***
Ожидание в Хогвартсе было таким же мучительным, как и в кабинете министра, хотя, конечно, не таким опасным или вызывающим тошноту. Поскольку в Хогвартсе ничего не произошло — опасения Дамблдора по поводу того, что пока он будет в другом месте, нападут на Хогвартс, оказались беспочвенными. Взяв под контроль оборону замка сразу после ухода Дамблдора — хотя, конечно, он прислушивался к МакГонагалл, — Гарри составил график патрулирования и следил за расположением Ассоциации защиты. Флёр и Гермиона, конечно же, были рядом с ним, высказывая своё мнение и помогая, указывая на все его промашки, следя за инструктажем различных членов. Таким образом, очень скоро после отбытия Дамблдора всё было улажено, и члены Ассоциации вышли на патрулирование коридоров. Для Гарри весь этот опыт был несколько сюрреалистичным. Гарри был в ответе только за клуб, но в этой ситуации все надеялись на него, чтобы он принимал решения и определял, что нужно делать. Если бы кто спросил его, он бы признал, что это было немного пугающе — как можно заменить волшебника с опытом, умом и компетентностью Альбуса Дамблдора? Однако вскоре он начал понимать две вещи. Во-первых, никто не ожидал, что Гарри будет Дамблдором — он должен быть Гарри, волшебником, который, хотя и был намного младше, имел свои сильные стороны, и мог направить курс, но также и свои собственные слабости, которых он не должен стыдиться, и которые могут быть смягчены с помощью сильных сторон тех, кто его окружает. Во-вторых, он действительно гордился собой. Гарри всегда избегал внимания, довольствуясь тем, что оставался на заднем плане, и ненавидел, когда оказывался в центре внимания. Однако сейчас он был в центре внимания, и всё же, поскольку он был вовлечён в построение обороны замка, он игнорировал шёпот, расходящийся по залу. Даже слова и поступки Роджера Дэвиса не беспокоили его. Староста повёл себя как капризный ребёнок, и Гарри решил, что вместо того, чтобы обижаться на действия Дэвиса, он просто проигнорирует его. Гарри обсудил ситуацию с Флитвиком и МакГонагалл, украдкой поглядывая на слизеринцев, отметив тот факт, что они, похоже, были рады просто сидеть и ждать. Либо они были превосходными актёрами, либо знали, что в этот день не должно было произойти нападения на Хогвартс. Гарри думал о последнем, так как подозревал, что Волан-Де-Морт бросил большую часть своих сил на Министерство в попытке захватить волшебное правительство. Когда он указал на это своим друзьям, те в целом согласились. — Сомневаюсь, что Волан-Де-Морт сделает что-нибудь, чтобы поставить под угрозу их положение, — сказала Флёр, указывая на слизеринцев. — Он уже потерял трёх верных сторонников — если он планирует что-то делать с Хогвартсом в будущем, они понадобятся ему здесь. — Так ты думаешь, они сегодня ничего не предпримут? — спросила Гермиона. — Посмотрим, — твёрдо сказал Гарри. — Защита должна быть достаточно сильной, чтобы отразить любую атаку. Им нужно будет сделать что-то изнутри, чтобы помочь им проникнуть внутрь. — А они могут? — спросила Гермиона у профессора МакГонагалл. — Сначала им придётся пройти через меня, — ответила профессор с улыбкой. — Пока директора нет, я контролирую обереги. Им придётся убрать меня, и тогда кто-то должен будет получить контроль над самими оберегами. Сомневаюсь, что школьники смогут это сделать. — Всегда есть вероятность, что они прорвутся, — встревоженно сказала Гермиона. — Эти обереги древние и сильные, — ответила МакГонагалл с ободряющей улыбкой. — Пожирателям Смерти потребуется некоторое время, чтобы прорваться внутрь. — Мы просто должны убедиться, что у тех, кто внутри, нет и шанса, — мрачно ответил Гарри. — Нам нужно побеспокоиться о том, что Пожиратели Смерти нападут на обереги, когда это действительно произойдёт. Таким образом, первая половина дня прошла без каких-либо известий от директора или кого-либо ещё относительно состояния ситуации, и Гарри почувствовал, что его нетерпение растёт. Да, он осознавал тот факт, что выполняет важное задание в Хогвартсе, но более нетерпеливая часть его — и, возможно, импульсивная, — хотела быть там, в гуще битвы с Волан-Де-Мортом. Это сидение и ожидание новостей утомляло. Было около полудня, когда двери Большого зала открылись и вошла Падма Патил, которая вместе с Энтони Гольдштейном патрулировала часть замка за коридором Трансфигурации. Она поспешила к маленькому столику, за которым они проводили совещание. — Гарри, — поздоровалась она, подойдя. — Мадам Помфри хочет видеть тебя с Флёр в больничном крыле как можно скорее. Озадаченный, Гарри обменялся кратким взглядом с Флёр, прежде чем снова повернуться к когтевранке. — Что она хочет? — спросил он. — Не знаю, но она сказала, что это