Воздух был пропитан запахом засушенных трав, настоек на душистых и целебных травах и лечебных зелий, которые пахли головокружительно, но не совсем в хорошем смысле этого слова. В помещение было прохладно и тихо, только звук капающей воды из крана нарушал эту безмолвную тишину.
Длинные ресницы девушки, лежащей на белоснежной простыне одной из больничных коек, вздрогнули, и она медленно открыла глаза, щурясь и пытаясь привыкнуть к свету, льющемуся из окон над койками.
По всей комнате было расставлено множество таких же больничных коек, как и та, на которой лежала Кассиопея. Рядом стояли тумбочки с потушенными светильниками и ширмы, и Блэк поняла, что она в больничном крыле, и скорее всего, в Хогвартсе. Ее больничная койка была огорожена расставленной ширмой, а на ее прикроватной тумбе, где была зажжена свеча в светильнике, стоял стакан воды с парочкой закупоренных пузырьков с зельями, которые, как подумалось девушке, горчили, и ваза с небольшим количеством воды и цветами.
За ширмой послышались возня и шорох, и Кассиопея вздрогнула и попыталась приподняться на локтях, чтобы улучшиться свой обзор, но поясницу окольцевала режущая боль, и она схватилась за бок, закусив до крови нижнюю губу, чтобы не закричать, и легла обратно, не сводя взгляда с просвечивающегося знакомого силуэта за ширмой.
Большие двери в больничное крыло бесшумно открылись во внутрь, и когда Джордж Уизли переступил порог так же бесшумно закрылись.
— Ты что-нибудь узнал? — хриплый голос Фреда раздал за ширмой. Возможно, до этого момента, он дремал на стуле, сложа руки на груди.
— Оливер говорит, что лично проследил после тренировки, как закрывали сундук с мячами, — Джордж говорил шепотом, пожимая плечами и разводя руками.
Кассиопея набрала побольше воздуха в легкие, чтобы окликнуть младшего близнеца, но быстро передумала. Ребра, образующие грудную клетки, вспыхнули огнем. Девушка поморщилась от боли, положив ладонь на грудь.
— Значит, — Фред вскочил со стула, на котором провел не мало времени, — Кто-то открыл сундук после этого, — он шумно вдохнул воздух носом и сжал кулаки.
— Возможно, — Джордж остановился у изножья соседней кровати. Он смотрел перед собой, стараясь пересилить себя, чтобы не взглянуть на девушку, которая была, когда он уходил, такой же бледной, как и простыни, на которых она лежала, — А может это просто случайность, — пытался уверить Джордж, то ли себя, то ли брата.
Близнецы Уизли молчали, уйдя в себя. Блэк же довольствовалась тем, что может видеть Джорджа и слышать Фреда. Они были рядом и от этой мысли боль понемногу утихала.
— Я чувствую себя виноватым, — Фред нарушил молчание и тиканье секундной стрелки.
Джордж, преодолев расстояние, положил ладони на надплечья и легонько тряхнул брата.
— Ты ни в чем не виноват! — младший близнец проговорил каждое слово медленно и четко. Фред повел плечами, сбрасывая ладони брата.
— Если бы не я, Кассиопея не была бы здесь, — он указал рукой на ширму, за которой была больничная койка. Джордж проследил за жестом.
— Если бы не ты, — младший Уизли ткнул Фреду в грудь пальцем и сделал шаг навстречу, — Она бы сидела дома, как пленница! Что плохого в том, что ты хотел ее удивить? — Джордж замолчал, вглядываясь в лицо брата, они прожигали друг друга взглядом, — Мы не сможем ее вечно от всего защищать! — он взмахнул руками.
— Но мы не должны становиться теми, кто ей вредит, — отрезал Фред сквозь стиснутые зубы.
Джордж помассировал переносицу, вздохнув.
— Виноват только тот, кто не закрыли или же, наоборот, открыл сундук. В скором времени мы узнаем кто это.
Фред ничего не ответил. Он был зол на брата, потому что он не понимает, он был зол на себя, потому что не смог ничего сделать.
— Схожу до Макгонагалл. Она желает знать, что за девушку мы привели и как.
Когда Блэк смогла выдавить из себя пру слов и слабую улыбку, Джордж уже крылся за массивными дверями:
— Эй, рыжий!
Фред осторожно заглянул за ширму и, увидев проснувшуюся подругу, так же слабо улыбнулся ей в ответ. Он взял стул и поставил его с боку от больничной койки девушки, положив ладонь на простыни.
— Из-за меня у вас неприятности, — улыбнувшись, тихо произнесла Кассиопея, повернув голову на подушке к Фреду, и робко коснулась пальчиками тыльную сторону ладони Уизли. Он мимолетно взглянул на их ладони и сплел их.
