***
Креветка капризничала изо всех своих креветочных сил, и я от неё не отставал, а ещё, назло Люде, наступил в грязь, когда мы гуляли. Всеми лапами! И палку большую и грязную домой притащил — еле-еле в дверь с ней пролез, но без неё домой идти отказывался! Нет, вы не думайте, я Людочку люблю, просто настроение плохое было — меня папа перед уходом не погладил и за старшего не оставил. А он всегда-всегда так делает! В общем, пока я обижался, а Катька спала, приехал дедушка. Я очень ему обрадовался. Дедушка меня за ушком почесал, сказал, что на ночь с нами останется (родители, когда у них сутки были, нас с Людой оставляли несколько раз), а завтра к родителям нас отвезёт. Людочка ему на меня нажаловалась, пока обедом кормила, но дедушка всё равно мне кусочек курочки дал (пока она не видела — родители-то запрещают так делать), а потом и Катюха проснулась. Ну и из-за того, что я себя плохо вёл, дедушка не один нас с креветкой выгуливать пошёл, а с Людой. И мячик мой дома забыл. И палку выкинул. А я её с таким трудом домой занёс! Эх… Славная была палка! Ну хоть погода была хорошая — хоть и морозно, но не холодно. И креветка не вопит потом, а спит спокойно и крепко. Скучная она какая-то, в общем, эта креветка — не поговоришь с ней. Ну хоть мячик мне катать научилась и мы теперь с ней так играемся. И спит она у меня под боком иногда, когда устаёт ползать, а на пути моя кроватка попадается. Наглая, жуть. Мама говорит, что это она в папу такая — он её тоже с кровати выжимает всё время. Хотя, у родителей такая кровать, что туда, по уверениям папы, «роту солдат» можно уложить. Что такое солдаты — знаю, парад на День Победы видел, а что такое рота — предположить даже не могу. Одно скажу: кровать у родителей и правда большая. Там и они, и мы с креветкой с ними помещались, когда креветка поменьше была. Сейчас она в отдельной комнате живёт. Как взрослая.***
После прогулки дедушка Людочку проводил, а потом и нас домой повёл. И мама нам очень много раз звонила — переживала, как мы тут с креветкой без них с папой. Они нас вообще крайне редко вот так на ночь оставляют. Только когда что-то жуткое совсем происходит. Как папа говорит «кровь, мясо, расчленёнка и кишочки по стенам». Катюха после ужина очень быстро вырубилась — ну конечно, три прогулки-то за день! А мы с дедушкой ещё сериальчик смотрели. Интересный, жуть! И актриса в главной роли чем-то на маму похожа. А ещё дедушка тоже решил, что у Катьки в комнате диван удобнее, чем родительская кровать — там мы спать и легли. Нет, ну я мог бы, как обычно, к креветке в кроватку влезть (мама с папой за это не ругаются, а вот Людочка меня гоняет всегда, сколько папа ей не говорил, что мне так можно — она ж на моей спит иногда), но как на это дедушка отреагирует, я не знал. А получать, как папа выражается, «по сопатке» (что такое эта загадочная сопатка и где она находится?) мне совсем не хотелось. Вот я и улёгся с дедушкой. Он меня ещё и одеялом укрыл.***
Утром первой проснулась Катька. И вот чего ей не спится, креветке этой? Я лениво приоткрыл один глаз, услышав, что она зашевелилась и закряхтела, и понял, что засыпать обратно она не планирует. Пришлось дедушку облизывать, чтобы проснулся. А то креветка орать начнёт — вечно ж ей что-то не так по утрам (это у неё в маму, как папа говорит). В общем, дедушка нас завтраком покормил быстро, а потом гулять повёл. А через час после прогулки нас снова на улицу вывели и в машину запихнули. А значит, мы к родителям поедем! Не знаю, как креветка, а я по родителям соскучился. Давненько они нас так надолго не оставляли. Катька всю дорогу капризничала, хоть и ехала по-царски одна на заднем сидении, да ещё и на троне