важно. — Благодарю, мисс Патил, — вмешалась в разговор МакГонагалл. — Мистер Поттер, мисс Делакур, вы должны немедленно уйти к мадам Помфри. Гарри хотел возразить, но Гермиона рассмеялась и подначила уйти: — Мы справимся, не переживай. Иди, я скажу тебе, если что-нибудь случится, когда ты вернёшься. Неохотно Гарри позволил отвести себя от Большого зала, и они с Флёр начали пробираться в другой конец замка вместе с Падмой, которая возвращалась к своему напарнику по патрулю. Последующий допрос Падмы ничего не дал: она ходила с Энтони по кругу, и когда они подошли к больничному крылу, мадам Помфри высунула голову из двери и попросила позвать Гарри и Флёр. Медсестра больше ничего не сказала. — Как ты думаешь, для чего она нас позвала? — спросил Гарри. — Может быть, кто-то был ранен во время патрулирования? — предложила Флёр. — Маловероятно, — скептически ответил Гарри. — Почему бы ей тогда просто не сказать об этом? Флёр пожала плечами. — Я не знаю, но мы узнаем через несколько минут. — Она немного помолчала, прежде чем сменила тему: — Мы с Гермионой поговорили. Мы думаем, что нашли способ сделать зачарованные галеоны, которые мы раздали всем членам клуба, более полезными. Приподняв бровь и зная, что она пытается его отвлечь, Гарри кивнул. — И как же? — Ну, это была скорее идея Гермионы — сказала Флёр с самоуничижительной улыбкой. — Мы думали, что изменим заклинание, чтобы мы могли передавать друг другу более длинные сообщения. — И как это сработает? На галеоне не так много места для длинных сообщений. — Нам не нужны такие длинные сообщения, — сказала Флёр с улыбкой. Она взяла его за руку, и Флёр тащила его за собой с явным энтузиазмом, хотя чем она так увлечена, Гарри понятия не имел. — Мы могли бы разработать систему условных сокращений, которая позволит нам сказать больше с меньшим количеством слов. — Это можно использовать, — признал Гарри. Пока они шли, Флёр продолжала оживлённо обсуждать этот вопрос. Гарри наблюдал за ней, отмечая здоровый блеск, который делал и без того прекрасную кожу ещё красивее, яркость её глубоких голубых глаз и то, как она иногда игриво размахивала руками, когда они шли по широкой дуге, заставляя его смеяться и размахивать своими даже ещё шире. Но что-то беспокоило Гарри в её поведении. Флёр всегда была скорее серьёзной, чем игривой, красивой, но никогда не пыталась оказаться в центре внимания. Он не знал, что делать с её поведением, потому что в последнее время или около того казалось, что она пытается привлечь его внимание, тогда как раньше она была довольна ничего не делать и позволять ему самому подмечать её красоту. Он даже сам не мог точно сказать, что в ней привлекло его внимание, и Гарри думал, что она всё та же умная и заботливая девушка, с которой он познакомился за последние несколько месяцев. Но в её поведении было что-то такое… наигранное, чего никогда раньше не было. И, говоря совсем откровенно, Гарри это немного беспокоило. Но в том-то и дело, что он не знал, как именно это назвать, не говоря уже о том, как с ней об этом поговорить. Лучше просто наблюдать за Флёр и позволять ей приходить к нему в свободное время, решил он. Безусловно, их отношения были достаточно крепкими, чтобы она могла довериться ему, если её что-то действительно беспокоит. Решив просто наблюдать за ней и поговорить позже, если её поведение продолжит меняться, он последовал за ней в больничную палату. Но не раньше, чем Флёр повернулась к нему, и её глаза искрились весельем. — Может, тебе стоит зайти первым, — поддразнила она. — Учитывая, что я слышала, это место — как твой второй дом. Гарри насмешливо взглянул на Флёр, когда она открыла дверь и жестом пригласила его войти. — А теперь будь серьёзнее, — упрекнул он. Когда они свернули в больничное крыло, всё веселье улетучилось. — Папа? — Флёр вздохнула при виде Жана-Себастьяна, лежащего на соседней кровати. — Привет, цветочек, — сказал Жан-Себастьян, используя для неё ласковое прозвище, которое он придумал, когда она была ребёнком. Его голос был слабым, но настороженным. Флёр бросилась к его постели, за ней последовал Гарри, и она яростно сжала руку отца в своей. — Папа, что случилось? — Насколько я понимаю, вы уже знаете о том, что сегодня произошло в Министерстве? — Ты был там? — вздохнув, спросила Флёр. — В гостях у министра, — подтвердил Жан-Себастьян. — Что случилось, сэр? — требовательно спросил Гарри. — Атаку Пожирателей Смерти отбили? — Что же, Гарри, — ответил Жан-Себастьян с весёлой улыбкой, — что я говорил о том, когда ты называешь меня «сэр»? Смущённо, но в то же время несколько нетерпеливо, Гарри кивнул, принимая его упрёк, в то же время устремив суровый взгляд на отца Флёр, требуя ответов. Жан-Себастьян