцы тоже были частью ударной группы. У этих двоих не было ни грамма интеллекта, и они могли быть полезны только как дополнительная сила. Однако Нотт был бы ценным союзником. — Что мы собираемся делать с этим… с этим… — Он резко указал на оскорбительный клочок газетной бумаги, лежавший на столе. — Ничего, — коротко ответил Драко. Глаза Нотта сузились, и вскоре он кивнул. — Ждём указаний Тёмного Лорда? — Именно, — коротко кивнул Драко. — Я уверен, что Тёмный Лорд что-то задумал для Поттера и его весёлой банды неудачников. Мы должны быть готовы вершить правосудие, когда придёт время. — Хорошо, — ответил Нотт. — Но в конце концов они заплатят. — И даже больше. Драко повернулся, чтобы посмотреть на других своих друзей. Крэбб и Гойл казались решительными, Булстроуд соглашался, хотя и несколько не заинтересовано, в то время как Пэнси просто смотрела со своим обычным пренебрежением на тех, кто не был ей ровней. Девушка была фанатично преданной, правда очень жаль, что она такая невзрачная. Нельзя допустить, чтобы будущий лидер общества, то есть Драко, был тесно связан с человеком ниже его. Задумавшись, Драко перевёл взгляд на двери. Поттер и его команда уже вышли из коридора, но на самом деле он не думал о золотом мальчике Гриффиндора, хотя двое его так называемых друзей занимали мысли Драко. Он размышлял, что Гринграсс была поистине впечатляющим образцом женской привлекательности и в целом впечатляющей чистокровкой. Конечно, он знал это уже довольно давно, но по мере того, как она взрослела, ему становилось ещё яснее, что эта девушка особенная. У неё вдруг проявилась досадная склонность сбегать с Поттером, но Драко полагал, что при должном руководстве и наставлениях она станет ему достойной женой. Да, это уже решено — он возьмёт её в жёны. Она подходила ему во всех отношениях и будет воистину хорошо смотреться на его фоне. Их дети будут потрясающими — следующие лидеры чистокровного общества. А что касается Паркинсон… Что ж, он знал, что она влюблена в него всем сердцем, хотя между ними не было ничего оговорено. Но она просто не соответствовала стандартам Драко. Она могла выйти замуж за Крэбба или Гойла — на самом деле не имело значения, за кого из них. Он мог бы сделать Паркинсон своего рода наградой для одного из них за годы службы и поддержки — своего рода соревнованием между ними, которое только помогло бы повысить их лояльность и вдохновило их угождать ему. Драко улыбнулся про себя, укладывая всё это в своей голове. А что касается другой подруги… Мысль о Грейнджер и её действиях прошлой ночью всё ещё наполняла Драко яростью, хотя теперь он лучше контролировал её. Он знал, что чтобы ни случится, что она должна заплатить за свои действия. Она слишком долго была занозой в его боку; почти пришло время вырвать эту занозу и кинуть её в огонь, где ей и место.***
После их ухода из Большого зала Флёр последовала за своими друзьями вместе с Гарри и Гермионой, отметив, что лица окруживших их друзей выражали раздражение и неудовольствие. Флёр сочувствовала им, особенно Рону, который участвовал во всех приключениях Гарри, пока она не появилась на сцене в этом году. Флёр не была слепой — она прекрасно понимала, что Рону тяжко из-за того, что он стал меньше проводить время в компании своего лучшего друга, и она старалась не мешать им. Однако она не желала — да и не думала, что должна — уступать место его предыдущим знакомым. Говоря откровенно, она не думала, что Рон хотел, чтобы она подчинялась ему. Они все просто приспосабливались. Однако им всем просто нужно было привыкнуть к тому, что Гарри в центре борьбы с Волан-Де-Мортом, и поэтому Флёр и Гермиона были в некоторой степени связаны с ним из-за их отношений. Несомненно, будут времена, когда Гарри не сможет поделиться всеми знаниями. Им всем нужно научиться принимать это. Они быстро дошли до неиспользуемого класса, вошли в него и заняли свои места. Поскольку это была комната, которую Флёр часто использовала для обучения Гарри и Гермионы окклюменции, здесь, по крайней мере, было чисто. Когда Флёр заняла своё место рядом с Гарри, она повернулась, чтобы посмотреть на других ребят, размышляя об их связи с Гарри, их личностях и о том, что они значили для Гарри. Рон, конечно, был первым другом Гарри, и хотя он ей раньше казался не самым лучшим человеком — особенно во время его приглашения на Святочный бал во время турнира, — он вырос, стал более солидным и надёжным. Его сестра всё ещё страдала от своей страсти к Гарри, но она также стала лучше и повзрослела, став более непринуждённой и уверенной в себе. И близнецы, всегда неугомонные, но надёжные — мало кто может быть более яростным сторонником, чем эти двое. Затем шёл Невилл, солидный и тихий гриффиндорец, каким может быть настоящий друг. Возможно, ему не хватало уверенности в себе, но он быстро набирался опыта и уверенности благодаря более тесным отношениям, которые ему удалось наладить в этом году. И маленькая Луна, возможно, самая странная из группы, но Флёр знала, что за её чудаковатостью скрывается острый ум и независимый характер. Эти двое, возможно, показались бы большинству проходящим мимо странной парой, но на самом деле они хорошо подходили друг другу — Невилл с его спокойной солидностью прекрасно уравновешивал несколько отстранённую личностью Луны, не говоря уже о её интеллекте. Также к их группе присоединилась пуффендуйка, Сьюзен, которая была воплощением верности и здравого смысла, как и предполагал её факультет, но также