автор
Размер:
263 страницы, 25 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
363 Нравится 848 Отзывы 186 В сборник Скачать

Безночный город

Настройки текста
Как она могла так оплошать! Шихо грызла костяшку пальца и рассматривала своих похитителей. Конечно, они не местные: у одного щеки от щетины темные, круглая башка второго торчит из любой толпы. А главное, загар, кожа продублена солнцем и ветром. Хоть и оделись они как местные, а стоит глазом зацепиться — да они же степняки! Только тут про них и не знают, наверное. Шихо болтала с местными, разузнавала, как тут что, и они говорили, что тут у них везде реки и озера, ну, горы и леса тоже есть, а степей нет и близко. Да это по здешним домам ясно! Не стояли бы они тут деревянные, если б было кому налететь и спалить. Нет, степняков здесь опознавать некому, хотя темная кожа местных жителей все-таки настораживала, это Шихо по себе знала, об этом ее частенько спрашивали. Но ведь она врала, что приехала из неведомого ей Ганьсу, и ей верили. Значит, и эти могли так говорить. Чего бы местным не поверить, они же не видели, какие сапоги носят в Темразе! Да вот такие темно-зеленые махси из овечьей кожи, мягкие, хоть скатай, остроносые, на них сверху надевают тапочки-кафш с жесткой подошвой. Только в городе эти хитрецы их сняли, уж больно приметные. Но Шихо все равно мигом заметила их обувку. Ещё бы, у нее были такие же махси! Господин купил, когда они готовились догонять армию Тогона, потому что ичиги за год ей стали совсем малы. И что же это значит? Это люди из Темраза? Откуда они здесь? Как смогли пройти? Кто звал птицу? Несколько ночей назад бусина пела ей, что Птица летит, прежде с ней такого не было, а тут вдруг горячая стала и застучала, как маленькое сердце. Шихо досадливо обтерла искусанный палец об одежду. Ну как, как ее угораздило крикнуть «Отпустите!” не на здешнем языке, а на более привычном согдийском? Пустая, глупая голова! А может, нет? Может, придушили бы ее в том закоулке, если бы не это? Они ведь только после этого крика перестали ее тащить и стали разглядывать, вопросы задавать. Конечно, тогда заметили крепкий загар. Ну и вот что вышло: сидит она под боком лошади, руки у нее связаны, и глядит, как ее похитители готовятся ночевать в лесу. По всему видно, что люди они к такому привычные, а на руках у них мозоли, какие бывают у солдат. И сапоги эти мягкие… Но как же эти двое сюда пробрались? Кто для них пел? Что искали? Для чего она им понадобилась? — Вставай, — тот из двоих, что пониже, дернул ее за шиворот, поднимая на ноги и отвел от костра на десяток шагов. Тут он раскинул полы халата и принялся мочиться, видимо, предлагая и Шихо поступить так же. Она была совсем не против, но отвернулась, будто стесняется. Делать это стоя она научилась давно — а как иначе притворяться мальчишкой? Умение не хитрое, главное, чтоб никто не смотрел внимательно. Торопливо и не без труда сделав свои дела — бррр, руки ледяные! — она потопала обратно, не глядя на сопровождающего. — Все ещё не хочешь поговорить? — спросил он насмешливо. Шихо сделала вид, что не слышит. Она хочет только сбежать и рассказать господину, что произошло, а поговорить она не хочет. И раз они ее не бьют, а везут куда-то, значит, разговоры тоже им не больно нужны. Для чего-то другого она им понадобилась. Перед сном ей сунули кусок лепешки и немного сухого, кислого сыра, дали воды запить, а потом стащили с нее сапоги и затолкали в снежную нору, которую приготовили для ночевки. И как ни старалась Шихо дождаться, чтобы эти двое уснули, чтобы распутать руки, отыскать сапоги и убежать, ничего не вышло. То есть дождаться получилось, а развязаться — нет. Усталая, она заснула тоже. *** Город, в который ее привезли, оказался огромным и жутким. Черно-красный, он задирал к небу острые концы бесчисленных крыш. Широкие, длинные, бесконечные просто лестницы были полузаметены снегом, а горы вокруг казались обгорелыми. А на самой высокой скале высился дворец, такой же жуткий, как этот город, с горбатыми каменными тварями на крышах и огромными полотнищами обгорелых знамен. Шихо таращила глаза на пустынное, мертвое величие. А где люди? Ну то есть костры кое-где видны, часовые стоят. Но где жители города? Он такой большой, сколько же людей тут жило прежде? Наверное, тут бы разместилось три Темраза! Куда столько людей могло пропасть? Что тут случилось? Пока ее вели к дворцу, она крутила головой. Война, вот что случилось. Двери порублены, стены в отметинах стрел, часть зданий сгорела. И была эта война не вчера, нет запаха гари и мертвечиной не несет. Даже дохлая скотина не валяется. Или, может, просто под снегом не видно? Его тут много. И все-таки, где жители? Ну что война? После войны города не бросают вот так стоять пустыми! Тем более, такие огромные! Хотя Илин точно такой же заброшенный, только он размером поменьше... Странные все-таки здесь люди. Войны проходят, а жизнь продолжается, и зачем же бросать такие хорошие дома? Дворец сам был как город, тоже огромный и пустой. Но в нем пахло лошадьми, навозом, едой, дымом, а значит, люди тут были, и много, только дворец ещё больше, и вели ее пустыми коридорами и лестницами. Втолкнули в темную длинную комнату, где по одной стороне решетки, и тут уж ясно стало, что это тюрьма. Шихо чуть не заорала от возмущения. Они ее столько времени тащили с собой, чтобы запереть в этой клетушке? Для этого она была нужна? Она не будет тут сидеть! Тут воняет! И ещё темно! И такую решетку ни за что не разломать! Она попыталась растопыриться, чтобы ее не пропихнуть было в открытую дверь, но ее одним ударом сбили с ног и вкинули внутрь. Загремел замок, закрывая решетку за спиной. Затихли, удалившись, шаги. И тут Шихо заорала. Орала, пока не заболело горло и не потекли слезы. Как она могла попасться! Глупая, бесполезная девчонка! Размякла рядом с господином, привыкла к его защите. Вот что из этого выходит! Нельзя ни на кого надеяться! Нельзя терять бдительность! Потому что никто не поможет… Она всегда одна. Всегда одна. — Если ты плачешь, значит, ты дурак. Шихо замерла, потом принялась торопливо оглядываться. Она тут не одна? Она не увидела других людей? Ой, вот он! Человек, насмехавшийся над ней, сидел у решетки слева, не в соседней клетке, а через одну, то есть шагах в пяти. Должно быть, она совсем ополоумела с перепугу! Темновато тут, конечно, не беспросветно, высоко под потолком есть окно-щелочка, а ночь ещё не настала. И как она не увидела человека в такой близи! Шихо решительно вытерла слезы. Хватит причитать и жалеть себя, так она все остатки ума растеряет. Из-под ресниц осмотрелась. Она в тени, ее плохо видно, это удачно. Нарочно громко всхлипнула. — Почему? — спросила дрожащим голосом. Человек качнул плечом. Он сидел вольготно, будто и не в клетке. Одна нога вытянута, другая согнута, рука свободно брошена на колено. А главное, глаза смеются. Ух, какие глаза! Шихо таращилась как можно глупее, а сама смотрела, впитывала. Быстро понимать, что за человек перед тобой — первое умение на улице, и его она не потеряла, был бы у нее мех, стоял бы он сейчас дыбом на загривке. Шихо чуяла, что рядом с этим человеком близко оказываться нельзя. Она облизнула губы. Две решетки между ними. Лучше бы стены! — Сейчас никого не держат в тюрьмах просто так, — человек улыбался и поводил