***
Приняв решение позволить Джинни сопровождать его — не то чтобы у него действительно был выбор, — Гарри сразу же приступил к делу. Первое, что нужно было сделать, это одеть Джинни в ту же одежду, которую носил Гарри перед отъездом из Хогвартса — достаточно было просто трансфигурировать её одежду. Затем, зная, что свет почти растворился в вечерних сумерках, они начали разведку местности, пытаясь понять не только, где они находятся, но и где Волан-Де-Морт устроил своё логово по отношению к их нынешнему положению. Как Гарри впервые заметил, область, куда их доставил портключ, была холмистой и сырой, покрытой мхом землёй. Здесь было несколько зарослей низкорослого кустарника и несколько чахлых деревьев, которые корчились и боролись, ветки отчаянно тянулись к живительному теплу солнца. Это было унылое и мрачное место, ещё более неприступное из-за того, что света почти не было. Именно Джинни первой обнаружила поместье вдалеке. — Гарри, — позвала она низким голосом. — Кажется, я что-то вижу. Поднявшись на вершину невысокого холма, на котором она сидела, Гарри присел рядом с Джинни и уставился вдаль, отмечая очертания большого дома, возможно, в двух милях от них. Он очень слабо видел дом и, вероятно, вообще не увидел бы его, если бы оставшийся свет не падал на него таким образом, что выделял его из окружения. — Должно быть, это оно, — сказал Гарри, благодарно кивая Джинни. Джинни повернулась и с любопытством посмотрела на него. — Откуда ты знаешь? — Потому что я сомневаюсь, что Волан-Де-Морт выбрал бы дом, где у него были бы близкие соседи, — ответил Гарри, пожав плечами. — Я думаю, что он выбрал бы место как можно дальше от любого другого дома. — Ты вообще уверен, что это правильное место? — спросила Джинни. — Я не думаю, что ты говорил мне, как тебе удалось узнать, как сюда попасть. — Я спросил у… старого друга семьи, — ответил Гарри, намеренно сохраняя расплывчатый ответ. — Мы в нужном месте, Джинни, но я бы предпочёл больше тебе ничего не говорить. Возможно, дело было в том, что Гарри с большим трудом удалось уговорить её перестать задавать ему вопросы, но Джинни была необычно молчалива. Она просто кивнула и вернулась к изучению окружающего пейзажа, и за ней повторил Гарри. Мало что можно было увидеть, но он попытался запомнить расположение дома, а также некоторые другие особенности. Но Гарри сомневался, что можно было бы что-то увидеть, даже если бы он смотрел под светом полуденного солнца — местность была унылой и мрачной, и в ней было очень мало интересных особенностей. Приказав Джинни следовать за ним, Гарри спустился по склону небольшого холма и притянул её ближе. — Мы должны убедиться, что между нами и домом есть какое-либо укрытие всякий раз, когда мы произносим заклинания, — сказал он шёпотом. — Если мы будем осторожны, чтобы не подойти слишком близко, они не должны увидеть нас в темноте. — А лунный свет? — спросила Джинни, глядя на небо. — Новолуние было всего два дня назад, — заверил её Гарри. — Она не будет излучать много света. — Джинни кивнула, и Гарри достал палочку. — А теперь посмотрим, есть ли поблизости какая-нибудь компания. Подняв палочку, он произнёс: — Гоменум Ревелио! Заклинание вырвалось из его палочки и пронеслось по области, но не было никаких указаний на то, что кто-то находится в непосредственной близости от них. Кивнув самому себе, Гарри снова вытянул палочку и сказал: — Бестия Ревелио! На этот раз, когда заклинание покрыло область, перед его глазами появилось настоящее изобилие маленьких белых маркеров, детализирующих местоположение различных животных в пределах досягаемости заклинания. Удовлетворённый, Гарри взглянул на Джинни, которая ничего не видела вокруг. — Заклинание обнаружения? — спросила она. — Да, — ответил Гарри. — Первое показывает всех людей в этом районе, а второе — любых животных. Вот, позволь мне показать тебе, как вызвать их оба. Тогда мы оба сможем увидеть, что находится в этом районе. Это должно дать нам больше шансов найти змею. Через несколько мгновений обучения Джинни смогла сама наложить оба заклинания, хотя они согласились, что Гарри наложит заклинание раскрытия человека, и