она была компетентной и уравновешенной, что крайне успокаивающе влияло на них всех. И, наконец, пожалуй, самые удивительные члены их группы — слизеринцы. Трейси прямолинейна и откровенна, но всегда была готова протянуть руку помощи или выслушать. А Дафна была, пожалуй, самой коварной слизеринкой, которую Флёр знала лично, амбициозной и хитрой, но привлекательной и очень умной. Флёр, конечно, подозревала, что Дафна имела в виду нечто большее, чем просто дружбу, когда дело касалось Гарри. Она знала, что Дафна, хотя, возможно, и не выбрала бы для себя брак по договоренности, согласилась стать второй женой, если бы считала, что это поможет ей и её семье. Это коварная черта, соответствующая её слизеринской натуре, но также и несколько пуффендуйской. Флёр не знала, что думает по поводу Дафны. Она уже согласилась не стоять на пути счастья Гарри, но принятие Гермионы в качестве второй жены и принятие Дафны были двумя совершенно разными вещами — в конце концов, Дафна не участвовала в приключениях Гарри раньше и не была его подругой, в отличии от Гермионы. Флёр не знала точно, как она отреагирует на предложение дать слизеринке шанс, если представится такая возможность. Тем не менее, в её компании Флёр было комфортно и весело, поэтому она чувствовала, что может принять её, если это сделает Гарри счастливым, и если она почувствует, что он питает к ней соответствующие чувства. Не то чтобы она думала, что Гарри всерьёз рассматривает Дафну. По крайней мере, пока. Возможно, неудивительно, что Рон первый заговорил, учитывая его давнюю дружбу с Гарри. — Гарри, — начал он намного спокойнее, чем могла ожидать Флёр всего несколько месяцев назад, — кажется, прошлая ночь была довольно напряжённой. Трейси фыркнула в ответ на заявление Рона. — Ты сейчас обесценил произошедшее прошлой ночью, — заявила она, размахивая газетой, которая всех их взволновала. — Я надеялась, что ты хотя бы намекнёшь нам, что собираешься сразиться с самим чёртовым Сами-Знаешь-Кем! — Может быть, нам всем стоит немного успокоиться, — сказал один из близнецов. — Я уверен, что у Гарри и его милых дам разумное объяснение этому, — добавил другой. Гарри вздохнул и взглянул и на Гермиону, и на Флёр, приподняв бровь в молчаливом вопросе. Флёр улыбнулась и кивнула, зная, что их друзья будут удовлетворены только тогда, когда им объяснят, что происходит, хотя есть некоторые моменты, которые нельзя было разглашать. — Я расскажу вам всё, что смогу, — сказал Гарри после небольшого колебания. Рона возмутил намёк на то, что друг не станет раскрывать всё, но его быстро оборвал воздушный голос когтевранки: — Я уверена, что Гарри рассказал бы нам всё, если бы мог, — сказала Луна. — Должно быть, есть что-то, что ему нужно держать в секрете. — Она повернулась к Гарри и улыбнулась ему. — Мы будем рады услышать всё, что ты можешь нам рассказать, Гарри. Обычно Луна, казалось, витала в каком-то другом, не их измерении, и Флёр подозревала, что она обладает хотя бы небольшим намёком на талант предвидения, если не полноценным даром пророчества. В этот раз, однако, она говорила сосредоточенно и серьёзно, чему Флёр, а тем более остальные, удивились. Настолько неожиданным это было для неё, что все друзья посмотрел на Луну с долей удивления и внимания. Луна, ведущая себя серьезно, была странно неотразима. — Спасибо, Луна, — с улыбкой сказал Гарри чудной когтевранке. — Есть кое-то, что я не могу вам рассказать, но мы расскажем всё остальное. — Он остановился, и его лицо стало суровым. — Но вы не можете никому рассказывать об этом — это должно оставаться в секрете. Когда все их друзья пробормотали своё согласие, некоторые закатили глаза — комментарий о секретности был немного очевиден, — Гарри начал рассказывать историю. Он рассказал им всё, что мог, от того, как узнал о пророчестве, — хотя он описал содержание только в общих чертах — до опасений, что Волан-Де-Морт пытается заполучить его, до плана заманить Волан-Де-Морта в Министерство, чтобы подтвердить его возвращение, и, наконец, описал события предыдущей ночи. Он придерживался главного, не углубляясь в детали, то есть не упоминал крестражи и ничего не говорил о своей связи с Тёмным Лордом. Закончив свой рассказ, Гарри замолчал и откинулся на спинку стула, внимательно наблюдая, как остальные переваривают сказанное. Флёр заметила лёгкую нервозность, когда он посмотрел на них, и инстинктивно поняла, что он пытается защититься от чужого неодобрения, почти как тогда, когда он рассказал Гермионе и ей о крестраже. Возможно, это был призрак инстинкта самосохранения, всё ещё остававшийся у него со времени, проведённого с родственниками, или отголоски проблем, возникавших в ранние года его обучения в Хогвартсе, когда на него смотрели с подозрением и недоверием. Возможно, Гарри зря беспокоился, размышляла Флёр. Компания друзей, которых они собрали вместе, не была ни капризной, ни слабонервной; Флёр не сомневалась, что они поддержат Гарри, что бы ни случилось. — Интересная история, Гарри, — прокомментировал Рон после минутного молчания. — Даже безумнее тех вещей, что происходили с тех пор, как ты попал сюда. — Безумная или нет, меня больше интересует пророчество, — прокомментировала Дафна. — Думаю, что ты бы даже не упомянул о нём, если бы пресса не добралась до пророчества. — А ты упомянула бы? — несколько ехидно спросил Гарри. — Я уже привык к осуждению и похвале — зачем мне хотеть, чтобы они привлекали ко мне ещё больше нежелательного внимания? Не