Another life / Другая жизнь

      Он морщится, потому что совсем не хочет просыпаться: в кои-то веки выспался и хорошо себя чувствует. Потому что как-то очень приятно, удобно и тепло — даже непривычно. Но нарушать это состояние не хочется совсем — пусть этот сладкий сон продлится чуть дольше…              Галф протягивает руку, чтобы обнять большую длинную подушку, на которую он закинул ногу, и прижаться к ней лицом. Но она какая-то уж очень плотная для его привычной синтепоновой, поэтому он снова морщится и пытается ее немного подвинуть, чтобы было удобнее.       А она не двигается.       Только становится немного плотнее под его ладонями, словно напрягается, и почему-то бормочет:              — Галф, что тебе опять неймется… Полежи немного спокойно, ну.              Подушки не разговаривают.       И не обнимают его в ответ.       И не дышат на него перегаром.       Блять!              Последнее заставляет испуганно открыть глаза и увидеть помятого и все еще спящего Мью, который совершенно бессовестно лежит рядом! Словно так и надо, и нет ничего сверхъестественного в том, что они снова в одной постели — прямо привычка какая-то уже сформировалась, но Галф не собирается с ней мириться:              — Эй, где мы?              — А ты не помнишь? — Суппасит мычит и утыкается носом ему в шею. — У меня дома.              — То есть как — у тебя? — Галф с ужасом отодвигается, чтобы взглянуть в это все еще безмятежное лицо.              И тут воспоминания обрушиваются на него жестоко и неотвратимо.       Как он рыдал вчера в Мью (в его рубашку) и признавался в постыдных вещах, о которых он не мог рассказать никому — даже Майлду.       Как тот его успокаивающе обнимал и гладил по голове.       Как потом Мью вызвал такси, но в общежитие ехать было уже поздно — его бы просто не пустили, поэтому уговорил его переночевать в своем кондо.       Как Галф, будучи еще не совсем трезвым, хныкал и просил остаться с ним, потому что он боится быть один, потому что ему так плохо и тоскливо…       Блять.              По сути он сам виноват в том, что и согласился на предложение, и затем упросил Суппасита побыть с ним — вот и пожинает сейчас плоды своей слабости по пьяной лавочке. Потому что главный запретный плод сейчас непозволительно близко к нему — можно было бы и уже убрать ногу с бедра Мью и аккуратно отодвинуться подальше. Что, собственно Галф и делает, встречая тихий протест:              — Куда ты так рано? Давай еще поспим немного: у меня голова раскалывается после вчерашнего…              — А не надо было столько пить, — он не может не уколоть тем количеством алкоголя, что парень вливал в себя, но смягчается, потому что вспоминает, что Мью не посмеялся над ним и его дурной семейной драмой, а выслушал и успокоил. — Принести тебе таблетку?              — Даааа, — тот почти стонет в ответ и очень не хочет выпускать Галфа из рук, но он мягко освобождается из этих пут.              Мью в качестве компенсации утраты утыкается лицом в подушку, явно не желая вставать, а Галф спускает ноги с постели (их общей!) и окидывает взглядом незнакомую комнату. А тут уютно, да, ему нравится. Но сейчас не до разглядывания интерьера: он ищет и находит свою сумку недалеко на полу, в которой всегда есть мини-косметичка с лекарствами, среди которых и обезболивающее. Босыми ногами он шлепает по прохладному паркету и вскоре находит кухню, а там — стакан в шкафу и воду в холодильнике, которые и приносит вместе с таблеткой умирающему Суппаситу:              — Держи, — Галф придерживает приподнявшегося парня за плечо, пока тот запивает лекарство, — аккуратно — не облейся.              — Что — даже не будет никаких криков о том, что я такой гад, который воспользовался твоим беспомощным положением и завалил тебя в постель? — Усмехается, а это значит, что не так уж и помирает              — Не будет, потому что я сам просил тебя остаться.              Галф, конечно, может соврать, что не помнит такого, но зачем?       Они же вроде планируют дружить, поэтому не стоит обманывать своего друга.              Мью как будто не ожидает этого, потому что давится водой и еще долго кашляет, пока он стучит парню по спине. А потом выдает:              — Не думал, что ты в этом признаешься.              — А что такого, — он пожимает плечами, — я в целом не люблю врать. И если уж я по пьяни уговорил тебя со мной остаться спать — значит, мне за это отвечать.              — Я не привык к такому…              — К чему?              — К откровенности и честности, — тот как-то внимательно смотрит, удерживая руку Галфа со стаканом, что он забрал у Мью, пока тот кашлял.              — Привыкай, — он смущенно трясет головой, — это не единственные мои недостатки. А нам еще нужно изображать пару какое-то время.              — Недостатки — как же… — Мью бормочет себе под нос.              — А? Что? — Он переспрашивает, потому что не уверен, что расслышал правильно.              — Ничего, говорю. Кстати о “паре”: через несколько дней я планирую провести вечеринку здесь — было бы отлично, если бы тоже был.              Вечеринка — это не так страшно, это не клуб с раздражающими толпами людей и громкой музыкой, бьющей по ушам. Поэтому Галф кивает:              — Хорошо, скажи, когда она будет — я приду.              — Окей, я тебе напишу. Но, думаю, тебе стоит немного изучить квартиру, чтобы ты знал, где что находится.              — Ааа, наша легенда, — он согласно трясет головой, — что я часто тут бываю как твой парень.              — Именно, — Мью почти незаметно поглаживает его запястье, все еще не выпуская его. — Поэтому давай ты тут сегодня осмотришься, и было бы круто, если бы привез несколько своих вещей. Ну не знаю: косметика в ванную, вторая зубная щетка, какая-то безделушка на стол… Может, книги.              То есть следы его присутствия в жизни Мью? Ну да, надо это имитировать и не обращать внимания на болезненные уколы в сердце:              — Хорошо, я что-нибудь выберу и передам тебе в университете.              — А может сам расставишь? Чтобы максимально достоверно было, — тут же оправдывается парень.              — Посмотрим, если будет время — скоро все-таки сессия, — его эта идея немного напрягает, но он сразу ее не отметает.              — Хорошо, — тот как-то даже радуется и пытается встать с кровати. — Давай я тогда тебя покормлю завтраком, если ты нормально себя для этого чувствуешь.              — Ты умеешь готовить? — Галф аж давится воздухом от неожиданности, пока Мью забирает у него из рук стакан и уже делает шаг в сторону кухни.              — Нуууу, не на уровне шеф-повара, конечно, но омлет сообразить смогу.              — Да, спасибо, омлет — это отлично.              Галф провожает рассеянным взглядом парня, который продолжает его удивлять, потому что может вести себя так… по-человечески.       И вчера вечером.       И сегодня утром.              Словно и не было того высокомерного и заносчивого парня, звезды университета и любимца омег. Ну или Мью это так старательно всем демонстрировал… Потому что Галф на своей шкуре убедился: тот, если хочет, может быть настоящим придурком и делать очень больно. Но оказалось, что у этого тоже есть причина — пусть и такая странная, как собственнические чувства альфы по отношению к нему.              Кстати об этом:              — Мью? — Он выходит из ванной комнаты, где все это время зависал в своих мыслях, умываясь.              — Да, минутку, почти готово, — тот что-то перемешивает на сковороде.              — Я хотел уточнить насчет нашего договора, чтобы я знал, что я правильно понял тебя.              — Что именно? — Мью аккуратно раскладывает на две тарелки омлет с овощами и рисом.              — Ты сказал, что пока мы… связаны договором, нам запрещены отношения с другими.              — Ну да, — парень отставляет в сторону сковородку и скрещивает руки. — С этим какие-то проблемы?              — У меня — нет, я же говорил, что меня не особо интересует эта часть жизни. А вот насчет тебя я сомневаюсь… — Галф неловко мнется у стола, не решаясь сесть.              — Что я не смогу ни с кем не встречаться это время?              — Я скорее про то, что воздержание для тебя не характерно…              Ну вот, он сказал это — и теперь краснеет, глядя в эти насмешливые глаза. Мью же кошачьей поступью подходит к нему и опирается бедром об угол стола, протягивая руку к Галфу и заводя еще влажный после умывания локон ему за ухо, заставляя покраснеть:              — Ты действительно думаешь, что я такой кобель, который не может удержать член в штанах?              — Я… не знаю…              Галф и правда теряется, потому что этим утром Мью даже не сделал попытки к нему пристать в постели — все было невинно, такие милые обнимашки, которые переросли в совместный завтрак. И где во всем этом порочный Суппасит?       А нет его.       Есть только теплый и мягкий Мью, которого Галф только начинает узнавать.              — Не переживай: я могу себя контролировать. Не в моих правилах бросаться на первую попавшуюся омегу. А если вдруг сильно припечет — мой парень очень привлекательный, я обращусь к нему, — Мью лукаво подмигивает офигевшему от такого поворота Галфу, а затем резко меняет тему. — Давай уже завтракать — еда остывает.              Галф и правда в шоке, но он все же тоже садится за стол, берет приборы и пробует приготовленное:              — А это и правда вкусно! — Он отдает должное кулинарным способностям своего партнера.              Тот расплывается в довольной улыбке:              — Я рад.              А Галф продолжает пихать в себя омлет с рисом.       И очень старается не думать о том, что сейчас ему хочется закрыть глаза, чтобы не видеть это такое красивое в своем тихом счастье лицо, и притвориться, что все в порядке.              Но это не так.