Прекрасная и смертоносная

— Люцифер, стой! Дьявол моментально отдёрнул руку от чайника, получив при этом порцию боли через ожог, который вскоре обязательно проявится. Практически без сил ему будет сложно излечиться, это займёт много времени. Мара поджимает губы и подносит кулак ко рту, тихо прыснув и едва сдерживаясь, дабы не сказать «я же говорила». — Иди сюда, — произносит девушка, снимая с себя фартук. Падший недоверчиво на неё смотрит, слегка прищурив глаза. Он уже понял, что от этой маленькой ведьмы можно ожидать чего угодно. Иногда ему даже казалось, что у той — как это называют люди — биполярное расстройство. Слишком быстро сменялось её настроение. — Не волнуйся, я не кусаюсь, — хмыкает Дэвис, поправляя упавшую на лицо прядь белоснежных волос. Люцифер её не боится, нет. Но не очень хотелось доверять кому-то, кто обладает магией и силой жнеца (благодаря Хиро). При этом ещё и осознавать, что не сможешь навредить, потому что у этого «кого-то» есть много знакомых и друзей, которые будут тебе мстить; а также чувствовать, что он тебя меняет. Архангел подходит к Маре и выставляет ей вперёд руку, на которой уже образовалось достаточно сильное покраснение. Это напомнило Люциферу процесс разрушения его сосуда. Юная ведьма старается делать все максимально аккуратно, не путая заклинания и не перебарщивая с силой. Конечно, это все происходит не без сопровождениы комментариев и подсказок со стороной Хиро. Максимально сосредоточившись, она даже не замечает, как пара голубых ангельских глаз рассматривает её. — У тебя действительно очень необычная внешность, — подаёт голос Дьявол, вырывая Дэвис из пучины мыслей, отвлекая её от излечения руки. — Да, я знаю, — она пожимает плечами и неловко улыбается, — Может она досталась мне от родителей, может какой-то генетический сбой. Сначала все думали, что я альбинос, но нет, мои ресницы и брови тёмные. — Зато это отличает тебя от этих…людей, — недовольно кривится падший, стоит только произнести слово «люди». Мара, заметив это, усмехается. — Всё, — девушка отошла от Сатаны, гордая собой. Это незначительное дело, но для начинающей ведьмы было вполне неплохо, что жнец ей и сообщил. Люцифер тяжело вздыхает и прикрывает глаза, перемещая руки на переносицу и потирая её. Он не хочет этого делать… Очень не хочет. Однако Дьявол желает увидеть в глазах девушки, единственной, которая смогла рассмотреть в нем что-то хорошее, восхищение. А для этого ему нужно сделать совсем немного. — Спасибо, — кое-как выдавливает он из себя. Голубые глаза напротив расширяются. На кухне гробовая тишина, даже Хиро в голове подавился вздохом и замолчал. И, о да, Люцифер видит в глазах Дэвис сначала удивление, а потом восхищение. — Ты все-таки сказал это, — улыбается она, — Молодец. Никто не смеет так разговаривать с Дьяволом. Никто не смеет смеяться над ним или хвалить. Но именно от этой ведьмы ему приятно это слышать. Мара, следуя странном порыву, прикасается губами к щетинистой щеке, не замечая, как при этом падший перестаёт дышать, замерев, подобно статуе. Нет, архангел не тактильный. Он не любит, чтобы к нему прикасались, но от простого поцелуя в щеку этой девушкой его будто прошибает током. «Чем пахнет?» — настороженно спрашивает жнец. «Скорее всего моим шампунем.» — обыденно отвечает Мара, понимая, что особо ничего больше пахнуть в данный момент на кухне и не может. «Шампунь с запахом горелого пирога?» — интересуется Хиро. Находясь в голове, он складывает руки на груди и вопросительно поднимает бровь. — Блин! — юная ведьма подскакивает, вводя своим поведением Дьявола в ступор. Как только духовка открывается, наружу выходит чёрный дым, заставляя Мару кашлять. Пирог на протвени наполовину чёрный. «Ничего страшного, Дину скормишь» Люцифер смеётся, Хиро уже в голове от смеха катается, а Дэвис устало вздыхает и слегка улыбается. Наверное, Дин все же съест их с Дьяволом кулинарный «шедевр».