***
Сказать, что девочки были недовольны тем, что им не разрешили присутствовать на стратегическом совещание с Гарри, значит не сказать ничего. Флёр была совершеннолетней волшебницей, и поэтому она вполне могла присутствовать. Но встреча состоялась между лидерами авроров и главами обеих стран, и поэтому не была открыта для всех желающих. Гермиона была в том же положении, что и Гарри, и, поскольку в качестве его присутствия была чрезвычайная ситуация, сделать то же самое с девочками было почти невозможно. Поэтому Дамблдор попросил их держаться подальше, точно зная, что Гарри всё равно расскажет им обо всём случившемся. И рассказал он в тот же вечер после того, как ушёл с собрания. Они сидели в общей гостиной в дальнем углу, большинство гриффиндорцев уже разошлись по спальням. Гарри сел в кресло, которое было придвинуто к дивану, на котором сидели девушки, чтобы он мог говорить с ними напрямую, а не между ними, чтобы не вертеть головой, обращаясь к ним по очереди. Его возлюбленные были сильными женщинами, хотя Гарри и относился к ним с нежностью и любовью, и он знал, что они будут настаивать на том, чтобы он им всё рассказал и позволил принять участие в плане, который окажет такое большое влияние на его жизнь. Но даже когда он объяснял, что было решено и какова будет его роль в событиях, Гарри знал, что Гермионе и Флёр это не понравится. Они обе оберегали его, и он знал, что его участие в нападении на Волан-Де-Морта без их участия спровоцирует их возмущение. И он не ошибся. Закончив объяснение, он стал ждать их ответа, и они его не разочаровали. Но хотя девочки и протестовали против своего исключения, Гарри мог сказать, что их сердца были противоположного мнения. И он оказался прав, так как их возмущения иссякли гораздо быстрее, чем он мог себе представить «лимит» таких вспыльчивых молодых женщин. — Флёр, Гермиона, — начал Гарри, по очереди улыбаясь каждой из них, — я не думаю, что у нас есть выбор в этом вопросе. Это серьёзное дело — мы спровоцируем решительную битву с намерением победить Волан-Де-Морта. Единственная причина, по которой я вообще иду, это пророчество. Эта битва не будет похоже на Департамент Тайн — вы не сможете следовать за мной туда. Мне очень жаль, но я не думаю, что смогу взять вас с собой. Последнее было сказано утешающим тоном, но Гарри видел, что это не улучшило их настроение. Но хотя он мог видеть, что аргументы почти выплёскиваются на поверхность их мыслей, Флёр взяла на себя инициативу, и её замечания звучали как согласие на план. — Мы знаем, Гарри. Но это не мешает нам беспокоиться о тебе. Гарри улыбнулся. Я знаю, что вы беспокоитесь, и я люблю вас за это. Но в данном случае вы не можете меня защитить — Сириусу и Дамблдору придётся сделать всю работу за вас. — Моему отцу тоже лучше поучаствовать, если он знает, что для него хорошо, — пробормотала Флёр. Радостно рассмеявшись, Гарри наклонился вперёд и кратко поцеловал её. — Я уверен, что он серьёзно отнесётся к твоей угрозе. — Гарри сделал паузу и посмотрел на обеих девушек. — Я знаю, что вы хотите быть рядом со мной, но это тот случай, когда вам придётся уступить. — Мы знаем, — со вздохом ответила Гермиона. — Но нам это не обязательно должно нравиться. — Я уверен, что тебе бы это не понравилось, даже если бы пришлось, — Гарри ухмыльнулся ей. Шлёпнув его по плечу, Гермиона наклонилась вперёд для поцелуя. Когда она отстранилась, Гарри снова обратился к ним обеим: — Кроме того, я полагаю, что у вас есть ещё кое-что, что займёт вас, пока я задам Волан-Де-Морту хорошую трёпку. Поскольку Дамблдор и Сириус оба будут отсутствовать в школе, МакГонагалл снова будет главной, и ей понадобятся члены клуба, чтобы держать школу под контролем и следить за тем, чтобы ничего не случилось. — Разве вы не будете всё это время сдерживать Волан-Де-Морта? — спросила Флёр с некоторым подозрением. — Таков общий план, — согласился Гарри. — Но никогда нельзя быть уверенным с Волан-Де-Мортом на сто процентов, верно? И некоторые из его сил будут терроризировать сельскую местность, когда мы ударим по нему. Неизвестно, что они будут делать, когда узнают о нападении. И также неизвестно, что сделают сторонники Волан-Де-Морта в школе, если узнают, что что-то происходит. На мгновение Гарри вспомнил предчувствие, которое он испытал во время встречи, но так и не смог понять, откуда оно взялось. Поскольку план такого рода мог охватить любые возможности, Гарри считал, что он очень хорошо продуман и имеет огромный шанс на успех. Что-то всё ещё крутилось в глубине его сознания, но он не мог понять что. Как бы то ни было, бесполезно обсуждать это с девушками в данный момент. Скорее всего, событиям такого масштаба предшествовала не более чем нервозность. Если всё пойдёт хорошо, Гарри, наконец, освободится от влияния Волан-Де-Морта, и он нервничал, что всё пойдёт как надо. Пришло время начать полноценную жизнь с этими двумя замечательными дамами, без призрака Волан-Де-Морта, нависшего над его головой. — Значит, мы будем патрулировать, как обычно? — спросила Гермиона. — Да, — ответил Гарри. — У вас не должно возникнуть никаких проблем, но мы всё равно должны быть осторожны. Гермиона закусила губу, её взгляд расфокусировался; явный признак того, что теперь она сосредоточилась на проблеме. — Нам