сгорая сам, свети другим

Следствие неотвратимо находилось в тупике вот уже две недели. Шел второй час, как они вновь прибыли в забегаловку Питерса и, ограничившись на этот раз лишь напитками, сопоставляли имеющиеся у следствия факты. На удивление, она практически пустовала: соседство им составляли лишь компания подростков, решивших перекусить после просмотра фильма в кинотеатре, и пара-тройка пожилых друзей, расположившихся за столом в углу зала с пинтами пива. Ни те, ни другие не отвлекали их, за что следователи были благодарны. Они восстанавливали цепочку событий по имеющимся данным. Это требовало высочайшей концентрации. ㅡ Так значит, бал сначала открыли, позволили ученикам выпить и набрать обороты, спустя полчаса дали слово руководству и выпускникам с благодарственной речью, наградили учеников статуэтками, ㅡ на этом моменте Сокджин поправил напарника, сообщив, что статуэтка была всего одна. ㅡ Да, точно, Ким Намджун. Напомни, что он сказал по этому поводу на допросе. Сокджин полистал папку с протоколами. На том из них, где было прописано имя Намджуна, он остановился и принялся вчитываться. «Мне вручили статуэтку в районе 10:40. Я вышел на сцену, поблагодарил учителей за содействие, сказал пару колких фраз в адрес Хосока, ㅡ здесь он объяснился, что это было сделано в дружеской манере; это, пожалуй, был один из немногих моментов допроса, когда детективы позволили себе показать улыбку. Дети были так очевидны. ㅡ А затем вернулся к своей компании и проводил с ними свой вечер. Статуэтка находилась на столике, за которым мы сидели вдевятером». Чонгук нахмурился. Показания свидетелей смешались в голове, и он совсем перестал различать, от кого какую информацию получил. ㅡ Поищи, что он ответил на вопрос о погибшей и статуэтке, я запамятовал. Сокджин перелистнул листок, пробежался взглядом по собственному аккуратному почерку и остановил палец на начале предложения. «Не думаю, что Эми было до нее какое-то дело, но она, как и любой другой, могла спокойно взять ее со стола в любой момент. Я не следил за орлом, лишь поставил его на стол и пошел проводить время с друзьями. Мне было все равно. За этот год я обрел нечто большее, чем первое место в учебе, ㅡ на этом месте, Чонгук помнил, он едва удержался от язвительного комментария. Весь допрос из его головы не выходила фраза Чимина о том, как привязался к Юнги Намджун, потому любое упоминание им Юнги рассматривалось как личное оскорбление. Конечно, Намджун не мог знать об их связи и потому нарочно напоминать о своих близких отношениях с Юнги при любом удобном случае. Никто не мог. Тем не менее, его настораживало то, как ученик говорил о Мине, ㅡ так, будто между ними что-то было. Но Чонгук не позволял себе и мысли дурной допустить: он был уверен, Юнги не стал бы крутить с двумя. ㅡ Поэтому, да, детектив, я думаю, она в том числе могла взять ее и унести, куда ей только вздумается. Но вы ведь не думаете, что она пошла нападать на кого-то с этой громадиной?». Громадной награда не была, тем не менее, обладала достаточной тяжестью, чтобы проломить череп. И, попав жертве в висок острием, не давала никаких шансов выжить. Поскольку орудие убийства так и не нашли, не представлялось возможным проверить его на отпечатки, чтобы узнать, в чьих еще руках побывала злосчастная награда. Это сильно тормозило следствие, но их ребята прочесали все окрестности в радиусе двух миль и не нашли ровным счетом ничего; статуэтка словно провалилась сквозь землю. Тем не менее, эксперты не могли предположить, что еще имело бы похожую форму и было достаточно тяжелым, чтобы убить человека. Все факты указывали на то, что удар был нанесен именно этим предметом. ㅡ Да, ㅡ продолжил напарник. ㅡ Сначала наградили Ким Намджуна, а потом вновь включили музыку, чтобы ученики отрывались, и