говоря уже о том, что Пророк уже ухватился за пророчество, назвав меня «Избранным». — Гарри фыркнул с отвращением. — Избранный, который спасёт кучку людей, которые и палец о палец не ударят, чтобы попытаться спасти себя самостоятельно! — Теперь, когда Фаджа больше нет, надеюсь, у нас появится министр, который сможет постоять за себя, — предположил Невилл. Гарри отмахнулся от него. — Я знаю, что обобщил, Невилл. Но ты должен признать, что многие люди подобны овцам. Они блеют и следуют за самым громким голосом, паникуют, когда приближается волк, убегают и прячутся вместо того, чтобы сопротивляться. И это даже не учитывает тот факт, что они хотят свалить спасение своих шкур на пятнадцатилетнего подростка и попытаться отмахнуться от этой проблемы. Хотя это было довольно суровым обвинением в адрес волшебного мира в целом, Флёр обнаружила, что на самом деле она не может его оспорить. Гарри был частью этого мира почти пять лет, и, по сути, это был его опыт. — Я не собираюсь возражать против, — снова вмешалась Дафна, — но я хочу вернуться к пророчеству. Я заметила, что ты не рассказал нам его настоящий текст. — И я не собираюсь говорить его, — твёрдо ответил Гарри. — Только несколько человек знают, что на самом деле там написано, и мы хотели бы свести это число к минимуму. Чем больше людей знают секрет, тем сложнее его сохранить. — Значит, Сам-Знаешь-Кто этого всего не знает? Гарри покачал головой и начал рассказ об истории пророчества и Пожирателе Смерти, который поделился услышанным с Волан-Де-Мортом. Когда он закончил, лицо Дафны стало откровенно скептическим. — Неужели та часть, которую он не знает, действительно так важна? — Так считает Дамблдор, — ответила Гермиона. — Он думает, что Волан-Де-Морт действовал бы по-другому, если бы знал всё пророчество, и он хочет сохранить то преимущество, которое есть у нас сейчас. — И если бы Волан-Де-Морт знал всё пророчество, он, вероятно, вообще не напал бы на меня первым, — добавил Гарри. — И в этом пророчестве говорится, что ты сможешь победить его? — Дафна выглядела задумчивой. — По сути да, — согласился Гарри. — Не сказано, когда и даже как смогу его одолеть. В нём сказано только обо мне и либо он меня одолеет, либо я его. — Теперь понятно, почему ты хочешь сохранить суть пророчества в секрете, — выпалила Джинни. Друзья замолчали и обменялись взглядами. К этому времени все они достаточно хорошо знали Гарри и знали о его отвращении к тому, что он был в центре внимания. Откровение о пророчестве не было желанным для Гарри, но Флёр знала, что он справится с ним с той же уравновешенностью и решимостью, с которой он справился со всем, что встречалось на его пути. — Так что теперь будет? — спросил один из близнецов. — Ничего, — твёрдо сказал Гарри. — Я всё ещё просто Гарри, и хотя большинство теперь знает, что есть пророчество, я не хочу, чтобы что-то менялось. Особенно среди нас. — И ты знаешь, что этого не будет, — твёрдо сказал Рон, выглядя максимально преданным сторонником. — Но в школе всё изменится. Ты знаешь об этом. Гарри вздохнул. — Ты прав. Но я надеюсь, что могу рассчитывать на всю вашу поддержку. Я не хочу, чтобы ко мне относились иначе. — Ты знаешь, что мы всегда будем рядом с тобой, Гарри, — сказал другой близнец. — Но я думаю, что Джордж и я больше заинтересованы в том, что произойдёт с Пожирателями Смерти. — Фадж умер, и, может быть, Министерство правда что-то с ними сделает, — фыркнул Гарри. — Честно, я думаю, что они будут осуждены и отправлены обратно в Азкабан. Вы знаете, что произошло в прошлый раз с заключёнными сторонниками Волан-Де-Морта. Никто ничего не сказал — сказать было особо нечего. Все прекрасно знали о том, что произошло всего несколько месяцев назад, и никто не сомневался, что Волан-Де-Морта способен повторить побег снова и снова. Возможно, Пожирателей Смерти можно было бы держать в другом, секретном месте, но Флёр была недостаточно знакома с Великобританией или с законами страны, чтобы определить, какова будет вероятная реакция Министерства. Если будет избран кто-то, у кого хоть чуть-чуть больше здравого смысла, чем у Фаджа, он, наверное, увидит, что опасно ограничиваться простой ссылкой Пожирателей в Азкабан. — Кто-нибудь заметил реакцию Малфоя на сегодняшнюю газету? — заговорил Невилл в тишине. — Наверное, он злится, что папу наконец-то поймали, — поддразнил Фред. — Наверняка ему паршиво от осознания, что папочка угодил в тюрьму, — сказал Джордж. — Нам придётся внимательно следить за ним, — сказала Флёр. — Кто знает, на что он способен? — Я разорву его на куски, если он прикоснётся к кому-нибудь из вас, — прорычал Гарри. — Я помогу, — согласился Рон. — Полагаю, нам нужно проучить этого придурка за всю ту чепуху, которую он изрыгал все эти годы. — Я думаю, что сейчас достаточно просто присматривать за ним, — вмешалась Гермиона. — Вы не можете наказать его за то, чего он не совершал. — Мне не нужно видеть, как Малфой что-то делает, — ответил Гарри. — Я знаю, когда он что-то замышляет — если он не спит, значит, он замышляет что-то. Тот факт, что он ничего не замышляет, не меняет того, что он это пытается замышлять что-то. Группа снова замолчала, и через несколько мгновений они начали обсуждать события прошлой ночи более расслабленно. Флёр в основном держалась в стороне от разговора, вместо этого сосредоточившись на Гарри, который говорил нехотя. Предыдущая ночь определённо повлияла на него, хотя это был его собственный план. Она знала, что он был