Найденыш

Перед завтраком мамы помогли мне заплести красивую прическу, поохали над моим выбором одежды и снова порекомендовали надеть что-нибудь более открытое, но я, как всегда, стояла на своем. Как я могу надеть вещи, открывающие мою дурацкую белую кожу? Нет и нет, никаких коротких юбок и рукавов, только брюки, длинные юбки и блузки из плотной ткани! Жаль, что лицо нельзя спрятать так же легко, как тело. Не говоря уже о желтых волосах. Страшно было так, что не хотелось никуда идти. Когда мы втроем пришли в столовую, папы еще не было, хотя он обычно первым успевает собраться и спуститься. — Наверное, Триил опять задремал, — вздохнула Берея, придирчиво осматривая блюда на столе, — разбуди его, пожалуйста, Мия. Кивнув, я снова поднялась на второй этаж, тихонько постучала в дверь их спальни. Ответа не было, да и мамы меня спокойно сюда послали, значит, можно и заглянуть. Папа спал, раскинувшись на большой кровати. Снова побежали мурашки по плечам, когда на глаза попалась наполовину прикрытая одеялом повязка на его торсе. Не передать, как мы с мамами перепугались позавчера, когда после парада в честь дня рождения старшего сына Князя папу вот в таком виде, фактически, принесли домой. Кто-то смел покушаться на жизнь нашего правителя, и, конечно же, отец не придумал ничего лучше, кроме как закрыть его собой. Хорошо хоть, что стрела пришлась в живот, а не в грудь. — М-м, что такое? — хрипло пробормотал папа, когда я присела на краешек постели и погладила его по плечу. — Я опять заснул? — Ну да, — улыбнувшись, я потянулась помочь ему сесть, но, разумеется, толку от меня никакого, — завтрак уже подали. Мучительно жмурясь, он потянулся, погладил бинты на животе и поморщился. — Что же, у тебя сегодня первый день? — практически вымучив улыбку, отец повел плечами и с усилием встал. — Да, первый день, — нервно вздохнув, я тоже встала. Пусть приводит себя в порядок, явно уже спать не ляжет. Но и понятно, почему ему все время спать хочется, ранен ведь, и серьезно. Раз сказал разбудить его к завтраку, значит, еще и на службу сегодня собирается, неугомонный. Надеюсь, Князь по достоинству оценит эти жертвы и героизм. — Послушай, малышка, — наклонившись, папа заглянул мне в глаза, — не позволяй никому себя обижать, слышишь? — я постаралась улыбнуться и послушно кивнула. Все равно ведь будут, да и что я могу противопоставить? — А если кто посмеет, сразу скажи мне, я им головы пооткусываю. — Знаю, — благодарно обняв любящего и чрезмерно заботливого отца, я поцеловала его в щеку и все же вышла из спальни. Это всегда меня поддерживало в сложную минуту. То, что он и мамы меня искренне любят и стараются защитить. Когда я была маленькой, Римия или Берея всегда старались быть рядом, когда я просилась немного погулять, иначе мальчишки начинали дразниться и кидаться камнями. И обучали меня, как подобает девочке из знатного рода, хотя, понятное дело, не знатная я, да и не демон. Демониц обучают, чтобы они были хорошими женами, а мне ничьей женой никогда и не быть. Может быть, и к лучшему. Папа позволил мне поступить в Княжескую школу изящных искусств, где, помимо конкурса портфолио, нужно еще и немало заплатить за обучение. Я буду очень, очень стараться! Ведь он в меня верит, всегда хвалил мои полотна и не расстается с вышитыми мной платками. — Что случилось? — встревожилась Римия. Оказывается, я не только успела дойти до столовой, но и расплакаться умудрилась от любви и благодарности к семье. — Ой, ничего, — торопливо нашарив в карманах платок, я вытерла щеки, — просто расчувствовалась от волнения, вот и все. — Может быть, не нужно было в школу записываться? — вздохнула Берея, отбирая у меня вышитую ткань и помогая промокнуть ресницы. — Наняли бы тебе домашнего учителя, занималась бы спокойно. Может быть, так было бы лучше, и правда. Но это ведь Княжеская школа! Лучшее художественное заведение, там преподают величайшие художники нашего времени! Когда папа предложил попробовать пройти конкурс, я была так счастлива! И ведь прошла, значит, достаточно хороша для нее. Но да, конкурс был заочный, поэтому никто не знает, что я другой расы, и в первые дни, наверное, будет очень сложно. — И что, всю жизнь просидеть за закрытыми дверями? — хмыкнул отец, с глухим топотом проходя от дверей к своему месту во главе стола. — Мия очень талантливая, и талант нужно развивать. Берея пожала плечами и не стала ничего возражать. Мы уже