никаких объявлений далее не пуступало. Обычная вечеринка с басами и дискошаром. Они были вольны в передвижениях по зданию школы и ее территории. Все портит то, что родители потребовали от директора отключить камеры внутри и снаружи здания на время бала. Сказали, не хотят, чтобы у кого-то было видео о том, что их дети в последний день учебы курят травку за углом школы или трахаются в подсобке. Сокджин был прав. Все было бы намного проще, знай они о том, кто входил и выходил в помещение уборной, из записей камер наблюдения. Они не видели ничего запрещенного в том, что камеры показывали бы передвижения по коридорам. Ведь в кабинете медицинского работника их в конце концов оставили. Но школа, несомненно, пошла бы на что угодно, лишь бы не потерять престиж и не схлестнуться в споре с влиятельными людьми округа. Детей, родившихся с серебряной ложкой во рту, несомненно, ждало большое будущее, и никто не мог рисковать репутацией драгоценных отпрысков. Не предвиделось ничего, что могло бы упростить им жизнь, потому напарники все еще сидели над делом в жалких попытках разобраться, что произошло в ту роковую ночь. ㅡ Мы имеем показания, по которым восемь из девятнадцати лишены достоверного алиби, ㅡ им даже не стоило уславливаться насчет того, что они имели в виду под этим словом. Дураку понятно: покрывание друг друга для сокрытия истины не является определением слова «достоверный». ㅡ Мин Юнги, Чон Хосок, Ким Намджун, Пак Чимин, Ким Тэхен, Артур де Роза, Криста Далоне и Пауло Вилар. Алиби Пауло никто не может подтвердить лишь потому, что он забитый парень, который весь бал просидел в углу зала. Никто не замечал его на протяжении всего вечера. Чонгук пресек попытку напарника напомнить о том, что самые тихие парни обычно и становятся убийцами. Это не тот случай, Чонгук был уверен, к тому же, никто ни разу не упомянул, что Пауло и Эмили были знакомы, не то что имели общее дело, а сам парнишка на допросе вел себя отнюдь не подозрительно, пусть и закрыто. Тем не менее, если Чон все же ошибся и убийцей действительно был он, это лишь давало парню отсрочку; в таком случае он все равно нарыл бы что-то, что натолкнуло бы детективов на след. Но для себя он, несомненно, уже все решил: Пауло не был убийцей. Оставалась эта чертова компания. Его, право, уже тошнило от этих ребят. Он видеть не мог их имена. Следствие словно водили за нос, и Чонгук закипал от того, насколько очевидно и неумело подростки с этим справлялись. Чонгук, не теряя надежды найти какую-либо несостыковку в деле, принялся перечитывать показания школьников. Блядская будто прописанная заранее история. Если следовать хронологии, старт этим неоднозначным отношениям был положен еще в первый учебный день. Сначала произошло знакомство Чимина и Юнги, после ㅡ их совместный поход на вечеринку, где они сразу нашли контакт с Намджуном; затем следовало сближение троицы с убитой за счет того, что Ким вечно таскался вместе с ней. Связывало ли ее и Намджуна нечто большее, чем дружба? Могла ли причиной ссоры Моррис и Юнги, приведшей к непоправимым последствиям (Чонгук, признаться, до последнего не допускал мысль о том, что содеянное было его рук делом, но следствие требовало проработки каждой версии), стать ревность? Чонгуку становилось дурно от одной только мысли. Представить его с кем-то другим? С кем-то, за кого можно убить? Сущая бессмыслица. Юнги ㅡ умный и рассчетливый, а еще, черт возьми, способен здраво мыслить, он ни за что в жизни не ввязался бы в подобное. Он выше этого. Да ему бы, черт возьми, гордость не позволила. Может ли вообще Намжун стать причиной для ревности? Чонгуку это кажется смехотворным. Он изначально невзлюбил ни его, ни красноволосого дружка Тэхена. Тем не менее, от подобных мыслей становилось не по себе, и он поспешил загнать их