придётся держать большинство студентов в их гостиных. — А не лучше ли в главном зале? — спросил Гарри. — Нет, если ты не хочешь, чтобы все знали, что тебя здесь нет, — ответила она и снова обратила внимание на Гарри. — Я предполагаю, что это нападение произойдёт поздно ночью? Гарри кивнул. — Думаю, что таков общий план. Под покровом темноты, когда силы Волан-Де-Морта будут в наименьшей степени бдительны. — Тогда это не должно быть проблемой, — вмешалась Флёр. — После комендантского часа все в любом случае будут в своих спальнях. Мы задержим членов клуба на нашем собрании допоздна и начнём патрулировать коридоры, как только наступит комендантский час. — Придётся попросить Дамблдора лично сказать об этом Роджеру, — сказала Гермиона, не обращаясь ни к кому конкретно. — Вероятно, ему это не понравится. Флёр фыркнула с некоторым презрением. — Меня не особенно волнует, что нравится мистеру Дэвису, а что нет. Он просто должен делать то, что ему говорят. Ухмыляясь, Гарри изобразил беспечность и произнёс: — Я слышал, что он не очень хорошо выполняет то, что ему говорят. — Тогда нам просто нужно использовать прилипающие чары к его кровати, чтобы уберечь его от неприятностей. Все трое рассмеялись при этой мысли, и Гарри покачал головой. — Бедный Роджер. Он староста, и в этом году его способности сильно ограничили. Это должно быть тяжело. — Хорошо, что это вдалбливается в его твёрдую голову, — ответила Флёр. — Он вовсе не такой особенный, как он думает. — Все поймут, что что-то случилось, когда члены клуба не вернутся в спальни в комендантский час, — заявила Гермиона, возвращая разговор к его первоначальной теме. — К тому моменту это уже не будет иметь значения, — сказал Гарри. — Они вернутся в спальни и будут в безопасности от неприятностей. Мы сообщим, как только всё с Волан-Де-Мортом будет закончено, чтобы вы могли уйти. Я сомневаюсь, что что-либо всё равно сможет пройти через защиту, так что вы проведёте спокойную ночь. — Знаменитые последние слова, — пробормотала Гермиона, прежде чем снова повернулась к Гарри и посмотрела на него с нежностью, хотя и с некоторой суровостью. — Ты ведь будешь осторожен, верно, Гарри? Гарри позволил своему лучшему обиженному выражению проявиться на лице. — Эй, ну я есть я, забыла? Я буду осторожен также, как и всегда. Его шутку не оценила ни одна из девушек. — Именно этого мы и боимся, — сухо ответила Флёр. Решив, что дискуссия завершена и настало время для серьёзных объятий, Гарри встал с кресла и сел между Флёр и Гермионой, убедив каждую положить голову ему на плечо. — Дамблдор будет контролировать всё, насколько это возможно, и поверьте мне, я буду приклеен к нему, как клеем намазанным. И Сириус, Римус, Жан-Себастьян, Тонкс и целая куча других людей тоже будут там. Поверьте мне, у меня нет никакого желания сражаться в одиночку, особенно когда дело касается Волан-Де-Морта. Я почти уверен, что он мог бы надрать мне задницу, даже не вспотев, и я действительно не хочу давать ему шанс на это. — Что ж, уже какое-никакое изменение, — ответила Гермиона, легонько ткнув его в бок. — Эй, теперь у меня есть две замечательные причины держать свою задницу в безопасности. Я буду осторожен — обещаю. — И лучше тебе держать своё слово, приятель, — сказала Флёр, прежде чем со вздохом прижаться к нему ещё ближе. Они сидели так некоторое время, после того как оставшиеся в гостиной разошлись на ночь по своим кроватям. И Гарри позволил себе дрейфовать в мыслях, вместо того чтобы думать о чём-то конкретном. Для размышлений будет достаточно времени позже; на данный момент он просто хотел наслаждаться присутствием двух девушек, не думая о том, что должно произойти.***
Драко Малфой устал. Нет, он устал и был сыт по горло. По мере того, как его время, проведённое в логове Тёмного Лорда, росло, росло и отвращение Драко к нынешнему положению дел, и хотя он ничего не хотел больше, чем показать окружающим их место, он держал рот на замке, зная, что это не приведёт ни к чему хорошему. Проблема, конечно, заключалась в том, что никто из его окружения не проявлял к нему должного уважения, которого, как Драко знал, он заслуживал как отпрыск и последний оставшийся член одного из самых влиятельных домов Британии. Иностранные волшебники, какими бы невежественными они ни были, не обращали на него внимания, явно не осознавая и не понимая, как следует бояться и уважать имя «Малфой». И те, кто родился в Британии, были немногим лучше, и смотрели на него без малейшего почтения в своих манерах или словах. Это было оскорбительно и неправильно, и Драко не собирался это терпеть. Даже Крэбб и Гойл не проявили должного почтения к его положению. По правде говоря, они были слишком тупы, чтобы иметь хоть какое-то элементарное представление о чём-либо, но в прошлом на них всегда можно было рассчитывать в качестве своего рода компаньонов. Они всегда позволяли ему направлять их, как им и подобало. Но в последнее время, когда их исключили из Хогвартса и включили в регулярные силы Тёмного Лорда, они стали сторониться Драко, как будто он был виноват в их исключении из Хогвартса. Как будто они сами этого не добились, взяв дело в свои руки и напав на Поттера в холле, когда он сказал им оставить его. Драко решил, что они слишком глупы и находятся в самом