они будут использовать его очень экономно, так как риск раскрытия был велик при чрезмерном использовании. Однако, вооружившись данными о присутствии всех животных в этом районе, они вскоре осторожно пошли дальше, надеясь найти змею. Время текло здесь медленно. В таком безжизненном месте, каким казалась область вокруг убежища Волан-Де-Мора, было достаточно много животных, которых можно было найти. Белки и мыши были самыми обычными, маленькими существами, только что пробудившимися после зимней спячки, готовые выйти на свежий весенний воздух, чтобы пополнить свои иссякающие зимние запасы. Но среди более мелкой дикой природы им попадались барсуки, зайцы и даже несколько лисиц. Они не видели никого крупнее, и Гарри не был уверен, означает ли это, что место находится слишком далеко на севере для жизнедеятельности оленей или любых других более крупных хищников, но это было облегчением, поскольку он не стремился встретить кого-либо из более крупных и опасных хищников. За исключением одной змеи, конечно. Птиц было много, хотя с наступлением ночи они по большей части спали. Они кропотливо искали змею среди множества точек, которые давало заклинание, повторно произнося его каждый раз, когда эффект исчезал, пытаясь сконцентрироваться на тех сигналах, которые казались более многообещающими. Например, группы точек животных, по большей части состоявшие из гнёзд мышей или белок, игнорировались, а концентрировались на тех сигналах, которые оказывались либо расположенными далеко от других, либо тех, что были в движении. Один раз они напугали маленькую лису, которая преследовала красивого жирного зайца — на них они возлагали большие надежды, так как казалось, что одна точка преследует другую. Заяц помчался прочь, а лиса побежала в другом направлении, прежде чем она остановилась, чтобы посмотреть на них. Гарри почти показалось, что он уловил упрёк в блестящих глазах, прежде чем она тоже исчезла. Примерно через час после того, как они начали искать Нагайну, Гарри указал на точку, которая, казалось, спряталась в большом кусте, где поблизости ничего не было. — Выглядит многообещающе. Что думаешь? — Я думаю, что лучше бы мы не пришли сюда, — ответила Джинни, нервно качая головой. — Я всегда могу вернуть тебя, — дразнящим тоном сказал Гарри, хотя, если честно, он был вполне серьёзен. — Ни за что в жизни, Поттер, — проворчала Джинни. Она наклонилась вперёд, опасаясь того, что было спрятано в кустах, увлекая за собой Гарри. — Постой, — сказал ей он. — Я посмотрю. Прикрой меня. Кивнув, Джинни остановилась, внимательно наблюдая за кустом, пока Гарри подкрадывался ближе. Подойдя настолько близко к зарослям, насколько позволяла смелость, он огляделся и убедился, что поместья не видно, а затем поднял палочку, пробормотав: — Люмос! Внезапный шорох предшествовал размытому движению маленького, похожего на ласку зверька, выскочившего из куста и укрывшегося во мраке, что вызвало громкий визг Джинни. Быстро оглядевшись, Гарри заметил, что поблизости нет других животных. Он быстро наложил заклинание раскрытия человека, с некоторым облегчением отметив, что в пределах досягаемости заклинания никого не было, а это означало, что Джинни вряд ли услышали. Он повернулся и хлопнул ладонью по дрожащему плечу своей спутницы. — Ты в порядке, Джинни? Хотя он чувствовал, как она дрожит под его рукой, она храбро кивнула. — Она просто удивила меня. Гарри кивнул и развеял заклинание, прикидывая следующую вероятную возможность. — Однажды точкой окажется змея, — сказала Джинни, в её голосе всё ещё чувствовалась дрожь. — Нам следует быть немного осторожнее. — Я бы с радостью, — ответил Гарри, снова начав двигаться. — Но, к сожалению, я не думаю, что у нас действительно есть время, чтобы вести себя осторожнее. Я не уверен, как ещё мы можем найти её. Джинни ничего не сказала. Она просто последовала за ним, и снова началась опасная игра. Она была неидеальна — об этом Гарри прекрасно знал. Но если они найдут змею и положат ей конец, им придётся проявить настойчивость. Конечно, если бы Джинни захотела вернуться в Хогвартс, Гарри был бы счастлив позволить ей вернуться. Он был уверен, что мог продолжить поиски и сам убить змею.***