рассмеялся, за смехом последовала лёгкая гримаса. Но затем он начал пересказ событий дня, закончившихся его эвакуацией в Хогвартс. Гарри был обеспокоен. — Значит, они не хотели рисковать, отправляя вас в больницу Святого Мунго? Я думал, они напали только на Министерство. — Я не знаю ни о каких других нападениях, — заметил Жан-Себастьян. — Но учитывая, что Министерство потеряло связь с остальным волшебным миром во время битвы, они решили, что лучше не рисковать. — Посмеиваясь, он продолжил: — В конце концов, я иностранный сановник, и министр не хотел бы сообщать моему правительству, что меня убили в месте, где я должен был быть в безопасности. — А что насчёт раненых в Министерстве? — спросила Флёр. — Они отправят отряды, чтобы узнать, есть ли какие-либо другие нападения. Затем позаботятся о безопасности Святого Мунго, а раненые будут доставлены сюда. Если там возникнут какие-то проблемы, то я предполагаю, что здесь появится больше раненых. — И мы будем готовы справиться с ними, — вмешалась в разговор мадам Помфри, — хотя мне бы хотелось, чтобы мне помогало больше целителей. — Она повернулась к Гарри. — Тем временем, мистер Поттер, один из ваших патрулей только что вошёл в комнату. Похоже, вас разыскивают в Большом зале. Гарри кивнул. — Мы должны сообщить всем, что атака в любом случае отбита. — Тем не менее, мы должны продолжать патрулирование, — сказала Флёр. — Да, но, по крайней мере, они должны знать, что сейчас происходит. — Хорошо. Увидимся позже, папа. — Почему бы тебе не остаться здесь, Флёр? — вмешался Гарри. — Я пойду и поговорю с МакГонагалл. — Я был бы признателен за компанию, Флёр, — сказал Жан-Себастьян, похлопывая дочь по руке. — Мы мало разговаривали с Рождества. — Тогда всё решено, — заявил Гарри. Флёр выглядела так, словно предпочла бы уйти с Гарри, но с улыбкой кивнула в знак согласия и подставила щёку, чтобы принять нежный поцелуй, прежде чем Гарри ушёл. Возвращаясь в Большой зал, Гарри размышлял о произошедшем и чего пытался добиться Волан-Де-Морт. Взяв на себя управление Министерством, он получил бы контроль над многими инструментами, которые Министерство использовало для наблюдения за страной, и Гарри представлял, что их использование может быть искажено в руках такого безжалостного и изобретательного волшебника, как Волан-Де-Морт. Но этого ли он добивался? И почему он до сих пор не атаковал Хогвартса? На данный момент ответов не было. Ничего не оставалось делать, кроме как ждать, наблюдать и мешать дальнейшим планам безумца. Но в какой-то момент они дадут отпор. В этом Гарри был уверен.***
Через час после того, как штурм был окончательно подавлен и последние Пожиратели Смерти были выгнаны из здания, в Министерство, наконец, вернулось подобие порядка. Оно сильно пострадало, о чём могли свидетельствовать обгоревшие стены, треснувшая и полностью разрушенная мебель и двери, а также слабые миазмы смерти и разрушения в воздухе. Однако рабочие пострадали не меньше, хотя радовало то, что погибших было не так много, как предполагали изначально. Некоторым рабочим даже удалось дать отпор Пожирателям Смерти, замедлив их и проредив их ряды, чего они, конечно же, не планировали. В целом, образ волшебного правительства представлял собой победившего бойца, чей противник получил нокдаун, но не желанный нокаут. После того, как здание было освобождено от захвата, мадам Боунс поручила Кингсли Брустверу, исполняющему обязанности директора ДМП после смерти Скримджера, вернуть всех авроров и членов Визенгамота обратно в здание, чтобы обезопасить его. Сообщение, которое им удалось отправить ранее, получили некоторые из них, но когда новое сообщение было отправлено, начали прибывать авроры, и в течение часа все силы Министерства, кроме тех, кто патрулировал или участвовал в других заданиях — снова собрались. Потом министр отправила несколько старших авроров на проверку безопасности значимых мест волшебного мира, чтобы определить, нацелился ли Волан-Де-Морт в первую очередь на здание Министерства, или он планировал что-то более грандиозное. В частности, Косой переулок, Хогсмид и больница Святого Мунго считались основными целями, учитывая его поведение во время первой войны. Из-за своего положения как Верховного Чародея Альбус, конечно же, был в центре этих дискуссий. Однако внутри он был обеспокоен. Его не было в Хогвартсе уже несколько часов, и хотя о других нападениях пока ничего не было слышно, чем дольше он был вне школы, тем нервнее становился. Хогвартс был чрезвычайно заманчивой мишенью — в конце концов, в тот самый момент в нём присутствовало целое поколение лучших и способнейших учеников Англии, среди которых были такие выдающиеся имена, как Долгопупс, Боунс, Гринграсс, Огден