низу социальной лестницы, чтобы в принципе начинать с ним разговор. Скатертью дорога презренному мусору. Но что ещё хуже, было подтверждено, что его мать сбежала от Тёмного Лорда, ушла как вор в ночи и связалась со своей сестрой, любящей магглов. Драко никогда не мог простить своей матери её предательство; она должна быть здесь, поддерживать Тёмного Лорда и напоминать тем, кто живёт в резиденции, о том, за что ратовали Малфои. Но вместо этого она пряталась с предателями из Министерства вместе со своей не менее вероломной сестрой. Драко запомнит её действия — теперь он сирота. Он не забудет этого, когда придёт время его матери ответить за свои дела. А что касается Беллатрикс… Драко содрогнулся при мысли об этой сумасшедшей. Она совершенно сошла с ума, Драко был уверен, и в течение нескольких дней после того, как ей не удалось вернуть свою сестру к Тёмному Лорду, она была вне себя от ярости. К сожалению, это проявило в ней ещё бóльший уровень мстительности в течение следующих нескольких дней тренировок. Хотя Драко регулярно исцелялся, когда она проявляла несколько больше… энтузиазма в своих наказаниях, Драко всё ещё чувствовал некоторую скованность в конечностях. Много раз за последние дни Драко размышлял о несправедливости. Но одно поддерживало его — одна мысль о криках грязнокровки, когда она почувствует его гнев за свои поступки, было достаточно, чтобы его пульс участился в предвкушении. И она заплатит — в этом он был уверен. На самом деле они все заплатят, решил Драко. Каждый, кто пренебрежительно относился к нему или смеялся над ним, запоёт по-другому. Как только Министерство перейдёт под контроль Тёмного Лорда, состояние его отца будет возвращено ему, Драко, и он займёт своё место во главе общества и станет правой рукой Тёмного Лорда. Тогда мир станет таким, каким он должен быть. Было уже поздно, и Драко был в своей комнате. Он с отвращением оглядел маленькую серую комнату. Его чулан в Малфой-мэноре был больше, чем эта крошечная комнатушка, а мебель даже не подошла бы для их домовых эльфов, хотя Драко даже не знал, где спят эти паразиты. Но поскольку поместье было великолепным во всех отношениях, он не мог себе представить, чтобы эльфы спали в чём-то меньшем, чем в роскоши, хотя они и не заслуживали этого. Небо потемнело, и ночь быстро сгущалась. В любом случае, снаружи было мало что можно увидеть — более пустынное место Драко не мог себе представить, и то немногое время, которое он провёл снаружи, в любом случае не доставило ему удовольствия. Драко как раз оделся в пижаму, когда дверь в его комнату открылась и вошёл Тёмный Лорд. Немедленно встав, Драко посмотрел на Тёмного Лорда, удивляясь его появлению; с тех пор как он начал жить в поместье, Тёмный Лорд ни разу не соизволил появиться в его личных покоях. Когда неулыбчивая Беллатриса последовала за ним в комнату, Драко немного забеспокоился. Что могло случиться, что побудило их обоих присоединиться к нему в его комнате? — Ты готов, Драко? — спросил Тёмный Лорд. На мгновение Драко задумался, что тот имеет в виду, а затем замер и перевёл дыхание. — Да, милорд, — с жаром ответил он, надеясь, что его догадка верна. — Хорошо, — ответил Тёмный Лорд, и, хотя он оставался бесстрастным, Драко подумал, что он доволен. — Ты знаешь план, не так ли? Увидев энергичный кивок Драко, Тёмный Лорд долго смотрел на него. Затем он кивнул и тихо сказал: — Ты знаешь план. Придерживайся его, и всё будет хорошо. Помни, что твоя роль очень важна — добейся успеха, и у тебя будет всё, чего ты когда-либо желал. Но знай, — он шагнул вперёд с суровым и опасным взглядом на лице, — адское пламя не сравнится с тем, что я сделаю с тобой, если ты потерпишь неудачу. Побледнев, Драко ничего не мог сделать, кроме как яростно кивнуть, поскольку его язык, казалось, почти прилип к нёбу. Тёмный Лорд на мгновение смотрел на него, прежде чем выражение его лица смягчилось, и вместо этого он стал выглядеть почти добродушно. — Но я уверен, что у тебя всё получится. Просто придерживайся плана, Драко, и грязнокровка будет твоей, и ты будешь делать с ней всё, что захочешь. Учитывая её проступки в отношении тебя, твоя месть и правда будет сладкой. — Конечно, милорд, — выдавил Драко сквозь пересохшие губы. — Очень хорошо, — сказал Тёмный Лорд. — Мы позовём тебя, когда придёт время. Оно придёт очень скоро. Будь готов. Тёмный Лорд вышел из комнаты, сопровождаемый своей всегда верной слугой. Внезапно Драко обмяк и плюхнулся на кровать, чувствуя себя так, будто у него удалили все кости. Тёмный Лорд был пугающим, что Драко всегда знал. Но в этот момент он почти смог увидеть собственную смерть в глазах этого человека, и это заставило его занервничать так сильно, как никогда в жизни. Какое-то мгновение Драко даже подумал о том, чтобы попытаться сбежать, убежать и никогда не оглядываться назад. Но затем разум вновь заявил о себе. Как только он выполнит задание, которое дал ему Тёмный Лорд, он будет превознесен над всеми остальными. Ему было обещано всё, чего он когда-либо хотел, и он не был настолько глуп, чтобы отвернуться от обещанных перспектив. Кроме того, мысль о криках грязнокровки заполнила его уши, и Драко почти мог их слышать наяву. Она заплатит. Они все заплатят.***
