***
Проснувшись, Локи принимается исполнить задуманное. Отправляется на кухню и начинает свое кулинарное дело. Замешивает тесто, добавляет ингридиенты, в это время придумывая, как именно будет выглядит торт. Пусть он будет шоколадный с клубничной начинкой. Должно получиться очень вкусно. Спустя час, на кухню зашел Дориан, уперев руки в бока: - Локи, а чем ты тут занимаешься? - спросил он. Юный омега был готов и из него полилась сладкая ложь: - Папа, у меня сегодня дополнительные занятия. А вечером я иду на день рождение к одному омеге. Мы очень сдружились в последнее время. Там будут только омеги и беты. Вот я пеку имениннику подарок. Боюсь, что вернусь не раньше десяти вечера. Ответ полностью удовлетворил Дориана, который пребывал в глубокой задумчивости: - Хорошо, тогда всех гостей покори своими кулинарными способностями. Помни, что ты во всем должен быть самым лучшим. И еще... никакого спиртного, - папа-омега стал удаляться, все еще бормоча себе под нос: - Омеги... омеги это хорошо... торт это хорошо. Альфы — плохо, все правильно. Локи облегченно вздыхает, торт почти готов, и зеленоглазый юноша доволен своим подарком. Хорошо, что папа не заметил надпись на задней части торта: «с любовью для Тора». Это бы породило ряд вопросов. Осталось позавтракать самому, привести себя в порядок, празднично одеться и отправиться на волю, все дальше от этого дома. * Тор и Локи встретились у ворот университета и двинулись дальше, минуя поворот за поворотом, пока не оказались у двухэтажного небольшого коттеджа, рядом с которым располагался густой обширный лес. - Локи, познакомься, это мои родители: папа — Адам и отец — Чарльз Одинсон, - папа-омега тут же обнял Локи, приветствуя и лучезарно улыбаясь. Отец был более сдержан, но тоже не смог скрыть довольной улыбки. - Сынок, боже мой, какой же Локи хорошенький, он еще прекраснее, чем ты описывал, - радостно воскликнул Адам, а после перевел взгляд на самого Лафейсона. - Дорогой, не стесняйся, будь как дома. Давайте пройдемте за стол. Локи вручил Адаму свой совсем недавно испеченный торт и тот восторженно его поблагодарил. - Боже, Локи, не стоило. Какой красивый и выглядит так аппетитно! - Все правильно, - изрек глава семейства Одинсонов. - Сын, хороший выбор, на таких и надо жениться, не пропадешь. Тор счастливо заулыбался, а Локи, смущаясь, опустил голову. - Локи, как ты, милый, как поживает твой папа? Нравится ли тебе учиться в университете? - посыпались на юного омегу вопросы от любопытного Адама. - Да, спасибо, все хорошо. Нравится, благодаря Тору, я чувствую себя комфортно. - В безопасности, ты имел в виду? - улыбнулся папа Тора. - Да, стоит признать, что альфы играют в наших жизнях большую роль. Как вдруг с верхнего этажа спускается средний сын — Баки. - Ого, у нас гости, я и не знал! Привет, Локи, отлично выглядишь! - юный альфа хотел было отвлечь семейство болтовней и незаметно пробраться к выходу, но его опередил голос Адама, которого так просто не проведешь. - Баки, вернись! Ты знаешь правило этого дома: пока не поешь — из дома не выйдешь. Попробуй-ка тортик, что испек Локи. Невероятно вкусно. А я сейчас накрою на стол: твое любимое жаркое и разные салатики. - Хорошая попытка, Бак, но как всегда провал, - смеется Тор, хлопая брата по плечу. - От нашего папы спасенья нет. - Но папа... меня Стив ждет, у него и поем. Он готовит мне какой-то вкусный сюрприз, - не унимается Баки. - Знаю я ваши сюрпризы, пицца да суши, разве это еда? - Папа! - Не перечь папе, он знает, как лучше, поверь, сын, - улыбается Чарльз, поедая суп. Локи улыбается и едва сдерживает слезы. У Тора замечательная семья, все смотрят друг на друга с нежностью, с любовью и уважением. И как бы он хотел такую же семью: большую, дружную и крепкую. Да, официально альфы признаны главой семьи, но все то знают, что весь уют, быт, гармония держится на омегах. Никто из сыновей не повышает голос на своего папу. А отец смотрит на своего супруга с небывалой любовью и нежностью. Чарльз лишь хочет казаться строгим, но