ресницами, как женщина. И волосы у него были длинные, стекали по плечам. Красивый! И страшный. — Если ты не нужен, тебя убьют, чтобы не кормить. Раз ты жив, ты нужен. — А ты? — просипела Шихо. — Ты тоже нужен? Он только улыбнулся. — А что это за город? — спросила она. — Такой большой… — Откуда же ты родом, малыш? — человек явно веселился. — Как вышло, что ты здесь, но не узнаешь Безночный город? Шихо чуть не ляпнула, что она из Ганьсу, но решила погодить, все-таки в здешней полутьме загара не видно. — Меня схватили и притащили сюда! — вслипнула она. — Я здесь никогда не был. Почему тут никого нет? — Тут полно народу… — пропел человек, улыбаясь сам себе. — Так откуда ты? Выговор! Вот за что он зацепился. Господин говорил, что ее речь отличается от местной, и она сама это слышала, старалась подстроиться, но этот все равно заметил. Или, может, в этих местах особенная манера говорить, и в ней легко опознать чужачку? — Из Ганьсу, — сказала Шихо со вздохом. — Точнее, Аньси. Только поймали меня около Доуши. — Ты сирота? — Не знаю, — снова вздохнула Шихо. — Меня продали лекарю в помощники, вот с ним я и хожу везде. — И зачем же кому-то понадобился помощник лекаря? — снова пропел насмешливо этот странный человек. — А про себя будто знаете, — сердито проворчала Шихо. Почуяла, что ролью бедняжки собеседника не зацепить, и угадала, теперь он рассмеялся и повернулся к ней, ловко скрестив ноги. Стало видно красивую заколку на заплетенных в косу волосах — да он не из простых! Что же за соседа ей подкинуло Небо? — Как мне тебя звать? — Ши Хо, — произнесла она на местный манер. Господин велел полное имя забыть. — А вас… господин? — Зови без церемоний, Чэнмей. Я такой же господин, как ты мальчик из Ганьсу. И она шмыгнула носом, улыбнулась. *** Когда стемнело, загрохотали двери, и пришли люди с факелами. Шихо подумала, может, их накормят, но они только забрали Чэнмея, и она осталась одна. Сидеть в темноте было скучно, Шихо забралась в кучу соломы и уснула. Разбудил ее тот же грохот, Чэнмея возвращали в клетку. Только он теперь не шел сам, его принесли и бросили на солому, а потом заперли все замки и унесли факелы. — Эй… — она привстала. — Ты живой? — Да… — выдохнул Чэнмей. Она помолчала. Его пытали? Кровью не пахло. — Видишь, какой я полезный, — прошептал Чэнмей. — Я развлекаю одного старого господина. Шихо нахмурилась. Развлекает? Разве старики не выбирают мальчиков помладше? Шихо не раз предлагали, один раз чуть не утащили силой. Хотя Чэнмей красивый и лет ему немного, бороды ещё нет. — Он очень любопытный для старика… — прошептал Чэнмей совсем тихо и замолчал. Кажется, заснул. Наутро, однако, он снова был прежним, сидел у стены с таким видом, будто он не в тюрьме, а среди шелковых подушек, рассказывал про всякую ерунду. Ни о чем интересном они друг с другом не говорили, увиливали, а Шихо вообще болтать отказывалась, очень уж трудно всегда держать ухо востро, а ведь с этим человеком иначе нельзя. Вот он и вел беседы в одиночку. Она слушала, конечно, смеялась или кивала. Иногда ругалась. Нужно же чем-то развлекаться! Когда принесли еды и воды, жить стало веселее. А потом Чэнмей придумал смешную штуку, стал кидаться в нее огненными шариками. То-то она сразу поняла, что он не из простых, Нэргуй тоже умеет пальцами зажигать огонь. А этот бросал крошечные ядра, с горошину, но если не отбить, солома загорится. Только нет ничего трудного отправить такой шарик обратно прямо рукой, это совсем не больно, как над свечкой ладонью махнуть. Пусть сам поджаривается! Эта игра Чэнмея отчего-то очень смешила, он просто по полу валялся. Вот иногда он жуткий, а иногда дурачок какой-то. Видала