— Из-за нас ты попала в больничное крыло. У кого еще неприятности, — невесело хмыкнул парень, — Ты помнишь, что случилось?
Кассиопея прикрыла глаза, вспоминая гул студентов, а после пустое поле, по которому блуждал вольный ветер, как ноги перестали доставать до земли, как страх и паника обнимали ее со спины, когда они взмыли к трибунам, а после теплый голос Фреда, и она открыла глаза, ужаснувшись, когда посмотрела вниз, где маленьким пятном была рыжая макушка Джорджа. Она сильнее прижималась к поджарому телу Уизли, вдыхая запах пота и цитруса. Их шарфы, повязанные на ее шее, щекотали ей руки. Она осмелилась дышать полной грудью, громко смеясь, и хотела уже отпустить Фреда, расставить руки в стороны и чувствовать, как потоки ветра обнимают ее, как перед глазами все завертелось, страх и паника дышали ей в ухо, и она, не в силах больше сопротивляться, отпустила Фреда, падая и не желая думать и представлять, что с ней будет.
— Немного, — она часто заморгала, стараясь прогнать воспоминания, — Я упала с метлы.
Фред кивнул, сильнее сжимая свою ладонь.
— Тех, кто выпустил мячи, скоро найдут, — пообещал Уизли, скорее себе, чем Блэк.
— Меня это не волнует, — она поглаживала большим пальцем указательный палец Фреда, — Меня волнует все ли в порядке с тобой и Джорджем?
Фред прищурился, стараясь разглядеть на лице Кассиопею разгадку какой-то тайны, которую знал только он, а после минутного молчания выдавил из себя натянутый смешок и запустил свободную ладонь в копну рыжих волос.
— Блэк, ты упала с многометровой высоты и переживаешь за нас, у которых нет ни единой царапины?
Кассиопея на это ничего не ответила. Она продолжала водить свои большим пальцем по его коже.
— Ты ни в чем не виноват, — шепнула она, не поднимая взгляда.
— Ты все слышала?
Блэк кивнула и посмотрела Фреду прямо в глаза, когда он поджал губы. Его взгляд был полон сожаления и чего-то непонятного для Кассиопеи. Нежности? Любви?
— Прости, — он устало выдохнул, прерывая зрительный контакт, не в силах смотреть в эти карие глаза. Не ее глаза.
— Тебе не за что извиняться, — она высвободила свою руку и похлопала по матрацу рядом с собой, — Ложись ко мне.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты обнял меня, а для этого ты должен лечь рядом со мной, — Кассиопея поморщилась от боли, когда перевернулась на бок и положила одну руку под подушку, выжидающе смотря на Фреда.
— Но я не могу этого сделать.
— Почему? — Блэк была удивлена. Фред Уизли и не мог что-то сделать.
— Потому что мы в больничном крыле, — пояснил он, подняв брови, — И кто угодно может войти. Начиная от Миссис Норрис, заканчивая Дамблдором.
— Значит, — Кассиопея нарочно сделала паузу, — Попрошу Джорджа, когда он придет.
Цокнул и отодвинув стул, Фред встал и обошел койку. Он лег к девушке со спины, поднимая руку, чтобы перекинуть ее через талию Блэк.
— Только аккуратнее, — голос ее дрогнул, — У меня все еще болит.
Фред плавно скользнул рукой по бедрам к талии, где ее футболка немного задралась, и скользнул по теплой коже, сгребая девушку в охапку.
Они долго лежали в тишине, слушая дыхание друг друга. Уизли зарылся носом в кудрявых волосах, вдыхая все тот же запах миндаля. Блэк чувствовала, как внутри все ходит ходуном, взрываются фейерверки, а внизу живота неприятно тянет, но боль больше не ощущалась так остро.
— Мадам Помфри, — нарушил молчание Фред, от чего Кассиопея открыл глаза, — Осматривала тебя, в том числе твою спину, и я краем глаза заметил … — он замолчал, краснея и смущаясь, и проглотив тугой ком, неожиданно появившийся в горле, продолжил, — Откуда они у тебя?
— Называй вещи своими именами, — Кассиопея поднесла ладонь Фреда к лицу и, перебрав каждый пальчик, уложила большую ладонь к себе на щеку, — Уродливые шрамы.
Фред скривился, услышав это, и приподнялся на локоть.
— В тебе нет ничего уродливого, — Фред блуждал взглядом по волнистым волосам, заметив прикрытый шрам на левой лопатке, — Можно? — он провел рукой по тому самому месту.
— Да.
Уизли переложил копну волос с плеча в сторону, чтобы он видел шрам, и провел ладонью от шеи до поясницы по позвоночнику. Его холодная ладонь скользнула под футболку. Его длинные пальцы касались то одного шрама, то другого, задерживаясь на каждом. Он словно бы перебирал и изучал их и, как по лестнице, поднимался вверх. Девушка изогнулась, и поясница вспыхнула огнем. Она закусила губу и вцепилась в подушку, стараясь не мешать Фреду.