сложным человеком, наполненным в равной степени застенчивым избеганием внимания и решимостью поступать правильно — то, что Гермиона называла его «спасением других». Само собой разумеется, что его решимость привлекла к Гарри гораздо больше внимания, чем когда-либо. Флёр не хотела, чтобы он был другим. Без этих качеств Гарри, кто знает, что случилось бы в первые четыре года его обучения? Волан-Де-Морт вполне мог вернуться в ту ночь на первом курсе, а если бы и вернулся, то со стопроцентной вероятностью Гарри уже пал бы перед недавно восставшим тёмным лордом. Флёр стало больно от такой мысли, и она чуть придвинулась к своему жениху, с некоторым удовлетворением отметив, что он повторил её действия и взял её руку в свою. Она наслаждалась физическим контактом и смотрела, как он большим пальцем рассеянно чертил крошечные круги на тыльной стороне её ладони. Ей так повезло, что Гарри был самим собой, а не каким-то высокомерным идиотом вроде Малфоя. Дискуссия продолжалась некоторое время, прежде чем начала стихать, и друзья погрузилась в раздумья. Гарри, пристально наблюдая за своими друзьями, решил, что, видимо, пора расходиться. Он откашлялся, и все выжидающе повернулись к нему. — Спасибо за поддержку, — сказал он. Флёр могла сказать, что он был немного взволнован, по дрожи в его голосе. — Я думаю, что мне нужно переварить некоторые вещи, которые произошли прошлой ночью, и мне нужно поговорить с Флёр и Гермионой. Так что, мы пойдём? Рон подозрительно посмотрел на Гарри. — Ещё какие-то секреты, Гарри? — Кажется, я уже говорил об этом. Это наше личное дело. По-видимому, пристыжённый своими словами, Рон встал, подошёл к Гарри и положил руку ему на плечо. — Достаточно справедливо, приятель. — Затем он на мгновение замолчал, явно пытаясь подобрать слова. — Мы доверяем тебе, Гарри. Просто… Трудно оставаться в стороне, понимаешь? — Даже не думай, что ты перестал что-то значить для меня, Рон, — ответил Гарри, хлопая друга по плечу. — Ты по-прежнему мой лучший друг. Просто… у меня есть некоторые дела, понимаешь? Я всё тот же Гарри. Я просто… Я не могу допустить, чтобы что-то случилось с Флёр и Гермионой, и иногда их безопасность требует сохранения секретов. Сердце Флёр чуть не растаяло от нежных слов Гарри, не говоря уже о душераздирающем нежном взгляде, которым он одарил её и Гермиону. Это говорило о его уважении к ним обеим и почти бесконечном количестве любви, которое он был способен хранить в своём сердце. — Но поверьте мне, — продолжил Гарри, оглядывая комнату, — я почти уверен, что вы все будете вовлечены в какое-то довольно тяжёлое действие, прежде чем всё это закончится. Я постараюсь сделать так, чтобы вы помогли мне. — Тебе лучше позаботиться о безопасности Гермионы и Флёр, — ответил Рон с игривым рычанием — Или мы все придём за тобой. — Воистину, брат мой, — сказал Джордж, и его близнец присоединился с проникновенным: — Аминь! — Мальчики! — раздражённо прервала их Дафна. Она повернулась к Гарри и сказала: — Мы оставим вас, чтобы вы могли поговорить. Но прежде чем мы уйдём, я думаю, нам нужно немного поговорить. Гарри выглядел сбитым с толку. — О чём, Дафна? — Я говорю о твоей склонности брать всё на свои плечи и оставлять других в стороне. — Дафна остановилась и, казалось, обдумывала свои слова на мгновение или два, прежде чем продолжила, глядя ему в глаза, её обычная решимость была очевидна в её поведении: — Мы все здесь друзья, Гарри, и я думаю, ты уже понял, что мы с тобой будем стоять до конца, что бы ни случилось. Общий ропот согласия встретил её заявление, и Гарри выглядел так, будто был почти готов разрыдаться. — Мы с тобой, но мы хотим быть с тобой ещё ближе, если ты понимаешь, о чём я. Возможно, иногда тебе приходится умалчивать о чём-то, Гарри Поттер, но мы были бы признательны, если бы ты хотя бы информировал нас о своих планах. — Ты хочешь, чтобы я подверг вас опасности? — спросил он, выглядя слегка озадаченным. — Мы хотим, чтобы ты считал нас друзьями, — сказала Сьюзен Боунс, которая до этого момента хранила молчание. — Мы хотим, чтобы ты позволил нам помочь тебе и разделить твоё бремя. Гарри улыбнулся ей, явно довольный высказанными чувствами и счастливый, что его друзья так заботятся о нём. — Вместе? — Именно, — подтвердила Трейси. — Хорошо, слушайте все, — несколько дрожащим голосом ответил Гарри, его глаза подозрительно затуманились от подавленных эмоций. Он посмотрел на группу и сказал с какой-то грубоватой игривостью: — Вы все высказали своё слово. Теперь я был бы признателен, если вы оставите несколько минут нам с Флёр и Гермионой. — Уверен, что нескольких минут хватит? — съязвил Фред, играя бровями. — Если это займёт всего несколько минут, значит, ты тот ещё скорострел! — согласился Джордж с фальшивым удивлением. — Ты должен научить нас, о великий мастер, — сказали они в унисон, падая вниз и преклоняя колени в классической позе «Мы недостойны вас». — Да ладно вам, — прорычал Гарри. — Хватит уже. Остальная часть комнаты была в шоке от выходок близнецов, и вскоре Гарри присоединился к всеобщему хохоту. Их друзьям потребовалось несколько мгновений, чтобы выйти из комнаты, так как смех и шутки над Гарри всё не заканчивались. Однако в конце концов их оставили в покое. Гарри повернулся к Флёр и Гермионе и протянул каждой из них руку, и ни одна из них не собиралась отказываться от приглашения. Они сели на старый диван, стоявший в стороне от класса, Гарри посередине, а по обеим сторонам сидели две