это напускное, он очень любит свою семью: своих детей и характерного, но нежного мужа-омегу, который в этом доме хозяин и его слово никто не подвергает сомнению. Сразу видно, что у Адама Тор в любимчиках, папа постоянно нежно касается рукой его волос. Да и Тор не имеет привычки ему перечить, и моментально съедает все, что родитель ему предложит. Баки же, напротив, так и норовит сбежать из дома. Но стойко ждет, когда нежный папа все же отпустит его. - А ты что сидишь? - перевел беспокойный взгляд Адам на своего супруга. - А... что я должен сделать? - Чарльз решил включить дурака. Его любимый непредсказуем, мог легко пошутить, а мог и выразить упрек. Что в головах этих омег непонятно, и потому нужно быть готовым ко всему. - Неровен час и состоится свадьба, нужно деньги копить, - выдал папа-омега. - Конечно, милый, я этим займусь — ответил отец семейства и облегченно выдохнул. - Какая свадьба, я пока не собираюсь жениться, - не понял Баки, переводя взгляд на родителей. - Это ты сейчас не собираешься, а завтра можешь собраться, нужно быть готовым ко всему. Запомните, дети, кто все предусмотрел, тому не страшны неожиданности. И вообще, как же такое случилось, альфа с альфой... Я конечно очень люблю твоего Стива, но вы меня совсем без внуков оставите... - Другое поколение, другие нравы, - улыбнулся Чарльз. - Лишь бы им было хорошо вместе. - Тор... Локи, на вас вся надежда. Так и знайте, я хочу много внуков. Как минимум - пять! - Папа! Но нельзя же так прямо, - рассмеялся Тор, посмотрел на любимого с нежностью и крепко сжал его руку. - Пап, а можно я уже пойду? Я к Стиву хочу, - снова подал недовольный голос Баки. - Отпустите вы его уже, он жаждет безобразничать! - смеется Тор, а младший брат кидает на него грозный испепеляющий взгляд. - Ой, кто бы говорииил, - протянул Баки, кивая в сторону Локи. - Сынок, немного терпения. Мне нужно собрать тебя в дорогу. Салатик положить, супчик. - Папа! - закатил глаза Баки. - Ты меня как на войну собираешь. - А может это она и есть, уйдешь и неделю тебя не видно, и кто знает, как вы там питаетесь, молодежь. - Так, пока вся семья в сборе, я хочу вам кое-что предложить, - подал голос до того молчавший Чарльз. - Давайте через две недели в субботу так же все вместе соберемся у нас? Я в беседке пожарю шашлык, выпьем вина, пообщаемся. Вообщем, душевно посидим под хорошую музыку. Баки, зови Стива, давно он к нам не забегал. Локи, дорогой, ты составишь нам компанию? - Постараюсь, спасибо, - тихо говорит юноша, нежно улыбаясь. - Помни, ты теперь тоже наша семья, - улыбается омеге отец семейства Одинсонов. - Баки, можешь лететь к своему любимому Стиву, вот, я все положил тебе в рюкзак, - улыбнулся Адам, давая наконец свое позволение встать из-за стола и устремиться на свободу. - Спасибо, папа! - возликовал молодой человек, поцеловал родителя в щеку, махнул всем на прощанье и покинул дом. - Ой, я наелся, - сказал до нельзя довольный Тор. - Мы с Локи пойдем ко мне. Спасибо за ужин, - с этими словами молодой альфа взял любимого за руку и они устремились на второй этаж в комнату Тора.***
Едва за молодыми людьми захлопнулась дверь, как Тор прижал Локи к стене, и со всем жарким сладострастием накинулся на его губы, сминая их в горячем головокружительном поцелуе. - Локи, мой Локи, как же я скучаю, без тебя задыхаюсь, без твоих прекрасных глаз гаснет мое солнце, - горячие губы чувственно проходятся жадными поцелуями по тонкой манящей шее. Сильные пальцы проникают в черные волосы и нежно массируют кожу головы. Альфа и омега чувствуют дурманящий запах друг друга, он сводит их с ума, размывая все дозволенные границы. Лафейсон теряется в ярких ощущениях, в нежных неведомых до этого времени ярких чувств, и сладко стонет, позабыв о всяком стеснении. А ноги слабо держат, омега пошатнулся и упал бы, если бы не сильные горячие руки, удерживающие его. Страсть огненной птицей расправила крылья и стрелой пронеслась в их сердцах, пронизывая все их существо, заставляя гореть в неслыханном водовороте чувств. А