Они искали некоторое время — вероятно, более двух часов, хотя в темноте было трудно сказать, — когда по молчаливому согласию два бесстрашных охотника решили, что пора сделать перерыв. Они уселись у одного из самых высоких деревьев, усеивающих пейзаж, и Джинни позволила себе едва слышный вздох облегчения, стараясь сделать его так, чтобы Гарри не заметил. Ему не стоит это слышать и пытаться настоять на том, чтобы она снова вернулась в Хогвартс. Это был долгий и утомительный день — на самом деле это была череда долгих и утомительных дней — с тех пор, как ей рассказали о крестражах, и с тех пор она провела много ночей без сна. Шок и ужас ситуации не давали ей покоя, и Джинни по большей части лежала без сна, думая о крестражах, Гарри, Волан-Де-Морте и любых других тёмных и мрачных вещах, которые приходили ей в голову. Хотя в этот вечер она вместе с Гарри искала Нагайну, Джинни даже мысленно не могла до конца понять, почему для неё так важно, чтобы она сопровождала его. Она подозревала, что отчасти по той же причине, что и сам Гарри, — ощущение полной беспомощности и желание сделать что-нибудь — хоть что-нибудь — полезное в борьбе с Волан-Де-Мортом. Она предположила, что по отношению к самому Гарри также существовал определённый уровень защиты. Он действительно был хорошим человеком, но у него была склонность к импульсивности, которая, по-видимому, снова дала о себе знать с момента, как он получил плохие новости. И это даже не говоря о его склонности верить, что он со всем справится сам. Он был прав в том, что победил василиска в одиночку — Джинни, как прямой бенефициар проявленного им тогда героизма, никогда не станет опровергать или пытаться высмеять то, что он сделал. Она также остро осознавала тот факт, что были определённые счастливые обстоятельства, позволившие ему это сделать, не последним из которых было появление и помощь Фоукса. Змея, которую он искал сегодня вечером, почти наверняка будет меньше, чем василиск, и, вероятно, обладать меньшей магией, но к ней нельзя относиться легкомысленно. Джинни надеялась, что Гарри не не недооценивал змею, так как в противном случае его бы убили. Всё это вместе сформировало решимость Джинни помочь Гарри убить крестраж. На что у неё всё ещё не было ответов, так это на то, что произойдёт потом. Истинная природа крестражей была болезненно ясна для неё, и она знала, что пока они с Гарри живы, Тёмного Лорда невозможно победить. Однако у Гарри, похоже, развился пугающий фатализм. Как будто теперь он осознал свою смертность и решил сразиться, забрав с собой Волан-Де-Морта. Но куда же деваться Джинни? Если она всё ещё жива, то любая жертва, которую принесёт Гарри, ничего не даст им, поскольку она по-прежнему будет привязывать Тёмного Лорда к жизни. Ожидалось ли от неё, что она тоже пожертвует собой? К счастью — по крайней мере, она так думала — Джинни не была так готова встретить смерть, как Гарри. В конце концов, время ещё есть; хотя Тёмный Лорд, казалось, воспользовался своим преимуществом, пытаясь как можно быстрее сломить любое сопротивление, Дамблдор и другие, очень хорошо осведомлённые, изучали проблему, и Джинни отчаянно цеплялась за мысль, что одному из них удастся найти отвечать. Альтернативы попросту не было. Но у Гарри всё ещё была проблема с его отношением. Джинни знала, что Гермиона и Флёр были единственными, кто поддерживал его позитивный настрой, но их здесь не было. Зато была Джинни. Она должна была поддерживать оптимизм Гарри и следить за тем, чтобы он по глупости не разбрасывался своей жизнью против их добычи. А для этого Джинни нужно было знать, о чём он думает. — Как ты? — спросила она, мгновение его изучая. Он стоял, прислонившись к дереву, с закрытыми глазами, и хотя Джинни чувствовала, что Гарри не спал, он казался таким же усталым, как и она сама. — Я в порядке, — ответил Гарри, не открывая глаз. Как типично для него придумать такой ответ, как очевидную попытку уклониться от её вопроса. — Да неужели? — протянула Джинни. — Потому что с того места, где я сижу, я почти уверена, что ты так же устал, как и я. Гарри открыл глаза и посмотрел