и Гольдштейн и так далее. Если бы Волан-Де-Морт каким-то образом смог получить доступ к школе и контролировать её, он мог бы держать учеников в заложниках, заодно устраивая теракты, пока требовал принятия поражения Министерства. Альбус подозревал, что в этот день это не входило в его планы, но неуверенность утомляла его. Ему было необходимо вернуться в школу. Другой проблемой были Римус и Тонкс, которые пришли поговорить с ним почти сразу после того, как бой закончился. И со всеми душевными страданиями и болью, вызванными нападением Волан-Де-Морта в тот день, информация, с которой они вернулись, очевидно, не была утешительной, хотя Альбус ещё не знал деталей. Разговор, однако, охладил его пыл.***
— Директор, — настойчиво начал Римус, в тот момент, когда у Альбуса освободился от множества других вещей, с которыми он пытался бороться в этот момент. Зная, что ему лучше выслушать этого человека и отправить его в Хогвартс до того, как мадам Боунс или кто-либо ещё заинтересуется его — или, может быть, точнее Тонкс — возвращением, Альбус повернулся к нему и жестом указал на относительно уединенную нишу, где они могли бы говорить, не опасаясь быть услышанными. — Я полагаю, раз уж вы вернулись так скоро, значит, вы что-то нашли? — Альбус улыбнулся Люпину. — Честно говоря, я бы не удивился, если бы вы не объявились до самого лета. Римус нахмурился, но никак не прокомментировал слова Альбуса. — Мы узнали всё, что смогли. Но, Альбус, новости нехорошие. Вздохнув, Альбус устало провёл рукой по лбу. В этом не было ничего неожиданного, как бы он ни надеялся найти ответ. Трудность заключалась в том, как сообщить это Гарри. — И, Альбус, — продолжал Римус ещё более зловеще, — информация, которую мы нашли о крестражах, во многом противоречит тому, что вы нам рассказали. Ситуация серьёзнее, чем вы думали. В этом не было ничего неожиданного — имевшаяся у них информация, скорее всего, несколько раз переписывалась, прежде чем дошла до них. Но если их информация окажется настолько неверной, как предполагал Римус, это будет означать, что исходный материал был ошибочным. — Ты уверен? — Альбус, нашу информацию нельзя оспаривать. Она взята непосредственно из оригинальных свитков. Это привлекло внимание Альбуса. — Вы правда видели оригинальные свитки? — Им более трёх с половиной тысяч лет. На данный момент я не могу сказать большего. Но Альбус… — Римус на мгновение запнулся. — Крестраж одновременно проще и ужаснее, чем вы думаете. К счастью, Волан-Де-Морт не знает истинной природы заклинания, в противном случае мы бы никогда не узнали, что он задумал. Заинтригованный, несмотря на нынешнюю серьёзную ситуацию, Альбус уже собирался расспросить Римуса, когда тот поднял руку, чтобы предотвратить дальнейшие вопросы. — Я буквально больше ничего не могу сказать прямо сейчас. На информации лежит нерушимая клятва, и очень строгая. Альбус какое-то время смотрел на него, прежде чем напряжённо кивнул. — В таком случае ты должен забрать мисс Тонкс и немедленно вернуться в Хогвартс. Пока мы точно не узнаем, с чем имеем дело, мы не можем рисковать, чтобы хоть слово просочилось наружу. — Римус кивнул, и Альбус продолжил: — Отыщи профессора МакГонагалл. Она не посвящена в наши знания о крестражах, но она надёжна и знает, что лучше не задавать вопросов. Она позаботится о том, чтобы вы хорошо отдохнули, пока ждёте. Я надеюсь вернуться в Хогвартс в скором времени.***
И всё же сейчас, хотя с момента его разговора с Римусом прошло некоторое время, Альбус, похоже, не был ближе к возвращению в школу, чем раньше. Мадам Боунс была в высшей степени уверена в себе и немедленно взяла ситуацию под контроль, но больше ценила его вклад и внимание; конечно, она никоим образом не могла сравниться с министром Фаджем. Мадам Боунс хотела, чтобы Альбус помогал ей, но не зависела от него в принятии решений в кризисной ситуации, как это часто делал Фадж. По крайней мере, когда он не пытался подорвать репутацию Альбуса… Через час после того, как Римус и Тонкс ушли, Альбус оказался в конференц-зале рядом с кабинетом министра, слушая отчеты Бруствера о том, что они обнаружили. Конечно, информация была несколько отрывочной, так как не только их общение было серьёзно прервано, но и возникла некоторая путаница, присущая такой сложной ситуации. — Команды авроров уже отчитались? — спросила мадам Боунс, когда собрание началось. — Ещё нет, министр, — ответил Кингсли. — Команды ещё не вернулись, но мы ждём ответа. — Что с расследованием нападения? Мы знаем, как Пожирателям Смерти удалось так легко проникнуть в здание? — К сожалению, нет. — Кингсли покачал головой. — Но мы уверены в нескольких вещах. Во-первых, они смогли отключить каминную сеть в считанные