Another life / Другая жизнь

      Он наотрез отказался, чтобы в день Х Мью заехал за ним в общежитие.              Мозгом Галф понимает, что тот наверняка знает, где он живет — это совсем несложно узнать. Но почему-то хочет думать о этом своем жилище как об убежище, в котором он может спрятаться от всего мира, в том числе и от Суппасита с его черными глазами и смущающими речами.              Опять же голова дает ему понять: все, что тогда было сказано — это для публики, чтобы заткнуть тех омег, удовлетворить их любопытство и защитить Галфа. Но потом же Мью сказал, что не соврал. И в это так хочется верить, но не можется…              Потому что Галф — реалист.       Потому что его всегда, всю жизнь использовали.       Может лет в 12-15 он мог фантазировать, что вот будет идти по улице, а все альфы вокруг будут под ноги ему падать от его неземной красоты и в штабеля сразу укладываться. Всем хочется в таком возрасте представить себя этаким принцем с “жили долго и счастливо”.              Не счастливо, увы.       Потому что Галф никогда не выдерживал конкуренции, даже с…              Стоп, не думать, а то опять все лицо опухнет от этих злых слез, которые ни к чему хорошему не приведут. А стоит ли в очередной раз расстраиваться о том, что ты не выиграл в генетическую лотерею? Что в тебе не тонкие и изящные черты отца-омеги, а какие-то очень средние от бабушки по отцу: вроде и милый в целом, но ничего особенного.       С душком, на любителя, как говорится.              Поэтому он не смотрит в лицо Мью, когда садится в его, конечно же, роскошную машину, чтобы не видеть жалость или брезгливость на его лице. Он словно оцепенел — снова, потому что вот такая заморозка — это лучшая защита, чтобы потом не было еще хуже, еще больнее.              Тихий смешок отвлекает его от тяжелых дум, когда машина трогается и уже некоторое время едет по вечернему городу:              — Я думал, что ты и правда оденешься как-то… экстравагантно. Просто чтобы мне насолить.              — В трусы и каску? — Галф повторяет ту самую шутку, но не улыбается, ему что-то совсем не смешно сегодня.              — Типа того, — Мью как-то забавно морщит нос, а потом тоже становится серьезным. — Волнуешься?              Да, волнуется.       Да, Галф не стал позорить Мью, поэтому на нем обычные темные джинсы и рубашка — все-таки это официальный ужин с родителями пусть и фейкового, но парня. А свою часть договора он выполнит, потому что Суппасит не отказывается от своей, как оказалось. И на самом деле защищает Галфа.              — Немного, — он неопределенно передергивает плечами и все еще не смотрит на партнера.              — Галф?..              — Ммм? — В окне же очень интересные вещи показывают, никогда не видел этот проспект же.              — Посмотри, пожалуйста, на меня.              Мью даже останавливается у обочины, чтобы заглушить двигатель и полностью развернуться к парню рядом с собой. А этот самый парень не осмеливается поднять на него взгляд, поэтому чувствует чужую руку на предплечье:              — Если тебе совсем плохо — мы можем перенести визит.              — Нет! — Наконец он смотрит на Мью и снимает чужую руку своей — это… слишком для него. — Я правда в порядке, просто немного волнуюсь. Не каждый день знакомишься с родителями, перед которыми нужно изображать влюбленность в человека, которого ты не знаешь.              Тот как-то устало вздыхает:              — Да, все так, но так уж получилось, что сейчас мы друг другу помогаем. И я не знаю, чем я могу тебе облегчить жизнь… Раз не удалось это сделать раньше, то давай немного расскажем о себе друг другу. Я начну?              Галф кивает.       Это и правда неплохая идея: позволит ему и узнать немного больше о Мью, и, возможно, успокоиться.              — У меня есть младшая сестра Джом, она омега. Она сейчас живет с родителями, а я — в своем кондо возле университета. Мы с ней в детстве часто друг друга задирали, но в целом дружны. Она очень красивая — от альф только успевает отбиваться.              Галф даже улыбается, потому голос его собеседника становится теплым, когда тот говорит о своей сестре.              — У меня еще есть собака, померанский шпиц Чоппер — он абсолютно прекрасная булочка с корицей, я его обожаю, — Мью расплывается от счастья от одного воспоминания о любимом питомце. — Но я редко его вижу, потому что дома у родителей бываю нечасто, а в кондо я его не заберу — одному ему будет скучно. Да и там нет лужайки, чтобы побегать там вдоволь.              — Ты очень его любишь, — Галф незаметно отвлекается от своих дурных мыслей.              — Да, и не могу перестать его тискать, хотя у меня аллергия на шерсть. И вообще на пыль. Но он такой милый — сам увидишь! Я не смог уехать из питомника без него, потому что он был самый слабый у заводчика, сидел один и ни с кем не играл.              Ох, а вот это неожиданно: сентиментальный и чувствительный Суппасит.       Это куда страшнее для его глупого сердечка, чем то онемение чувств и заморозка эмоций.              — А почему Чоппер? Он что-то рвет зубами? — Все-таки с английским у Галфа неплохо.              — О нет, он не портит мебель и вещи, — Мью даже смеется над таким предположением. — Я назвал его в честь персонажа моей любимой манги “One piece” Тони Чоппера. Я даже коллекционные игрушки собираю по ней.              Итак.       