На следующий вечер Гарри позволил клубу уйти пораньше, хотя и задержал руководителей клуба, чтобы более подробно поговорить с ними о том, что должно было произойти следующей ночью. Клубу в общих чертах сообщили, что Дамблдора не будет в школе и что их снова вызовут для патрулирования школьных коридоров, но больше ничего. Ребятам больше ничего не говорили, но Гарри хотел убедиться, что все понимают свои обязанности. Конечно, обязанности, график патрулирования и ответственность были не единственными мыслями оставшихся. Как Гарри мог предсказать заранее, они были больше сосредоточены на происходящем, и это беспокойство было высказано почти сразу после того, как их обсуждение подошло к концу. — Что происходит, Гарри? — озвучила Дафна мысли присутствующих. — Если тебя здесь не будет, а мы патрулируем залы, значит, происходит что-то серьёзное. — Я не могу вам многого рассказать, — ответил Гарри. Затем он заявил против нарастающего недовольного ропота: — Вы правы, что что-то должно произойти, но мне дали строгий приказ не говорить об этом. — Но ты почти наверняка рассказал Гермионе и Флёр, — проворчал Рон. — Сильные мира сего знают, что мы всё равно вытянем из него это, — сказала Гермиона с некоторым самодовольством. Глаза Рона сузились, и он, казалось, был на грани скандала, когда один из близнецов прервал его: — Можем ли мы предположить, что ты будешь отсутствовать, пытаясь решить определённую… проблему? — Я ничего не могу подтвердить, — подчеркнул Гарри. — Что я могу вам сказать, так это то, что да, это имеет отношение к Волан-Де-Морту, и да, я буду с Дамблдором. Если повезёт, завтрашней ночью тёмному придурку придёт конец, и мы все сможем продолжать жить спокойно. Заявление Гарри было встречено широко раскрытыми глазами и шокированными возгласами, и вокруг него вспыхнуло ещё большее множество вопросов. Но Гарри держался твёрдо — было бы лучше, если бы истинная природа их планов оставалась в тайне от клуба, и он уж точно не стал бы касаться пророчества, независимо от того, было ли оно передано накануне вечером всем лидерам Британии и Франции. — Почему тебе всегда везёт? Гарри сердито посмотрел на своего друга, и Рон, казалось, сразу понял свою ошибку. — Извини, Гарри, я не подумал. Я знаю, что ты больше всего хотел бы избавиться от своей славы и того, что с ней связано, но ты всегда в гуще событий, понимаешь? Тяжело ничего не знать. — Я знаю, Рон, — ответил Гарри. — Кроме того, тяжело быть в гуще событий. Я надеюсь, что меня оставят в покое, чтобы я мог просто жить своей жизнью после исчезновения Волан-Де-Морта. По крайней мере, я буду счастлив, что больше не попаду под его прицел. — Прицел? — недоуменно сказал Рон. По выражению лиц большинства других чистокровных в группе Гарри понял, что он использовал маггловский термин, который большинство из них не поняло. — Я объясню позже, — сказал он, не желая вдаваться в подробности. — Скажем так, мне не очень нравится быть в центре его внимания, и я буду счастлив, когда он больше не сможет меня беспокоить. Но в этом всё дело. Мы хотим, чтобы Волан-Де-Морт исчез, и Дамблдор придумал план, который точно поможет нам победить его, прежде чем он сможет продолжать атаковать нас. Роль, которую вы все должны сыграть, — сказал он, пронзая группа с суровым взглядом, — это обеспечить защиту Хогвартса, пока Дамблдора нет. Вы все прошли обучение, и я думаю, вы все прошли долгий путь с тех пор, как мы основали клуб. И мы работаем вместе, как единое целое. Я горжусь всеми вами, и я прошу вас показать себя. Надеюсь, это будет в последний раз. Присутствующие переглянулись, и Гарри увидел решимость на их лицах. Это воодушевило его — он знал, что оставляет школу в надёжных руках и что она будет защищена, насколько это возможно. И снова за остальную группу заговорила Дафна: — Тогда мы сделаем это, — сказала она просто. — Ты чего-нибудь ожидаешь, или это просто предосторожность? — Никто не знает, что произойдёт, — Гарри пожал плечами. — Дамблдор говорит, что обереги достаточно сильны, чтобы противостоять тотальной атаке в течение достаточно долгого времени. Честно говоря, я думаю, что меня больше беспокоят внутренние угрозы, чем внешние. — Нотт и его компания, — ответила Трейси. — Не беспокойся о них — мы засунем им в задницы парализаторы, если понадобится. Гарри ухмыльнулся. — Хотя я бы предпочёл не вызывать в воображении такие образы, я оставлю их наказание в ваших умелых руках. Все рассмеялись, и напряжение чуть спало. — Тогда я думаю, что мы готовы идти, — сказал Гарри, когда смех стих. — Будьте бдительны и убедитесь, что вы обнаружили всё, что кажется необычным. Я не ожидаю, что произойдёт что-то серьёзное — Волан-Де-Морт оставил Хогвартс в покое с момента своего возвращения, и нет причин подозревать, что он узнает, что Дамблдора завтра не будет. Делайте то, что мы делали раньше, и всё будет хорошо. На этом собрание закончилось, и они покинули Выручай-Комнату, чтобы вернуться в свои спальни. Пока он шёл в компании других членов клуба Гриффиндора, Гарри заметил, что все они выглядели довольно подавленными, хотя это не было неожиданностью, учитывая то, что они обсуждали в тот вечер, не говоря уже о том, что должно было произойти на следующий день. Но были некоторые неугомонные члены их компании, которые не собирались позволять такому положению дел