девочки, которые всё ещё сжимали его руки. — Я хотел поговорить о том, что произошло прошлой ночью, — нерешительно начал Гарри, словно ожидая, что они не захотят это обсуждать. — Конечно, — немедленно сказала Флер. — Ты говорил, что хотел нам что-то сказать? Гарри замолчал на мгновение, набираясь храбрости, и посмотрел вверх. Ему было несколько неловко находиться посередине, пока он обращался к ним обеим, но он храбро продолжил, убедившись, что они обе слушают его. — Я хотел поблагодарить вас за помощь прошлой ночью, — начал он тихим голосом. — Вы обе были потрясающими, и я ценю вашу готовность поддержать меня. С другой стороны, я очень удивился, увидев вас там, и я хотел, чтобы вы были в безопасности. — Гарри снова сделал паузу, и Флёр, заметив, что Гермиона выглядит так, как будто она вот-вот взорвётся от желания высказаться, послала ей испепеляющий взгляд поверх головы Гарри. Гермиона подчинилась, хотя и неохотно, как показалось Флёр. — Я понимаю ваше желание защитить меня и быть со мной, и я благодарен за это. Но я думаю, что нам нужно установить несколько правил. Я не могу постоянно задаваться вопросом, появитесь ли вы, когда я меньше всего этого ожидаю и когда мы договорились, что я буду делать что-то самостоятельно. И это не первый раз, когда вы обе игнорируете мои желания, — глубоко задумавшись, продолжил Гарри. — Несмотря на то, что я не хотел иметь ничего общего с руководством клуба, вы обе давили и настаивали, пока я не сдался. — Гарри, — начала Гермиона, выглядя так, будто больше не могла сдерживаться, — я хотела бы отметить, что в данном случае ты рассказал нам, каков был твой план, и сообщил нам, что мы не будем участвовать. А когда дело зашло о клубе, ты отказался даже слушать нас. — Я понимаю, что ты хочешь сказать, — сказала Флёр, — но ты также должен признать, что временами ты был немного жесток, указывая нам, что мы должны делать. Я не думаю, что ни Гермиона, ни я хотим такие отношения, когда ты не слушаешь нас и оставляешь наблюдать со стороны без нашего на то согласия. Гарри немного покраснел от их комментариев, и Флёр отпустила его руку и обняла за плечи. — Гарри, как и ты, мы обе в восторге от того, как хорошо ты заботишься о нас и как ты хочешь обеспечить нашу безопасность. Но ни Гермиона, ни я не из тех, кто сидит дома и ждёт, когда хозяин вернётся после тяжёлого дня борьбы с тёмными волшебниками. Мы хотим быть с тобой. Мы хотим защищать тебя так же, как вы защищаешь нас. — Справедливо, — сказал Гарри с кривой улыбкой. — Но вы должны понимать, что могут быть моменты, когда я могу делать что-то, в чём вы не можете участвовать. Когда это произойдёт, мне нужно знать, что мне не придётся беспокоиться о том, что вы будете следовать за мной и отвлекать, когда мне нужно сосредоточиться — Я думаю, мы обе это понимаем, — сказала Гермиона, хотя и скривилась при этом. — Нам это не очень нравится, но у нас нет другого выбора? — Я рад, что вы так на это смотрите, — просто ответил Гарри. В тот день троица провела в этом классе значительное количество времени, с утра до вечера, так как никто из них не чувствовал себя в силах выдержать взгляды и шепот остальных учеников. Они даже вызвали Добби и заставили его принести им простой обед, когда они проголодались, просто чтобы они могли избежать этого на какое-то время. Конечно, не всё их время было потрачено на разговоры. Они обменялись несколькими поцелуями, отчего у Гарри перехватило дыхание, с удовлетворением подумала Флёр, поскольку они с Гермионой иногда чередовались, оставляя Гарри мало времени, чтобы прийти в себя. Его реакция на них была именно такой, на какую Флёр надеялась. Связь, установившаяся в течение этих долгих месяцев, укреплялась и углублялась отчасти благодаря их дополняющим друг друга личностям, а также отчасти благодаря общему опыту, как тот, что произошёл прошлой ночью. В тот день Флёр почувствовала первые искренние и узнаваемые проблески любви в своём сердце.***
После выхода из номера Римуса и Тонкс сопроводили в другую комнату в отеле, в котором они остановились, и они были готовы перейти в любое место, которое принимало их задание, для достижения своей цели. — На эту комнату наложены защитные чары, — сказал главный, когда Римус поднял на него бровь. — Мы подозревали, что вам нужно будет предстать перед советом, и подготовили эту комнату заранее. Вы, наверное, уже начинаете подозревать, но орден секретный, о его существовании известно немногим. Мы даём клятву для укрепления секретности. Но мы также стараемся избегать любого внимания. Наше Министерство может обнаружить портключи, но если на комнату наложили чары заранее, оно не будет знать, откуда они взялись и куда направляются. К этому времени Римус уже смотрел на мужчину с некоторым любопытством. — Ваше Министерство действительно следит за такими вещами? — Обычно нет. Но они могут. Требуется абсолютная секретность, и мы делаем всё, что возможно, чтобы её поддерживать, даже если в этом нет необходимости. Через несколько мгновений были внесены портключи, и Римус почувствовал рывок, и его унесло в какое-то новое место. Когда перемещение закончилось, он очутился в маленькой комнате с голыми стенами, лишённой какой-либо мебели или других отличительных черт. Это была приёмная, где, по-видимому, ожидалось их прибытие, поскольку их приветствовали мужчина и женщина, которые попросили их отойти в сторону, чтобы могли подойти остальные. Лишь мгновение спустя в комнате материализовался их проводник