на неё, прежде чем едва заметно пожал плечами. — Полагаю, так оно и есть — в последнее время сон приходит только после больших трудностей. — И это ты мне рассказываешь. Погрузившись в тишину, Гарри снова прислонился головой к стволу дерева. Но Джинни не собиралась позволять ему молчать и дальше. — Гарри, — нерешительно начала она, — ты уверен, что мы идём правильным путём? — Что ты имеешь в виду? — В первую очередь преследование Нагайны. Я уверена, что Дамблдор мог бы придумать какой-нибудь способ безопасно справиться со змеёй. Открыв глаза, Гарри посмотрел на Джинни со спокойствием, которое, по её мнению, было скорее притворным, хотя в темноте было действительно трудно разглядеть его черты. — Я не знаю, что бы он придумал. Змея должна умереть, но если кто-то приблизится к ней и убьёт её, он просто превратится в крестраж. Мы уже это проходили, Джинни. — Я знаю, — со вздохом ответила она. Джинни не была так убеждена, как Гарри, что это лучший способ избавиться от змеи, но пока он не попробует подумать над другим способом, она будет рядом с ним. — Ты знаешь, у нас будут большие проблемы, когда мы вернёмся, если они обнаружат, что нас нет. — Я надеюсь, что Флёр подумает, что я лёг спать, и не подумает спросить кого-нибудь ещё, — признался Гарри. — Довольно глупый план, — ответила Джинни. Гарри смиренно покачал головой. — Это всё, что я смог придумать. Но оно того стоит, если мы сможем убить змею. Если Нагайна умрёт, Дамблдор может наказать меня до конца года, мне всё равно. Звучало так, будто Гарри был чересчур самоуверен, но Джинни промолчала в пользу другого вопроса, который она хотела ему задать. — Что мы будем делать, если мы не сможем найти змею сегодня вечером? Пожав плечами, Гарри ответил: — Полагаю, придём завтра. Джинни была настроена более чем скептически. — Нет, если они обнаружат, что мы пропали. — Тогда нам просто нужно убедиться, что мы добились успеха. Я уверен, что змея вышла на охоту — нам просто нужно её найти. Хотя она не знала точно, как Гарри мог быть так уверен, Джинни решила пока оставить всё как есть. С этого момента их разговор стал несколько бессвязным, поскольку они говорили о некоторых приземлённых вещах — домашней работе, квиддиче и некоторых нормальных вещах, о которых должны были говорить подростки, не сражавшиеся с Тёмными Лордами и злобными тварями. Именно тогда, когда разговор перешёл к более личным вопросам, Джинни снова стало намного интереснее. — Значит, у тебя нет парня, верно? — небрежно спросил Гарри. Джинни посмотрела на него, гадая, действительно ли Гарри такой тупой — или, возможно, просто на мгновение забыл, с кем разговаривает. Он вряд ли мог упустить тот факт, что она была влюблена в него навсегда. Но, по её мнению, сама мысль о состоянии её личной жизни и о том факте, что Гарри не был её важной частью, не была такой болезненной, как в прошлом. Почему это так, Джинни не была уверена, но храбро ответила на его вопрос: — Нет, но я особо и не искала. В конце концов, я всего лишь на четвёртом курсе. У меня ещё полно времени. Она проигнорировала всю эту историю с крестражами, но в кои-то веки Гарри тоже не стал зацикливаться на этом. Он просто улыбнулся ей и кивнул в знак согласия. — А что насчёт тебя? — спросила Джинни. — Кажется, ты неплохо ладишь с Флёр. Мечтательная улыбка скользнула по лицу Гарри, и она увидела, как его глаза расфокусировались. Было очевидно, что чувства Гарри к французской ведьме созрели и углубились за предыдущие месяцы, и Джинни была уверена, что Гарри теперь влюблён в неё. — Да, мы довольно близки, — ответил он. — Она великолепна. Я счастлив, что теперь она часть моей жизни. — Гарри повернулся и посмотрел на Джинни. — Знаешь, она действительно замечательный человек. Честно говоря, я даже не могу вспомнить, что было до того, как мы обручились. Было ясно, что Гарри имел в виду больше, чем говорил на самом деле — что он счастлив с Флёр и что, хотя он понимает и принимает увлечение Джинни, он хочет, чтобы она знала, что он счастлив, и что он не сожалеет о том, как всё это произошло. Она также знала, что Гарри не хотел её отговаривать — он просто пытался успокоить и