на задворки сознания. Версия была провальна. Юнги бы не пошел на такое, он ㅡ обладатель трезвого рассудка. ㅡ Обрати внимание на это, ㅡ подсказал напарник, когда Чонгук в течение долгого времени изучал лист с прописанными на нем событиями, связывающими Юнги, Намджуна, Чимина и Эмили в первую половину выпускного года. Чон перевел взгляд туда, где дублировалось уплышанное от остальной части компании. Согласно показаниям Тэхена, подтвержденным Хосоком и Кристой, они и брат с сестрой де Роза не имели близких контактов с троицей, а с убитой и подавно, вплоть до первого месяца весны. В марте Пак Чимин стал тем, кто собрал компанию в одном месте в одно время. Чонгук, признаться честно, разделял негодование, высказанное на допросе младшей из семейства де Роза, касательно средств, на которые сынок обанкротившейся семьи Паков и, что еще удивительнее, отнюдь не состоятельная школьная уборщица отправились отдыхать наравне с остальными на остров среди учебных дней. Еще большее негодование у него вызывал добротворец Намджун, на деньги которого двое друзей и отправились покорять теплые страны. Действительно ли этот парень был способен бескорыстно потратить уйму денег на друзей, с которыми сблизился всего полгода назад? Далее в показаниях и, что важнее, в его записной книжке алела пометка о странном разговоре Юнги и Эмили, произошедшем на отдыхе. Следствие запрашивало информацию по архивам прессы и интернету, и каково было его удивление, когда оказалось, что никакие заголовки местных газет не пестрели фразами о том, что престижнейшая школа Марселя находилась на грани банкротства. Фирма родителей Юнги, впрочем, так же имела мало упоминаний в контексте известной школы. Это наводило на мысли о том, что у Эмили были проблемы психологического характера, ㅡ об этом история ее болезни неукротимо хранила тайну. Максимум, что допускал ее психотерапевт в диагнозе, ㅡ склонность к маниакальным мыслям. Далее в цепочке событий было множество незначительных деталей, собранных со всех сразу. Чимин и Намджун не переставали говорить о мартовской подготовке к выпускным экзаменам, время на которую они все вместе тратили, засиживаясь допоздна в библиотеке за книжками и экранами ноутбуков в приятной компании мисс Моррис. Читая эти строки, Чонгук вспоминал, как местами нетерпелив по отношению к занятому предстоящими экзаменами Юнги он был; к тому моменту он уже знал некоторую информацию о партнере и состоял в активной с ним переписке, потому сдерживал себя от порыва оторвать парня от подготовки и увезти в какой-нибудь мотель, а лучше в родную квартиру, заняв собой всю его ночь. Признаться, давалось ему это с огромным трудом. Что-то в Чонгуке перестало держать его, беспристрастного и холодного, в узде: в те дни он все сильнее скучал по младшему и все чаще слал ему сообщения с предложением встретиться. Он не знал причин своего поведения, ㅡ ничего особенно между ними не происходило, и они по-прежнему виделись лишь для того, чтобы удовлетворить свои потребности и выпить в приятной компании. Юнги приезжал уставшим и изрядно помятым (и даже если Чонгук хотел поговорить об этом, он помнил о правилах и уважал желание партнера не распространяться о своей жизни и всем, что в ней происходило), но срабатывал на ура; иногда он, изнеможденный, засыпал после секса прямо на его кровати: в такие моменты Чонгук позволял себе дать слабину, укрывал парня пледом и закрывал за собой дверь в спальню, отправляясь работать в гостиную. Быть может, именно потому, что он становился зрителем тех моментов, когда Юнги представал перед ним не таким закрытым и держащим между ними дистанцию, он и начал привязываться к мальчишке. Казалось, он должен был быть тем, для кого эти отношения ㅡ просто средство получения удовольствия. Он должен был быть сдержанным