секунды после начала атаки. — Это говорит о том, что кто-то работает изнутри, — добавил Грюм. — Мы подозреваем, что это так, — мрачно ответил Кингсли. — Первоначальная оценка системы дымохода предполагает, что она была отключена, а не повреждена. Очень скоро она должна снова заработать. — Но безопасно ли она для использования? — спросил Альбус. — Этого я не могу гарантировать. Я разместил в отделе двух авроров, чтобы они следили за порядком, и мы продолжим чередовать охрану, чтобы следить за сетью в любое время дня. Но если есть инсайдер, возможно, что они установили ещё одну каминную сеть и могут использовать её для мониторинга трафика и выкрадывать людей из каминной сети. В комнате на мгновение воцарилась тишина, пока собравшиеся внутри обдумывали отчёт Кингсли. Именно Грюм озвучил то, что было у всех на уме: — Тогда всем нужно сказать, что каминная сеть небезопасна и её следует избегать. Кингсли кивнул. — Все авроры теперь будут входить в Министерство с помощью портключей в определённых местах и всегда будут избегать использования каминов. Кроме того, Департамент Магического Транспорта рассмотрит возможность удаления каминов атриума из каминной системы и прямого подключения их к внешнему местоположению, чтобы работники могли получить доступ к зданию. Те, кто их использует, должны будут добраться до этого места самостоятельно, но, по крайней мере, у нас будет безопасный и удобный способ доставить сотрудников на работу. — А если Департаменту Магического Транспорта нельзя доверять? — спросила министр. — Мы будем следить за их работой, — решительно заявил Кингсли. Когда никто больше ничего не сказал, Кингсли перешел к следующему пункту: — Второе касается использования портключей. Как вы все знаете, вход и выход из здания Министерства с портключами ограничен — только начальник отдела может разрешить вход в здание с портключами, и даже в этом случае только в определённые обозначенные зоны здания или в те места, которые являются частью их собственных отделов. Команды авроров проводят расследование, но похоже, что многие Пожиратели Смерти действительно проникли в здание с помощью портключей, и несомненно, многие из них сбежали, используя портключи. И мы все ещё не знаем, что случилось с аварийным портключом министра, не говоря уже о портключе, который директор Скримджер создал, чтобы попытаться получить доступ к вашему кабинету. — Пожирателям Смерти удалось найти способ обойти обереги с портключами? — спросила министр Боунс. — Возможно, — ответил Кингсли, — но это также означает, что им удалось каким-то образом обойти защиту без соответствующих амулетов, что, как мы также знаем, невозможно. Опять же, мы расследуем это дело — я сообщу, когда станет известна правда. — Что-нибудь ещё известно? — Взгляд министра был суров — очевидно, она восприняла всю эту атаку как личное оскорбление, и она не допустит, чтобы она повторилась под её начальством. — С учётом всех обстоятельств потери были относительно небольшими, — ответил Кингсли. — Во время атаки было много раненых, в основном сотрудников Министерства, но жертв было меньше, чем я ожидал. Кроме того, в бою было убито только четыре аврора, помимо директора Скримджера, хотя, опять же, многие были ранены. Я рад сообщить, что наши силы проявили себя очень хорошо. Пожиратели Смерти нанесли нам удар в то время, когда большая часть нашей живой силы отсутствовала. Пожалуй, единственное, что они могли бы сделать лучше, это, возможно, отвлечь больше наших сил отвлекающими манёврами. — И почему они не попытались это сделать? — Опять же, в настоящее время неясно. Возможно, мы узнаем больше, когда наши команды принесут отчёты. Кингсли сделал паузу, прежде чем посмотреть на Альбуса с некоторым сожалением на лице. — Не все наши погибшие были здесь с момента начала нападения. Среди убитых мы обнаружили мужчин, которые сопровождали мистера Малфоя обратно из Хогвартса. Сам Малфой исчез без следа. Артур Уизли, который до этого момента как обычно сохранял молчание, вздохнул: — Нападение было спланировано, чтобы освободить Драко? — Маловероятно, — хмыкнул Грюм. — Глупо тратить такую рабочую силу или идти на такой риск, чтобы освободить тощего, посредственного подростка-волшебника. Мальчик важен для Волан-Де-Морта теперь, когда его отец мёртв, но он нужен ему только из-за состояния Малфоев. Нет, они, возможно, использовали нападение как возможность освободить его, но на карту было поставлено гораздо больше. Новость о том, что Драко Малфой сбежал, Альбус не собирался сообщать ни Гарри, ни тем более двум своим друзьям. Несмотря на то, что в Хогвартсе всё ещё оставалось несколько детей, подозреваемых в том, что они состоят в рядах Пожирателей Смерти, исключение