сгорая сам, свети другим

чонгук, 11:48 pm: представляешь, я уже ложился спать, как мне позвонили из участка. кажется, там что-то серьезное чонгук, 11:52 pm: убили девочку Юнги перевел взгляд на загоревшийся экран телефона и вернул его на дорогу. В салоне машины было душно, темно и пахло дешевыми сигаретами. Телефон, который он должен был выключить и выкинуть еще полчаса назад, продолжал высвечивать сообщения. Это было опасно. Это было чертовски опасно, но Юнги ждал подробностей от Чонгука. Ему нужно было знать, что известно следствию, ему нужно было знать, в чем не проколоться. Навигатор гласил, что ближайшая заправка находилась в трех минутах пути, но это было совсем близко, едва за чертой города. Не подходит. Нужно отъехать намного дальше. Нужно выжать максимум из этой ночи: оказаться как можно дальше от этого чертового города с его чертовыми людьми, в корне поменявшими его жизнь. Он тяжело вздохнул. Не надлежало медлить и секунды, поэтому, едва разъяснив одноклассникам, как поступать и что говорить, он рванул домой ㅡ на скорую руку собрать рюкзак с одеждой, деньгами и прочим дерьмом, что обычно берут с собой люди в бегах. В бегах. Он, черт возьми, в бегах, как самый настоящий преступник, за тем лишь исключением, что пока ㅡ всего лишь пока ㅡ вне подозрения. Но пройдет день, два, может быть, неделя, прежде чем всех опросят, и каждый скажет то, что должен. Все стрелки метнутся на него. Юнги прибавил громкость музыки; она была слишком тихой, чтобы заглушить навязчивые мысли и воспоминания, которые мозг непрестанно прокручивал в голове. ㅡ Что нам, блять, теперь делать? ㅡ Да не ори ты, черт возьми! Дерьмо! В каком же мы дерьме! ㅡ Зачем ты вообще пошел за ними?! Голоса звучали наперебой. Юнги слышал их точно через толщу воды. Он уткнулся в свой телефон невидящим взглядом. Какой смысл прокручивать список контактов? Что за идиот станет слушать, когда с того конца провода прозвучит «эй, привет, знаю, я не вовремя, но как насчет помочь, мы тут убили человека»? Он не знал, что делать. Дерьмо случалось в его жизни, но еще никогда он не был так близок к краю. Эмили была мертва. Ее бездыханное тело, объятое лужей крови, находилось в сотне метров дальше по коридору. Сейчас все было настолько тихо, насколько вообще может быть в подобной ситуации: в туалет, где все произошло, еще никто не заходил, ㅡ это очевидно, поскольку пока ничей крик не разносился по стенам школы, коей в эту ночь не до происшествий. Что будет дальше? Какой-нибудь вусмерть пьяный выпускник отправится в толчок проблеваться, но вместо этого найдет тело и поставит на уши всю школу? А потом приедут копы и повяжут их, потому что на их чертовых лицах написана вся правда? Их посадят? Вместе, как соучастников, или только того, по чьей вине девчонка больше никогда не откроет глаза? Каков же пиздец. Они ни за что в жизни не докажут, что это была случайность. Как вообще можно было случайно убить человека? Как себя чувствует тот, кто совершил это? Тот человек, который всего лишь защищал друга? Тот человек, который... Юнги медленно, превозмогая тяжесть налившихся свинцом век, поднял взгляд на друга. Тот сидел в углу, сжав облокоченными о колени руками голову и крепко зажмурив глаза. Что сейчас в его голове? В его светлой голове, где никогда не было места темным мыслям? Собирается ли он признаться? Собирается ли скрыть содеянное и винить себя до конца своих дней? Собирается ли позволить мыслям гложить его, пока, свихнувшись из-за голоса внутри, не совершит что-то непоправимое? Не подставит их всех? Не примет положенное наказание? Юнги не знал. Не знал, что творилось сейчас в чужой