в сопровождении нескольких своих спутников из отеля. — Сюда, пожалуйста, — сказал он, указывая на единственную дверь. Пока они шли по коридорам, Римус с интересом оглядывался по сторонам, хотя смотреть было не на что. Стены практически лишены каких-либо украшений, а редкие двери, мимо которых они проходили, были столь же неинформативны. Сделано ли это намеренно или из-за какого-то другого фактора, Римус не мог сказать точно, хотя и подозревал первое. Ничто из украшений не могло намекнуть о том, что секретность была для этих людей важнее, чем громкие заявления о том, кто они и что они такое, что соответствовало тому немногому, что им было сказано. Наконец их привели в большую круглую комнату. Она была такой же пустой, как и всё остальное, что они до сих пор видели, хотя в ней находилось тринадцать стульев, расставленные в дальнем конце комнаты полукругом и обращённые к двери. На каждом из этих тринадцати стульев сидел человек, кто постарше, кто помоложе. Хотя половина из них были арабами, среди них были представители и других национальностей. Римуса и Тонкс отвели в центр комнаты к полукругу, где они встали лицом к лицу со старейшинами этого таинственного общества, наблюдавшими за ними с некоторым любопытством. Их внимание привлёк мужчина в центре. У него были длинные седые волосы и подстриженная белая борода, и он напомнил Римусу Дамблдора, хотя ни его одежда, ни борода не были такими яркими, как у английского волшебника. Он смотрел на них проницательным и оценивающим взглядом, заставив Римуса почувствовать, что этот человек видит его как открытую книгу — ещё одна черта, которую он, по-видимому, разделял с директором. — Что тут у нас? — наконец спросил мужчина по-английски с акцентом. — Оборотень и молодой метаморф из Англии. Чувствуя себя слегка сбитым с толку тем фактом, что незнакомец так много знает о них — хотя, учитывая утренние события, Римус думал, что к этому моменту его уже ничем нельзя будет удивить, — он склонил голову. — Да, сэр. Мы ищем… — Мы уже знаем, что вы ищете, — прервал его мужчина. — Мы заметили ваше прибытие и знали о ваших поисках с тех пор, как об этом сообщил Кариб. Ваши действия привели к нашему решению привести вас к нам. Настоящий вопрос в том, почему вы ищете крестражи. — Вы знаете Кариба? — недоверчиво спросил Римус. — Он когда-то был лидером этого общества, — ответил собеседник, махнув рукой. Римус и Тонкс переглянулись. Похоже, здесь замешано нечто большее, чем они себе представляли. — И что это за общество, о котором вы говорите? — осторожно спросил Римус. Азиат, сидевший крайним слева, ответил на английском с сильным акцентом: — Большинство просто называют нас «Обществом». Наше настоящее имя — «Око фараона». — Вы нигде не найдёте упоминания о нас, — продолжил пожилой мужчина. — Мы очень усердно храним нашу тайну по причинам, которые скоро станут очевидными. Но суть в том, что вы здесь, ищете запретное знание, но вы ещё и из Англии, у которой, как известно, возникли проблемы из-за возвращения тёмного лорда. Существует всего несколько способов обмануть смерть магическими средствами, и поскольку крестраж — один из них, вы должны признать, что это выглядит довольно подозрительно — Мы не связаны с тёмным лордом, — заявил Римус. — Вы уже говорили об этом, — сказала женщина справа с немецким акцентом. — Вы расскажете нам свою историю, и тогда мы решим, какую помощь мы можем вам оказать, если таковая потребуется. — Но мы должны предупредить вас, — сказал с суровым взглядом ближайший к ним чернокожий мужчина справа, — если вы ищете знания и состоите в союзе со своим тёмным лордом, помощь вам не понравится. Лучшее, на что вы можете рассчитывать, — на Обливейт и предоставление самим себе. Худшее — смерть. — Не поздновато ли для таких подробностей? — пробормотала Тонкс. — Нет, нет, — сказал пожилой мужчина, который явно был лидером, поднимая руку. — Давайте не будем опускаться до угроз, когда у нас даже нет полных причин, почему они здесь. Почему бы вам не рассказать нам свою историю? — продолжил он с ободряющей улыбкой. Понимая, что у него нет другого выбора, Римус начал рассказ, подробно описывая причину, по которой они оказались в Египте, и то, чего они надеялись достичь. И хотя были вещи, которые он предпочёл бы держать в секрете, в этом не было никакого смысла. Это правда, что он ещё не знал, можно ли доверять этим людям, но он инстинктивно чувствовал, что они не связаны с людьми, похожими на Волан-Де-Морта. Кроме того, казалось, что у них есть информация, в которой они отчаянно нуждаются, и Римус не собирался упускать возможность наконец найти что-нибудь, что угодно. Когда Римус закончил, он наблюдал, как старейшины переваривают его рассказ. Он был счастлив отметить, что не увидел ничего такого, только предположения и озабоченность. — Хорошо, что вы сказали нам правду. — Он слабо улыбнулся им. — Чего вы, возможно, не поняли, так это того, что эта комната была покрыта рунами и чарами, которые говорят нам, когда человек говорит правду. — Нам повезло, что мы привели вас сюда тогда, — продолжил мужчина. — Ситуация в Англии ещё более ужасная, чем мы изначально думали. — Вы уже говорили об этом, — нахмурившись, ответил Римус. — Насколько вы осведомлены о том, что там происходит? — У нас есть агенты в каждой стране, и мы всегда ищем знания и волшебников, которые злоупотребляют ими, — был ответ. — Что касается Англии, вы можете этого не знать, но выяснилось, что лорд Волан-Де-Морт вернулся