и неприступным. И если поначалу это удавалось, то со временем он стал четко осознавать свою зависимость. Он тянулся к Мину, но совсем слабо, деликатно, что было заметно лишь тому, от кого шла взаимность. К счастью или к сожалению, от Юнги не было и капли отдачи. И Чонгук солжет, если скажет, что его это не задевало. Ведь то, что он ощущал, не было нуждой в любви; это было нуждой в человеке. Он, кажется, снова задумался. Посторонние мысли не позволяли ему сосредоточиться на деле. Сокджин, перевернувший листок, аккуратно подтолкнул протоколы к напарнику, тут же встряхнувшему головой и поспешившему вернуться к работе. Параллельно времени, что выпускники тратили на подготовку, они не забывали собираться по выходным. Как правило, это были бары, в которых они бронировали столики вдали от танцпола, чтобы иметь возможность болтать о том, что ждет их впереди, в относительной тишине и комфорте без опасения, что их потревожат. В основном они проводили время за столиками, покидая безопасную зону лишь для того, чтобы добраться до бара и заказать еще напитки. Они были слишком уставшим, чтобы танцевать, и не горели желанием потереться задницей о какого-то незнакомца в толпе. Чтение об этом наводит Чонгука на воспоминания о том, как почти каждые мартовские выходные он тащился за Юнги на другой конец города, лишь бы незаметно перенять его из лап ухажеров-друзей и отвезти к себе. За час пути, что они тратили на возвращение в южную сторону Марселя, Мин обычно просыпался и мало-мальски трезвел, поэтому у них была возможность провести время вместе. Проводили они его, к слову, чаще всего одним известным способом, и пьяный Юнги, резво стремящийся отсосать ему во всех возможных позах из раза в раз, заводил Чонгука как в первый. Но с началом предпоследнего весеннего месяца взаимодействие ребят свелось к нулю, что дало им двоим фору. Строки протоколов напоминали Чонгуку о том, что Хосок и Тэхен сильно поссорились на стыке марта и апреля, потому около двух недель Юнги, Чимин и Эмили терпели подначки от окрепшего на почве горя змеиного дуэта Хосока и Кристы, пока Намджун пропадал на образовательном интенсиве по выбранным для сдачи на экзаменах предметам на базе за городом. Все это не переходило рамки дозволенного, а с момента, как в один учебный день Тэхен, натерпевшийся выходок Чона и его блондинистой подружки, ухватил его за руку и утащил в подсобку на очень серьезный разговор, и вовсе прекратилось ㅡ Хосок отчего-то резко подобрел, вернувшись после разговора донельзя довольным и забросившим идею донимать оставшихся без покровительства Намджуна друзей. Близился конец учебного года, и ребята совсем потеряли друг друга из виду, ㅡ де Роза перешли на домашнее обучение, Криста предпочла нанять лучших репетиторов округа и проигнорировать необходимость посещать занятия в школе, Хосок и Тэхен в это время стали так же неотделимы, как Сид и Нэнси в известном фильме, и все время проводили вместе, наверстывая упущенные дни; Чимин же с Юнги, если верить показаниям Пака, принялись за активную учебу лишь с возвращением Намджуна. Он привез из лагеря много нужной информации и спешил обучить ей друзей; Намджун, говорили ребята, всегда чувствовал ответственность за то, чтобы подтягивать их в плане учебы, и за это последние были ему бесконечно благодарны. В моменты, когда по вечерам они засиживались в школьном компьютерном зале или библиотеке, Эмили присоединялась к ним после тяжелого рабочего дня. Она приносила кофе из автомата в лобби и печенье, купленное в киоске неподалеку от школы, и тогда они с удовольствием делали паузу. ㅡ Эм, Чонгук, ты смотришь в одну точку уже с минуту, ㅡ негромко окликнул друга Сокджин. Чонгук сморгнул. И правда. Он вчитывался в слова о том, что компания ㅡ по крайней мере, у обоих сложилось