голове. Не знал, что делать дальше. Он знал лишь то, что парня нельзя было оставлять один на один со своими мыслями. Он поднялся. ㅡ Пожалуйста, посмотри на меня, ㅡ произнес он несколькими секундами позже после того, как пересек комнату и оказался рядом. Тому ничего не оставалось, как повиноваться: он поднял голову, и сердце Юнги пропустило удар. Глаза были красными от непрекращающихся слез, руки тряслись, точно он был носителем небезызвестной болезни. Каков же пиздец. У Юнги не хватало сил даже на то, чтобы сказать ничуть не утешающее «все будет в порядке». Потому что он знал, что в порядке уже ничего не будет. Его друг ㅡ убийца, даже если стал таковым неумышленно. Следствию и суду будет глубоко плевать, как все на самом деле произошло. Они жили в ужасное время, где не было места человечности, хотя времена никогда не были хорошими. Поэтому Мин, неспособный боле смотреть на чужие страдания, просто отвернулся, полагаясь на то, что умы не причастных к убийству сейчас были гораздо яснее. Вопреки всем надеждам, это было не так. Мрачнее тучи, Тэхен спорил с сестрой де Роза о том, стоило ли им позвонить в полицию, Чимин судорожно гуглил, как скрыть следы преступления, ㅡ дерьмо, будто на этот случай в интернете предоставлена методичка, ㅡ а Криста, умывающаяся собственными слезами и едва подавляющая в себе громкие всхлипы, застирывала рукава своей замаранной кровью рубашки. Все они пытались найти выход, зная, что это безнадежно. ㅡ Послушайте, ㅡ кажется, он говорил настолько громко, насколько было возможно, но на деле лишь выдавливал из себя сдавленные хрипы: его тут же заглушали истерические вскрики де Роза. ㅡ Да послушайте вы, блять! Постепенно голоса замолкли, и даже Криста, утерев размазанную по щекам тушь, перекрыла кран с водой. Звенящая тишина резала по ушам. Казалось, выключили даже басы в зале. Юнги получил необходимую тишину, но она оказалась слишком оглушительной. ㅡ Давайте рассчитывать наши шансы. Нет никакой уверенности в том, что нашей паники после... ㅡ он запнулся; никто не смог бы спокойно говорить об этом. ㅡ ...произошедшего... никто не заметил. Нас могли видеть возле туалета или перед дверями этой комнаты. Вряд ли мы косяк выкурить среди вечеринки всех собрали, ㅡ он перевел дух и постарался собраться с мыслями, чтобы озвучить то, что пришло ему в голову абсолютно спонтанно. Вероятно, на эмоциях мозг подкидывал самые безумные идеи. ㅡ На допросах, ㅡ а нас будут допрашивать, ㅡ мы можем спутаться или сболтнуть лишнего. Нет никакой уверенности, что он не посыпется, стоит следователям надавить на нужное место, ㅡ тут же в его памяти всплыли картинки, как искусно Чонгук игрался с ним в моменты, когда ему нужно было что-то выведать. Если им чертовски не повезет и на дело поставят кого-то вроде Чона, молодую кровь, еще не отягощенную бременем службы, ㅡ они пропали. ㅡ Поэтому я предлагаю вам заучить как мантру одну историю, которая уведет следствие в неправильную сторону. ㅡ Хочешь, чтобы мы солгали копам? ㅡ А ты хочешь сдать его с потрохами? ㅡ Юнги буравил Тэхена взглядом. Тот никогда не казался ему смельчаком, но допускать мысль о том, чтобы дать показания против близкого человека? Неужели Ким из такой категории людей? Тот, к облегчению Юнги, яростно замотал головой. Он прошептал что-то наподобие «конечно же, нет», и, Юнги стоило признаться, это позволило легче дышать. ㅡ Слушайте, я знаю, что все мы не охуеть какие друзья. Но теперь мы связаны до конца жизни. Мы сохраним этот секрет, хотите вы этого или нет. Мы, блять, унесем его в могилу, слышите меня? Он не убийца, ㅡ Мин оглядывал каждого в этой комнате. Ни в одних глазах он не