— Я бы хотел поцеловать каждый твой шрам, — прошептал Уизли ей прямо на ухо, — Если бы это залечило их.
— Может, получится, — голос Кассиопеи дрогнул. Он жадно облизнула пересохшие губы.
Фред уже убрал руку со спины и медленно водил подушечками пальцев по белоснежной коже на руке, где не было ни единого шрама.
Он наклонился к оголенному левому плечу, где было видно шрамы, в отличие от правого плеча, провел языком по пересохшим губам, и осторожно коснулся губами шрама, оставляя невесомый поцелуй на нем. Он остановился, обжигая дыханием кожу девушки, дожидаясь, что она остановит его, оттолкнет. Но она этого не сделала, только ее дыхание стало прерывистым, и Фред оставил еще один поцелуй на еще одном шраме. Сердце Кассиопеи бешено забилось, и она шумно вдохнула воздух носом, Уизли оставил третий поцелуй на бледной коже, где не было шрамов, двигаясь к шее.
— Это сделала эта старая Карга? — язык Фреда не мог произнести это имя, — Вальбурга? — он потянул за футболку, открывая для себя новые шрамы, и он громко сглотнул, представив, как эти шрамы появляются на детской гладкой коже.
— Да, — Кассиопея лежала неподвижно, прислушиваясь к своему сердцебиению, — Она любила изощренные наказания и любила наказывать без магии, но были и исключения, — на глазах навернулись слезы, — Я не была похожа на «Чистокровных», — она скривилась от этого слова, — Я хотела свободы, права выбора и права слова. Я не понимала, как можно молчать и соглашаться с этими зверскими взглядами, которые разделяют «Чистокровные волшебники». Казалось, с каждым новым ударом она все больше злилась. Она говорила, что мой отец был таким же и что он сейчас в Азкабане. Но вот, теперь я жива со своими «неправильными» взглядами, а «Настоящие Блэки» мертвы, — Кассиопея громко всхлипнула, вспоминая о своем дяде Регулусе, который был ей единственным настоящим родным человеком, который любил ее за себя и за брата, за бабушку с дедушкой и, как оказалось, за весь волшебный мир, и мог бы дать ей гораздо больше, если бы в один из дней не пропал. После того дня ничего маленькую напуганную девочку не радовало, кроме приближающегося одиннадцатого дня рождения и ее долгожданного письма из Хогвартса, — Я как глупая девчонка, желавшая любви отца, гордилась, что я, по словам Вальбурги, похожа на него. Но, когда Регулус пропал, я поняла, что выбрала не того человека для эталона, — слезы покатились по лицу, намочив подушку, — Он был единственным, кто всегда был за меня.
Фред молчал. Он никогда не рос в такой семье и даже бы в кошмарах не смог бы вынести того, что пережила Кассиопея за свою жизнь. Он не знал ни одного Блэка лично, не знал Регулуса Блэка, но был ему благодарен, что он не оставил свою племянницу одну. Ему хотелось стать для Кассиопеи ее личным дядюшкой Регулосом, собрать по кусочкам в теплых объятиях и повторять какая она уникальная и неповторимая. Он не хотел бы больше никогда видеть слезы на ее лице.
Фред положил свою рыжую голову рядом с девушкой на подушку и крепко обнял, целуя в затылок.
— Шрамами ты все та же Кассиопея Блэк … — парень перевернулся на спину, положив руки на грудь, всматриваясь в потолок.
— После подобных слов всегда есть «Но», — Блэк шмыгнула носом.
— Но внешне ты совсем на нее не похожа, — вздохнул он, — Знаешь, Кассандра, мне нравятся шрамы этой девушки. Шрамы, которые покрывают всю ее бледную кожу и которые не бросаются в глаза — душевные, — он повернул голову к ней.
— Фредди, не говори, что было так легко выиграть Хэллоуинский спор, — она наигранно улыбнулась и, превозмогая боль, повернулась к нему лицом.
— Всякое может быть, — Фред пожал плечами и засмеялся, когда Блэк ударила его в живот, — Но одну я могу сказать точно: Ты не могла выиграть этот спор, Кассандра, — он сделал акцент на ее имени, — А вот Кассиопея Блэк — возможно.
Кассиопея залилась краской, но решила сменить тему разговор.
— А откуда эти цветы? — она указала на прикроватную тумбу.
— Джордж стащил их у профессора Стебль из-под носа. Только никому не говори, — парень поднес указательный палец к губам, — Это ведь секрет, — он подмигнул девушке, которая удивленно хлопала ресницам, а после рассмеялась, толкая Фреда.
Они лежали в тишине, обнимаясь, пока не услышали тихие шаги по больничному крылу.