продолжаться. — У тебя точно есть дар, сэр Гарри, — заговорил один из близнецов. — Ты действительно заставил их всех есть из твоих ладоней, — добавил другой. — Мой герой! — воскликнули они в унисон, прежде чем упали на колени и начали преклоняться перед ним. Хотя его первым побуждением было смущение, Гарри решил подыграть. Он улыбнулся им с притворной надменностью и положил руки на их головы, как бы благословляя их. — Спасибо, — сказал он сквозь сдержанный смех. — Это действительно воодушевляет, когда маленькие люди проявляют уважение, которого я заслуживаю. Когда я стану вашим королем, я буду помнить вас. Затем, подмигнув, он обошёл их и продолжил свой путь в гостиную под эхо смеха своих друзей. — Мне кажется, что наш маленький сэр Гарри слишком раздулось самомнение, Джордж, — раздался позади него голос одного из близнецов. — Может быть, мы должны смягчить шутки, — согласился Фред. — Он начинает воспринимать это всерьёз. — Нет, я Гарри! — Гарри окликнул он их. — Я бы никогда не хотел быть Сириусом! На его шутку ответили несколько стонов, но Гарри только ухмыльнулся на ходу. — Не бросай свою основную работу, Гарри, — сказал Фред, догоняя его. — Ты занимаешься спасением людей и победой над тёмными лордами, а шутки оставляешь нам. — Именно так, — вмешался Джордж, подходя. Гарри не ответил. Возвращаясь в спальню, он думал о прекрасных друзьях в своей жизни и о том, что ему так повезло с ними. Ему нужны были все хорошие друзья, которых он мог найти в будущем.***
— Это произойдёт сегодня вечером, Северус. Мастер зелий хмыкнул, но ничего не сказал в ответ, и что удивительно, он не выказывал привычного отвращения или высокомерия к своей компании. Альбус списал это на неопределённость событий предстоящего вечера. В прошлом Северус контролировал поток информации, которую он передавал Тёмному Лорду и обращение к нему, но сегодня всё это закончится, и его прикрытие, скорее всего, будет раскрыто. Он, должно быть, чувствовал неуверенность так же сильно, как и любой из них, поскольку ему было, что терять. — Конечно, я буду вдали от школы и в составе сил, которые нападут на Волан-Де-Морта в его логове. Пока меня не будет, профессор МакГонагалл создаст командный центр в Большом зале. Было бы благоразумно, если бы ты тоже был там, чтобы ты мог помочь, если что-то случится. — Я думал, что Тёмного Лорда нужно загнать в угол и убить раз и навсегда, — нахмурившись, ответил Северус. — Таков общий план, — согласился Альбус. — Но хотя мы пытались спланировать все непредвиденные обстоятельства, неизвестно точно, что произойдёт. В этом нет необходимости, но я бы предпочёл, чтобы ты был доступен, учитывая твой опыт общения с Тёмным Лордом, если что-нибудь случится. — Очень хорошо. — Северус коротко кивнул. — Хорошо. Также, все студенты должны быть в своих спальнях к тому моменту, когда мы уйдём, но я бы хотел, чтобы ты присмотрел за происходящим до этого момента. Ты не хуже меня знаешь, что среди студентов есть сторонники Волан-Де-Морта и дети сторонников Волан-Де-Морта. Они не должны создать никаких проблем, но нам нужно быть начеку. Пока мы не уйдём, всё будет выглядеть так, как будто это обычная ночь. Никто ничего не должен узнать до завтрашнего утра. — Тогда я оставлю вас, — ответил Северус. С этими словами он встал и ушёл из кабинета. Позднее тем же вечером Жан-Себастьян и Амелия собрались в кабинете Альбуса. Сказать, что они волновались, значит не сказать ничего — все, кто был в курсе предстоящих мероприятий, проявили нервозность, которая не была удивительной. Амелия была такой же спокойной и собранной, как всегда, но вокруг её глаз собрались морщинки от напряжения, которых обычно не было. Если штурм цитадели Волан-Де-Морта не увенчается успехом, то разобраться с ним всё же придется ей, но на этот раз без какой-либо информации Северуса. Потенциально это могло привести к падению Министерства и может обернуться катастрофой, в частности, для неё. Жана-Себастьяна было гораздо труднее прочитать. Хотя он почти наверняка был обеспокоен — в конце концов, его собственный вклад в поражение Волан-Де-Морта был значителен — он был так же спокоен, как и Амелия. Конечно, в случае с Жаном-Себастьяном, если ночь пойдёт плохо, он всегда может отступить во Францию, хотя он был достаточно умён, чтобы понимать, что Франция почти наверняка не будет безопасным местом, если Волан-Де-Морт захватит Британию. Но, по крайней мере, у него было на что опереться, чего не было у уроженцев Британии. — Я полагаю, что вы поручили допросить Нарциссу Малфой? — подсказал Альбус в какой-то момент разговора. Скривившись, Амелия ответила: — Да. Но миссис Малфой никогда не была Пожирательницей Смерти и никогда не была посвящена в планы Тёмного Лорда, как её муж и сестра. — Она вообще смогла вам что-нибудь рассказать? — спросил Жан-Себастьян. — По большей части она просто подтвердила то, что Снейп рассказал нам о поместье и его защите. Она также сказала, что активность в поместье увеличилась за несколько дней до её побега, что также подтверждает теорию о том, что Волан-Де-Морт готовит к крупному наступлению. — А что конкретно с ней делать? — спросил Альбус. — У нас есть достаточно улик, чтобы привлечь её к суду как соучастницу. — Возможно, — уступила Амелия, слегка нахмурившись. — Но, в