Мью любит свою сестру и собаку.       У него аллергия на шерсть и пыль.       Он любит мангу и собирает игрушки.       Не так плохо для 5 минут разговора по душам.              Но нужно чем-то ответить:              — Я… люблю читать и играть в футбол, — он видит удивленно приподнятую бровь и поясняет. — Да, я же не омега — забыл?              Это увлечение он может себе позволить, потому что от него никто не требует какого-то особого омежьего поведения, типа: сиди красивый и не отсвечивай. Поэтому Галф может заниматься тем, что ему на самом деле приносит удовольствие.              — Не забыл, — Мью качает головой. — Но для этого вечера тебе придется им стать на несколько часов.              Галф морщится, но соглашается:              — Придется. Я постараюсь вести себя… как надо.              — Это как? — Парень с сомнением щурится, словно не верит.              — Как, как… С восторгом смотреть на своего альфу и ловить каждое его слово с открытым ртом, — это прозвучало как издевка, но по сути так все и будет, так и нужно демонстрировать на людях их отношения.              Мью фыркает в попытке сдержать смех:              — Я очень хочу на это посмотреть, любимый.              Галфа снова перекашивает от обращения, поэтому он спешит сменить тему:              — Поехали уже, нас ждут.              — А чего засмущался-то, — смеется эта зараза, — привыкай!              В том-то и дело, что он не хочет привыкать. Но перед входом в шикарный особняк натягивает на лицо натужную улыбку: он должен изображать безмерное счастье, что такой парень осчастливил его… собой.              — Мы очень рады познакомиться с тобой, Галф.              Нет, не рады.       За вежливостью фразы скрывается недоумение и раздражение, потому что он своим наличием знатно спутал планы этой пары на будущее Мью.              Если мама Мью еще как-то пыталась быть приветливой и расспрашивать Галфа на нейтральные темы вроде учебы и хобби, то его отец — это воистину ледяной айсберг, холодный и молчаливый, который, кажется, и слова не сказал за весь ужин. Ему и так кусок в горло не лезет, поэтому он просто гоняет вилкой овощи по тарелке — омеги же не любят особо мясо, а предпочтения Галфа никого не волнуют.              — Спасибо за ужин — мне нужно идти, — этот холодный альфа встает из-за стола. — Я надеюсь, Мью, что ты одумаешься, и твое увлечение окажется временным — как и все предыдущие до него.              Галф теперь рад, что не ел, потому что точно подавился бы от такого, но что он может сказать? Он знал, что родители Суппасита не в восторге от их союза — вот и получил пару “ласковых слов”.              — Папа! — Джом как будто искренне возмущена. — Мью никого раньше к нам не приводил и не представлял официально. Поэтому не стоит так говорить про Галфа — он явно очень особенный для Мью.              Галф с удивлением смотрит на девушку, а потом переводит взгляд на Мью, а тот лишь передергивает плечами, типа: ну что тут такого, ну не приводил. А плита ответственности, что давит на него, становится невыносимо тяжелой, поэтому он вынужден хоть что-то ответить:              — Вы можете не волноваться, господин Тончививат, я сделаю все, чтобы ваш сын был счастлив...              Да, например: изображу его пару, притворюсь омегой, с которой у него серьезные отношения, чтобы не дать вам заключить помолвку. Это точно сделает Мью очень счастливым.       Но знать это родителям совсем не обязательно.              Мужчина словно понимает, что это все напускное, поэтому машет рукой до боли знакомым жестом:              — Поговорим об этом через несколько месяцев — если ты продержишься это время, конечно, как те, что были до тебя.              Галф морщится от такого пренебрежения, но рука, что обвивает его талию, дает ему толику уверенности, как и голос, такой спокойный и ровный:              — Поговорим, отец, потому что Галф точно будет рядом со мной.              Мужчина ничего не отвечает и выходит из столовой, а мать Мью, до этого хранившая молчание, начинает преувеличенно радостно щебетать:              — Ой, мы совсем забыли про десерт! Галф, ты любишь торт-мороженое?              Он вообще не любит сладкое, но кивает, чтобы не портить и так ужасную атмосферу, но затем пугается, когда видит время:              — Ох, простите, но мне уже пора: через полчаса начинается комендантский час в общежитии, меня просто не пустят в комнату, если я задержусь.              Ну вот, найден отличный предлог, чтобы сбежать, но Галфа лишают и такой малости:              — Ну что ты! Оставайся ночевать, — леди буквально хлопает в ладоши от радости. — И ты, Мью, тоже — ты так редко бываешь дома.              Ночевать?       В этом дворце?       Ну уж нет!              Он бросает отчаянный взгляд на Мью, а тот выглядит не менее прибитым:              — Мам, не стоит… Галфу непривычно будет тут…              — Глупости! — Та машет рукой. — Чтобы ты не переживал, он переночует вместе с тобой в одной комнате — я современная мама, меня такие вещи не смущают. Поэтому не желаю слушать никаких возражений: вы остаетесь.              Галф пихает Суппасита локтем: мол, сделай хоть что-нибудь. А тот незаметно разводит руками под столом и шепчет:              — Если мама что-то вбила себе в голову, то проще согласиться — уж поверь мне.              Ночевать с Суппаситом?       В одной комнате?       Блять…