впечатление, что это все-таки было подобие компании, ㅡ практически изжила себя к концу года. Но вот что его действительно волновало, так это то, что, несмотря на отсутствие минимального общения между ее участниками, они все же детально знали о событиях мая в жизнях Юнги и Эмили. В частности, о том, что они повздорили по поводу того, что Юнги вечно занимал время Намджуна, у которого его и без того было не много. Рассказанная допрашиваемыми ситуация, датируемая двадцать третьим числом, касательно того, что Ким отменил ужин с родителями Эмили из-за того, что с Юнги стряслась беда, сильно смущала Чонгука. И почему у него было стойкое ощущение, словно что-то не так? Он постарался углубиться в материалы. Вот Чимин и Хосок, словно по заученному тексту, сообщают о том, что Эмили готовилась к ужину с родителями и друзьями во главе с Намджуном в течение двух недель. Это было мероприятие, посвященное годовщине родителей, и Намджун, как друг семьи, коим он, как и двое других из квартета, стал для семейства Моррис, был приглашен на скромный ужин в ресторане. Вот Пак говорит о том, что он ехал на ужин в одной машине с Намджуном и уже почти прибыл на место, как телефон старшего завибрировал. Тот, не отрывая руки от руля, ответил. Тут же машина поспешила свернуть на обочину. На том конце трубки слышался срывающийся голос Юнги, которому срочно требовалась поддержка. Чонгук почувствовал укол ревности. К нему Юнги почти никогда не обращался за помощью. Конечно же, Намджун сорвался к нему по первому зову. Конечно, он оставил тачку Чимину, а сам рванул на улицу, чтобы поймать связь получше, узнать адрес, по которому находился друг, и примчать как можно скорее. Не стоило и говорить, как сильно была разочарована Эмили в тот момент, когда на важный ужин, где планировалось присутствие всех четверых, прибыл, сообщив грустную новость, один только Чимин. Тысячекратные извинения Кима не исправили ситуацию ㅡ макияж девушки потек, родители были в замешательстве. Намджун являлся едва ли не единственным человеком, которого семейство так рьяно желало видеть за своим столом. Чимин понимал это ㅡ Эмили не бросала попыток свести друга с родителями. Она всеми силами устанавливала между собой и Намджуном крепкую связь, не теряя надежды на что-то большее, чем дружба. Она потратила кучу собственноручно заработанных денег, чтобы выглядеть неотразимо в этот вечер, а Намджун, даже не доехав до ресторана, сорвался к Юнги, просто потому что тот поссорился с отцом. Их дружба была на грани. История звучала так, словно Чонгук сам был ее участником. Будто он проживал подобное, что было совершенно невозможно. Юнги даже не рассказывал о том, какими были его друзья, соответственно, у Чонгука не было и представления о событиях внутри компании. Впрочем, по отношению к Намджуну у Чона впервые возникло уважение. Он сорвался к Юнги, как только ему потребовалась помощь. Чонгук и сам однажды оказывался в такой ситуации, в тот единственный день, когда... Подождите-ка... Он судорожно схватился за свой сотовый. Блять, не может быть. Этого просто не может быть. Все произошло словно за долю секунды: вот он разблокировал телефон, вот нажал на иконку сообщений, вот ㅡ на один конкретный диалог. Двадцать третье мая было месяц назад, а их диалог пустовал уже две недели ㅡ последнее сообщение от Юнги датировалось днем перед произошедшим: в нем он сообщал, что устал и не сможет увидеться, поскольку необходимо готовиться к балу, а за ним ㅡ сотня сообщений Чонгука, оставшихся без ответа. Их пролистывание заняло какое-то время, пока он не наткнулся на дату. юнги, 23 мая, 10:34 pm: пожалуйста, забери меня я поругался с отцом и не хочу никого видеть, кроме тебя Это был он. Он был человеком, который сорвался к Юнги по первому зову. Не Намджун, который, выходит, все-таки