Шихо таких любителей поджигать, все они были не в себе. Игру прервал скрип замков, и Шихо ждала, что будет. Опять заберут Чэнмея? Забрали ее. *** Человека, к которому ее привели, Шихо прежде не видела. Был он молод, широкоплеч, сложение выдавало в нем воина, одежды и осанка — человека знатного. Ну и по тому, что рядом с ним, но чуть поодаль, сидели другие хорошо одетые люди с оружием, нетрудно было догадаться, что это правитель. Шихо очень вежливо поклонилась и стояла, пока человек ее разглядывал. Надо было поздороваться, но Шихо не знала, на каком языке это сделать и как обратиться, и потому изобразила смущение и даже страх — озиралась, мяла пальцами одежду, сутулила спину. — Как тебя зовут? — голос у господина был звучный, густой. И говорил он по-согдийски. Шихо набрала воздуха в грудь, как перед нырянием, и выпалила: — Шихо, мой господин! Человек весело хмыкнул. — Ну расскажи нам, Шихо, как так вышло, что живешь ты тут, а меня понимаешь? Шихо мелко дрожала. Не ошибиться, не ошибиться! — Господин, я родом из Архая. Волей судьбы я оказался проведен через огненное кольцо и оказался здесь. — Вот как? И что же случилось? — Я шел с караваном, господин. На него напали люди, каких мы прежде не видели, но не ограбили нас и не убили, а погнали к пропасти. На краю ее стояло золотое кольцо и всех нас в него вели силой, потому что мы боялись идти. — Шихо для верности добавила описание места, где это случилось, и в какой месяц дело было. Один их людей, сидящих рядом, что-то тихо сказал правителю, тот кивнул. — Твоя ложь глупа, — сказал он Шихо. — Этому миру нечем кормить себя, ему не нужны новые рты. Видишь тот обрыв? С него сбросили всех, кто шел с караваном, их мясом кормили свиней. — А я сбежал, — Шихо упрямо наклонила голову. — Я ловкий. Мама моя умерла, а я живой. Главное во лжи — говорить чистую правду. Она честно смотрела повелителю в глаза, и тот задумчиво склонил голову. — Ты знаешь, кто я? — Нет, господин. — Это тоже была правда. Конечно, она видела темразские махси на всех присутствующих, а халат и доспехи повелителя были похожи на те, что носил Нэргуй, и тоже с дырочкой у сердца, но мало ли ханов и беев по степи? Гурхан Аши имел под рукой восемь ханств, и в каждом своя знать! — Перед тобой Тогон-хан, сын и наследник гурхана Аши! — крикнул молодой воин, вскакивая, и Шихо повалилась на колени — не столько от восхищения, сколько от неожиданности. Тогон-хан? Он жив? Нужно скорее сказать ему, что Цэцэг и Нэргуй… Нет! Шихо стукнула лбом об пол, выражением почтения скрывая выражение своего лица. Нельзя! Ничего нельзя говорить, пока она не поймет, что здесь происходит! А вдруг это не Тогон, а его враг, хан Джирга или кто-то ещё? Она ведь не знает его в лицо! Что, если он пошлет воинов в Илин и всех там убьет? Их тут много, а там осталось всего пятеро, двое из которых дети! И даже когда Мэрген вернется, что от него толку? Нет, ни слова. Нужно предупредить господина! Подать ему знак! Господин умный, он во всем разберется, и у него есть Нэргуй, он-то уж знает Тогона в лицо. Но как, как дать им знать? — Поднимись. — велел Тогон. — Служи мне толмачом и ты не будешь испытывать нужды. — Я, я… — Слезы на глазах Шихо выступили почти искренние. — Готов служить хану верой и правдой! Я… — Понимаешь ли ты здешнее письмо? — Простите меня, господин, я тут не так долго… Тогон отмахнулся. — Наше письмо знаешь? — Конечно, господин! — Иди. Тебе укажут, где жить. Но если решишь бежать… — Этого не случится! — горячо поклялась Шихо. — Я не покину хана! И это снова было правдой, ни за что не покинет. Пока не разберется, что к чему.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.