Heart and soul

      Это было плохо.       Снейп чувствовал жжение, какое никогда раньше не испытывал, ни за годы до первого падения Тёмного Лорда, ни уж точно после, несмотря на все неудачи, с которыми Тёмный Лорд столкнулся после возвращения.       И, откровенно говоря, это напугало его — напугало до полусмерти.       Тёмный Лорд был чем-то серьёзно недоволен и призывал своих последователей домой, чтобы те ответили за это. И не нужно было быть гением, чтобы точно знать, что его разозлило — хотя Снейп не имел прямого представления о том, что произошло в Хогсмиде, о том, что Дамблдор отменил выходные в Хогсмиде в последний момент и позаботился о том, чтобы никто не смог покинуть Хогсмид, он знал — Большой зал говорил красноречивее всяких слов. Снейп, конечно, не знал, как Дамблдор узнал о планах Волан-Де-Морта, но он каким-то образом выведал их и организовал ловушку для сил Тёмного Лорда.       Несмотря на то, что после смерти его первого — и единственного! — настоящего друга жизнь почти превратилась в рутину, Северус Снейп обладал здравым инстинктом самосохранения. Он прекрасно понимал, что это нелепо, но, несмотря на это, у Снейпа не было ни малейшего желания встречаться со своим создателем. Всё, что он делал, было сделано ради двух целей: добиться поражения Тёмного Лорда и самому пережить это поражение; как только он наконец освободится от Волан-Де-Морта — и, если на то пошло, от Дамблдора — он будет беспокоиться о будущем и о том, хочет ли он в нём участвовать.       Если силы Тёмного Лорда попали в засаду, то он, несомненно, пришёл бы в ярость, если бы об этом ещё не свидетельствовала жгучая боль в руке Снейпа. С каждым моментом эта маленькая игра, в которую он играл по приказу Дамблдора, становилась всё опаснее, и хотя Тёмный Лорд по-прежнему часто вызывал его, с интересом выслушивал его мнения и информацию, которую Северус должен был сообщить, этот проклятый дурацкий крестовый поход в Министерство сделал его более осторожным. Снейп мог сказать, что Тёмный Лорд не доверял ему так сильно, как раньше, и это делало каждое его движение вдвойне рискованным.       Тем не менее, делать нечего. Либо откликнуться на призыв Тёмного Лорда и в очередной раз рискнуть жизнью, играя свою роль, либо спрятаться в замке, пока Тёмный Лорд не будет окончательно побеждён, так как Снейп прекрасно понимал, что его жизнь не будет стоить и двух кнатов за пределами стен Хогвартса, если Тёмный Лорд узнает о его истинной роли в конфликте.       Несколько мгновений назад несколько авроров вошли в Большой Зал, подошли к Дамблдору и теперь тихо беседовали с директором. Учитывая тот факт, что по крайней мере один из Пожирателей Смерти, очевидно, сбежал и сообщил Тёмному Лорду обстановку, а также то, что авроры теперь здесь, значит, что все планы Тёмного Лорда были успешно разрушены. Теперь Северус мог ответить на зов Тёмного Лорда.       Он бочком отошёл в сторону Большого зала, направляясь в маленькую прихожую сбоку, из которой, как он знал, был короткий проход, который выведет его из Большого зала, отметив, что Дамблдор видел его движение и понял, что происходит. От его острого взгляда не ускользнуло и то, что Поттер тоже заметил его движение, хотя не сомневался, что заметили и некоторые другие — в конце концов, Снейп не был такой уж неприметной фигурой. Он усмехнулся над мальчиком, зная, что Поттер тоже поймёт, что происходит, игнорируя при этом всё остальное, кроме необходимости уйти.       Оказавшись в прихожей, он постучал палочкой по определённому камню и шагнул в проход, закрыв за собой вход. Снейп быстро наложил на себя дезиллюминационные чары, прежде чем вскоре вышел в боковой коридор. Оттуда было просто спуститься во двор, а потом на территорию Хогвартса, избежав нескольких авроров, которые стояли там и со скучающим взглядом наблюдали за школой. Было ясно, что их больше беспокоило, что кто-то попадет в Хогвартс, а не кто-то попытается выйти из него. Как только он почувствовал, что продвинулся достаточно далеко, чтобы его аппарация не была подслушана, Снейп развернулся на каблуках и покинул Хогвартс.       Поместье, в котором Тёмный Лорд поселился, было таким же — унылые серые облака, покрывающие унылый пейзаж, в котором чахлые деревья и подлесок напрягались и боролись за каждый дюйм роста, который они могли получить. Возможно, это была иллюзия, вызванная утренними событиями и страхом перед дачей ответа Тёмному Лорду, но Снейпу казалось, что это место стало ещё более мрачным и пустынным. Или, возможно, это была атмосфера ожидания, как будто сама природа ждала ожидаемой вспышки гнева Тёмного Лорда. Снейп всегда знал, что этот человек поддерживает безупречный уровень контроля над собой и своими эмоциями, но он также почти чувствовал растущее напряжение в Тёмном Лорде, как будто он был натянутой верёвкой, приближающейся к пределу. В то время эта мысль, безусловно, не была утешительной.       На этот раз у входа в поместье не было дежурного Пожирателя Смерти, хотя, честно говоря, те, кто дежурил здесь, никогда не прилагали особых усилий. Снейп подумал, что было бы лучше, если бы кто-то разместился на крыше для лучшего обзора, но он не собирался упоминать об этом. Если Тёмный Лорд хотел быть самоуверенным, то Снейп без проблем позволял ему быть таким.       Почти такой же бесшумно, как привидение, Снейп прошёл по коридорам поместья, следуя по извилистым коридорам и потёртым и выцветшим украшениям, что когда-то в прошлом могло выглядеть почти привлекательно, направляясь к тронному залу Тёмного Лорда. По пути туда он заметил, что дверь в большой бальный зал открыта, а у входа стоит человек.       С любопытством подошёл Снейп, и, когда мужчина увидел его, жестом пригласил войти в комнату. Внутри Снейп был потрясён увиденным. Ряд за рядом Пожиратели Смерти выстроились в бальном зале, все лицом к концу комнаты, где Тёмный Лорд стоял, наблюдая за его входом, его глаза сверкали, как твёрдые агаты.       По правде говоря, Снейп не слишком поверил сообщению о том, что в войсках Тёмного Лорда насчитывалось несколько сотен человек, и, когда Дамблдор спросил его, честно ответил, что не слышал о каких-либо усилиях по вербовке в других странах. В разгар первой войны Снейп посещал собрания, на которых присутствовали почти все Пожиратели Смерти, но даже тогда он не думал, что их число когда-либо превышало шестьдесят или семьдесят.       Сегодня в комнате было несколько сотен, может быть, даже пятьсот человек, и подавляющее большинство из них было ему совершенно неизвестно. Дамблдор хотел бы узнать о его наблюдениях, но он знал, что сначала потребуется всё его мастерство, чтобы выйти из этой комнаты целым и невредимым.       — Подойди, Северус. Как хорошо, что ты присоединился к нам. — Сардоническая насмешка в его голосе была чем-то, что Снейп слышал от Тамного Лорда много раз, но редко она была адресована ему. Тёмный Лорд был явно в дурном настроении.       — Теперь, когда все прибыли, — заявил Тёмный Лорд, бросив косой взгляд на Снейпа, когда тот вышел вперед, чтобы встать рядом с Селвином, — мы можем начать. — Он окинул комнату взглядом. — Сегодня должен был быть тот день, когда мы, наконец, забрали бы то, что принадлежит нам. Атака на Министерство, хотя и не увенчавшаяся успехом, тем не менее была полезна тем, что показала без малейшего намёка на двусмысленность, что мы здесь, и что мы можем добраться до них, где бы они ни спрятались.       