своём. Я бы с таким троном не то, что не капризничал, я бы был тише воды, ниже травы. Едва мы приехали и дедушка меня из машины выпустил, я влетел во двор и побежал к папе, который что-то делал. Папа меня погладил, а потом, когда дедушка ему на меня пожаловался (я, конечно, сделал вид, что я — самый послушный в мире), сказал, что я вредина (но ещё раз меня погладил всё равно — он меня любит несмотря ни на что). А креветка тем временем пыталась сожрать завязки на папиной толстовке. Голодная, что ли? Ей, вообще-то, дедушка пюре дал и печеньки в машине. Как только мне папа лапы вытер, я рванул вглубь дома — маму искать и на диване валяться. Но мамы нигде не было, а на диване лежал дядя Лазарев. Чтобы он мне не мешал развалиться, я решил его разбудить. Но дядя Костя сгрёб меня в охапку и начал вспоминать про тётю Сашу. Но я-то не тётя Саша! В общем, лизнул я дядю Лазарева ещё раз, чтобы он глаза открыл наконец. И он открыл. И прям мне на ухо вскрикнул. А папа смеялся. А тётя Саша возмущалась, что дядя Костя её со мной перепутал.***
А потом про меня все забыли и стали креветку разглядывать. Тётя Нина ещё почему-то сказала, что мама — ксерокс. Что такое этот ксерокс? Зачем мама в него превратилась? Или она его съела, может? А тётя Саша всё недоумевала, как это креветка так быстро выросла? Тёть Саш, я сам в шоке! Прикиньте, она уже ползает и уши мои в рот тянет! А ещё воду мою разливает и корм есть пытается. В общем, я на всех обиделся и ко всем жопкой повернулся, лёжа на диване. Я же лучше Катюхи! В смысле, вы на меня внимания не обращаете? Но тут меня дядя Магомедович заметил. — Батончик, ну ты чего грустишь? — спросил он у меня. — Хочешь, почешу тебя? О-о-о-о, почесать это я люблю! Я тут же забыл про все свои обиды (внимание-то на меня обратили) и подставил бока и пузо. Чешите меня полностью! А потом и тётя Нина пришла. — А что это тут за мужчины такие красивые сидят? Батончик, ну какой же ты мальчик сладкий! Гладиться пойдёшь? Ну чего ж не пойти? Пойду! В общем, все меня потом гладили (ну, кроме дяди Лазарева — на него якобы из-за меня тётя Саша обиделась).***
А потом родители с дедушкой и гостями (мне сначала послышалось не «гости», а «кости») кушать пошли, оставив меня за креветкой приглядывать (ну и папа ещё у дверей сидел и смотрел за нами обоими). Мы сначала с Катькой в мячик играли, потом она ползала, а я за ней ходил (а иногда и рядом с ней ползал), а потом она решила на диван залезть (это она, конечно, молодец — не умеет, а лезет) и, естественно, на попу плюхнулась. А если на попу плюхнулась, значит, сейчас орать начнёт. Короче, пришлось мне к родителям бежать, чтобы они ей помогли. После обеда мы гостей провожали. А когда вернулись, я в гостиной лужу обнаружил рядом с Катькой. Естественно, я в ней повалялся, в луже в этой, но, поняв, что её там быть не должно и вспомнив, что ведро с цветами стояло, а не лежало, к родителям в прихожую побежал. И на папу отряхнулся. — Ну что ж ты делаешь, мохнатый?! И почему ты мокрый?! Ведро с цветами опрокинул? — По ходу, всё-таки, Катька, — резюмировала мама (они гадали просто с папой, она это хнычет или нет). Короче, пришлось папе полы мыть, пока мама Катьку переодевала. А потом мы с мамой и креветкой цветочки нюхали — маме много красивых цветочков подарили. А вечером мы домой поехали. Дедушка сам уехал на своей машине, а мы на маминой поехали. Но папа за рулём был, а мама с ним рядом сидела. Довольная-довольная. А мы с Катькой сзади ехали. Я ещё голову на неё положил, чтобы ей было тёпленько и чтобы она не возмущалась. Просто мама уснула, кажется. И мы с Катюхой вдвоём потом уснули. Люблю я дни рождения, это весело. Хоть и утомительно.