Драко из школы дало им ощущение, что градус опасности снизился. Но Альбус знал, что мисс Грейнджер, в частности, вряд ли будет спать спокойно, пока Драко Малфой не будет заключён за решётку. — Очень хорошо, — сказала министр. — Пускай и нехорошо заменять только умершего человека другим, нам нужно найти замену директору Скримджеру. Она сделала паузу и одарила каждого из мужчин в комнате суровым взглядом. — В сложившихся обстоятельствах будет лучше, если мы найдём замену как можно скорее. Её взгляд обратился к Аластору, который явно это заметил. Было также очевидно, что ему это предложение ничуть не понравилось. — Только не я, Амелия. Ты же знаешь, я не хочу быть прикованным к бумагам. — На самом деле я раздумывала том, чтобы назначить Кингсли директором, а тебя — главным аврором, — ответила министр. — И это должно облегчить мне положение? — Я ожидаю, что ты возьмёшь на себя эту обязанность, чтобы мы могли эффективно противостоять Пожирателям Смерти, — отрезала министр Боунс, её ноздри раздулись. Она явно была на грани. Аластор, однако, не был впечатлён её неудовольствием и не ответил на него. — Ты же знаешь, что я не подхожу для офисной работы. Отдай должность Гавейну — он более чем способен с этим справиться. Я предпочитаю работать в полевых условиях. Министр и седой старый аврор вцепились друг в друга, ни один из них не уступал ни на дюйм в течение нескольких секунд, прежде чем Кингсли неуверенно вмешался в разговор: — Я считаю, что Гавейн хороший кандидат. — Поговорите с ним немедленно, — коротко ответила министр Боунс. — Сейчас не лучшее время для изменений в отделе, но я полагаю, что у нас нет выбора. — Она бросила испепеляющий взгляд на Аластора. — Думаю, у тебя не возникнет никаких проблем с Гавейном, и ты с ним сработаешься. — Не говори со мной таким тоном, Мисси, — прорычал в ответ Аластор. — Может, теперь ты министр, но для меня ты всего лишь новобранец. Я всё ещё могу перекинуть тебя через колено и шлёпнуть по заднице! Министр Боунс расхохоталась. — Ты действительно не уважаешь никого, кто имеет власть? — И не забывай об этом. — Аластор ухмыльнулся ей, но на его обветренном и избитом лице это выглядело почти гримасой. Большая часть остальной части комнаты посмеивалась над обменом колкостей, хотя Артур, казалось, был несколько возмущён тем, как Грюм разговаривал с министром. — Что же, мне нужно обсудить ещё кое-что, — сказала мадам Боунс, отворачиваясь от ветерана-аврора. — Как вы все знаете, должность старшего заместителя министра была свободна с тех пор, как министр Фадж уволил Амбридж. Я подозреваю, что он пытался найти кого-то столь же эффективного в качестве своего наёмного убийцы, как Долорес, при этом гарантируя, что тот, кого он выберет, будет ему верен… или, по крайней мере, у него будет достаточно компромата на него, чтобы держать в узде. Амбридж связалась со мной вскоре после того, как меня избрали, предложив свои услуги, но я отказала ей. Альбус поднял бровь, узнав, что Амбридж действительно думала, что сможет вернуться на любую руководящую должность в Министерстве. — Да, понимаю, — закатив глаза, сказала Амелия, увидев реакцию присутствующих в комнате. — Мне не нужен наёмник — я предпочитаю кого-то, кто будет работать на благо нашего мира и поможет мне управлять Министерством, пока я сосредоточусь на ведении войны против Волан-Де-Морта. Очевидно, я слишком долго ждала назначения старшего заместителя министра. Повернувшись к Артуру Уизли, Амелия продолжила: — Артур, я бы хотела, чтобы вы заняли пост старшего заместителя министра. У Артура отвисла челюсть, и он удивлённо посмотрел на неё. — Я? — недоверчиво спросил он. — Артур, — начала министр Боунс, — я не могу назвать никого, кого хотела бы видеть на этом посту. Я точно знаю, что вы верны Министерству и свету, а также что вы хороший человек, но при этом разумный. Я знаю, что вы не подходите на роль личного бульдога, которым обычно позиционируют старшего заместителя министра, но, как я уже говорила, вам не обязательно быть таким. Мне нужен трудолюбивый, честный и порядочный человек, который будет работать со мной в этот кризис. Министр Боунс весело улыбнулась ему. — Думайте об этом, как о честной игре. Это вы убедили меня взяться за эту проклятую работу. Теперь я требую от вас такой же жертвы. Альбус наблюдал за тем, как Артур боролся с этой мыслью, зная, что этот скромный человек, скорее всего, смирился с тем фактом, что никогда не сможет получить повышение. И теперь ему на блюдечке предлагали вторую по значимости должность в Министерстве. Это должно было быть трудно принять, несмотря на то, что Альбус был уверен, что выбор министра был заманчивым. — Если я вам нужен, то я весь ваш, — наконец ответил