дать ей понять о своих чувствах. — И Гермиона, — ответила Джинни, — тот факт, что ты тоже с ней, едва ли не самый плохо хранимый секрет в школе. Гарри пожал плечами. — На самом деле мы никогда не пытались держать наши отношения в секрете — мы просто не придавали этому большого значения. Но ты права — Гермиона тоже великолепна. — Он сделал паузу на мгновение, а затем сказал тихим голосом: — Я не знаю, что бы я делал без неё. — Это здорово, Гарри, — ответила Джинни, удивив себя своими чувствами, так как на самом деле она думала, что будет ревновать не только к тому, что Гарри теперь влюблён в Флёр, но ещё больше к новостям о том, что он любит и Гермиону. Любопытно, что Джинни прокручивала в голове идею о том, что Гарри был с двумя другими девушками, пытаясь понять, каковы были её собственные чувства. Притяжение и влечение, которые Гарри оказывал на неё, всё ещё были там, в её сердце. Даже сейчас, если бы он вдруг встал на колени и заявил о своей бессмертной любви к ней, у Джинни не было бы выбора, кроме как быть сметённой его чувствами вместе со своими собственными. Но мысль о том, что он влюблён в другую, уже не была такой болезненной, как всего несколько месяцев назад. Джинни могла подумать, что ей будет больно, но всё, что она действительно чувствовала, было своего рода самодовольным принятием, хотя она не была уверена, что это была правильная терминология для того, что она чувствовала. Может быть, она преодолела это увлечение, которое так долго удерживало её в своих тисках? «Ну, может быть, не совсем», — подумала Джинни с подавленным смешком, учитывая её мысли всего несколько мгновений назад. Но правды нельзя было избежать — она гораздо больше принимала ситуацию, чем раньше, и это указывало на некоторый уровень роста и зрелости. Скорее всего, Джинни всегда будет чувствовать что-то к Гарри, независимо от того, насколько она станет старше или отдалится от него, но воодушевляло то, что у неё не всегда будет подавляющая пылкая влюблённость, которая она всегда чувствовала к нему, нависшая над её головой. — Всё хорошо, Джинни? Поражённая звуком его голоса, Джинни взглянула на Гарри, заметив, как он внимательно наблюдает за ней, без сомнения, обеспокоенный её душевным состоянием. Но Джинни не была готова обсуждать свои чувства с Гарри — время для этого рано или поздно придёт, но не раньше, чем она сама всё обдумает и придёт к какому-то решению. — В порядке, хотя всё ещё чувствую усталость, — ответила Джинни с улыбкой, намеренно решив неверно истолковать его вопрос. Гарри посмотрел на неё с некоторым сомнением, но, видимо, решил, что сейчас не время продолжать разговор. — Тогда я полагаю, мы должны идти, — сказал он, и он поднялся, протягивая руку, чтобы помочь ей встать на ноги. Когда они снова наложили свои заклинания и отправились в путь, Джинни подумала, что это определённо был очень любопытный день. Но сейчас было не время думать о таких вещах; им нужно было убить змею, и Джинни собиралась сделать всё, что в её силах, чтобы Гарри пережил этот опыт.***
Когда они снова вышли на след змеи, Гарри обнаружил, что ему есть о чём подумать. Их разоблачающие заклинания снова осветили ночь признаками изобилия дикой природы — хотя, к счастью, без людей, — и они снова приступили к поиску вероятных признаков неуловимого присутствия фамильяра Волан-Де-Морта. По крайней мере, он знал, что змея всё ещё здесь; быстрый визит к мыслям Тёмного Лорда во время их предыдущего перерыва на отдых подтвердил это, хотя Гарри был очень осторожен, учитывая его близость к Тёмному Лорду. Тем не менее, Волан-Де-Морт, похоже, никак не чувствовал его присутствия, и, раз Гарри может использовать Окклюменцию, он решил, что если Тёмный Лорд узнает об этом, то сможет взять Джинни и использовать портключ, чтобы сбежать. И всё же Гарри не думал, что до этого дойдёт. В то время мысли Гарри были заняты мыслями о Джинни, её словах и реакциях во время их короткого отдыха. В последние месяцы он сделал всё возможное, чтобы воспрепятствовать попыткам Джинни подружиться с его собственными друзьями, и он думал, что она довольна тем, что есть. Он, конечно, не был слеп к тому