Если бы дети самых выдающихся членов общества находились под нашим контролем, они бы быстро капитулировали перед нашими требованиями, иначе в результате погибло бы их следующее поколение. Это было истинной целью сегодняшнего нападения на Хогсмид.       Снейп не то чтобы был удивлён. Тёмный Лорд пробовал подобную тактику в предыдущей войне, хотя и не в таком масштабе, как в тот день. В прошлый раз ему даже удалось поймать некоторых детей, хотя ему явно не удалось заставить Министерство капитулировать. На самом деле Снейп знал немногим больше этого общеизвестного факта; он сохранил свои знания о деятельности Тёмного Лорда в целом из-за своей потребности держаться выше того, что делает этот человек, даже во время первой войны, до того, как его статус Пожирателя Смерти стал в определённой степени известен.       — Сегодня всё пошло не так, как планировалось, — продолжал Тёмный Лорд. — Гиганты напали первыми, как мы и планировали, но похоже, что никто из них не выжил в тот день, и мне не нужно говорить вам, что это большой удар по нашим силам. Затем подошли оборотни, чтобы направить студентов к нашим силам, чтобы их можно было забрать. Но на оборотней напали, и Сивого убили. А потом, когда прибыли наши силы, они не нашли запаниковавших студентов.       Тёмный Лорд на мгновение остановился, его взгляд пробежался по его приспешникам, и Снейп мог видеть, что некоторые из них почти дрожали, как осиновые листы на ветру. Тёмный Лорд был устрашающим, а его репутация ещё более устрашающей. Снейп в значительной степени привык к тактике этого человека — ему пришлось это сделать, если он собирался выполнять свою роль.       — Последующие отчёты предполагают, что ученики Хогсмида на самом деле были аврорами, которые использовали Оборотное зелье, чтобы выдавать себя за учеников. Это может означать только одно — среди нас предатель.       По всему залу пронёсся сдавленный вздох, когда находившееся внутри, все как один, принялись разглядывать своего соседа, словно надеясь определить предателя с первого взгляда. Страх в бальном зале резко усилился, и если бы Снейпу не было так весело, он мог бы быть одним из тех, кто боялся за свою жизнь. Ирония ситуации заключалась, конечно, в том, что предатель в комнате — хотя Снейп назвал бы свои действия местью, а не предательством, учитывая тот факт, что Тёмный Лорд нарушил своё слово и убил Лили. Но этот предатель не имел никакого отношения к сегодняшнему разгрому. Действительно, Снейп до сих пор понятия не имел, как Дамблдору удалось получить информацию о нападении, хотя и подозревал, что Поттер как-то замешан в этом. Но в чём он был абсолютно уверен, так это в том, что это произошло не по его вине, и, вероятно, именно поэтому Дамблдор держал его в неведении. Теперь он мог честно ответить, что ничего не знал до тех пор, пока это не произошло.       Но до этого Тёмному Лорду, очевидно, было ещё, что сказать. Справа и немного позади того места, где он стоял, бесстрастно наблюдала Беллатрикс, её глаза, хотя они метались повсюду, словно она видела привидение в каждой тени, временами, казалось, были устремлены на него. Снейп не позволил себе ответить, довольствуясь бесстрастным взглядом в ответ, пока она не перешла к следующему предмету.       — Никогда с тех пор, как я дал силу своим верным последователям, способную доминировать в волшебном обществе, в моих рядах не было предателя, — продолжал говорить Тёмный Лорд. Он начал медленно идти вдоль линии Пожирателей Смерти, его глаза блуждали туда-сюда, как будто он пытался приказать шпиону раскрыться. Сцена напомнила старый маггловский фильм, который Лили уговорила Северуса посмотреть, о старом маггловском генерале, инспектирующем свои войска. Снейп подавил гримасу — сейчас точно не время отвлекаться на мысли о Лили.       — Кто-нибудь здесь знает, что происходит с предателями? — Презрительный взгляд Тёмного Лорда пробежался по собравшимся, заставив многих слегка вздрогнуть или поёжиться при мысли о том, что его внимание сосредоточено на них. — Судьба предателя соответствует требованию возмездия. А возмездие — это требование справедливости. Предатель, находящийся в этой комнате, будет обнаружен и предан правосудию. Это я обещаю вам всем.       Волан-Де-Морт продолжал говорить о предательстве и возмездии, пока шёл вдоль ряда, но Снейп слушал его лишь вполуха. Воистину, это была самая большая опасность, с которой он когда-либо сталкивался в игре против Тёмного Лорда. То, что Тёмный Лорд открыто начал говорить о предателе, означало, что он чувствовал, что точно знает, что он существует, и Снейп знал, что как тот, кто, так сказать, живёт с врагом, на него немедленно падёт подозрение. Даже сейчас он чувствовал взгляды многих, устремлённых на него, потому что, даже если они не знали его лично, все знали о шпионе среди Дамблдора.       — Ах, Северус, — мягко произнёс Тёмный Лорд, проходя мимо Снейпа. Он остановился и посмотрел на него с блеском в глазах, в то время как Снейп заставил себя успокоиться. — Ты много лет был в рядах врага. Скажи мне, удалось ли Дамблдору заставить тебя поверить в его любовь и философию прощения?       — Конечно, нет, милорд, — ответил Снейп, думая, что это, в конце концов, правда. Он был на стороне Дамблдора только ради победы над Тёмным Лордом — он вообще не верил в мировоззрение Дамблдора. На самом деле, с годами Снейп потерял способность верить во что бы то ни было, потому что не было ничего, что могло бы забрать боль его существования.       — Но ведь он наверняка пытался… обратить тебя в свою верю?       — Зачем ему это, если он думает, что я уже обратился? — ответил Снейп. — Я его доверенный шпион в рядах его врагов.       — А ты? Тот факт, что твоя информация об экскурсии Поттера в Министерство была ложной, ставит под сомнение твою полезность как шпиона.       — Кем бы ни был Дамблдор, он не дурак.       — Нет, конечно нет.       Тёмный Лорд сделал паузу, и Снейп наблюдал за ним, начиная искренне беспокоиться о ситуации. С каждой секундой этот допрос становился всё более напряжённым. Действительно ли Тёмный Лорд подозревал его в предательстве?       Нет, не мог — по крайней мере, не настолько, чтобы открыто обвинять Снейпа. Хотя Тёмный Лорд не против был поиграть с ним, если он действительно думал, что Северус предатель, — и убил бы его, не задумываясь, если бы он действительно в это верил, — он не думал, что тот будет столь уклончив в своих обвинениях. Это было скорее проверка его, попытка увидеть, раскроет ли Северус что-то под давлением. Снейп был в этом уверен. Он не позволит Тёмному Лорду сломать его.       — Но, похоже, в недавнем прошлом он скормил тебе дезинформацию, — продолжил Волан-Де-Морт. — Скажи, он специально велел тебе рассказать мне, что ты сделал с Поттером перед Департаментом Тайн?       — У нас с Дамблдором никогда не было такого разговора, — ответил Снейп. — Он позволяет мне определить, о чём я сообщу вам, надеясь, что я не раскрою слишком много.       — Удивительный уровень доверия для того, кто, в конце концов, является одним из отмеченных мной Пожирателей Смерти.       — Так же, как вы доверяете мне, милорд, — сказал Снейп. — У меня есть только один учитель, милорд, и это не старик в школе.       На самом деле это была ещё одна правда; у него был только один учитель, так как Дамблдор, несмотря на то, что он заставил Снейпа дать нерушимую клятву, никогда не пытался взять на себя такую ​​роль. И это хорошо, поскольку Снейп мог бы задушить старика его собственной бородой, если бы тот попытался это сделать.       — Мистер Малфой, кажется, думает иначе, — прокомментировал Тёмный Лорд.       Снейп поднял бровь и хладнокровно посмотрел налево, где стоял чистокровный блондин, смотрящий на него прищуренными глазами. Удивительно, что Снейп не заметил его там раньше, хотя, возможно, это и не было по-настоящему удивительным, поскольку Драко больше не имел к нему никакого отношения. Он снова и снова доказывал свою некомпетентность, и Снейп задавался вопросом, почему Тёмный Лорд до сих пор оставлял мальчишку в живых. Возможно, это было из-за состояния Малфоев, хотя Снейп слышал, что оно было связано с Визенгамотом, поскольку отец был казнён за свои преступления, а сын считался сбежавшим преступником. С другой стороны, возможно, это было связано с тем, что Тёмный Лорд считал себя обязанным сыну своего давнего верного последователя. Это не могло быть связано только с заслугами мальчика, так как он преуспевал только в своей бездарности.       — О? — был единственный ответ, который позволил себе Снейп.       — Безусловно, — ответил Тёмный Лорд с улыбкой и взглянул на мальчика. — Он забивал мне уши своими рассказами о твоих действиях в Хогвартсе и, кажется, думает, что ты на самом деле в союзе с Дамблдором.       — Я понимаю.       Тёмный Лорд посмотрел на него оценивающе.       — Тебе нечего сказать в своё оправдание?       — Должен ли я реагировать на опрометчивые слова капризного ребёнка? — спросил Снейп.       Краем глаза он заметил, как Драко ощетинился.       — Как вы смеете…       — Спокойно, мистер Малфой, — прервал его Тёмный Лорд. — Мы договорились, что вам потребуется дополнительное образование. Постарайтесь доказать, что его слова неверны — ваши гневные замечания в ответ только доказывают, что он прав.       И хотя казалось, что Драко хочет продолжить, он неохотно промолчал, вместо этого угрюмо глядя на Северуса. Он решил, что у него есть дела поважнее — мальчишка представлял угрозу, но клыков у него нет.       — Милорд, мистер Малфой доказал, что он не более, чем слизеринец с замашками гриффиндорца, — ответил Снейп с усмешкой в ​​адрес мальчика. — Он ходит по школе с важным видом, сообщая всем о своём статусе, ожидая, что все преклонят колени, когда он пройдёт мимо. Или, по крайней мере, он ходил по школе с важным видом, пока он из-за своей глупости не угодил в Азкабан. Я равнялся на его отца, потому что Люциус действительно умел добиваться своего с помощью хитрости и манипуляций. И если он не мог достичь своих целей с помощью этих средств, то использовал свои талант и волю. Его сын, к сожалению, не унаследовал таланты своего отца. Настоящий слизеринец постарался бы завоевать доверие Поттера — Драко просто оскорблял его и продолжал дразнить, когда мог.       Волан-Де-Морт переводил взгляд с одного на другого, и пока Снейп оставался невозмутимым, глаза Драко чуть не вылезли из орбит от оскорбления. Одна только его реакция подтвердила слова Снейпа, хотя его действия за пять лет, прошедших с тех пор, как он прибыл в Хогвартс, уже блестяще выполнили эту задачу.       — Мистер Малфой исправляется, и я верю, что скоро он станет нашей настоящей заслугой, — сказал Тёмный Лорд.       — Под вашей опекой, конечно, — ответил Снейп, слегка склонив голову. Про себя он сомневался, что Драко когда-нибудь станет чем-то большим, чем дерзким, неразумным вспыльчивым мальчишкой, независимо от того, кто взял его под своё крыло.       — А что было сегодня утром? — Тёмный Лорд сменил тему, хотя эффект был несколько резким и неожиданным, чего он, собственно, и добивался. — Ты не пытался сообщить мне о том, что Дамблдор отменил выходные в Хогсмиде.       — К тому времени, как я это понял, было уже слишком поздно, — ответил Снейп, довольный тем, что дискуссия перешла в более удобную плоскость. — Дамблдор объявил об этом в школе за завтраком и опечатал Большой Зал, гарантируя, что никто не сможет уйти, чтобы отправить сообщение, хотя я полагаю, что это было больше направлено на учеников. И поскольку я не был проинформирован о том, что должно было произойти сегодня, у меня не было возможности узнать раньше, что сегодняшний день будет важным.       — Ты сомневаешься в моём решении не информировать тебя?       — Конечно, нет, милорд, — ровно ответил Снейп. — Понятно, что вы скрывали это от меня, учитывая ситуацию. Я просто утверждаю, что я никак не мог знать заранее, что должно было произойти. Конечно, я всегда готов к любой информации, которая могла бы быть вам полезна. Сегодня утром просто не было возможности связаться с вами после того, как я был поставлен в известность о ситуации.       Тёмный Лорд пристально смотрел на него несколько мгновений, прежде чем коротко кивнул.       — Ты прав, Северус, конечно. Именно твоя способность сохранять контроль над собой делает тебя таким полезным для нашего дела — это, а также твоя непосредственная близость к нашему уважаемому Верховному Чародею. — Последнее было сказано с сардонической усмешкой. — Однако мы должны убедиться, что помним, что, хотя ты близок с ним, мы были бы глупцами, если бы верили, что он доверяет тебе безоговорочно. Он, как ты уже указал, не дурак, независимо от глупости его убеждений.       — Я полностью согласен, милорд.       На его слова ответил жёсткий кивок, после чего Тёмный Лорд отошёл и вернулся в переднюю часть комнаты, где снова столкнулся с собравшимися Пожирателями Смерти. Снейп задавался вопросом, почему Волан-Де-Морт выбрал именно его. Было ли это потому, что он не знал, кем был этот предполагаемый предатель, и надеялся спровоцировать его, или этот человек каким-то образом вышел на него? Он не был уверен, как Тёмный Лорд мог догадаться о его истинной верности, основываясь на событиях дня, если только у него не было подозрений раньше, и он просто собрал несколько кусочков вместе. Будь проклят Поттер и его пророчество! Это сделало его роль более трудной, чем когда-либо прежде.       — Я обещаю вам всем, что выясню личность нашего предателя, и я обещаю возмездие за его измену всем нам, — сказал Тёмный Лорд после минутной паузы. — Помните, что наше дело служит благу всех нас. Мы не можем смириться с неудачей, будь то бездействие или неспособность достичь наших целей. Сегодня мы в конечном счёте потерпели неудачу, но я обещаю вам, что скоро мы победим. У меня есть план, согласно которому мы сломаем сами ворота Хогвартса и само Министерство. Наконец-то мы получим то, что принадлежит нам по праву!       Рёв одобрения, услышавший его слова, был оглушительным, и Снейп не слышал такого прежде от собрания последователей Тёмного Лорда. Малфой и ему подобные, как правило, были более сдержанными в своих ответах, и это ещё одна вещь, которая, похоже, изменилась в силах Волан-Де-Морта.       Когда собрание закончилось, Тёмный Лорд поймал взгляд Снейпа и слегка кивнул, на что тот ответил, склонив голову, мысленно вздохнув от облегчения. Тёмный Лорд всё ещё доверял ему.