конце концов, я не уверена, что это того стоит. Под Сывороткой Правды она сказала нам, что никогда не знала, на что способен её муж, хотя она определённо знала, что его руки не чисты. Однако особых знаний у неё не было, а если бы она знала, то была бы в ужасе. Конечно, её реакция на это знание — всего лишь предположение. Она верит в превосходство чистокровных — или, может быть, правильнее будет сказать, что она твёрдо верила, но теперь её вера пошатнулась. Осознание того, до какого фанатизма дошёл её муж в погоне за превосходством, сильно потрясло её. Андромеда также воздействовала на неё. Она, кстати, подтвердила, что Драко в поместье, но у неё нет на него надежды. Похоже, он пошёл в своего отца, но не перенял талантов Люциуса. — Так всегда утверждал профессор Снейп, — сказал Альбус с ноткой грусти. Бывали моменты, когда можно было указать молодому человеку на его ошибки и заставить исправить их, и как воспитатель Альбус, естественно, чувствовал, что нужно прилагать усилия, чтобы достучаться до таких детей, чтобы они могли раскрыть свой потенциал. К сожалению, были случаи, когда это было невозможно, и юный Драко Малфой был одним из таких. И это было прискорбно — если бы Драко мог бы исправиться, это стало бы мощным ударом по фанатичным чистокровным, каким бы влиятельным ни была его фамилия в этих кругах. Но сейчас было не время думать о таких вещах. Альбус перешёл к делу, спросив: — Всё ли готово? — Насколько это возможно, — сказала Амелия. — Гоблины сообщают, что их охранные камни были установлены так, что силы Волан-Де-Морта не знают о них. У Бруствера есть несколько стражей, которые наложат защитные чары прямо перед началом штурма. К сожалению, они не продержатся долго — скорее всего, не более нескольких часов. Но, по крайней мере, на это время это должно предотвратить бегство Пожирателей Смерти с помощью портключей или аппарации. — Сомневаюсь, что всё это займёт столько времени, — сказал Жан-Себастьян. — Хотелось бы надеяться, — признала Амелия. — Но если им удастся затаиться, от них будет тяжело избавиться. — К тому моменту они будут слишком заняты, чтобы использовать свои портключи, — ответил Альбус. — Если понадобится, есть и другие уловки, которые мы можем использовать, чтобы убедить их сдаться. Если они не сработают, может быть лучше просто разрушить поместье, которое Волан-Де-Морт использует, чтобы не дать ему и кому-либо ещё сбежать. Амелия пристально посмотрела на него. — Есть всего несколько методов, которые обеспечат уничтожение здания и всех, кто в нём находится. — Я знаю, — кивнул Альбус. — Некоторые из них отвратительны, я полностью согласен. Но не лучше ли прибегнуть, например, к адскому пламени, чем рисковать побегом Волан-Де-Морта? — Адское пламя не оставляет следов, Альбус, — сказала Амелия. — Мы никогда не узнаем наверняка, что Тёмный Лорд мёртв, если воспользуемся им. — Я не предлагал использовать конкретно адское пламя, Амелия, — ровным голосом ответил Альбус. — Я просто использовал его как пример. В какой-то момент нам, возможно, придётся решить, на что мы готовы пойти, чтобы победить Волан-Де-Морта. Вы оба знаете, что я думаю по этому поводу. В кабинете воцарилась тишина, пока министр и посол обдумывали значение его слов. Они оба были людьми практики, и оба были заинтересованы в общем благе, а общее благо, подумал Альбус, во многом включало поражение Волан-Де-Морта. Было много вещей — неприятных вещей — которые он должен был сделать, чтобы победить его. На самом деле, даже больше, чем требовалось от него, когда он сражался против Гриндевальда, когда он практически не участвовал в конфликте до самого конца. Как всегда, мысль о Геллерте вызывала внутри грусть. За те несколько коротких недель их знакомства Геллерт заполнил пустоту, о существовании которой Альбус и не подозревал. Он был хорошим человеком и другом, и, возможно, единственным человеком, который, как чувствовал Альбус, когда-либо понимал его, и их связь была бальзамом на его измученную душу. Осознание того, что это была не более чем притворная дружба и что Геллерт намеревался использовать его только для достижения своих целей, ничуть не смягчило горечь потери, хотя это было много лет назад. — Тогда нам лучше убедиться, что мы спровоцируем его на ответ, — ответила министр. — Мы не хотим прибегать к таким неопределённым мерам. — Затем она ровным взглядом посмотрела на Альбуса. — Мистер Поттер готов? — Не факт, что он будет готов, даже если бы у него были годы тренировок, — ответил Альбус, отвечая на её взгляд своим собственным. — Я, конечно же, не собираюсь допустить, чтобы Гарри сражался с Волан-Де-Мортом один. Я буду с ним, и Сириус тоже будет рядом. Мы оба заботимся о желаниях Гарри, и мы сделаем всё возможное, чтобы обеспечить его безопасность. — Я думаю, что мы можем положиться на Гарри, он обязательно сделает необходимое, — вмешался Жан-Себастьян. — Редко я видел кого-то настолько решительного и зрелого не по годам. — Жан-Себастьян коротко улыбнулся при мысли о молодом человеке. — Мы можем не всегда соглашаться с его действиями, и из-за него у нас прибавилось седых волос, но я могу заверить вас, что Гарри не отпустит Волан-Де-Морта. Он намерен увидеть его поражение. Амелия вздохнула и устало откинулась на спинку кресла. — Хотя я