Артур, подумав несколько секунд. — Хорошо, — ответила мадам Боунс. Она повернулась и сосредоточила своё внимание на Кингсли. — Я считаю, что на данный момент мы закончили, но вы сообщите мне, как только мы получим ответ от наших полевых команд. — Конечно, министр. — Я считаю, что я могу идти, — сказал Альбус, вставая. Министр посмотрел на Альбуса с некоторым удивлением. — Я надеялась ещё посоветоваться с вами, Альбус. — И я буду доступен как можно скорее, министр. Но мне нужно присматривать за школой, и я боюсь, что Волан-Де-Морт воспользуется моим отсутствием как возможностью для атаки. Я должен вернуться. Прежде чем министр успела ответить, в дверь внезапно раздался громкий и отчаянный стук. Артур, стоявший ближе всего к двери, повернулся и посмотрел на министр Боунс, которая махнула ему рукой, чтобы тот открыл. Когда он это сделал, в комнату вошёл аврор с дикими глазами и посмотрел на Кингсли. — Главный аврор, начинают поступать доклады от команд. — И каковы их отчёты? — спросил Кингсли. — Никакой активности Пожирателей Смерти не было обнаружено ни в одной из целей. Но мы начинаем получать сообщения о нападениях по всей стране. — Где? — спросил Кингсли, вставая на ноги. — Уизли, поместье Долгопупсов, резиденция Лавгудов, поместье посла и несколько семей магглорождённых — все пострадали. Мы всё ещё пытаемся получить больше информации, но отчёты отрывочны, поскольку каминная система всё ещё не работает. — Нора? — Артур задохнулся, побледнев. Он встал и сказал: — С вашего позволения, министр, — в то же время взволнованно заламывая руки в отчаянии. — Конечно. Кингсли, пошли отряд авроров с Артуром. — Да, министр, — сказал Кингсли, и они с Артуром вышли из комнаты, не дожидаясь её ответа. — В свете происходящего, я думаю, будет лучше, если вы останетесь здесь, — сказала министр, обращая внимание на Альбуса. Разочарованный Альбус уже собирался ответить, когда она перебила его умоляющим взглядом. — Конечно, у вас найдётся минутка, чтобы убедиться, что в Хогвартсе ничего не произошло. Но я считаю, что будет полезно, если мы сможем в любой момент получить вашу мудрость и опыт. Хотя ему и хотелось поспорить, Альбус понял, что она была права, поскольку в школе не произошло ничего существенного. Извинившись, он ушёл в другую комнату и, вызвав патронус, отправил его в школу, чтобы поговорить с МакГонагалл. Ответ пришёл через несколько минут. Оказалось, что он пробудет в Министерстве по крайней мере ближайшие несколько часов.***
Пока лидеры говорили о встречах и планах и размышляли о том, как Волан-Де-Морт организовал нападение, Сириус Блэк вошёл в Департамент Магического Правопорядка в поисках определённого лица. В отделе авроров царил бардак. Неудивительно, что это место было одной из главных целей нападения и представляло собой руины из разрушенной мебели, разрушенных и взорванных стен и следов поджогов, свидетельствующий о серьёзных намерениях атакующих. Здесь стоял гул, потому как все команды бегали туда и сюда, вспомогательный персонал был занят очисткой, и ещё множество других задач по восстановлению порядка. Не раз Сириуса останавливали авроры, чтобы тот терпеливо объяснил, кто он и что здесь делает. Это расстраивало, но он не мог винить их за осторожность — будь он на их месте, поступил бы так же. Но ничто из этого не имело для Сириуса никакого значения. Он шёл по отделу, терпеливо общаясь с различными командами, всё время ища то тут, то там человека, за которым сюда и пришёл. Когда он, наконец, заметил её, это было похоже на луч солнца в кромешной тьме. Сириус подошёл к ней, отметив, что она увидела его почти в то же мгновение, что и он её. Он не видел её со дня суда над Пожирателями смерти — неужели это было всего три дня назад? — но, тем не менее, она была почти как капля воды в океане песка. Он не мог точно сказать, насколько она стала важна для него. Он знал только, что она ему нужна. — Привет, — тихо сказала Гестия, когда он приблизился. — И тебе привет, — сказал Сириус в ответ. — Я искал тебя. Её губы растянулись в улыбке. — Мне кажется, ты меня нашёл. — Думаю, да. Сириус не мог сам себе сказать, означало ли его заявление что-то большее, но он его не оставил равнодушным то, как посветлело её лицо, когда он это сказал. Он протянул руку и взял руку Гестии, рисуя круги на тыльной стороне, глядя на неё, упиваясь видом. — Ты не ранена? — да, вопрос был несколько очевиден, но он понял, что ему нужно подтверждение из её собственных уст. — Потребуется немного больше, чем несколько Пожирателей Смерти, чтобы покалечить меня. — Наверное, да, — был единственный ответ, который смог выдавить из себя Сириус. В тот момент, когда Сириус стоял среди развалин Министерства, он почувствовал, что, как бы странно это не было, что он наконец-то дома. Он даже не мог с уверенностью сказать, в чём именно заключались его чувства к этой женщине. Однако он знал, что в её присутствии он чувствует себя лучше. А учитывая, что Джеймс когда-то сказал то же самое о Лили, Сириус вполне мог себе представить, к чему это может его привести. Впервые в жизни ему было не о чем шутить. Вполне возможно, что женщина, стоящая перед ним, была его будущим. Ему очень хотелось узнать, верна ли его интуиция.***