***

      Несмотря на то, что всего несколько часов назад произошло важное сражение, деревня Хогсмид выглядела сносно. Возможно, было несколько мест, где можно было увидеть повреждения от заклинаний, особенно там, где были побеждены оборотни, но, поскольку все гиганты были повержены за пределами деревни, она избежала разрушений, которые обрушили бы на неё массивные атаки. И бегство Пожирателей Смерти против замаскированных авроров произошло на пути к Хогвартсу, и поэтому в этом конце города тоже было мало повреждений. В общем, это была полная победа, в которой отчаянно нуждались люди для, по крайней мере, поддержания морального духа.       К сожалению, в чём Амелия всё ещё не была уверена, так это в том, каким образом Дамблдор смог получить сведения, необходимые для предотвращения нападения. В своей типичной расплывчатой ​​и скрытной манере директор отмахивался от любых вопросов по этому поводу, настаивая на том, что у него есть источники, которые могут время от времени доставлять им эту информацию. Хотя он осторожно указывал, что это ни в коем случае нельзя полагаться на информацию обо всех операциях Волан-Де-Морта.       Амелия не была слепой — информация, которую она получила, указывала на то, что у Дамблдора есть крот в рядах Тёмного Лорда, и, учитывая непосредственную близость некоего профессора зелий, Амелия была уверена, что знает, кто это. Чего она не знала, так это того, почему Дамблдор раньше не представил такой ценный источник информации, чтобы они могли использовать его для предсказания и отражения атак Пожирателей Смерти. Но даже в этом директор был раздражающе расплывчатым.       — Извините, министр, но я не могу сказать ничего больше, — заявил он своим раздражающим мягким тоном. — Иногда у меня есть информация, но мы должны использовать её разумно. Если Волан-Де-Морт узнает об этом источнике, он быстро перекроет его или, что ещё хуже, просто начнёт кормить нас дезинформацией взамен.       Амелия проигнорировала его последующие слова и сосредоточилась на его отказе поделиться своим источником.       — Не можете или не хотите?       — И то, и другое, я полагаю, — ответил Дамблдор, по-видимому, не заметив её неудовлетворение.       Потерев переносицу, Амелия уставилась на него.       — Должна ли я напоминать вам, что Волан-Де-Морт пытается поставить нас на колени своими постоянными атаками? Если у вас есть информация, вы должны предоставить её нам, чтобы мы могли дать ему отпор.       — Ещё раз, Амелия, я не скрываю от тебя ничего, что может помочь спасти жизни. Информация не всегда доступна, и ей не всегда можно доверять. Я обращаюсь к тебе всякий раз, когда у меня есть что-то, что я считаю надёжным и достаточно важно. Кроме этого, я не могу дать тебе больше ничего. Поверь мне, я так же сильно, как ты, хочу увидеть окончательное поражение Волан-Де-Морта.       — По крайней мере, позвольте Кингсли допросить профессора Снейпа. Мы должны быть уверены, что он на нашей стороне.       Лицо Дамблдора помрачнело от недовольства.       — Кто сказал, что эта информация поступила от профессора Снейпа? На самом деле, я могу заверить тебя, что информация о сегодняшнем нападении исходила не от профессора. Я не думаю, что Волан-Де-Морт поделится оперативной информацией — особенно той, которая касается места так близко расположенного к Хогвартсу — с профессором, который, в конце концов, так близок мне.       С подозрением сузив глаза, Амелия возразила:       — Значит, у вас есть другой источник? — А потом, когда Дамблдор попытался протестовать, она оборвала его: — Как вам хорошо известно, я знаю о прежних пристрастиях профессора. Я была там на суде над Пожирателями Смерти в конце первой войны. Я просто удивлена, что вы смогли ниспровергнуть ещё одного Пожирателя Смерти. Удивительно, как Волан-Де-Морт не узнал гадюку, стоящую так близко к нему.       — В этом, я думаю, виновато чрезмерная самоуверенность Тёмного Лорда, — сказал Дамблдор со смешком. — Он слишком высокомерен, чтобы думать, что кто-то может пойти против него.       — Вы не ответили на мой вопрос.       — И не отвечу. Эта история не моя, чтобы ею делиться. — Дамблдор повернулся обратно к городу и наблюдал, как бригады по уборке убирают тела оборотней, погибших в битве. — Я могу сказать тебе, что сегодняшний источник не повторится. Ты можешь рассматривать это как разовую разведданную, которую нам посчастливилось перехватить. Что касается всего остального, можешь быть уверена, что я принесу тебе всё, что имеет хоть какое-то значение. Больше я ничего не могу тебе сказать.       Хотя Амелию всё ещё раздражал его непрекращающийся отказ, она оставила этот вопрос без внимания. Она была министром, а он был многократно заслуженным героем — если он хотел сохранить свои секреты, то непременно делал это. Было разочаровывающим узнать, что не будет повторения той разведывательной информации, которую они получили о дневной атаке, но Амелия относилась к этому философски — лучше бы они получили информацию один раз, чем позволили Пожирателям Смерти атаковать учеников.       — По крайней мере, кажется, что мы полностью завладели их вниманием, — сказала Амелия через несколько мгновений. — Сообщений о травле магглов почти нет, хотя их атаки на цели волшебников намного сильнее, чем во время первой войны.       — Кем бы он ни был, Волан-Де-Морт не глуп, — ответил Дамблдор. — Такие атаки во время первой войны были больше направлены на то, чтобы заставить нас среагировать и расходование ресурсов на уничтожение магглов. Но Волан-Де-Морт жил в мире магглов, и он знает, что волшебный мир не может бросить вызов магглам в лоб. С его стороны неблагоразумно форсировать открытие волшебного мира в этот момент, иначе магглы могут восстать против него, прежде чем он сможет воплотить свои планы в жизнь.       — Значит, вы думаете, что на этот раз он более жёстко контролирует свои силы?       — Да, — подтвердил Дамблдор. — В его планы в конечном итоге может входить тайный захват маггловского мира, но его первой целью должна быть победа над нами. Именно на это он тратит большую часть своей энергии.       В этом был смысл, хотя в настоящее время это не особо помогало Амелии. Хорошо, что им не приходилось иметь дело с грабежами Пожирателей Смерти в маггловском мире, но продолжающиеся нападения были такими, что любая выгода, которую они могли ощутить, была поглощена усилением нападений на волшебный мир.       — Мне не нужно говорить вам, что мы не можем позволить, чтобы эта битва тянулась бесконечно, — сказала она, повернувшись лицом к Дамблдору. Ему не мешало бы понять, что её воля так же неумолима, как и его собственная. — Если у вас есть какая-либо информация, которая поможет нам, я ожидаю, что вы немедленно поделитесь ею.       — Именно это я и сделаю, — согласился Дамблдор. — Ты должна признать, что я так и поступил в этой ситуации. Я так же сильно беспокоюсь о жизнях людей, как и ты, Амелия. Я сделаю всё возможное, чтобы гарантировать поражение Тёмного Лорда.       — Я знаю, что вы будете стараться, — сказала Амелия, немного смягчившись. Она была немного раздражена тем, что он не дал ей дополнительной информации, но она знала, что он полностью посвятил себя борьбе с тьмой. Он доказывал это снова и снова на протяжении всей своей жизни.       Ещё несколько мгновений обмена информацией, и Амелия рассталась с ним, вернувшись со своей вездесущей парой охранников в Министерство. Снова сев на стул, она подумала, что атмосфера этого конфликта сильно отличалась от той, что была во время первой войны. Тогда давление было постоянным и понемногу ослабляло их сопротивление. Теперь, однако, это было похоже на приливную волну, грозящую поглотить их и потопить, если не будет построен бастион, чтобы предотвратить её вторжение. Тёмного Лорда нужно было победить, и быстро.

***

      Если быть до конца честным, последнее, что Гарри хотел делать, это продолжать обсуждать тему крестражей. Они были мерзкими, злобными инструментами, которые приведут его к окончательной смерти, и эта постоянная необходимость говорить о них нарушала душевное равновесие Гарри.       Но он знал, что это необходимо. Поскольку вопрос о приемлемом сосуде для создания крестража застал их всех врасплох, большая часть работы Дамблдора по обнаружению местоположения точных артефактов, которые использовал Волан-Де-Морт, теперь в значительной степени не имели значения. Единственное, для чего он теперь был полезен, так это для определения того, был ли кто-нибудь достаточно близко к месту убийства, чтобы принять осколок души и стать крестражем. К сожалению, определить это было практически невыполнимой задачей.       Так что Гарри побрёл в кабинет директора в компании Флёр и Гермионы, радуясь, что по крайней мере он был занят чем-то другим, кроме размышлений. Предмет, о котором пойдёт разговор, был отвратительным, но, по крайней мере, Гарри было чем занять свой ум. Когда они вошли, их приветствовали уже собравшиеся, хотя, в отличие от прошлого раза, Тонкс отсутствовала, предположительно потому, что у неё были обязанности аврора, которые требовали её внимания.       — Спасибо всем, что пришли, — без промедления начал обсуждение Дамблдор. — Как вы все знаете, Римус обнаружил, что только живое существо может стать крестражем. Поэтому мы должны определить, насколько это возможно, сколько крестражей существует на самом деле.       Сделав паузу, директор повернулся к Римусу.       — Я так понимаю, что в дополнение к заклинанию обнаружения крестражей вы нашли ещё одно заклинание, которое определяет, есть ли у человека активный крестраж?       Римус натянуто кивнул.       — Если позволите мне?       Когда Дамблдор согласился, Люпин поднял палочку и направил её на директора.       — Сектилис Анима Манифесто!       Заклинание поразило Дамблдора, и, как и в прошлый раз, когда Лунатик попробовал одно из заклинаний, которые он выучил в Египте, он снова засиял белым светом, и свет погас через несколько мгновений.       — Это заклинание означает «покажи разделённую душу». Легко увидеть, что происходит, когда душа попадает в человека, у которого нет активного крестража. — Он замолк и оглядел комнату. — К сожалению, записи были несколько двусмысленными, когда дело дошло до описания того, что произойдёт, если у человека действительно есть активный крестраж. Всё, что мы могли понять, это то, что это как-то связано с линиями, но это был только фрагмент, который уцелел, и он не дал ничего конкретного.       — Мне кажется, что было бы очень трудно поставить Волан-Де-Морта в положение, когда мы могли бы наложить на него заклинание, — заметил Гарри.       — Не только это, — ответил Римус, — но заклинание требует лишь небольшого количества энергии, и поэтому его до абсурда легко заблокировать. Если бы мы попытались наложить его на него, он мог бы заблокировать заклинание без особых раздумий, и если бы он услышал заклинание, он, несомненно, понял бы его значение. Чрезвычайно рискованно пытаться провернуть что-то такое без должных мер безопасности.       Дамблдор натянуто кивнул.       — Он, несомненно, понял бы, что мы разгадали его тайну о крестражах, и удивился бы тому, что мы смогли открыть. Как вы думаете, он сможет найти больше?       — Сомневаюсь, — покачал головой Римус. — Общество удаляло упоминания о крестражах на протяжении столетий. Я сомневаюсь, что где-то ещё что-то осталось, не говоря уже о чём-то, что точно рассказало бы ему, что такое крестражи.       — Где-то он нашёл инструкции по их созданию, — заметил Жан-Себастьян.       — Согласен, — ответил Римус.       — Я подозреваю, что его источник мог быть найден в комнате, — добавил Дамблдор. — У меня нет никаких доказательств, кроме предположений, но он кажется наиболее вероятным. Салазар Слизерин был довольно неприятным типом, и хотя он, возможно, не опустился настолько низко, чтобы создать его сам, обладание такими знаниями было бы вполне в его характере.       — Это возможно, — признал Римус. — В любом случае, если Волан-Де-Морту не удастся найти какой-нибудь давно забытый тайник с информацией, маловероятно, что он когда-либо узнает о них что-то ещё.       — Мог ли он проникнуть через защиту Общества? — спросил Сириус.       Римус поджал губы.       — Нет, если он не знает о них. Если бы он знал о них, он мог бы это сделать. Однако их величайшее оружие — это секретность.       — Тогда я предлагаю перейти к истинной цели этой встречи, — вмешался Дамблдор, снова сосредоточив внимание группы на поставленной задаче. — Сегодня я хочу обсудить в первую очередь два вопроса: во-первых, я поделюсь с вами своими подозрениями относительно объектов, которые Волан-Де-Морт намеревался превратить в крестражи, а во-вторых, нам нужно выяснить, что произошло в комнате на втором курсе Гарри.       Я провёл годы, отслеживая передвижения Волан-Де-Морта и пытаясь раскрыть его секреты. Мне удалось получить много воспоминаний о тех, с кем он взаимодействовал, и я использовал их, чтобы попытаться выяснить, что он использовал, когда пытался сделать их и где спрятал.       — Как давно вы подозреваете, что он использовал крестражи? — спросил Гарри.       — Конкретно крестраж, только после твоего противостояния с василиском, — ответил Дамблдор с дедушкиной улыбкой. — Я знал, что он хвастался, что обманул смерть за некоторое время до своего падения, и начал искать средства, которые позволили бы волшебнику совершить этот подвиг. Есть несколько способов, которые, можно сказать, позволяют «обмануть смерть». По мере моих исследований, я начал, так сказать, сужать поле, но твоё описание того, как крестраж взаимодействовал с тобой в комнате, действительно возбудило мои подозрения. — Дамблдор на мгновение прервал свой монолог, прежде чем, казалось, придя к какому-то решению, снова посмотрел на Гарри: — Я не скажу тебе, каким источником я воспользовался, но он предполагал, что крестраж может стать материальным в духовном смысле. Это было явно неправильно, учитывая то, что мы обнаружили с тех пор, но это событие убедило меня, что мы имеем дело по крайней мере с одним крестражем. Его появление на твоём четвёртом курсе сказало мне, что их гораздо больше.       Дамблдор откинулся на спинку кресла, и его глаза закрылись, когда он задумался.       — Вы должны знать Тома Реддла, чтобы хотя бы начать понимать его характер. Это правда, что он вырос в приюте, и всё же высокомерия в нём больше, чем в ком-либо ещё, кого я когда-либо встречал. Когда я впервые встретил его, я почувствовал… не то чтобы тьму, но гнев на весь мир и чувство собственного достоинства.       Открыв глаза, Дамблдор по очереди посмотрел на всех в комнате.       — Я предполагаю, что вы все знаете кое-что о его прошлом, так как я рассказывал Гарри об этом. — Гарри кивнул, показывая, что он передал кое-что из того, что знал. — Очень хорошо. Кратко говоря, он родился у чистокровной женщины, необразованной и забитой, которую оставили на произвол судьбы, поскольку её отец и брат были отправлены в Азкабан. Она заманила в ловушку местного маггла с помощью приворотного зелья, но он бросил её, когда она перестала давать ему его. Она прожила достаточно долго, чтобы родить Тома, прежде чем умерла. Таким образом, он вырос в приюте, над ним издевались окружающие.       На самом деле, его мать звали Меропа Гонт, и она была прямым потомком Салазара Слизерина, хотя и по второстепенной линией. Кроме того, это единственная линия Слизерина, оставшаяся в современном мире.       Однако с возрастом Том Реддл обнаружил и научился в определённой степени контролировать свои способности и использовал их против тех, кто издевался над ним. Вскоре они оставили его в покое, не желая вызывать его неудовольствие. Как я уже говорил, у него чувство высокомерия, не похожее ни на что, что я видел раньше. Дневник, который мы обсуждали ранее, был первым из задуманных им крестражей, и он был сделан, когда Миртл была убита василиском по его наущению.       — Плакса Миртл? — Гарри ахнул.       — Именно, — подтвердил директор. — Это был единственный крестраж, который он сделал из обычного предмета, хотя он имел для него большое личное значение. Насколько я смог определить, он искал другие артефакты гораздо более значимого и исторического значения, с помощью которых можно было сделать другие свои крестражи.       Гарри не то чтобы был удивлён. Реддл, которого он встретил в комнате, был красив, но чрезвычайно доволен собой, а Волан-Де-Морт на кладбище был в высшей степени уверен в себе, веря в свою непогрешимость и своё право делать всё, что пожелает. Он был именно тем человеком, который хотел бы ткнуть своим «бессмертием» в лица своих врагов и мира в целом.       — Он смог обнаружить, что является наследником Слизерина, и, поскольку он считал Слизерин величайшим из основателей, он, естественно, расширил это до значения, что он, следовательно, является наследником всех основателей. И поэтому он считал артефакты основателей своей собственностью.       — Он использовал артефакты основателей, чтобы сделать крестражи, — прямо сказал Сириус.       — Думаю, да. Я обнаружил, что представляют собой некоторые из этих артефактов. Есть кольцо, принадлежащее Слизерину, которым владел его дед. На самом деле, я был близок к тому, чтобы выследить этого человека, хотя полагаю, что сейчас он вряд ли принесёт нам пользу.       — Возможно, нет, — вставил Римус, — но неудавшиеся крестражи сами по себе опасны. Это может не вызывать непосредственной озабоченности, но мы должны в конечном итоге выследить их, хотя бы для того, чтобы никто не нашёл их и не пострадал от них.       Склонив голову, Дамблдор продолжил объяснение:       — Помимо кольца, я подозреваю, что он использовал медальон, принадлежавший Слизерину, так что у нас осталось три. Был также кубок, принадлежавший Хельге Пуффендуй, который был украден у коллекционера много лет назад. Коллекционер был убит, и я считаю, что он пытался сделать крестраж из её смерти. О пятом крестраже мне ничего не удалось обнаружить. Шестой, учитывая то, что раскрыл Римус, его фамильяр, Нагайна. Я подозреваю, что она была единственной, кого он создал успешно, как и предполагалось.       — Но, профессор, — перебила Гермиона, — с Гарри получится семь крестражей.       — Разве не столько, по вашим словам, он создал? — спросил Гарри, сбитый с толку.       — На самом деле, мисс Грейнджер права, — ответил директор. — Он намеревался создать шесть вместе с душой, в настоящее время проживающей в его теле, и в общей сложности вышло семь отдельных частей. Конечно, вы должны помнить, что он ничего не знает о том, что Гарри — крестраж, — продолжил Дамблдор. — В его уме было пять до той ночи в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, и я подозреваю, что он намеревался сделать ещё один со смертью Гарри.       Это предложение пробрало Гарри до глубины души. Тёмный Лорд намеревался сделать себя бессмертным со смертью Гарри. Но вместо этого, что бы ни сделала мать Гарри, это помешало его замыслам, сделав его бестелесным духом, и Гарри стал крестражем. Гарри лениво подумал, смотрят ли его родители на него с неба и с ужасом ли смотрит его мать на то, что она сделала. Конечно, он никогда не мог винить её, хотя, учитывая его собственный характер, он мог понять, почему другие могут винить себя за произошедшее.       — Поэтому, даже если бы ему это удалось, у него никогда не было бы больше шести активных крестражей, поскольку Нагайна — новое творение. Только в прошлом году или около того он превратил её в крестраж.       — Означает ли это, что он затем попытается сделать ещё один? — спросила Гермиона, и, судя по её выражению, опасаясь ответа. — Он думает, что у него только пять, так что не нужен ли ещё один?       — Трудно сказать, — ответил Дамблдор. — Помните, у него не точное понимание природы души. Возможно, что он не думает, что может безопасно расколоть свою душу снова, учитывая, как он думает, что уже сделал это шесть раз.       — Ещё одна вещь, за которую мы можем быть благодарны, — пробормотал Римус.       — Действительно, — ответил Дамблдор.       — Но как я вообще стал крестражем? — спросил Гарри.       Именно Римус дал ответ, каким бы он ни был:       — Ты должен понимать, что это всё догадки, но я предполагаю, что он уже завершил ритуал, необходимый для того, чтобы позволить части своей души быть извлечённой, когда он прибыл в твой дом. Убийство твоего отца явилось актом, который расколол его душу, и, как ты знаешь, осколок души всегда будет пытаться найти хозяина, если предназначенный сосуд не подходит. Когда кусок души был извлечён, он искал хозяина и нашёл его — в лице тебя.       Флёр вопросительно посмотрела на Римуса.       — Выбрала бы часть души именно Гарри?       — На данный момент это очень интересный вопрос, — он пожал плечами. — Возможно, он просто забрал бы того, кто был ближе. Если бы он прицепился к Лили, то был бы уничтожен вместе с её смертью, и Гарри не пришлось бы иметь дело с тем, что он крестраж. Истинный вопрос заключается в следующем: был ли кто-либо ещё превращён в крестраж, когда Волан-Де-Морт попытался создать свои другие крестражи.       Все взгляды обратились на Дамблдора, и он слегка усмехнулся.       — Хотя я хотел бы получить ответы на все вопросы, должен признать, что нет. Убийство, позволившее создать Нагайну в виде крестража, очевидно, не имеет значения, поскольку змея была бы приемлемым сосудом. Я знаю, что, когда Хепзиба Смит убили из-за чаши Пуффендуя, она была одна в доме.       Ирония убийства его отца заключается в том, что он убил своих бабушку и дедушку в то же время. Смерть отца освободила бы осколок души, который мог укрыться в одном из его бабушки и дедушки, которые сами были немедленно убиты. Конечно, это также под вопросом, поскольку они были магглами и не были бы приемлемыми носителями осколка души. Я полагаю, что истинный вопрос в том, насколько близко должен быть человек, чтобы привлечь частицу души.       — Это не задокументировано чётко, — ответил Римус. — Всё, что известно, это то, что сосуд не может быть далеко. Однако мы знаем, что отец Гарри был убит, что позволило бы удалить часть души, и, поскольку Гарри в это время находился наверху в коттедже, мы знаем, что частица души может, по крайней мере, переместиться так далеко. Но это, вероятно, близко к пределу её диапазона.       — Тогда, если бы убийства были совершены тайно, — сказал Жан-Себастьян, — мы могли бы иметь дело с гораздо меньшим количеством людей, чем мы думали или он хотел бы.       — Их должно быть как минимум двое, если не считать того, что случилось с василиском, о чём мы поговорим позже. — Дамблдор загибал пальцы, перечисляя каждое из них. — Когда на Гарри и его родителей напали, я полагаю, что Волан-Де-Морт намеревался сделать крестраж. Я не знаю, в какой предмет он думал вложить свою душу, так как я не видел ничего необычного в доме, но тем не менее это может быть, теперь уже неопровержимо, что Гарри стал одним из его крестражей. Я также достаточно уверен, что Нагайна была превращена в крестраж. Змея кажется гораздо более разумной, и он имеет гораздо больший контроль над ней, чем можно было бы ожидать от обычного фамильяра.       — Как будто мой контроль над Буклей, — пробормотал Гарри.       Дамблдор улыбнулся ему с неподдельным весельем, отразившимся в мерцании его глаз.       — Он тебе и не нужен, Гарри. Наши фамильяры — это больше, чем просто слуги, находящиеся у нас на побегушках. Они настоящие партнёры, обладающие собственным умом. Они хотят для нас самого лучшего, а то, что они считают лучшим, не всегда совпадает с нашим собственным мнением.       Он повернулся и улыбнулся Фоуксу, сидевшему на своём насесте и наблюдавшему за происходящим. Феникс издал трель в ответ на похвалу Дамблдора, прежде чем снова устроиться на своём насесте, хотя его внимание не отвлекалось от остальной части комнаты. Однако эта короткая вспышка песни феникса сделала своё дело, взбодрив чувства тех, кто находился в комнате. Фоукс действительно был чудесным существом.       — Независимо от того, — продолжил Дамблдор, — настоящие отношения с фамильяром характеризуются не уровнем контроля над ним, а скорее близостью, которая существует между ними двумя. Это может проявляться в том, что фамильяр знает и понимает ваше настроение, зная о ваших потребностях и желаниях, зная, чего вы хотите, когда вы о чём-то просите, и множеством других деталей. Ты когда-нибудь обнаруживал, что Букля была рядом в ситуации, когда тебе нужна была её помощь? Может быть, чтобы отнести письмо?       — Она появлялась ещё до того, как я успевал написать письмо, — ответил Гарри.       — Точно! — восторженно воскликнул директор. — Это фамильярная связь во всей красе. Напротив, Волан-Де-Морт кажется — судя по общеизвестным случайным отчётам о его взаимодействии с Нагайной — способен управлять поведением своего фамильяра. Я подозреваю, что это потому, что змея — это крестраж, хотя я признаю, что не могу этого доказать.       — Я считаю, что мы должны действовать, исходя из этого предположения, — вмешался Жан-Себастьян, под одобрительный шёпот всех собравшихся в комнате. — Ваши догадки чаще всего более достоверны, чем реальные факты, которыми обладают большинство других.       — Вы мне льстите, Жан-Себастьян, — ответил Дамблдор, склонив голову. — Но тем не менее я благодарю вас.       На мгновение воцарилась тишина, пока все обдумывали значение слов Дамблдора. Добраться до змеи было трудно — обычно она находилась недалеко от Волан-Де-Морта, хотя Гарри понимал, что иногда она патрулирует его, и ей почти всегда разрешалось покидать логово Волан-Де-Морта, чтобы охотиться за едой. И если на неё повлиял осколок души, то она, несомненно, была сильнее и быстрее, что делало её действительно чрезвычайно опасным зверем.       — Итак, мы предполагаем, что пока есть двое? — заговорил Сириус в тишине.       — Насколько нам известно, — согласился Дамблдор. — Кажется очевидным, что их может быть ещё два, в зависимости от того, как именно были совершены убийства для двух последних намеченных крестражей. Я подозреваю, что если эти убийства были совершены тайно, их может вообще не быть. Единственный другой вопрос, который следует учитывать, это то, что мы ещё не обсуждали инцидент с василиском.       