***
Торопливо шагая по мокрой траве, она обхватывала руками дрожащие плечи и смотрела по сторонам в поисках знакомой фигуры. Голова кружилась, пейзажи перед зелёными глазами становились расплывчатыми от пелены слёз, а страх, что сковывал всё тело, заставлял спотыкаться, но девушка, чьи длинные светлые волосы качались от ветра, продолжала идти вперёд с надеждой, что рядом с ним ей станет лучше. Она даже не подозревала, насколько больно ей будет прощаться с сенсеем. Видеть, как его неизменный жилет пропитывается багровой кровью, как его веки приподнимаются лишь с огромными усилиями, смотря на неё так по-доброму, как высохшие, с алыми подтёками губы приоткрываются в последнем вздохе, и сигарета падает рядом, так и оставшись недокуренной. Насколько сильно сожмётся от боли её сердце, когда она взглянет на Чоджи, что без стеснения плакал, хватаясь за широкую смуглую ладонь Асумы. Как мир вокруг остановится, оставив лишь холодную пустоту в груди, когда она увидит ошеломлённый взгляд Шикамару, не способного пошевелиться. Она ни в чём его не винила. Знала, что тот ничего не мог поделать, видела в его карих глазах отчаяние и стыд перед ней и Чоджи, чувствовала, что ему сейчас труднее их всех. Ино лишь честно готова была признаться: ей его не хватало. Не хватало его присутствия в тот момент, когда они нуждались в нём, не хватало его поддержки, когда он направился домой, бросив лишь хриплое «извините» напоследок, не хватало хотя бы коротких, но таких до безумия тёплых объятий, которые он, такой холодный и безразличный ко всему, мог нехотя подарить ей в моменты глубокого отчаяния. И сейчас она нуждалась в нём больше, чем в возможности спокойно дышать, продолжая выискивать его наверняка одинокую фигуру. И она нашла. Только он был совсем не один. Выдыхая сизый дым, что опалял его обветренные губы, Шикамару неотрывно смотрел на девушку, что сидела рядом с кроткой улыбкой на лице. Ей казалось, что это лицо ей знакомо, что она уже встречала эти светлые хвостики на затылке и чёлку, с которой играл ласковый ветер, но ей не хватило бы сил, чтобы вспомнить. Один только факт заполнил все мысли, заставив её несколько мгновений наблюдать за ними, как заворожённая, а после приказал сердцу биться как в последний раз, словно готовясь разбиться. Слёзы бесконтрольно побежали вниз по бледным щекам, а ладонь обхватила рот, заглушая немой крик, навсегда застрявший меж её длинных пальцев. Не нужна. Ино, стараясь ступать как можно тише, сделала несколько быстрых шагов назад и скрылась за ближайшим деревом, тут же устремляясь в противоположную сторону. Она не знала, куда бежит, не знала, куда могла прийти, но продолжала перебирать ногами, всё глубже заходя в густой лес и теряясь в множестве стволов деревьев, пока ком в горле заставлял громко всхлипывать, а боль в груди вдруг не стала настолько невыносимой, что Яманака обессиленно упала на колени, тихо завывая от страданий.***
Он в очередной раз не мог понять, почему же жизнь так жестока и несправедлива. Беззаботно лёжа на кровле одной из крыш множества коноховских домов, Наруто рассматривал небо в надежде, что прямо сейчас за всеми близкими ему людьми наблюдают те, кого они бесследно потеряли. Сам ведь не раз представлял перед сном, что сверху на него смешливым взглядом смотрит дедушка Хирузен. А, быть может, и его мама с папой, пусть и не мог представить, как они выглядят. И от этих мечт веяло теплом и холодом одновременно. Асума, так неожиданно оказавшийся где-то там, среди сотен миллионов звёзд, вряд ли наблюдал бы за ним, но от этого осознания Узумаки лишь горько улыбнулся. Сенсей десятой команды только-только поделился с ним опытом изучения стихии ветра, и тут же рассеялся в воздухе, словно его свободный поток, развевающий волосы. И Наруто оставалось лишь быть благодарным за то, что тот успел дать