видел веры. ㅡ Да вы, блять, с ума здесь все посходили? Он? Вы считаете, что он убил ее специально? Ебаная статуэтка попала в висок случайно, понятно вам?! Конечно же, все опустили головы. Юнги их не винил ㅡ все они были в одной лодке, все они находились в безвыходном положении, все они ощущали тяжесть их отныне общей ноши. Но полагать, что их друг действительно сделал это? Это? Да они, нахуй, сумасшедшие. ㅡ Ладно, эй, послушайте. Я был там. Из-за меня это все и произошло, давайте быть честными. И, думаю, поэтому именно мне стоит взять вину на себя. Друзья синхронно повскидывали головы. Сзади донеслось удивленное «что?». Он ожидал этого. Очевидно, все в этой комнате считали его умалишенным. ㅡ Хочешь сказать, мы должны все валить на тебя? ㅡ брат де Роза не понимал, послышалось ли ему. Юнги вдруг подумал, что это был первый раз за весь год, когда парень сказал что-то непосредственно ему. Он кивнул. ㅡ И ты говоришь, что мы спятили? ㅡ Включите головы. Нам нужно отвести подозрения. Самый верный способ ㅡ бросить следствию кость. Они будут рыть в другом направлении. Они будут думать, что это сделал я. Скажете им, что у нас с Эмили были ужасные отношения. И, признаться, даже не соврете. Скажете, что она все время под меня копала. Напомните о делах моего отца, банкротстве школы. О чем еще эта сумасшедшая втирала мне полчаса назад, Намджун? ㅡ Юнги обернулся на него, но тот даже не поднял головы. Конечно, Намджун был мыслями далеко не здесь. Юнги не мог осуждать. Бросив надежды дождаться ответа, он продолжил. ㅡ В общем, придумайте причину, по которой я ненавидел Эмили. Строительный бизнес.. точно! Тогда, на острове, когда она задала мне вопрос про снос школы. Раскрутите эту идею, окей? Из-за такого я бы действительно мог убить. Юнги стало не по себе от собственных слов. Шутка не удалась, он и сам это понял секундой после того, как закончил фразу. Он нес полную ересь, но это было необходимо, чтобы убедить остальных в том, что его идея была хороша. Если все сработает, он использует состояние шока, в котором сейчас пребывала вся компания, чтобы они сильнее поверили в его версию. Требовалось, чтобы они запомнили этот вариант событий как можно ярче, пока еще не особо понимают, что все происходит в действительности. Хладность ума ㅡ единственное, за что Юнги был благодарен своей прежней жизни. В преступных районах прошлого города с Юнги происходило такое, что им и не снилось. Прежняя жизнь закалила его, научила действовать в критических ситуациях и не поддаваться панике. Поэтому ему удавалось совладать с собой сейчас, когда все рушилось на глазах. Впрочем, ничего даже близкого к убийству человека в его прежней жизни не происходило, потому он все еще был в состоянии шока, как и все вокруг; отличало лишь то, что он вовремя отогнал от себя ненужные мысли. Юнги посмотрел на часы ㅡ прошло уже двадцать минут, и ни один придурок не захотел отлить. Какого черта, они вообще помнят, что такое туалет? Не важно, ему же на руку. Он вновь проговорил последовательность событий, попросил каждого повторить ее и то, с чем они будут выступать на допросе. Все было не так. Хронология путалась, все время забывалось, что они должны говорить о нем и Эмили, а не об Эмили и убийце. Все и без того знали об их хороших отношениях. Следствию, конечно, тоже не помешало бы напомнить об этом пару-тройку раз, но это должно быть на контрасте с враждой Юнги и Эмили, к тому же, должно говориться в конце, когда большую часть допроса разговор шел о плохих отношениях Мина и убитой. Дерьмо. Они ㅡ не Юнги. В их головах сейчас полная каша, они не воспринимают информацию. На что он вообще