факту, что она всё ещё была влюблена в него, но поскольку она, казалось, всё меньше мямлила и становилась более открытой в его присутствии, он подумал, что она преодолевает своё увлечение. Её сегодняшние слова, казалось, подтверждали это предположение. Он специально упомянул о своих растущих чувствах к Гермионе, пытаясь оценить её реакцию на эту новость, хотя они вряд ли скрывали это от кого-либо из своих друзей. Если уж на то пошло, это не держалось в секрете и от остальной части школы. Но Джинни ответила ему тёплыми словами поздравления, а не призывом ему считать и её потенциальной парой, чего он отчасти боялся. Она отреагировала с изяществом и уравновешенностью и пожелала ему всего наилучшего. Гарри не нравилась перспектива прерывания мечт Джинни именно в этом месте. Он не был категорически против отношений с Джинни — она была милой, привлекательной, умной и, безусловно, приятной для глаз. Но по мере того, как его отношения с Гермионой и Флёр крепли, он всё больше и больше убеждался, что на самом деле не хочет видеть никого другого в своей жизни. Попытка осчастливить двух женщин почти наверняка будет достаточно сложной задачей, а третья или четвёртая только хуже сделает. И это при условии, что он проживёт достаточно долго, чтобы действительно иметь такие отношения, угрюмо подумал Гарри. Возможно, это было самой большой проблемой; он даже не был уверен, что выживет в этой битве с Волан-Де-Мортом — а всё больше походило на то, что он не выживет, — и поэтому он не собирался поощрять другую девушку к эмоциональной привязанности к нему. Или ещё более эмоционально привязалась, чем уже есть, поправил он себя. Или, возможно, нет. Может быть, она преодолела это. Гарри надеялся, что она вырастет из этого. Но опять же, мрачно добавил Гарри, она приговорена к тому же смертному приговору, что и он. Это, казалось, не придавало ей такой степени фатализма, как Гарри, но определённо делало будущие заботы менее насущными. Но он ничего не мог с этим поделать, решил Гарри. Дамблдор разбирался в ситуации и пытался найти решение, и Гарри надеялся, что его удастся найти, хотя бы ради Джинни. Однако тем временем Гарри выполнял свой долг и пытался убедиться, что независимо от того, что произойдёт, Волан-Де-Морту не будет позволено продолжать своё царство террора. И частью этого, напомнил себе Гарри, была концентрация на поставленной задаче. Он решил сделать это, глядя на свет. — Нам не очень-то везёт, — прокомментировала Джинни примерно через полчаса, когда они спугнули ещё одно маленькое животное из подлеска. Удовлетворившись ответным ворчанием, Гарри жестом пригласил Джинни следовать за ним. — Мы ходим вокруг уже некоторое время, — объяснил он. — Я хотел бы посмотреть, где мы находимся по отношению к дому. Они пробрались через несколько более густой участок деревьев в лощине, по которой шли, и поднялись к краям земли, которые вели к ровной площадке, на которой стоял дом. Достигнув края ложбины, Гарри низко наклонился и лёг на землю, глядя на пейзаж. Всю ночь они ходили вокруг дома широким полукругом, примерно на равном расстоянии от него. Хотя было трудно сказать из-за отсутствия света и незнакомости с местностью, Гарри подумал, что они, возможно, обошли дом примерно с противоположной стороны от того места, откуда начали. Учитывая расположение полярной звезды, которая была чуть ли не первой звездой, которую они изучали на уроках Астрономии, Гарри подумал, что они сейчас находятся к юго-западу от дома, откуда начинали примерно к северу от него. Само логово ничуть не изменилось — это было по-прежнему тёмное и зловещее здание, в некоторых местах светились окна, устрашающе стоящее посреди болота. Было ясно, что по крайней мере часть прислужников Тёмного Лорда не спала, но то ли они занимались планированием, то ли просто наблюдали за окружающим пейзажем, Гарри сказать не мог. — Ты уверен, что это была хорошая идея? — Джинни заговорила с его стороны. — Знаешь, здесь много мест для поиска. Гарри отполз от края лощины и начал пробираться в том направлении, в котором они изначально шли, скорее чувствуя, чем видя, что Джинни последовала за ним. — Змея должна