присутствовал на ужине семейства Моррис и не стал причиной злобы Эмили на Юнги. Это был он, и он хорошо помнил тот вечер. Трудно было забыть момент, в который все наконец встало на свои места. На места стали вставать и составляющие картины преступления. Чонгук остервенело бросился к показаниям Намджуна, принимаясь в тысячный раз перечитывать помятые страницы. В нем горело желание найти что-то еще, какую-то несостыковку, неправильное время или место. Что угодно. Намджун не мог знать этой истории, если бы только Юнги не рассказал ее лично. Значит, Ким знал о том, что у друга кто-то есть. Знал ли он имя? Знал ли он личность? Понял ли, что столкнулся с тем самым человеком, о котором слышал, лицом к лицу, когда зашел в аудиторию для допросов на следующий после происшествия день? Он не обращал внимания на грызущие изнутри мысли о том, что Намджун присвоил себе его поступки. Это он сорвался к Юнги, он успокаивал его, он целовал в висок и шептал, что они что-нибудь придумают. Это был, блять, он, а не какой-то мальчишка, о котором Юнги даже не упоминал, когда они были вместе! Чонгук злился и оттого едва не рвал протоколы, когда резко перелистывал их страница за страницей. Он неизменно заходил в тупик. Найденное несколькими минутами ранее расхождение в датах в словах Кима было единственным, что удалось заметить. Не помогало и сопоставление с протоколами других допрашиваемых. Чонгук чувствовал себя так, словно сорвал куш, но не мог ощутить его на руках. Он чувствовал, будто что-то нарыл, но не мог понять, что именно, не мог найти, словно глаз замылился и ничего не замечал. ㅡ Чонгук-а, брось ты эту затею, ㅡ уставший не только от дела, но и от безрезультатных потуг напарника, Сокджин приложился губами к горлышку жестяной банки диетической колы. ㅡ Ты не понимаешь, ㅡ отозвался он, зашелестев новой порцией бумаг. Чонгук выглядел усталым, нервным и совершенно упускавшим утекающий сквозь пальцы контроль над собой. ㅡ Он ошибся один раз, значит, есть несостыковки и дальше. ㅡ Их нет, Чонгук. Ты впустую тратишь время, ㅡ Сокджин свел брови к переносице. Он устал бороться с Чонгуком, не справлявшимся со своими наклонностями. Но Чонгук знал, что все это дешевая игра. Он знал, что мальцы где-то оступились. Просто нужно нащупать и надавить на это. В конце концов, если дал трещину самый собранный из них, значит, где-то допустили ошибку и остальные. Взять того же Хосока, отыгравшего на его эмоциях. Быть может, он понял, что совершенно запутался в собственных показаниях, потому решил вывести его на конфликт и отвести внимание следствия? ㅡ А если младшая де Роза?.. ㅡ бредил он вслух. ㅡ Хоть у нее и имеется алиби на момент совершения убийства, это вовсе не доказывает, что она не причастна. Пусть все подтверждают, что она репетировала за сценой в период с половины одиннадцатого до одиннадцати, возможно, она покидала кулисы? Помогала убийце... ㅡ Чонгук.. ㅡ Нет, блять, заткнись! ㅡ его темные глаза зацепились за сокджинов усталый взгляд. Он сжал кулаки, словно и без того не было понятно, насколько он напряжен. ㅡ Мне плевать, что ты обо мне думаешь, но не смей забывать, что я детектив! Мальчишка не влияет на меня! Дерьмо, я не видел его две недели, Сокджин, ты правда думаешь, что он имеет значение прямо сейчас? ㅡ Кого из нас ты пытаешься убедить, Чонгук? ㅡ не намеренный это терпеть, Ким встал с кресла под воцарившееся среди редких посетителей забегаловки молчание. Он был бы несказанно рад оказаться сейчас один. Им нужно отдохнуть. А лучше ㅡ отдохнуть друг от друга. ㅡ Для меня все ясно как день. Перестань уверять себя, что тебе все равно. Потому что тебе не все равно, и мы оба это знаем. Он покинул общество детектива, оставив на столе двадцатку. Смотреть на то, как напарник выживает из ума, сил больше не было.