несколько дней назад. Очевидно, Гарри Поттер, о котором вы говорите, сыграл важную роль в его разоблачении. — Но если у вас есть знания, зачем вы их копите? Не лучше ли поделиться ими и противостоять угрозе? — Мы делимся ими, когда это необходимо, — заявил мужчина. — Мы обсуждали, что следует делать и к кому обратиться. Скорее всего, мы выбрали вашего Верховного Чародея — на самом деле, мы много лет обдумывали, стоит ли предлагать Альбусу Дамблдору присоединиться к нашему обществу. Но поскольку он всегда казался погружённым в дела вашей страны, школы и МКМ, мы воздержались. Римус стоял в замешательстве, но инстинктивно понимал, что может узнать об этом как-нибудь в другой раз. Сейчас им нужно было сосредоточиться на получении помощи от этих людей. — Вы можете нам помочь? — Можем, — ответила немка. — Однако вы должны понимать, что это не простое мероприятие, и информация не может предоставляться свободно и без гарантий. — Возможно, мы должны сказать вам, что мы из себя представляем, — сказал пожилой мужчина. — Тогда вы можете решить, нужна ли вам наша помощь. Если нет, мы наложим на вас Обливейт и отправим в путь. Если вы действительно хотите нашей помощи, вам нужно будет принести клятвы, и вы можете продолжить искать дальше то, что вам нужно. Римус склонил голову, соглашаясь с этими условиями. Пожилой мужчина откинулся на спинку стула и указал на кавказца средних лет, сидевшего рядом с ним. — Возможно, тебе следует объяснить, Сэмюэль, — сказал он. — Тебе будет намного проще, поскольку английский — твой родной язык. Указанный мужчина был невысокого роста, с лысеющей головой и носил самые нелепые закрученные усы, которые Римус когда-либо видел: они несколько раз закручивались вверх и заканчивались острым концом. Он казался воплощением стереотипного мультяшного главного злодея, которого Римус иногда видел в маггловской литературе. Однако мужчина любезно улыбнулся им и сразу же успокоил их. — Конечно, Мухаммед, — весело ответил он, его акцент был характерен для американского юга. — Во-первых, что вы оба знаете о Великой Александрийской библиотеке? — Только то, что она была уничтожена в древности, — сказала Тонкс. Сам Римус был несколько удивлён. Они шутили, что им было бы легче, если бы они могли попасть в библиотеку — неужели она всё ещё существует? — Так и есть, — подтвердил Сэмюэль. — Хотя у историков есть некоторые разногласия относительно того, как она была разрушена. Однако мы, члены общества, передавали истинную историю из поколения в поколение. Он остановился на мгновение, и выражение его лица стало задумчивым. — Царская Александрийская библиотека была древним хранилищем знаний, намного опередившим своё время в мировой истории. Свитки, исчисляемые десятками тысяч, были собраны со всех уголков мира и изучались учёными, как египетских, так и из многих других стран. Библиотека, однако, содержала и магический отдел, который был уже к тому времени старым хранилищем знаний, как полезных, так и нет. Египет был, как вы уже знаете, местом рождения магии души, и волшебники того времени углубились в эти знания. Хотя магия души сегодня широко считается несколько бесполезной и чудаковатой, волшебники того времени умели предугадывать её применение. К сожалению, большинство из этих применений вряд ли были полезными. Вы, несомненно, знаете о первом инциденте, который произошёл во время вторжения Гая Юлия Цезаря в сорок восьмом году до нашей эры. Из-за вторжения библиотека была уничтожена пожаром — другие происшествия, происходящие на протяжении веков, которые, по мнению историков, могли привести к разрушению библиотеки, фактически уничтожили другие здания и некоторые оставшиеся работы. Именно Цезарь нанёс первый большой ущерб. Вы должны понимать, что в то время оберегов не существовало, а заклинания не были даже признаны ветвью магии. Однако, используя руны, древние могли достичь почти того же, что и хранители сегодня, а именно скрыть хранилище и поставили защитные чары, включая защиту от огня, наводнений и тому подобного. Когда Цезарь поджёг свои корабли, внезапный шквал раздул пламя и распространил огонь на доки и близлежащие здания. Античная библиотека находилась недалеко от дворцового комплекса, который сам находился на некотором расстоянии от доков. Однако возникший в результате огненный шторм распространился по городу и был потушен только после того, как был нанесён большой ущерб. Некоторые в то время шептались, что в огне, пожирающем всё на своём пути, была магическая составляющая. Однако ни один из великих учёных-магов того времени не смог обнаружить хоть каплю правды в этой истории, и было решено, что в ней мало смысла. Библиотека, однако, была частично разрушена. Но магический раздел остался практически нетронутым, лишь несколько свитков были повреждены и то из-за воды и усилий по борьбе с пожаром. Как только огонь был потушен, наши предки обсудили, что делать с накопленными знаниями, так как теперь они считались под угрозой. В течение следующих нескольких столетий библиотеку несколько раз перемещали, прежде чем она, наконец, была перенесена на своё нынешнее место. Общество, которое было основано для защиты своих секретов, стало ещё более изолированным и защищённым, до такой степени, что были применены клятвы и защитные чары, которые могут управлять нами. Весь комплекс теперь защищён модифицированным Фиделиусом; вы можете быть доставлены сюда, не испытывая последствий дезориентации, которые наступают при использовании