Эти зловещие слова вернули мысли Гарри к тому судьбоносному дню, к ужасу и отчаянию от борьбы с гигантской змеей. Он был бы очень счастлив, если бы ему никогда больше не пришлось проходить через подобное!       — Возможно, дневник не был крестражем, — сказал Гарри тоном, не терпящим возражений, — но там определённо что-то происходило. Я говорил с тенью Реддла — так я узнал его имя.       — Может, это были галлюцинации? — спросил Римус. — Насколько я помню, тебя укусил василиск, верно?       — Да, но я говорил с ним задолго до того, как меня укусили, — настаивал Гарри. — И кроме того, если бы я что-то видел, как бы он рассказал мне свою историю и как бы я узнал его имя? Нет, там определённо что-то было.       — Если дневник не был крестражем, то как там могла быть душа Реддла? — спросила Гермиона.       — Я полагаю, что вы все упускаете из виду самый очевидный ответ, — вмешался Дамблдор, понимающе всем улыбнувшись. Когда никто не заговорил, он уточнил: — Реддл создал свой первый крестраж, убив Плаксу Миртл. Миртл была убита взглядом василиска.       — Василиск был крестражем! — воскликнул Римус.       — Я верю в это, — был ответ директора.       Римус удивлённо покачал головой.       — Это так очевидно. Как я мог это пропустить?       — Иногда самые очевидные ответы труднее всего найти.       Это была частица мудрости, которую Гарри ожидал услышать от древнего волшебника. Но это ещё не всё объясняло.       — Тогда почему появилась тень Реддла? — спросил он. — Или это происходит с каждым животным крестражем?       — В записях об этом не упоминалось, — нахмурившись, ответил Римус.       — Я полагаю, что это ненормальное явление, — заявил Дамблдор. — Я немного подумал об этом и полагаю, что у меня может быть своего рода объяснение, хотя я должен подчеркнуть, что это предположение.       Во-первых, маловероятно, что кто-либо когда-либо делал крестражи тысячелетних василисков или любых других существ, обладающих такой силой, по довольно очевидным причинам. Таким образом, я полагаю, что василиск мог быть чем-то уникальным крестражем.       Теперь, Римус, ты сказал, что предметы, которые должны были быть крестражами, подвержены определённую влиянию? — Тот кивнул, явно заинтригованный тем, к чему клонит Дамблдор с этим предположением. — Тогда я бы предположил, что между истинным крестражем — василиском — и предполагаемым крестражем — дневником — была своего рода связь, которая позволяла крестражу в василиске контролировать Джиневру Уизли.       — Но это не имеет никакого смысла, — возразил Римус. — Конечно, если бы такое было возможно, в записях это было бы упомянуто.       — Ах, но, как я уже говорил, я сомневаюсь, что такое могущественное существо, как древний василиск, когда-либо раньше превращали в крестраж.       Жан-Себастьян задумчиво посмотрел на директора.       — Вы подозреваете, что магия василиска смогла дать крестражу возможность сделать это?       — Да, — ответил Дамблдор. — Дневник был больше, чем просто дневник, и меньше, чем крестраж. Я подозреваю, что тот факт, что он должен был содержать часть души, которая в конечном итоге досталась василиску, образовал своего рода связь с ним из настоящего осколка души. Таким образом, он смог взаимодействовать с мисс Уизли и повлиять на неё, когда дневник, наконец, оказался в пределах его досягаемости, показать себя в духовной форме и взаимодействовать с тобой. Когда василиск впоследствии умер, он потерял способность делать это, поскольку он был побеждён вместе со змеем.       Определённо нехорошее предчувствие охватило Гарри.       — Тень Реддла хвасталась, что может вернуться, — сказал он с некоторым трепетом. — Мог ли он сделать это, высосав душу Джинни или что-то в этом роде? Вокруг могли ходить два Реддла.       — Хотя я понимаю, почему это было бы ужасно, — поспешил ответить Римус, — это невозможно. Во-первых, вспомни, о чём мы говорили в прошлый раз: создатель крестражей может вернуться к жизни с помощью ритуала создания поддельного тела или восстановив связь с человеческим крестражем. Другого пути не существует. Кроме того, душа по самой своей природе является единичной сущностью, независимо от способности отделять небольшие её части; даже если они не находятся в теле, частицы души, прикреплённые к крестражам, всё равно являются частью души. Возвращение человека к жизни требует наличия основной части души — без неё человек не может вернуться к жизни. И уж точно не может существовать более одной сущности человека.       Гарри задумался над тем, что сказал Римус, и должен был признать, что он, несомненно, был прав. В конце концов, это имело смысл, хотя он прекрасно осознавал, что в определённой степени крестраж сам по себе бросал вызов смыслу. Однако что-то всё равно не совпадало, хотя он и не мог сказать, что именно. Что-то связанное с тем, как был уничтожен крестраж и как после этого исчезла тень. И то, как это было…       Подняв глаза, Гарри пристально посмотрел на Римуса.       — Что происходит, когда крестража убивают?       Хотя он казался ошеломлённым неожиданно пристальным взглядом Гарри, Римус рискнул ответить:       — Если человек является крестражем, то часть души умирает вместе с ним. Часть души слишком тесно связана с душой крестража, чтобы пережить смерть хозяина.       — А животное?       — То же самое происходит, когда неподходящий предмет предназначен для крестражей, — ответил Римус, хмурясь в раздумьях. — Связь между крестражем и частицей души разорвана, и он ищет нового хозяина.       Ужасная уверенность наполнила Гарри, и, хотя он не решался высказать свои подозрения — часть его кричала против того, чтобы он даже думал об этом — у него не было выбора. Необходимо было уточнить ещё одну вещь.       — Может ли часть души присоединиться к другой части души в существующем крестраже?       Римус открыл было рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его. Его взгляд расфокусировался, и он несколько мгновений обдумывал этот вопрос, пока, наконец, не посмотрел на Гарри с неуверенным выражением лица.       — Не знаю, Гарри, — тихо сказал он. — Я подозреваю, что нет, но у меня нет доказательств. Существующий крестраж уже является порабощённой душой, и я думаю, что другая часть души отклонит его как неподходящий.       Его страхи кристаллизовались в его сознании, Гарри заставил себя посмотреть на Дамблдора.       — Джинни Уизли была там, — выдавил он. — Она была единственной, кто был достаточно близко. Я думаю, что она крестраж.