надеется? Они не выговорят и слова из того, что он им сейчас вбивает на подкорку. Из-за них все прогорит. ㅡ Но что будешь делать ты? ㅡ вдруг подал голос Намджун. Господь всемогущий, лучше бы он, блять, так и молчал до конца вечера. Его охрипший от плача срывающийся голос резал Юнги без ножа. Мин избитой собакой добрался до его фигуры, сев задницей на холодный пол и ухватившись ладонями с обратной стороны его колен. Опухшее, заплаканное лицо Намджуна оказалось прямо перед ним. Юнги видел полопавшиеся капилляры на белках глаз, засохшие дорожки слез на щеках, покрасневшую пятнами кожу. Ладони его тут же переместились на сложенные в замок намджуновы пальцы, лежащие на бедрах. ㅡ Послушай меня, Намджун, пожалуйста, не волнуйся за меня. Ты знаешь, как сильно испорчены мои отношения с отцом. Я давно хотел покинуть семью, и сейчас ㅡ самое подходящее для этого время. Я сниму со своего счета все деньги и отправлюсь далеко-далеко. Куда-нибудь в Мексику или Флориду, помнишь, как я давно хотел? ㅡ сердце защемило, когда Ким не отзеркалил грустную улыбку; уголки его поджатых губ так и продолжили смотреть вниз, ровно как глаза, что он ни разу не поднял. ㅡ Не волнуйся за меня, Намджун, слышишь? Я буду в порядке, если в порядке будешь ты. ㅡ Но ведь... ㅡ Нет, послушай меня, ㅡ Юнги думал, сейчас его чертово сердце доживает последние минуты. Он осядет пеплом, как только выйдет за дверь этой комнаты. На этом свете было все, что он готов был пережить, но только не дерьмо, случившееся с человеком, меньше всего того заслуживавшим. ㅡ Я ㅡ уже пропавшая душа. У меня нет цели в жизни, мне не для кого за нее цепляться. Но ты... я не позволю этому покалечить твою жизнь. Намджун, детка, посмотри на меня, слышишь? Юнги оторвал руку от руля, чтобы утереть рукавом худи непрошеные слезы. Он очень хотел знать, как там сейчас Намджун. Сообщений от него не поступало с момента, как он покинул стены еще не узнавшей о горе школы. Впрочем, ни от кого из ребят их не поступало, и он просто надеялся, что те сидят и настраивают себя на разговор со следствием. Вместе. По одной легенде. Чонгук написал ему пятнадцать минут назад, Значит, вот-вот он окажется на месте преступления. Еще в районе часа уйдет на то, чтобы обойти школу и опросить ближайших подруг Эмили, ㅡ на случай, если кто-то что-то видел и готов пустить следствие по горячим следам. Но этого не случится. Она была близка лишь с двумя тихими девчонками из предвыпускного класса, и они, конечно же, не смогли бы рассказать следствию больше того, какие духи предпочитала Эмили и какой вкус на парней имела. Она никогда не отзывалась о них как о подругах, которым можно было открыть душу. Скорее о тех, с кем можно пошопиться на выходных или устроить ночевку, когда вас единственных не позвали на крупную вечеринку какого-нибудь богатенького выпускника. Когда следствие узнает, с кем в действительности проводила свое время Эмили, настанет самое тяжелое время. Насколько Юнги помнит из рассказов Чонгука, допрос свидетелей тянется от пары дней до нескольких месяцев. Юнги прикидывает: Чимин, Намджун, Хосок с Тэхеном, брат с сестрой де Роза, Криста... семеро. Они будут основными допрашиваемыми. Конечно же, в основном будут бить по тому, кто нашел тело. Возможно, их будет несколько. Юнги не мог знать. Но это не отменяло того факта, что каждый отщепенец в этой чертовой школе знал об их компании. Если таковой ее можно было назвать. Повезет, если следователю, которому поручат это дело, достанет ума не опрашивать парней несколько раз. Иначе он точно не выдержит. Нет, Юнги его знает, ㅡ тот может быть довольно стойким, когда дело касается