что-то ценное и ему. Он боялся представить, что сейчас чувствовали его ученики. Знал, как сильно они к нему привязаны, ведь постоянно видел их в забегаловках, наблюдал, как они дружно отправляются на миссии, порой чувствовал себя неловко в их компании, ведь те были знакомы так давно и близко, что походили на семью. Порой Наруто завидовал. Седьмой команде до их уровня было далеко. Но слёзы всё же блеснули в голубых глазах, и тот быстро смахнул их, зная, что Асума точно наблюдает за ними. Всё также верит в них, пусть и не может сказать об этом. И всегда будет рядом, что бы ни случилось. Тихий всхлип где-то внизу привлёк его внимание, и Наруто тут же вспомнил, на крыше какого дома так беспардонно разлёгся в ожидании темноволосой куноичи. Парень приподнялся, осторожно выглядывая за кровлю и примечая на крыльце поместья знакомую фигуру, что опустилась на пол, обхватив колени дрожащими руками. Не медля ни секунды, Узумаки соскочил вниз с характерным стуком обуви о доски, и Хьюга испуганно вздрогнула, поднимая на него непонимающий взгляд белёсых глаз. — Наруто? — послышался тихий шёпот, и девушка, мгновенно утерев слёзы, что бежали по щекам, выпрямилась. Наруто снова почувствовал, как болезненно сжимается сердце от её всхлипов. — Хината, — он решительно схватился за её запястье, заглянув в её наполненные тоской глаза, лишь бы та снова не убежала и позволила ему быть рядом, — расскажи, что случилось, — Наруто просил, поджав обветренные губы, а та в ответ лишь похлопала пушистыми ресницами, что бросали тени на бледные щёки, закрывая приоткрытые губы свободной ладонью. Он неосознанно гладил её кисть большим пальцем, пока она медленно задыхалась от нахлынувших чувств, что плавно перекрывали боль в её груди. — Не могу, — она отчаянно замотала головой, опуская взгляд вниз, — я не могу постоянно ждать помощи, я должна научиться справляться со всем сама, — говорила дрожащим голосом, нервно пытаясь проглотить ком в горле, пока Наруто наблюдал за тем, как она пытается согнуться и снова осесть на пол, а слёзы всё бегут из её глаз, не поддаваясь контролю. И ему ничего не оставалось, кроме как крепко обхватить её хрупкие, подрагивающие от рыданий плечи, и прижать её бледное лицо к своей груди, начиная нежно и трепетно поглаживать девичью спину ладонью. — Не должна, — тихо проговорил Наруто, но та слышала, в порыве схватив пальцами его куртку и вдохнув носом до боли знакомый запах. — Принимая чужую помощь, ты не становишься слабой, — Узумаки обхватил её затылок ладонью, зарываясь пальцами в тёмных локонах и слыша учащённый ритм биения девичьего сердца. — Я всегда готов помочь тебе и поддержать, — его голос успокаивал, давал возможность спокойно прикрыть глаза. — Потому что лишь вместе мы сильнее, — добавил шёпотом, смотря на неё сверху вниз со всей нежностью.***
— Куда ты тащишь меня, Акамару? — раздражённо бормотал Инузука, у которого совсем не было настроения следовать за чересчур возбуждённым псом. Лохматый изучал мокрым носом землю, быстро перебирая лапами и выжидающе оглядываясь каждый раз, когда хозяин от него отставал. Киба обречённо и тяжело вздохнул с осознанием, что тот от него не отстанет, пока они не приблизятся к неизвестной ему цели. — Если где-то в этом лесу валяется огромный кусок мяса, ты его не получишь, — сощурился парень, но Акамару его не слушал, продолжая всё с тем же заинтересованным видом теряться меж стволов деревьев. Хозяину ничего не оставалось, кроме как покорно следовать за ним. От холодного ночного воздуха хотелось поёжится, в мрачном и тихом лесу было не по себе, а на душе, честно говоря, паршиво. На каждом углу деревни говорили о смерти Асумы, и парню не хотелось ничего, кроме как закрыться дома и не слушать завывающий плач, не видеть пустые лица, не чувствовать страх и обиду, что сдавливали рёбра. Шиноби не