традиционного Фиделиуса, но эта защита может быть убрана в любое время хранителем секрета. Вы можете подумать, что модификация является недостатком, но, поскольку единственные люди, которые могут использовать портключ здесь, приводятся нашими агентами, это даёт нам возможность позволить кому-то войти, не сообщая им секрет, так как только те, кто присоединился к обществу, имеют доступ к секретам. Кроме того, смерть хранителя тайны не делает всех остальных хранителями тайны — вместо этого эта роль переходит к следующему по старшинству, следующему за ним и так далее. И это даже не говоря о других мерах защиты, которые были добавлены за эти годы, некоторые из которых довольно жестоки. Мы охраняем наши жизни и знания, которые мы сохраняем в тайне. Когда мужчина замолчал, Римус с некоторым удивлением обдумал услышанное. Это была история прямо из сборника рассказов или одного из маггловских мистических романов, которые он читал раз или два во время своего изгнания в маггловском мире, и Римус никогда бы не подумал, что это правда. Это просто казалось слишком фантастическим, чтобы быть правдой. Но он не собирался упускать из виду то большое счастье, что они были замечены этими людьми. Однако сейчас требовалось больше информации. — Уверяю вас, мы готовы дать любые клятвы, которые вы сочтёте необходимыми. Но просто хочу удостовериться — у вас есть информация конкретно о крестражах, верно? Сэмюэль, похоже, удивился этим вопросом. — Крестражи были первоначальной причиной существования библиотеки. Увидев непонимающий взгляд Римуса, Сэмюэль усмехнулся и продолжил: — Не буду вдаваться в подробности — вы можете найти это в записях, — но крестраж — это древнее египетское заклинание. Хранилище библиотеки изначально было создано для хранения записей о волшебниках того времени, а также для защиты информации о крестражах, знании, которое уже принесло большие трудности и неприятности. С тех пор мы собрали много других форм знаний, как полезных, так и столь же тёмных. Наша цель — удалить из мира всю тёмную магию, но сохранить её на случай, если она когда-нибудь понадобятся для борьбы со злом. — Если информация настолько тёмная, не лучше ли её просто уничтожить? — спросила Тонкс. На этот раз ответил Мухаммед: — Если бы мы это сделали, то где бы вы сейчас были? Мгновение спустя Тонкс склонила голову. — Было бы лучше, если бы такое знание никогда не было открыто. Человечество, однако, обладает ненасытным любопытством, а иногда и столь же ненасытной потребностью творить зло. Поскольку так устроен мир, у нас нет выбора, кроме как собирать информацию и удалять из мира любые ссылки на неё, сохраняя её для любых возможных будущих нужд. — И мы добились успеха, — продолжил он. — Ваше путешествие по Египту должно быть достаточным доказательством — я сомневаюсь, что вы смогли бы найти где-либо в Египте рукопись, в которой есть больше, чем расплывчатое описание предмета. И, за исключением вашего лорда Волан-Де-Морта, я сомневаюсь, что крестраж был создан более чем триста лет, а в Египте намного, намного раньше. Тот факт, что ваш тёмный лорд вообще создал его, вызывает беспокойство, поскольку мы думали, что давно уничтожили все знания о том, как его создавать. Римус нахмурился. — Возможно, он наткнулся на какую-то информацию, которая позволила ему самому реконструировать ритуал. Но я должен признать, что запутался. Мы говорили с разрушителем проклятий, который сказал нам, что его коллеги сталкивались с крестражами в других частях мира. — Да, это правда, — согласился Сэмюэль. — Но эти крестражи были созданы столетия назад. Это правда, что мы не добились такого же успеха в других частях мира, поскольку общество сконцентрировано в Египте больше, чем в любом другом месте в мире. Но даже в этом случае я сомневаюсь, что где-либо ещё осталось много записей, содержащих инструкции по созданию крестражей. Общество не нашло такого документа за сотни лет нигде в мире. Римус взглянул на Тонкс, на лице которой, казалось, навсегда запечатлелось удивление. И было поразительно, что они перешли от явной безнадежности к, как он надеялся, приближающемуся триумфу. Им ещё предстояло принести клятвы и открыть для себя знание, но он надеялся, что это была простая формальность. — Пожалуйста, скажите нам, что мы должны сделать, — сказал Римус, оглядываясь на старейшин. — Всё, чем вы можете поделиться с нами, поможет в борьбе с тёмным лордом. — Вы принесёте клятвы, — ответил Мухаммед, — но вам придётся искать самостоятельно, хотя мы можем пригласить сотрудника библиотеки, чтобы он вам помог. Вы должны понимать, что информация, которую вы ищете… неприятна. Создание крестража требует от человека совершения ужасных поступков. Хотя мы знаем об этом, мы не изучали специфику — мы просто сохраняем знания на случай, если они потребуются. — Я сообщу вам одну вещь, которая нам известна, — продолжил он. — Хотя подробности мне неизвестны, я могу сказать вам, что не существует известного способа удалить крестраж. Вы найдёте знания, необходимые для идентификации крестража, но единственный способ справиться с ним — это уничтожить его. Чувствуя, как его настроение падает, Римус кивнул в знак согласия, надеясь, что этот человек ошибся. Мухаммед сам признался, что не изучал крестражи, и в сборнике могли быть работы, опровергающие его утверждение. По крайней мере, он на это надеялся, иначе это путешествие может оказаться напрасным. — Хорошо. Давайте же мы принесём клятвы и начнём работать.