его интересов или споров на темы, в которых он силен, но он все еще остается собой. Тем, кто плачет над грустными фильмами, тем, кто не выносит находиться в ссоре больше трех дней, тем, кто страдает обостренным чувством справедливости даже по отношению к раздавленным ненароком насекомым. Дерьмо. Он и его обостренное чувство справедливости. Да он сожрет себя скорее, чем его вызовут на допрос. Но ведь он сделал это потому, что Эмили действительно перешла черту? Верно? Эта картина возникала перед глазами вновь и вновь. Блять, он должен был следить за дорогой, но вместо этого проносящиеся в пути фонари окружной плыли из-за непрошенных слез. Все произошло так быстро. Вот на вечеринке ему стало дурно, и он поспешил покинуть душное помещение зала, расталкивая людей на своем пути. Вот он добрался до уборной, захлопнув за собой дверь и едва успев опереться руками о раковину: ноги не держали, тело было в доле секунды от того, чтобы свалиться на пол мертвым грузом. Вот он принялся ополаскивавать лицо холодной водой: в мгновение охлаждающая жидкость коснулась горящего лица, в другое ㅡ он открыл глаза, чтобы взглянуть на себя в зеркало, но совершенно неожиданно обнаружил позади себя другого человека. ㅡ Какого, блять, дьявола ты здесь делаешь?! Ты меня чертовски напугала! Эмили так не шла эта ее ухмылка, растянутая на пол-лица. Весь ее образ был пропитан женственностью и невинностью ㅡ белое платье, подкрученные светлые локоны, легкий, практически незаметный макияж, но выражение лица выдавало истинную сущность, и сейчас ее намерения не были благими. ㅡ Так что, Юнги, наслаждаешься последней ночью в этой школе? ㅡ он развернулся к девушке лицом, не особо понимая, к чему та ведет. Теперь, когда он видел это лицо вблизи, а не через зеркало, она выглядела еще мягче, что шло вразрез с ее словами. ㅡ Веселишься с друзьями, зная, что совсем скоро сравняешь это место с землей? Твой папочка уже вручил тебе награду за то, как хорошо ты старался выведать для него информацию весь год? ㅡ О чем ты говоришь? Конечно же, Эмили усмехнулась. Весь ее вид выдавал уверенность в себе и своих словах. Ее глаза, подкрашенные черным карандашом, выглядели еще хитрее, чем обычно. Он отметил это лишь потому, что не мог больше выдерживать безумный взгляд, направленный ему прямо в душу. ㅡ Ну же, не делай такое невинное лицо. Мы оба знаем, о чем я говорю. Вы ведь лишь ради этого и переехали, да? Папаша знал, что школа на грани банкротства, просто ему нужно было изучить ситуацию изнутри. Подобрать лазейку, с помощью которой удалось бы поставить руководство в безвыходное положение. Скажи, чем так манит его это место? Что такое в его проектах стоит того, чтобы снести школу, финансируемую богачами вроде де Роза и мерзких Чонов? Так значит, та тема, с которой Эмили вдруг привязалась к нему на отдыхе, не покидала ее разум с тех самых пор? И все это время она улыбалась ему в глаза, взращивая в себе ненависть, пытаясь отыскать зацепки в своем бессмысленном расследовании? Что за маниакальное желание выведать правду, которой Юнги не знал? Откуда вообще в ее голове взялась информация о том, что школе грозило уничтожение? ㅡ Ты съехала с катушек, Эми. Никто не собирается сносить школу. С чего ты, блять, вообще это взяла? Юнги искренне не понимал, о чем говорит эта сумасшедшая. Он забыл, когда в последний раз видел отца, а крайнее сообщение в их диалоге датировалось прошлым месяцем. Никогда в жизни глава семейства, как, собственно, и мать, не подпускал его к делам фирмы наперекор тому, что неизменно пытался поставить его на пост после своего ухода. О каком, черт возьми, вынюхивании информации