так уж редко не возвращались с миссий, но Киба не бывал с ними близок. Он и с сыном Третьего особо не общался, но наблюдать, как гаснет свет в квартире Куренай-сенсей, как непривычно раздосадованно выглядит мать, как появляются слёзы на глазах ровесников, что были его учениками, было ужасно больно. Акамару не выглядел так, словно где-то в глубине леса хранятся вкусности или излюбленные игрушки, его походка скорее была сосредоточенной и целенаправленной, отчего Киба невольно насторожился, догоняя пса и начиная оглядываться по сторонам следом. После Инузука и сам пару раз пошмыгал носом, улавливая где-то поблизости знакомый аромат, и нахмурился, не в силах вспомнить, кому он принадлежит. Оставалось лишь вопросительно взглянуть на пса, что внезапно ускорил шаг, прячась за одним из стволов. Парень в ответ хмыкнул, подходя ближе и замечая, как длинные светлые пряди, собранные в высокий хвост, поддаются потокам лёгкого ветра. И его сердце сжалось от боли, а ноги вросли в землю, не в силах пошевелиться. Яманака, упав на колени, обессиленно дрожала и закрывала бледное лицо ладонями. До его ушей доносились всхлипы, тихий девичий вой и шуршание листвы под её ногами. Обычно расправленные плечи были непривычно сжаты, шея втянута, а спина немного сгорблена вопреки безупречной осанке. Он всегда помнил лишь надменную, горделивую, уверенную в себе девицу, которая готова колко ответить любому обидчику, но никогда не видел слёз, что сейчас катились от помутневших, тёмно-бирюзовых глаз. И всё внутри рухнуло в тот же момент, когда она вдруг отвела ладони от лица и с непониманием взглянула на пса, что уткнулся своим мокрым носом в её колени, а после посмотрела и на него. Взгляд оказался настолько тяжёлым, что Киба нервно сглотнул, ощущая, как чувство вины охватывает его с головой и не даёт сказать и слова. Он ведь не виделся с ней ещё с того случая с вазой. Не удосужился даже выпалить короткое «извини», посчитав, что ей этого не нужно, и даже старался избегать, лишь бы не нарваться на её разгневанное выражение лица. А сейчас так бессовестно ворвался в её пространство, словно заглянул в чужую душу, увидел то, чего никто не должен был видеть. И ему стало так невыносимо стыдно, когда она даже не смогла проговорить такое обычное «что ты здесь забыл?», а лишь сложила свои светлые брови домиком до морщинок на бледном лбу и округлила глаза, словно умоляя, чтобы тот ушёл и забыл обо всём. Но Акамару продолжал тереться о её ладони, упрашивая, чтобы та его погладила, и высовывал язык, разглядывая девушку своими чёрными, едва видными из-за обилия шерсти глазами. Ино лишь с непониманием глядела на него в ответ, но не шевелилась, хотя в любой другой день обязательно отскочила бы от пса, как от огня, и попросила больше не приближаться к ней. Кажется, та и правда была разбита. — Акамару, — сдавленно выпалил Инузука, виновато опуская голову, и те одновременно на него посмотрели, выжидая, — ко мне, — вдруг приказал не терпящим отказа тоном, махнув головой в сторону и поджав губы. Пёс издал жалобный звук, но подчинился, медленно возвращаясь к хозяину и чувствуя, как ласковая рука всё же невесомо проскользнула по его шёрстке на спине напоследок. Киба уже почти развернулся и сделал шаг в противоположную сторону, собираясь оставить Ино в покое, но едкая, навязчивая мысль в его голове не давала просто уйти. Он чувствовал взгляд, устремлённый в собственную спину, и мурашки на его коже пробегались табунами от холода, будто тот становится пустым изнутри каждую секунду, что хочет отдалиться. Понимал, что ей не нужна его поддержка, знал, что она не хочет, чтоб тот за ней наблюдал, помнил, какие отношения выстроились между ними за эти долгие годы, но просто не мог. Не мог уйти и оставить одну, понимая, что чувство вины потом от него не отделается. Сжав кулаки, Киба вновь