Фред вскочил с больничной койки Кассиопеи, разглаживая помявшиеся простыни, и выглянул из-за ширмы.
— Это Мадам Помфри, — прошептал Уизли, наклоняясь к девушке, и, взяв лицо девушки в ладони, поцеловал в лоб, на что Блэк, смутившись, покраснела.
— Уже проснулась? — удивилась женщина средних лет, появившаяся из-за ширмы. Она поставила на тумбу пару флакончиков с какими-то зельями и посмотрела на девушку, которая пыталась перевернуться на другой бок.
— Да, — она кивнула, посмотрев на Фреда, который доброжелательно ей улыбнулся, и взглянула на женщину, — А когда меня отпустят домой?
— Я бы настоятельно рекомендовала остаться для дальнейшего осмотра. Но мы можем договориться. Сегодня я отпускаю тебя, а завтра мы снова увидимся для осмотра. Ты согласна? — Мадам Помфри продолжила, когда Блэк кивнула, — Тебе нужно выпить вот это зелье перед сном, оно действует, как обезболивающее, — она указала на некоторые флакончики, — А эту мазь нанести на поясницу вечером и утром, — Мадам Помфри, покопавшись в ящике тумбы, достала небольшой тюбик, — Тут всего на два раза.
Блэк послушно кивнула. Фред протянул девушке свою руку, помогая встать. Она закинула на его плечи свою руку для опоры, а Уизли придерживал ее за талию.
— Фредерик, — обратилась Мадам Помфри к старшему близнецу, — Проводите девушку. И пожалуйста, не попадите с вашим братом-близнецом в какую-нибудь неприятность!
— Не могу обещать, Мадам, — обворожительно улыбнулся Фред, обернувшись через плечо, когда они шли к выходу из больничного крыла.
Поблагодарив женщину, Кассиопея и Фред вышли из больничного крыла и, отыскав Джорджа в коридорах замка, направились в сторону Хогсмида. Младший близнец пересказывал разговор с Макгонагалл:
— Сколько же я выслушал, — вздохнул Джордж, опустив руки, — Ничего нового, Фредди, — младший близнец предвидел вопрос брата, — Касси, Профессор Макгонагалл желает с тобой поговорить завтра, — он посмотрел на Блэк, которая, державшись за Фреда, шла между двух близнецов.
— Со мной? — от удивления она раскрыла рот и заморгала, — О чем?
Фред с таким же удивлением смотрел на брата, который пожал плечами.
— Не переживая так. Профессор Макгонагалл не самый вредный преподаватель.
— Меня это не утешило, — насупилась Кассиопея.
— Мерлин! — воскликнул Фред, останавливаясь, — К слову о вредных преподавателях — Мы снова пропустили отработку у Снейпа!
Кассиопея, расстроившись и опустив взгляд вниз, продолжила шагать с близнецами в сторону своего дома.
До Кафе они добрались быстро и, крепко обняв на прощанье близнецов, Блэк смотрела им вслед и, когда они пропали из ее поля видимости, зашла в помещение, где в кресле сидела ее мать, Аврора Блэк, закинув нога на ногу.
— Мама, — осторожно позвала Кассиопея, побоявшись, что может разбудить маму, но Аврора не спала.
— Кассиопея, почему так долго? Я переживала!
Девушка вздохнула, ступив на первую ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж к ее комнате.
— Все хорошо, мам. Я расскажу все завтра. Очень устала.
Миссис Блэк, поджав губы, кивнула, наблюдая, как дочь поднимается по лестнице, держась за бок.
Заперев дверь в свою комнату, Блэк отодвинула стул от стола и уселась на него, выставляя на стол принесенные баночки с лекарственными зельями. Одну из баночек она покрутила в своих руках, наставляя на свет и пытаясь разглядеть ингредиенты, из которых сделано данное зелье. Откупорив ее и запрокинув голову, девушка опустошила флакончик до последней капли.
Зелье было горьким и противным на вкус, и Кассиопея зажмурилась, проглатывая жидкость.
Мучающая совесть не давала покоя Блэк и, отыскав подаренный близнецами блокнот с пером под завалами пергамента и учебников, поставила кончик пера на чистые листы, размышляя, как лучше написать.
«Мне очень жаль, что из-за меня у вас проблемы»
Ответ не заставил себя долго ждать, и Кассиопея даже удивилась этому.
«Блэк, это у тебя из-за нас проблемы, а не наоборот»
«Из-за меня вы пропустили отработку.»
Она поставила жирную точку и обвела ее на несколько раз. Только для чего она так сделала, Кассиопея не понимала и сама.
«Мы все равно на нее не хотели идти»
Кассиопея фыркнула и закатила глаза, отодвинув в блокнот в сторону. Теперь ее мысли были только о предстоящем разговоре с профессором Макгонагалл.