спасенья нет, влюбленные готовы гореть в аду, лишь быть больше никогда не расставаться, не размыкать рук. Лишь бы солнце светило ярко и никогда не погасло. Локи не знал ни нежности, ни ласки, ни любви. Тор же был наполнен ею до предела, она буквально выливалась через края. И альфа обрушил всю свою любовь на омегу как огненный нескончаемый поток, заставляя его бесконечно гореть, бесконечно пылать, пребывать где-то за гранью реальности. А сердца обоих взволнованной птицей бьются в груди. Они сейчас не видят ничего, только друг друга, зеленые глаза смотрят в голубые. Одно лишь желание вспыхивает в омеге: принадлежать, отдаться своему альфе и отдать все лучшее, что в нем есть. А Тор желает лишь одного: бесконечно ласкать это нежное тело, срывая с мягких покусанных губ громкие сладкие стоны. Не испугать, а приоткрыть перед ним врата Рая, взять за руку и вести за собой в мир ярких удовольствий и сладострастия. Овладеть тем, по кому так отчаянно громко стучит его сердце. Любить его так, как может только альфа любить своего омегу: сильно, страстно, умопомрачающе-горячо. Где любовь граничит с болью, жар любви граничит с сумасшествием. И они торопливо срывают друг с друга одежду, которая падает в хаотичном беспорядке на пол. Оба дрожат, но скорее от трепетного томления и желания, нежели от страха. Локи было страшно утром, когда он думал о том, что может случиться вечером. Но не сейчас, эти теплые руки, жар тела любимого альфы, горячие чувственные поцелуи свели его с ума, уничтожив все страхи. - Люблю тебя, как же сильно я люблю тебя, - шепчет разгоряченный Тор, не веря своему счастью, что еще немного и Локи станет его. Полностью, безраздельно, от кончиков волос до пальчиков ног. Альфа мягко раздвигает ноги омеги, устраиваясь между ними, а после с голодной страстью накидывается вновь на нежную шею, оставляя на ней яркий след своей бесконечной необузданной любви. А Локи сладко стонет, сильнее откидывает голову, позволяя Тору ласкать себя, как ему захочется. Казалось, руки и губы альфы были везде, он не успокоится, пока не обласкает Локи, пока не доведет его до сладкого безумия, пока омега не будет готов отдаться ему, разделить с ним этот огненный всепоглощающий танец из любви и страсти. Тор обхватывает крепкими пальцами Локи за подбородок, заставляя его немного приоткрыть губы и со страстным рыком врывается в манящий рот, просовывая глубоко язык, целуя чувственно, по животному горячо, заставляя омегу совершенно потерять голову. И Локи отдается во власть этого поцелуя. Сладко и откровенно стонет, слегка выгибается под Тором и еще сильнее раздвигает ноги. Желая лишь одного, что бы альфа взял его пламенно и нежно. Молодой Одинсон понимает, что Локи готов. Он мягко опускает руку между разведенных ног, касается пальцами влажной приоткрытой дырочки, и мягко проникает в нее двумя пальцами, отчего юный омега выгибается еще сильнее, всем своим существом желая в тот же миг слиться воедино с любимым. Больше медлить альфа был не в силах. Он властным движением закидывает чуть дрожащие стройные ноги на свои крепкие плечи, прижимается к Локи еще сильнее, вновь накидывается на мягкие покусанные губы, и приставив горячий твердый член ко входу, мягко толкается внутрь. И громкий пронзительный вскрик тонет в жарком животном поцелуе. Локи больно, и он, как утопающий, хватается за сильные плечи тонкими дрожащими пальцами. А Тор сходит с ума от невероятных ощущений, что поглотили его. Для них обоих это впервые, впервые они открывают себя как книгу друг перед другом. Тор старается быть нежным и внимательным, но за пеленой страсти ему плохо удается контролировать себя. Он сходит с ума от желания, от желания подчинить, обладать, взять того, кто ему принадлежит телом, сердцем и душой. - Тише, мой маленький, мой сладкий, сейчас пройдет. Какой же ты узенький, какой горячий, восхитительный. Мой... только мой, - как обезумевший, шепчет Тор, не отпуская сладких губ. Сильные пальцы мягко проникают в черные волосы, вновь лаская и массируя кожу головы, и