После долгого и головокружительного путешествия с портключом Драко рухнул на пол большой комнаты, которая, как он знал, была логовом Тёмного Лорда. Он был тут раньше, во время рождественских каникул, когда отец привёл его сюда, чтобы встретиться с Тёмным Лордом. Казалось, что приближающаяся весна ничего не сделала для окружающей среды, так как даже свет, проникающий через множество окон, казался серым и безжизненным. Но Драко предположил, что это, скорее всего, очень подходит Тёмному Лорду. Характер его миссии был таков, что унылый и серый пейзаж был незначительной проблемой в общей схеме плана. Движение привлекло его внимание, и Драко вдруг осознал присутствие в комнате ещё одного человека, и этот факт поразил его ещё больше, когда он понял, кто это был. Это была его тётя Беллатриса. — Драко, — мягко сказала она своим шелковистым голосом, — Тёмный Лорд хочет поговорить с тобой. — Он здесь? — спросил Драко, сглотнув ком в горле. В конце концов, нельзя было отрицать, что он — во всяком случае, технически — провалил свою миссию. Драко знал, что Тёмный Лорд не наказывал без разбора своих последователей, когда они терпели неудачу, но он очень боялся, что на этот раз его накажут. — Нет, — ответила Беллатрикс. — Тёмный Лорд сейчас на задании. Он вызовет тебя, когда вернёмся. Беллатриса повернулась и жестом пригласила его последовать за ней из комнаты. — Я покажу тебе комнату, где ты сможешь дождаться его возвращения. С готовностью следуя за ней, Драко вскоре оказался в длинном коридоре, исподтишка наблюдая за своей тётей. Она не выглядела недовольной им, но за короткое время, пока она была на свободе, Драко научился никогда не недооценивать непостоянство и быструю смену её настроения. Женщина была непостоянной и непредсказуемой, и он прекрасно осознавал тот факт, что она изобретательна в своих наказаниях, если он сделает что-то, что она сочтёт неуважительным или необдуманным. — Моя мать здесь? — спросил Драко, скорее для того, чтобы заполнить неловкое молчание, чем из реального любопытства. — Нет, — ответила Беллатриса, даже не взглянув в его сторону. — Она в поместье Малфоев оплакивает потерю мужа. — Она на мгновение замолчала, прежде чем продолжить: — Ты должен понять, Драко, что твоя мать сделана не из того же теста, что и твой отец. Печальный факт, что у неё не хватает мужества, чтобы сделать то, что должно быть сделано. Уважай её как свою мать, но не проси у неё советов. Обращайся за этим только к Тёмному Лорду. Драко не ответил, но кивнул. Ведь он и сам пришёл к такому же выводу — их последний разговор, когда она убеждала его поберечь себя, слишком крепко засел в его сознании, и он не забудет его. — Однако возникла другая проблема, — продолжила Беллатриса. — После смерти твоего отца Тёмный Лорд потерял доступ к состоянию Малфоев. Это серьёзная проблема мешает нам вести эту войну. — Я пойду в Гринготтс и потребую, чтобы эти паразиты вернули контроль над хранилищами их законному владельцу! — Не будь идиотом! — рявкнула Беллатриса, и Драко недоверчиво посмотрел на свою тётю. Никто — даже его отец, когда он был недоволен, или Тёмный Лорд, когда он передал свои инструкции — никогда не говорил с ним на подобные темы. Его протест стих, однако, когда Беллатрикс пристально посмотрела на него с презрением. Драко хранил молчание, зная, что не стоит её провоцировать. — Ты скрываешься от Министерства — гоблины не отпустят тебя, даже если ты сможешь добраться до банка. Кроме того, если наши сегодняшние усилия увенчаются успехом, ты получишь законный доступ к своим хранилищам. Но пока мы не узнаем последствия сегодняшних атак, ты останешься здесь и будешь ждать Тёмного Лорда. Запуганный Драко кивнул, молча поклявшись самому себе, что обойдёт Беллатрикс и станет правой рукой Тёмного Лорда, как и его отец. Никто больше не будет говорить с ним в таком тоне. Мгновение спустя он был предоставлен самому себе и долгому и скучному ожиданию Тёмного Лорда. В комнате не было даже часов, которые сообщали бы Драко о течении времени, что, казалось, увеличивало его время ожидания, делая его длиннее и ещё более скучным. Одно было ясно — как только Драко наконец предстанет перед Тёмным Лордом, он будет не в лучшей форме.