говорили об этом, и не раз, пока решали все вместе, стоит ли подавать работы на конкурс, стоит ли соглашаться на обучение. И она согласилась только потому, что я очень хотела там учиться. — Все будет хорошо, — улыбнулась Римия, пока мы садились за стол, — моя подруга проходила там курс вышивки, сказала, что преподаватели очень собранные и интеллигентные, значит, не дадут тебя в обиду, малышка. — Не будет меня никто обижать, ведь все взрослые демоны, не до детских шалостей, — спокойно произнесла я. И даже не знаю, кого пыталась убедить, папу, себя или Берею. Наверное, все же себя. За едой мы обычно много не болтаем, так что я получила возможность погрязнуть в своих панических мыслях и совсем этому была не рада. Ну правда, не съедят же они меня, в самом деле, что панику разводить? Княжеская школа изящных искусств находилась совсем рядом, в десяти минутах ходьбы, поэтому я решила, что буду ходить пешком. Не особенно уверенно держусь в седле, так еще и все ездовые коты смотрят на меня подозрительно плотоядно. Понятное дело, когда папа, их хозяин, рядом, они бы не позволили себе меня обидеть, умные же звери, знают, что за попытку покусать члена семьи прилетит хорошенько. А вот если его не будет рядом, то кто знает. Но, как и каждое утро, мясо на завтрак своему Виксу я вынесла сама, кормила его с рук, пока слуги возились с остальными ездовыми котами семьи. Как и всегда, он ел спокойно, но присматривал за мной, полуприкрыв глаза. Знает, что я его боюсь, конечно же. И я это очень хорошо знаю. Но все равно кормлю его, папа одобрил эту идею — вдруг начнет считать меня другом и источником вкусненького, передумает напасть и сожрать, если представится ему такая возможность. Несмотря на волнение, сердце заходилось еще и от радости. Я буду учиться у лучших мастеров! Надеюсь, у меня все получится. Я буду очень стараться, чтобы все получилось! Нужно оправдать ожидания семьи, они ведь в меня верят. И я должна в себя верить. Вот только получается не всегда. В холле здания школы были выставлены лучшие работы из портфолио, присланных поступающими. У меня глаза разбегались — великолепные скульптуры, расписанные изразцы, ажурные тонкие кружева и вышивки, чудесные полотна и гобелены. Как я вообще могла пройти отбор? Поразительно. На меня оглядывались, презрительно морщили носы, но я старалась делать вид, что меня это не трогает, ну и избегала попасть кому-нибудь под копыта, демоны ведь не смотрят вниз, когда идут. Вот и мои работы. И вышивки, и картины. Рядом собралась группка демонов, они вполголоса что-то обсуждали, видимо, мои творения. Наверное, считают, что это детская мазня. — Так воздушно и нежно, — я расслышала слова одной из демониц и пораженно вздохнула, — свет будто потрогать можно, поразительно. Никогда не думала, что в роду Асмодеев есть художники. Она смотрела на папину любимую картину — раннее утро на опушке леса, когда солнце только вставало, а его лучи, прямые, как клинки, рассекали редкие белые облака и рассветную дымку. Все работы обещали вернуть после месяца экспозиции, нужно будет снова повесить ее у него в кабинете, где она и была. Я собрала все, что считала лучшими своими произведениями, и мы все вместе выбрали самые красивые, самые утонченные и самые примечательные с точки зрения техники. — Да, пейзажи чудесные, а вот анатомия немного хромает, — отметил молодой демон, наклоняя голову так и эдак, чтобы внимательнее рассмотреть портрет Береи, — но работа с цветом великолепная. Может быть, поблагодарить? Нет, иначе могут подумать, что я подслушивала их разговор. Может быть, мы сможем подружиться? Или хотя бы создать приятельские отношения. Если им нравится моя живопись, то моя внешность не будет важна? Поэтому я просто подошла и смахнула пылинку с багета натюрморта, давая понять, что это мои работы. — Фу, мерзость какая, — сразу заухмылялись демоны. Спасибо, я и так знаю, что страшная, не стоило мне об этом сообщать, — ты что здесь делаешь? — О, тьма великая, — поморщился один из них, — я слышал, что у кого-то из Асмодеев есть приемыш другой расы, но чтобы такой... — Так это твоя бледная мазня? — фыркнула та демоница, что хвалила свет и воздушность. — Набирают в Княжескую школу всяких криворуких, дожили. Они развернулись и ушли, я не успела ни слова вставить. Вот мне и дружба, вот и приятельство. Впрочем, а чего еще я ждала? Если словесным презрением все нападки на меня ограничатся, будет