Another life / Другая жизнь

      Галф выключает воду и проводит рукой по запотевшему зеркалу, что тут же отражает его испуганное лицо. Вода продолжает оседать на поверхности горячим паром, и лицо в зеркале постепенно становится все более туманным и расплывчатым. Последними он видит темные большие глаза, в которых так много вопросов к происходящему — и ни одного ответа.              — Галф! — Голос снаружи отвлекает его от бездумного созерцания отражения.              — Да, минутку! — Он думает, что Мью его торопит, потому что тоже хочет помыться перед сном.              Но, когда он выходит, тот протягивает ему его же телефон:              — У тебя сработало напоминание. Про таблетки.              Галф бледнеет и перехватывает девайс из чужой руки:              — Да, спасибо.              Он роется в сумке и радуется, что всегда самое необходимое носит с собой — мало ли где может задержаться вечером, а принимать препарат желательно в одно и то же время. Таблетка попадает в рот, он проглатывает ее даже без воды — многолетняя привычка уже.              — С тобой все в порядке? — Мью обеспокоенно смотрит на него. — Ты… болен?              Об этом Галф точно говорить не собирается, поэтому отрицательно качает головой:              — Нет, это просто витамины — я стараюсь не забывать их принимать. Витамины группы В — они полезны для мозга.              Врет.       И парень рядом с ним тоже это понимает, но ничего не говорит — вероятно, понимает, что не имеет права расспрашивать.       Но решает уточнить про другую насущную проблему:              — Я знаю, что ты не в восторге ночевать тут со мной…              — Да, мягко говоря, — Галф смущен, поэтому резок в своем ответе.              — Но, думаю, ты понимаешь: если я сейчас уйду ночевать в гостевую спальню, то это вызовет ненужные нам вопросы. У мамы. У отца.              Понимает.       Именно поэтому старается смириться со своей участью на эту ночь.              — Но я могу лечь на полу, — Мью кивает на часть комнаты возле стены, — постелю покрывало с постели вместо матраса, возьму подушку.              — Нет.              — Нет?              — У тебя же аллергия на пыль.              Да, это-то он запомнил из того сумбурного диалога в машине. И он не изверг, чтобы нарочно создавать неудобства Мью.              — Пол вроде чистый, — тот равнодушно пожимает плечами. — Как-нибудь одну ночь я выдержу. Не отправлять же тебя спать на пол!              — Я не омега — забыл? — Галф с вызовом смотрит в ответ. — Не сахарный — не растаю.              — Ну или есть еще один вариант: мы оба будем спать на постели — она достаточно большая, чтобы мы не встретились на ней за всю ночь.              Да уж, кинг-сайз свидетельствует о том, что кто-то любит спать с комфортом и раскинувшись. Но Галф все еще не уверен в данной идее:              — А ты сможешь держать себя в руках?              — По-твоему я бросаюсь на каждого, кто оказывается рядом? — Мью вроде как-то даже обижается.              — Мммм… Да? — Галф на самом деле так не думает, но сейчас идет речь о нем, поэтому лучше перебдеть.              — Нет, я же не животное, но, если так боишься, ты можешь разделить нас подушками, — тот показывает на многочисленные предметы интерьера, что сейчас перенесены с постели на кресло рядом.              — И сделаю!              И делает, пока Мью, усмехнувшись, тоже идет в ванную, чтобы принять душ перед сном. И выходит без майки топлесс, засранец!       Чтобы он уж наверняка оценил всю развитую мускулатуру груди и пресса.              Хорошо, что Галф по уши замотался одеялом как шаурма, ни оставив ни одного сантиметра свободным, поэтому никто не увидит предательский румянец, который заливает его целиком от этого зрелища — все-таки такое тело не может не вызвать реакцию. А он — нормальный парень, который… отзывается на увиденное.              — Галф… — Мью подходит к кровати, садится на нее и аккуратно дергает за одеяло.              — Отстань! Я сплю!              Он еще больше отворачивается.       Бред, конечно, но он слишком смущен сейчас и не настроен на диалог. Поэтому двумя руками цепляется за одеяло, которое тянет Мью.              — Галф, отпусти одеяло…              — Нет!              — Галф…              Мью как-то неожиданно резко дергает ткань, чего Галф не ожидает и дергается вслед за ней, разворачиваясь на 180 градусов и утыкаясь носом… прямо в эту великолепную грудь.              Дышать?       Что это?       Зачем?       Ему и так неплохо, правда.              — Ой, прости! — Суппасит как будто и не замечает его неадекватной реакции, ну или делает вид, что не замечает. — Просто у нас одно одеяло, а ночи в сезон дождей достаточно прохладные.              — Так оденься! — Галф почти рычит от отчаяния, пытаясь отползти подальше от этого тела, что заставляет его нервничать, но делает еще хуже, упираясь руками в грудь и ощущая ее теплую упругость.              — Кожа в последнее время сильно зудит — ткань сейчас ее раздражает. Аллергия — помнишь?              — А одеяло раздражать не будет?              — Шелк — нет, — Мью как-то хитро улыбается, но все-таки помогает Галфу немного отодвинуться обратно за баррикаду из подушек. — Не переживай, я не буду к тебе приставать, но и мерзнуть мне не хочется.              Не переживай — как же!       А кто даст гарантию, что он прист…       Ой.              — Давай уже спать, — бурчит и отворачивается.              — Спокойной ночи, соседушка, — Мью буквально нависает над ним, оперевшись двумя руками по сторонам от напряженного тела.              А Галф изо всех сил зажмуривается, чтобы не поддаться на это провокацию, пока Суппасит снова не ложится на свое место и не начинает сопеть в свою подушку. Он даже умудряется заснуть в этой нервной обстановке через несколько часов — просто организм слишком вымотался за сутки. Но будит его не утреннее солнце, а снова Мью:              — Галф, проснись! Что с тобой? Тебе плохо?              Он не особо понимает, чего от него хотят, но стонет сквозь сон, хватаясь руками за живот: черт, как же больно… и как не вовремя.              — Что тебе принести? Воды? Может вызвать врача?              Врача?       Не надо врача, он и так знает, что с ним.              Еле шевелит губами:              — В рюкзаке маленькая сумка с таблетками.              Да, как хорошо, что все с собой — в том числе обезболивающие, которые он привычно извлекает из найденного впопыхах блистера и закидывает в рот, разжевывая в горькую кашу. Почти не морщится, пока глотает, а Мью все же кидается к столику с кувшином с водой, чтобы принести ему стакан с жидкостью — запить.              — Спасибо…              Сейчас нет сил пререкаться, поэтому он благодарно принимает помощь, жадно выпивает все до капли, чтобы потом отдать стакан, обессиленно откинуться на подушки и свернуться калачиком: так проще переносить приступ.              — Галф, я могу тебе как-то помочь? Давай все-таки вызову врача? — Мью обеспокоенно садится рядом и держит его холодную ладонь своей обжигающей.              — Не надо. Сейчас таблетки подействуют — и я буду в порядке.              — Но что с тобой? Это… опасно?              — Опасно? — Галф горько усмехается. — Нет, просто неприятно, как видишь. Но не смертельно.              — Но тебе было так плохо, ты стонал и плакал во сне.              — А, это, — он кривится, что кто-то посторонний стал свидетелем такого личного, — не обращай внимания: просто кошмар снился.              — Кошмар, который сопровождается болью? — Мью продолжает упорствовать. — Где болит?              — Все нормально — правда. Ну подумаешь живот немного прихватило…              — Немного? Да ты весь побелел!              И как вот тот умудрился рассмотреть это в свете ночника, но спорить нет сил:              — Давай спать… Я правда в порядке, ну или буду через пару минут.              Руки сами тянутся к животу, чтобы немного помассировать и снять спазм мускулатуры. И он совсем не ожидает, что Мью неожиданно начинает скидывать подушки между ними на пол.              — Эй, что ты делаешь?              Парень молчит и продолжает свое черное дело. А потом просто ложится рядом, прижимаясь к спине Галфа и кладя руки поверх его ладоней:              — Дай я.              3 часа утра — самое время, что офигевать от происходящего.       От того, что сам Мью Суппасит нежно массирует твой живот, чтобы тебе было не так больно. Но когда ты загибаешься от того, насколько тебе плохо, то проще смириться и дать кому-то другому сделать спасительный массаж, а самому попытаться хоть немного расслабиться, чтобы не усугублять спазмы.              — Так лучше? Где еще болит? — Шепот опаляет его ухо.              — Спина, отдает в районе поясницы и почек, — Галф уже даже не пытается врать — ему слишком плохо сейчас.              — Сейчас…              Вторая рука перемещается на его спину на указанную область, чтобы там тоже мягко надавливать, массируя. Галф выдыхает: ему и правда становится легче, когда вот так с двух сторон воздействуют аккуратные руки. А о моральной стороне этого процесса он подумает утром, потому что засыпает от мягких ритмичных прикосновений и отступающей боли...              В свете солнца все его мысли вытеснил другой факт: что к его заднице прижимается явное свидетельство того, что у Суппасита организм работает как положено по утрам у мужчин, в то время как сам парень продолжает его безмятежно обнимать со спины, пуская слюни на плечо.