вот мгновение и из омеги вырываются уже не болезненные, а сладкие откровенные стоны. Тор чувствует, как нежное тело под ним расслабляется, и тогда он толкается чуть глубже и осторожно проникает на всю длину. Локи всхлипывает и учащенно дышит, и вновь тянется за поцелуем, давая Тору разрешение на дальнейшие активные действия. Одинсон начинает двигаться, сначала нежно и неторопливо, а после все же теряет над собой контроль, и с утробным рыком принимается двигаться более жестко, напористо и глубоко, сходя с ума от любви и страсти к своему омеге. Как же там болезненно узко, как восхитительно горячо. Его Локи — это его рай, его маленький мирок, в котором он хочет остаться навсегда. Остаться во власти зеленых колдовских глаз, ни за что не отпускать эти мягкие сладкие губы. Ласкать это тело столько, сколько сможет. Брать Локи нежно и горячо, даруя ему неизмеримое блаженство, обучить его искусству любви, подвести его к краю, и не отпускать, никогда не отпускать этих тонких изящных рук. А Локи уже близок... близок сорваться в самую бездну огненного наслаждения, он все падает и падает, накрываемый волной сумасшедшего удовольствия. Омега в порыве страсти с силой закусывает нижнюю губу. И то сладко вскрикивает, хватаясь цепкими пальцами за сильные плечи, то метается на подушках, закатывая в удовольствии глаза, не помня себя от счастья. И вдруг пронзительно вскрикнув, громко протяжно стонет, накрываемый мощной волной первого восхитительного оргазма. Тор, утробно зарычав, делает последние глубокие толчки, прежде чем с громким стоном излиться в любимое тело. И так они лежат какое-то время, Локи лишь шире распахивает глаза, чувствуя себя как то по новому, по другому. Пока Тор все еще в нем, омега чувствует себя таким цельным, заполненным и сильно растянутым. Все внутри горит, это больно и сладко одновременно. Тор все так же лежит на Локи, они оба загнанно дышат, пытаясь привести дыхание и чувства в порядок, осознать происходящее. Тор счастливо улыбается омеге, а юный Лафейсон чувствует сильное смущение, но глаз не отводит. Тор вновь целует его, но на этот раз невероятно нежно, трепетно, но все так же горячо. - Локи, тебе было хорошо со мной? - спрашивает альфа, плавно водя пальцем по приоткрытым губам омеги. - Да, это было... было невероятно хорошо, все не могу прийти в себя, - отвечает омега и на этот раз все же опускает глаза. Тор, на удивление, оказался очень умелым и внимательным любовником. Одинсон осторожно выскальзывает из Локи, и переворачивает его на живот. Мягко раздвигает ягодицы и замечает, что влажная дырочка немного кровоточит. Тор улыбается — каждому альфе приятно быть первым. Он достает заживляющую мазь и осторожно смазывает поврежденный вход. А Локи тихо стонет, наслаждаясь ласковыми прикосновениями. После Тор переворачивает омегу на спину и крепко его обнимает. А после чуть приподнявшись, внимательно смотрит ему в глаза. - Локи, я хочу тебя! Но я имею ввиду не секс, понимаешь. Я хочу тебя в свою жизнь: засыпать и просыпаться с тобой, сделать тебя самым счастливым на свете. Делить с тобой радости и горе. Я хочу, чтобы ты подарил мне детей. Будь моим, выходи за меня, - сейчас Тор выглядит очень уязвимым, ранимым и робким. Он боится отказа, и с волнующим трепетом ждет ответа. Он протягивает омеге зеленую бархатную коробочку. Сказать, что Локи удивлен, значит, ничего не сказать. Он поражен и обескуражен. Он не думал, что предложение о замужестве поступит к нему так скоро. Омега открывает коробочку и видит изящное золотое колечко, которое огибает причудливая серебристая змейка. «Снова змея... как символично». Разум твердит Локи, что необходимо подумать, а сердце без промедления прошептало «да». - Согласен, - тихо шепчет юный Лафейсон и нежно целует Тора в губы, а после медленно забирается на него, опуская голову альфе на грудь. И слышит как громко стучит взволнованное сердце Одинсона. До нельзя счастливый и уставший, Локи засыпает, совершенно позабыв о том, что обещал папе вернуться домой не позже десяти вечера.