думаю, что, возможно, надумала лишнего, надеясь, что произойдёт столкновение между пятнадцатилетним начинающим волшебником и величайшим Тёмным Лордом нашей эпохи, я считаю, что не могу этого отрицать. Если он действительно пойдёт с вами, и Мистер Поттер каким-то образом может добиться его поражения, тогда всё будет намного проще. Не думаю, что мне нужно рассказывать вам обоим о проблемах, с которыми мы столкнемся, если не сможем подтвердить поражение Волан-Де-Морта. После небольшого откровения Амелия снова приняла деловой вид. — Я уже сказала об этом Брустверу, но вы должны сообщить мне, как только что-то произойдёт. Я буду ждать в Министерстве новостей о происходящем сегодня вечером. С непринуждённым видом Альбус пообещал ей, что обязательно сообщит, с нежностью подумав, что Амелия, хотя она и была министром уже больше месяца, всё ещё мыслит как директор. Она взяла под свой контроль Министерство, и это было правдой. Но также потребовались некоторые усилия, чтобы убедить её, что её не должно быть рядом, когда той ночью нападут на логово Волан-Де-Морта. Фактически, она и Артур Уизли будут в сохранности в разных местах, так что, если что-то действительно пойдёт не так, будет больше шансов, что правительство сможет продолжать функционировать. Не то чтобы было что защищать, если все их силы авроров — и значительная часть французских авроров — потерпят поражение в эту ночь. С этими словами министр пожелала им удачи и вернулась обратно в Министерство, оставив двух мужчин одних в кабинете директора.***
Позже тем же вечером клуб находился в Выручай-Комнате, готовясь к ночному распределению обязанностей и уходу Гарри. В комнате кипела активность, хотя все казались подавленными перед лицом того, что, как они все подозревали — Гарри до сих пор не сообщил никаких конкретных подробностей — должно было произойти этой ночью. По его часам всего несколько минут назад начался комендантский час, так что в коридорах не должно быть ни одного студента. Это, конечно, подтвердят первые патрули клуба, а Гермиона и Флёр вместе с ещё одним патрулем присоединятся к МакГонагалл и другим учителям в Большом зале. Старосты — или, по крайней мере, те, кто дежурил в ту ночь — были освобождены от обхода, как и старосты школы. Гарри понятия не имел, какова была их реакция, поскольку Дамблдор не счёл нужным поделиться этим с ним, но если он вообще знал Роджера, то можно догадаться, что мальчик воспринял это не очень хорошо. Однако сейчас Гарри было всё равно на это. У него были другие заботы. Поскольку он должен был отсутствовать и не участвовать в ночных обходах, Гарри предоставил управление клубным собранием Гермионе и Флёр. Они были очень способными и должны были взять на себя ответственность в тот вечер. Он знал, что на них можно положиться. Гарри наблюдал за клубом, пока они слушали последние инструкции Флёр, и уже не в первый раз чувствовал некоторую гордость. Возраст членов клуба варьировался от двенадцати до восемнадцати, и все они были ещё не окончившими школу студентами. И всё же примерно за шесть месяцев они сформировали сплоченный отряд, способный взять на себя обязанности по защите всей школы. Гарри не мог гордиться ими больше, чем в тот момент. И он был вынужден задуматься, что в этом Гермиона и Флёр оказались правы. Поначалу Гарри не хотел иметь ничего общего с клубом — или, точнее, он не хотел иметь ничего общего с руководством клуба, не чувствуя себя никоим образом подходящим для такой роли. Но он был приятно удивлён, узнав, что он не только хорош в этом, но и получает удовольствие от инструктажа, планирования, проведения турниров и всех других мелочей, которые сопутствуют этому. Гарри не был уверен, что это что-то значит в долгосрочной перспективе, но это стало для него открытием. Когда клубный инструктаж Флёр подошли к концу, Гарри встал и дал понять, что хочет сказать слово. Его невеста улыбнулась ему и поцеловала в щёку, проходя мимо него, чтобы занять своё место. Гарри стоял перед клубом и смотрел на них сверху вниз, чувствуя, как гордость за их достижения снова поднимается внутри него. — Спасибо вам всем, — тихо начал он. — Вы все были крайне настойчивыми, тренировались и заставили всех нас гордиться. Сегодня, я думаю, мы можем с уверенностью заявить, что, по крайней мере, в пределах клуба защиты все факультеты Хогвартса объединены общей целью. Может быть, когда-нибудь остальная часть школы примет это к сведению и последует нашему примеру. По комнате разнёсся ропот согласия, но большинство членов клуба тихо сидели, ожидая, что он продолжит. — И поскольку вы все так серьёзно отнеслись к этому, я не могу представить, что оставляю школу в лучших руках. Как вы все знаете, сегодня вечером меня не будет в школе вместе с директором, и именно поэтому вас призвали ещё раз защитить школу в его отсутствие. Помните, чему вас учили, и не забывайте передавать всё, что встретите, Гермионе и Флёр в командном центре. Но, прежде всего, помните, что чтобы ни случилось, вы можете положиться друг на друга. Как только всё закончится, и Волан-Де-Морт будет окончательно побеждён, я за свой счёт угощу всех сливочным пивом в «Трёх мётлах». Члены клуба зааплодировали и начали скандировать его имя. Гарри, хотя и смущённый, улыбнулся им всем и снова жестом призвал