развернулся и уверенным шагом направился к ней, чересчур внезапно и шумно опускаясь на колени прямо напротив хрупкого тела. Ему казалось, словно нахождение здесь — его долг. А Ино лишь подняла на него растерянный взгляд, и все вопросы застряли в горле огромным комом. — Знаю, тебе нужна не моя поддержка, — стараясь сохранять твёрдый тон, проговорил парень, пока Яманака пыталась утереть беспощадно бегущие на щекам солёные ручьи тыльной стороной ладони, — но здесь только я, — Киба малость смутился, отводя глаза и зарываясь пальцами в непослушных волосах, и Акамару, обиженный его словами, подошёл ближе и опустил голову на девичьи колени, — прекрати, — буркнул Инузука, зная, что та не переносит этого пса, но её маленькая ладонь вдруг опустилась на шерстяную макушку, ласково поглаживая за свисающим ухом с коричневым пятном. Киба непонимающе похлопал глазами, взглянув на девушку, что с горькой улыбкой смотрела в ответ. — Спасибо.***
Её ритм сердца наконец стал равномерным в тёплых объятиях. Хината блаженно прикрыла глаза, продолжая крепко сжимать пальцами ткань его куртки, пока Наруто, стараясь дышать как можно ровнее, выжидал. Она не помнила, в какой момент они вдруг оказались на крыше, лёжа на кровле под звёздным покровом. В какой момент Узумаки обхватил её плечи, прижимая к себе и вынуждая уткнуться носом в грудь, что плавно вздымалась и опускалась. В какой момент она поддалась своему желанию обвить его торс рукой, а тот не был против. — Хината? — тихо позвал Узумаки, и её ресницы робко приподнялись. — Не спишь? — его пальцы плавно гладили девичье плечо, напоминая, что всё хорошо. — Послушай, Наруто, — вдруг скромно начала девушка, и парень зашевелился, устраиваясь поудобнее и собираясь внимательно выслушать. — Буду ли я слабой, если уйду из АНБУ? — вдруг тихо и неуверенно спросила, и Узумаки, не сдержавшись, приподнял брови и уткнулся счастливым взглядом в её тёмную макушку. — Ты решила уйти? — с надеждой спросил парень, вдруг обхватывая ладонью её затылок и вынуждая приподняться, чтобы заглянуть в голубизну его глаз. Хината смотрела грустно: её белёсые глаза с фиалковым отливом всё ещё были мокрыми. — Ещё нет, — её бледные губы превратились в тонкую полоску, она словно не знала, стоит ли говорить об этом. Но Наруто глядел на неё проникновенно, нежно поглаживая спину ладонью и стараясь показать, что та может рассказать о чём угодно. И Хината, сильнее сжав пальцами оранжевую ткань, всё же решилась. — Просто я поняла, что не могу даже навестить Куренай-сенсей из-за работы, — тихий голос звучал виноватым, — мало времени провожу с семьёй, друзьями, — плечи задрожали от холода, — и я думаю, что это правда того не стоит, но, — она шмыгнула носом, и Наруто потянулся большим пальцем к слезинке, что побежала по бледной щеке вниз, — буду ли я слабой, если покажу, что не способна на службу в АНБУ? — на его лице расплылась горькая улыбка, пока та с непониманием хлопала глазами, чувствуя его ладонь на собственной щеке. — Ты сильная, потому что готова быть рядом с близкими, несмотря ни на что, — он ласково поглаживал грубым от мозолей пальцем её бархатную кожу, что мягко краснела от подобных прикосновений, — а служба — это совсем неважно, — добавил чуть тише, замечая, как начинают сиять её глаза. Хината приоткрыла рот, кажется, собираясь с надеждой спросить счастливое «правда?», а Наруто, неизвестный порыв в груди которого вдруг сподвиг его на прежде невозможное, накрыл её бледные губы собственными. Хьюга замерла, не в силах пошевелиться, и лишь округлила глаза, ощущая, как багровый румянец расползается на её лице и шее, пока Узумаки нежно сминал кожу, оставляя на ней короткий, но до трепета в груди приятный поцелуй. — Правда, — он улыбнулся, отстранившись, а Хината смущённо прикрыла пальцами губы, уголки которых приподнялись в ответ.