она говорит? Моррис, верно, сбрендила. Пора уносить ноги. ㅡ Нет, Юнги, меня не проведешь. Я точно такая же, как и ты. Я вижу тебя насквозь! Я использую те же уловки, что и ты. Нужно отдать должное, тебе удалось водить их за нос целый год. Оно и понятно. Ты появился здесь, такой дерзкий и развязный, заграбастал себе всех, кто обращал на меня хоть какое-то внимание, а потом сделал их своими собачками. Блядство, да Намджун глаз с тебя не сводил весь год! Я должна быть на твоем месте! Я! На этом моменте она, точно обезумевшая, бросилась на него, сомкнув свои руки на тонкой шее. Юнги не мог ничего поделать: он был зажат между ее внезапно тяжелым телом, вдавливающим в края раковины позади, и зеркалом, о которое он сильно приложился головой из-за резкого толчка. В глазах потемнело. Ему недоставало кислорода: блядская Эмили душила его с такой силой, будто он сломал ей жизнь. Возможно, именно такое видение и ускоренилось в ее сознании. Ничего в ее речи не было ему понятным: о каком сносе школы она бредила, почему решила, что Юнги увел ㅡ дерьмо, их флирт даже не выходил за рамки дружбы, ㅡ у нее Намджуна, который никогда не был ее? Он попытался оттолкнуть подругу (подругу ли?), схватившись руками за лицо, но у девчонки была на редкость сильная хватка. Она что-то прорычала в ответ, но Юнги не услышал: все его внимание вдруг переключилось на внезапно открывшуюся дверь. Что-то звонко ударилось о пол, а в следующую секунду чужие руки сорвались с его шеи, и от резко поступившего в легкие воздуха он закашлялся, согнувшись напополам. Ноги все же подвели, и он повалился на холодный пол. Слезы, проступившие на глазах от приступа кашля, затуманили зрение. Он больше не мог ориентироваться. До него доносился лишь сдержанный крик. Намджун. Это был голос Намджуна. «Больная... не имела права... ты могла убить его...». Юнги вдруг резко осознал. Она не могла убить, она хотела убить. Это не его бредни из-за недостатка воздуха: сила, которую прикладывала Эмили, свидетельствовала о ее однозначных намерениях. ㅡ Я в порядке, Намджун, ㅡ прохрипел Юнги. Он направлял голос, ориентируясь лишь на звук: низкий голос Кима, что-то упорно объяснявшего девушке, раздавался откуда-то из центра помещения. Должно быть, он откинул ее к дверцам кабинок. Должно быть, она сейчас сидела и наслаждалась вниманием, которого так жаждала со стороны Намджуна. Юнги не видел. Он ощупывал рукой пол в надежде опереться на него и встать, но наткнулся на что-то холодное и металлическое. Статуэтка Намджуна. Его награда за успехи в учебе. Кажется, он пропустил награждение, пока Эмили обтирала зеркала его спиной. ㅡ Клянусь, Намджун, если ты не отойдешь, я убью вас обоих... ㅡ кровь в венах Юнги стыла от этих слов. Сначала она угрожала ему, а теперь под ударом находился еще и Намджун. Юнги не мог этого допустить. Когда же это дерьмо уже закончится? Очевидно, адреналин сделал свое дело. Иначе и не объяснить, почему вдруг Мин поднялся так резко, утянув за собой статуэтку. Он пошатнулся от того, как скоро встал на ноги, но успел протянуть металлического орла прежде, чем его отбросило назад. Тело по-прежнему слабело. Совсем скоро он пожалеет о своем решении. О своем необдуманном, поспешном решении, повлекшем за собой непоправимые последствия. Потому что, только его зрение приходит в норму, он видит, как всплеснутые на эмоциях руки что-то пытавшегося доказать подруге Намджуна оказываются в опасной близости от ее головы, и в следующую секунду остроконечные перья крыльев позолоченного орла ударяются о ее висок. чонгук, 01:34 am: мне поручили это дело, юнги я обязан найти этого ублюдка верь в меня