к тишине. — Теперь давайте защитим школу. Факультеты, объединяйтесь, давайте сделаем это! И с этими словами члены клуба поднялись на ноги и принялись за свои дела. Патрули начали расходиться по назначенным им местам, в то время как те, кто должен был уйти в Большой Зал, включая младших членов, отправились в путь по своим пунктам назначения. Вскоре Гарри оказался наедине с Флёр и Гермионой, которые остались, чтобы попрощаться с ним более интимно. Поскольку слова, которые они хотели сказать, уже были сказаны, ничего не оставалось делать, кроме как поцеловать своих возлюбленных и попрощаться с ними, что Гарри и сделал, хотя и признал, что обнимал каждую из них дольше, чем собирался. Он не хотел расставаться с ними, хотя знал, что это необходимо, и надеялся, что это ненадолго. — Будь осторожен, Гарри, — сказала Гермиона, отстраняясь от него. — Если ты не вернёшься целым и невредимым, я верну тебя и буду проклинать до самого ада и обратно — А я буду рядом с ней, — с улыбкой сказала Флёр. Обе девушки пытались сдержать слёзы, которые, как знал Гарри, вот-вот прольются, и он улыбнулся им обеим. — Если это будет в моих силах, я вернусь. А теперь идите. Давайте сделаем это, чтобы мы могли рассчитывать на спокойную жизнь в будущем. Подарив поцелуй на прощание и улыбнувшись, обе девушки ушли, оставив Гарри одного. Не теряя времени, он взял принесённый с собой рюкзак и вышел из Выручай-Комнаты, направляясь в кабинет директора, вместо того, чтобы последовать за девочками в Большой Зал. Горгулье, должно быть, сказали ожидать его, так как Гарри даже не нужно было ничего говорить, чтобы заставить её отойти в сторону, чтобы позволить ему войти. Он поднялся по лестнице наверх и вошёл в кабинет Дамблдора, с ностальгией отметив, что делал это много раз в этом году. Он надеялся, что в следующий раз, когда ему придётся это сделать, обстоятельства не будут такими серьёзными, как в тот момент. Все уже собрались, ожидая приказа. Когда Гарри вошёл, Жан-Себастьян улыбнулся ему, а Сириус кивнул и хлопнул его по спине. В другом углу стоял Сэмюэль Грант, зорко и с любопытством наблюдая за остальными. Сэмюэль был настоящим сюрпризом: как только ритуалы были окончены, предполагалось, что он вернётся в Египет к обществу, чтобы сообщить о своих находках. Однако он отказался, заявив, что, поскольку грядут великие события, он останется, будет наблюдать и помогать, чем сможет. Он не заявил об этом конкретно, но Гарри подумал, что все поняли, что он был агентом общества, настроенным доложить остальным членам совета о результатах того, что произошло этой ночью. Было также ясно, что его отчёт будет включать рекомендации о том, что необходимо сделать, если они потерпят поражение. Сэмюэль не будет сопровождать их — вместо этого он присоединится к МакГонагалл в командном центре, когда все уйдут. Но Гарри почувствовал себя немного лучше в его присутствии, зная, что на случай, если что-то случится, будет готова ещё одна палочка. — Присаживайся, Гарри, — сказал Дамблдор, указывая на свободное кресло перед своим столом. — Надо подождать ещё немного, прежде чем мы начнём. Это была единственная вещь, которую Гарри ненавидел — они ещё какое-то время будут в школе, так как атака должна была начаться только после полуночи. В какой-то степени он ввёл клуб в заблуждение, хотя и знал, что в конечном итоге это не повлияет на их обязанности. Следующие несколько часов были долгими, так как ожидаемое время ухода явно не собиралось наступать, несмотря на его рвение. Гарри вспомнил пословицу, которая предполагала, что долгожданное событие всегда наступает не скоро, но даже воспоминание об этом не усмирило его беспокойство. — Успокойся, Гарри, — сказал Сириус в какой-то момент, заметив, что Гарри ёрзает. Тот с отвращением посмотрел на своего крестного отца. — Это ожидание отвратительно. — Согласен, — согласился Сириус с самодовольной улыбкой. — К счастью, я провёл время среди авроров и участвовал во многих засадах. А сидение в Азкабане в течение двенадцати лет научит человека титаническому терпению. — Мы скоро пойдём, Гарри, — сказал директор, глядя на настенные часы. — Потерпи ещё. Это произошло не очень быстро, но, наконец, ожидание закончилось, и Дамблдор встал, сигнализируя, что пора уходить. Гарри стоял с остальными, но перед тем, как они ушли, директор снова смерил его строгим взглядом. — Я знаю, что мы проходили через это много раз, Гарри, но я должен ещё раз убедить тебя в важности оставаться со мной и Сириусом. Мы будем нести ответственность за твою безопасность. Ты столкнешься с Волан-Де-Мортом, но ты сделаешь это только с нашей прямой поддержкой. Всё понятно? — Абсолютно, — кивнул Гарри. Удовлетворённый, Дамблдор размотал верёвку длиной около трёх футов. — А теперь все, пожалуйста, возьмитесь за эту верёвку, так как это портключ, который перенесёт нас в промежуточную зону за пределами логова Волан-Де-Морта. Не забывайте быть начеку. И пусть Мерлин будет с нами этой ночью. С этими словами Дамблдор коснулся верёвки своей палочкой, и Гарри почувствовал, как его потянуло посередине туловища, что указывало на активацию портключа. Когда их засосало в водоворот, Гарри приготовился к тому, что должно было произойти. Этой ночью Волан-Де-Морт будет побеждён. Он позаботится об этом.