хорошо. Лучше только молчаливое презрение. Случайно задев взглядом зеркало в тончайшей работы раме на стене, я торопливо отвернулась. И без него знаю, как выгляжу — отвратительно. Мелкая, а кажусь еще меньше, потому что у меня нет копыт, я ниже на две головы даже самой миниатюрной по меркам демонов Береи. Нелепые волосы, нелепая мягкая кожа, даже роговых чешуек на скулах нет, что уж говорить о рогах. Отсутствие нормальных когтей я стараюсь скрыть тем, что отращиваю свои недоразвитые прозрачные коготочки и крашу их в темные цвета. — Уважаемые студенты и слушатели курсов! — я повернулась на голос и постаралась запомнить говорящего, наверное, это кто-то из высшего преподавательского состава. — Как вы знаете, расписание в Княжеской школе изящных искусств построено так, чтобы все могли посещать несколько различных направлений одновременно. В этом году наша школа приветствует пятнадцать новых студентов и десять слушателей. Когда я назову ваше имя, пожалуйста, подойдите. Может, нужно было просто записаться на прослушивание курсов? Хотя, какая разница, все равно бы пришлось ходить сюда, только упустила бы множество деталей. — Асмодей Тамия! Ого, сразу я? Пришлось поторопиться, благо, толчеи не было, иначе долго пробивалась бы. Не упасть бы еще позорно на глазах у всех... У демона из преподавателей, который вызывал, на лице было непередаваемое возмущение, смешанное с отвращением. Наверное, раньше в Княжескую школу не допускались другие расы. А нечего было делать заочный конкурс! Снова спрятавшись от лишних взглядов в уголке, я перевела дух. Похоже, если бы я лично пришла сюда со своим портфолио, меня бы взашей выгнали и отчитали за наглость. Но теперь я уже поступила и могу посмотреть, что выдали. Мне вручили расписание и брошюру с основным списком учебников и принадлежностей для работы в классах, вот как. Два дня подряд я, фактически, с утра до вечера буду проводить здесь, в стенах школы, в остальное время рекомендуется выполнять домашние задания и самостоятельно упражняться, чтобы не отставать от программы. Ох, буду ли я успевать? Ну, если понадобится, буду ложиться позже обычного. Хотя вышивкой можно будет заниматься вечером, днем лучше, все же, писать, чтобы был естественный свет. Как же волнительно! Как раз завтра первый день занятий, все, что связано с живописью, а сразу после — день вышивки. Не терпится! Нужно будет сегодня сходить с мамами на рынок, купить указанные тут ткани и нитки, пяльца и иголки любимые у меня есть. И в художественную лавку зайти за материалами и холстами, я предпочитаю акварель и гуашь, а здесь сказано еще купить все для графических работ, масло, опять же. И тетради для конспектов понадобятся. Я так люблю все эти письменные штучки! Вечером буду чувствовать себя богатой, как дракон на куче золота. Как все замечательно! После приветственной речи ректора руководители направлений еще сказали несколько слов. Мне так все нравилось, все так восхищало, что, казалось, я и без крыльев взлечу. Из-за всех речей я вернулась домой только к обеду. Но обратный путь я даже не заметила, занятая своими счастливыми мыслями. Больше ко мне никто не приставал, скорее, показательно игнорировали, что и к лучшему, думаю. Мамы не могли сдержать смех, пока я в восторге рассказывала, с какими замечательными мастерами буду учиться и как много во мне предвкушения. И порадовались, что мои ожидания пока что оправдываются, а мечты — сбываются. Мы вместе отправились за покупками, потом зашли еще к портному. Демоницы заказывали себе платья на предстоящий бал, куда они пойдут с отцом, я же с немалым счастьем перебирала свои новые сокровища — кисти, угольки, альбомы и тетради. Нужно будет аккуратно вести все конспекты, все повторять, много заниматься. И сейчас я готова написать десяток картин за час! Домой мы вернулись к вечеру, но, несмотря на то, что для ужина было рано, его уже накрыли. Непривычно пышный, праздничный — и с большим шоколадным тортом, как я люблю. Папа был дома, открыл шампанское. — Поздравляю тебя с поступлением, — мягко сказал, почти промурлыкал он, — мы так за тебя рады, наша талантливая малышка. — Пусть исполнятся все твои задумки, — пожелала Римия, приподнимая бокал. — И найдется жених, — подмигнула Берея. Я не вынесла эту заботу и радость за меня — снова расплакалась. А они наклонились надо мной, все трое, крепко обняли. В такие моменты всегда кажется, что они защитят меня от чего угодно.