умереть, — ответил он. — Я знаю, — ответила Джинни с оттенком нетерпения в голосе. — Но должен быть какой-то другой способ сделать это. — Я весь внимание, если ты можешь придумать что-то. Молчание, которое последовало за его заявлением, красноречиво говорило об отсутствии у Джинни альтернативных решений. Прошло несколько мгновений поиска, прежде чем она снова заговорила: — Откуда ты вообще знаешь, что змея здесь? Гарри взглянул на неё, прежде чем понял, что его связь с Волан-Де-Мортом так и не была ей объяснена. Однако она, очевидно, истолковала его молчание как отсутствие ответа, который он мог ей дать, а не как колебание, что ей стоит открыть. — Ты не знаешь, что она здесь, верно? — сказала Джинни ровным тоном. — Как ты мог быть таким безрассудным?.. Не желая слушать ещё одну лекцию, Гарри прервал её: — Я знаю, что она здесь. Остановившись, Джинни посмотрела на него с подозрением, очевидным в её скептическом взгляде, который Гарри мог разглядеть даже при плохом свете звёзд. — Откуда? — был её прямой вопрос. — У меня есть… связь с Волан-Де-Мортом, — ответил Гарри, указывая на свой шрам. — Я вижу его во сне. Вот откуда я узнал, что твой отец в опасности в Министерстве. — Значит, тебе приснилось, что Нагайны нет дома? — в тоне Джинни снова прозвучал скептицизм. — Нет, — ответил Гарри, осматривая местность. — Я могу установить связь между нами, если мне нужно. Шпионить за ним, точнее. Вот как я узнал, что Нагайны нет дома, и почему я решил прийти сегодня вечером. Я ждал этого момента. Глаза Джинни сузились, превратившись в щёлочки. — А как насчёт Волан-Де-Морта? Разве он не может сделать то же самое с тобой? — Он не понимает, что связь есть, — заявил Гарри, вежливо оглянувшись на неё, заставляя её бросить ему вызов. — А если он узнает о ней? — Тогда у меня будут проблемы. Но я очень осторожен, а он до сих пор не знает. Покачав головой, Джинни вздохнула. — О, Гарри. Только ты мог быть таким глупым. Гарри ухмыльнулся ей и пошевелил бровями. — И кто мне это говорит? В конце концов, ты пришла без приглашения. Мне кажется, что то, что ты преследуешь меня здесь, без моего согласия, делает тебя ещё более глупой! Игриво Джинни хлопнула его по плечу, прежде чем она снова стала серьёзной. — Тогда почему у меня нет этой связи с Волан-Де-Мортом? Нахмурившись, Гарри на мгновение задумался. Почему у неё не было той же связи? Если они оба крестражи, то не должны ли они оба обладать одинаковыми характеристиками? И если на то пошло, есть ли в историях, о которых говорил Римус, какая-либо информация, позволяющая предположить, что крестражи, как его связь, связаны с тем, чью часть души они вмещали? Гарри не был уверен, но подумал, что Римус упомянул бы об этом, если бы такая вещь существовала в историях. — Ты уверена, что её нет? — спросил он, останавливаясь, чтобы посмотреть на Джинни. — Конечно, он никогда не снился мне, — сухо ответила Джинни. — Думаю, я бы заметила. — Тогда я не уверен, — признался Гарри. — Я не думаю, что когда-либо думал об этом раньше, и это не пришло мне в голову, когда Римус объяснял нам о крестражах. — Может быть, это что-то, что развивается со временем? — спросила Джинни. — Может быть, но я сомневаюсь, — сказал Гарри, немного подумав. — Первый раз я заметил это, когда попал в Хогвартс на первый курс. Также я это почувствовал, когда встал рядом с ним. Когда Джинни открыла рот, чтобы ответить, Гарри заметил лёгкое движение позади неё, которое привлекло его внимание. Именно тогда он заметил два жёлтых шара, уставившихся на них, болезненно светящихся во мраке ночи. И, конечно, тогда оно атаковало. Действуя на чистом инстинкте, Гарри схватил Джинни и бросился в сторону, когда челюсти и клыки большой змеи пронеслись по воздуху там, где они были всего мгновение назад. Тело змеи задело Гарри сбоку, выбив у него воздух из лёгких. Он приземлился в грязь, тут же вскочив на ноги, не обращая внимания на синяк, который, как он был почти уверен, появится на боку, и судорожно сглотнул, пытаясь восстановить дыхание. Размахивая палочкой, Гарри наблюдал, как змея подняла голову и зашипела на них. Гарри переглянулся с Джинни. Они нашли Нагайну.