Глава Змеиного клана

      Интересно, я успела закричать?..       Темнота медленно преобразилась в уже знакомый белый туман. Не-не-не, не хочу! Верните обратно! Так нечестно, в конце концов…       — Не паникуй, — сказал мне спокойный и совсем юный голос. — Это всего лишь иллюзия.       Обернувшись, я увидела, что на сей раз нахожусь в тумане не одна. Обладатель юного голоса был, как ни странно, действительно юн и сидел в позе лотоса, вызывающе сверкая знакомыми зелёными глазами с вертикальным зрачком и слегка усмехаясь одним уголком рта. Этакий маленький Будда из преисподней, только не лысый. Наверное, его можно было бы признать красивым, если бы он не был настолько прозрачным.       И тут я вычленила из его слов самое главное: это иллюзия!       — Именно, — кивнул он. — Если тебя не устраивает, могу сделать так.       Он слегка шевельнул пальцами, и вместо тумана нас окружило пространство звёздного неба. Казалось, что ты падаешь куда-то в бесконечность — не самое приятное ощущение, между прочим.       — Или так, — и мы сидим на больших камнях в тенистом смешанном лесу, а у ног течёт быстрый и шумный ручей, образуя шагах в пяти от нас небольшой водопадик.       — А может, вот так? — и вокруг затанцевали длинные гибкие языки адского пламени, плавились огромные каменные булыжники, растекаясь лавой.       — Лес верни, — недовольно буркнула я.       Он хихикнул и вернул. А потом посмотрел на меня этак задумчиво-проказливо и сделал темноту.       Вот гадёныш! Ладно, что он там говорил? Всё это иллюзия? Ну, значит, и я тоже шевелить пальчиками могу. Сосредоточившись, детально представила так понравившийся мне пейзаж, и опа! — мы с вредным мальчиком уже сидим на камушках, ручеёк журчит, птички чирикают, а из леса выходит большой чёрный зверь и умащивается у меня в ногах, требуя поглаживаний. Кто б отказал своей собственной фантазии?! Глажу.       — Молодец, — кивнул пацан, — всё правильно сделала.       Ну ещё бы! Для себя, любимой, и луну с неба достанешь, не то что ручеёк с лесом. И большого мягкого кота.       Так, с комфортом разобрались, теперь хотелось бы знать, где это мы и зачем. А ещё кто это, собственно, такой?       — Шэ Шанши, — представился он.       — Эм… Шэ — змея, Шань — гора, Ши — лев… Это что же за зверь такой получается? Горный змеелев? — фантазия моя тут же заиграла новыми красками.       — Иногда не стоит переводить имена дословно, у родителей бывает исключительная фантазия, — спокойный голос вернул меня к теме разговора. — Да и значения могут быть разные, не такие очевидные. В моём же случае, считай, «хищник с гор», что-то вроде этого. Личное имя — Шэ Хей.       — Чёрная змея. Тебе идёт. Мне тоже представиться? — ну, так будет вежливо же, правда?       — Нет, не нужно, — покачал головой мальчик. — Твоё прежнее имя больше не имеет значения.       — Почему? Я что, всё-таки умерла? — нет, я, конечно, подозревала что-то такое, но всё-таки надеялась ещё пожить.       — Да, в своём мире ты умерла. Ты же болела! — малец произнёс это чуть ли не с возмущением, не понравилась ему моя недотёпистость, видите ли!       — А вот недавно это что было? И тот туман, в котором так долго… путешествовать пришлось? — следовало всё выяснить, хотя бы напоследок.       — В тот туман попадают души после смерти тела. Он стирает всю память, и душа идёт на перерождение. Примерно так, — объяснил пацан.       — Но я же всё помню! — и правда, помнила.       — Ты хотела помнить, сопротивлялась, поэтому так легко получилось выдернуть тебя оттуда, и при этом сохранилась твоя личность, — почему-то после его слов всё казалось таким простым и очевидным, что аж разозлиться на себя хотелось за то, что сама не дотумкала.       — Видела там твои глаза, они казались такими огромными!.. А почему у тебя зрачок вертикальный?.. И ты прозрачный, между прочим! — я решила плюнуть на все стеснения и разрешить раз и навсегда все непонятности.       — Очень много вопросов задаёшь, как мне успевать на них отвечать?! — возмутился мальчик. — Умерь свой пыл, многое поймёшь потом самостоятельно.       — Тогда самый главный вопрос: зачем ты меня выдернул из тумана? Я ведь прекрасно понимаю, что сколько бы мне ни хотелось терять себя, это всё равно произошло бы, просто процесс растянулся чуть надольше, тем не менее, я не отступала. — Думаю, никто не хочет быть пустым листом, но в конце концов мне бы пришлось, как и всем остальным, уйти на перерождение, однако тебе для чего-то понадобилась душа такая, какая есть, неочищенная. Прекрасно помню ту фразу: «Подходишь». Так для чего подхожу? Почему именно я?       — Зря думаешь, что все в тумане перерождения ведут себя одинаково, — покачал головой Шэ Хей. — Совсем нет! Кто-то, конечно, трепыхается, но недолго, большинство очень быстро сдаются. Таких, подобных тебе, идущих до конца несмотря ни на что, очень мало, значит, и в жизни ты будешь такая же, пойдешь до конца, будешь бороться вопреки всему и всем. Именно такая душа мне и нужна. Неужели считаешь, что я бы выдернул первую попавшуюся? О нет, пришлось очень тщательно подбирать именно ту, которая похожа на меня самого. Мне, конечно, очень многое было непонятно, всё-таки ты из другого мира, другого времени и другой страны, но набор человеческих качеств всегда одинаков, несмотря на эти условности.       — И зачем тебе кто-то, похожий на тебя самого? — моё изумление просто зашкаливало.       — А вот тут всё очень сложно, — очень по-взрослому вздохнул он. — Понимаешь, я оказался в очень неудобной ситуации: на меня было покушение (не первое, кстати), и весьма успешное. Тело пострадало довольно сильно, но, в принципе, излечимо; золотое ядро повреждено — это тоже поправимо, хоть и займет время.       — Я не знаю, что такое золотое ядро, — неясности следовало пояснять сразу.       — М, даже так… Ну ладно, сейчас поясню, — мальчик сменил позу на чуть более человеческую и начал свою лекцию. — Люди, в принципе, делятся всего на два вида: у которых есть золотое ядро и у которых его нет. То есть человек рождается уже с золотым ядром или без него, и если при рождении у человека этого нет, он не сможет приобрести его никаким путём, даже пересадкой. Ядро растёт вместе с ребёнком и развивается, укрепляется, от него идёт множество каналов и канальчиков, отростков, похожих на корни растения. Но ядро, как мышцы и мозги, нужно постоянно тренировать, совершенствовать разными способами, и тогда даже есть теоретическая возможность достичь бессмертия. Такой человек никогда не постареет (возможно, на белый изменится цвет волос), будет жить невообразимо долго; его всё ещё можно будет убить физически, хоть и крайне затруднительно, на грани невозможного. Все, у кого есть золотое ядро, так или иначе стремятся к достижению бессмертия, но удавалось это на самом деле немногим. Их почитали как небожителей, а возможно, они действительно ими становились.       — Но для чего оно вообще надо, это ядро? — так и не поняла я.       — С ним ты приобретаешь необычайные способности, можешь творить заклинания, влиять на окружающий мир и людей. Да много чего можешь! На самом деле все ограничения только у нас в голове, а так пределов не существует, делай, что хочешь, если совесть позволяет, — чуть улыбнулся маленький лектор.       — А чем грозит повреждение ядра?       — Ну, в моём случае повреждение незначительное, оно само восстановится, надо лишь дать ему немного времени, подождать с заклинательством, и всё, — продолжил он. — Если ядро повреждено сильнее, можно потерять свои способности, иногда оно и вовсе разрушается. К смерти это, конечно, не ведёт, такие заклинатели становятся обычными людьми, просто они долго не живут по другой причине — тоска по утерянному убивает вернее любой заразы. Ещё ядро можно специально запечатать, но в таком случае всегда найдётся тот, кто сможет его и распечатать, сама понимаешь, хотя тут тоже много нюансов.       Я переваривала потрясающую информацию и офигевала: это ж какие у них тут возможности! Мне бы так! Я дама с фантазией, натворила бы делов! Хоть бы слюной не захлебнуться…       Мальчик рассказывал про золотое ядро, а я проводила аналогии с уже знакомыми мне «сказками» из моего прежнего мира. Взять хотя бы мир Гарри Поттера. Ведь один в один же! Только колдуют с помощью палочек и уже готовых заклинаний, но там деградация налицо. Тут же, Шэ Хей сказал, вообще никаких ограничений нет. Думаю, надо бы уточнить этот вопрос, хотя чую, он ответит: «Потом сама всё узнаешь». А так, золотое ядро равно магическому ядру. Прикольно! Ещё сюда мир Наруто можно притянуть с их тамошней чакрой, чем она не то же ядро? По идее. И чакроканалы весьма похожи на те, про которые только что услышала. Колдуют там, соединяя особым образом выходы этих каналов, хотя и много чего другого есть. Интересно, можно ли это всё применять здесь? Вопрос вопросов! Но мне бы было где разгуляться, однозначно.       — Ты говорил, попал в какую-то ситуацию, — напомнила я.       Мальчик вздохнул, помолчал какое-то время, а потом с силой потёр лицо и медленно, взвешивая каждое слово, ответил:       — Всё очень сложно, и я даже не знаю, как это рассказать, объяснить. Тем более человеку, никогда с подобным не сталкивавшемуся. Тут нет логики, нет фактов, многое нужно принимать на веру. Если бы ты была магом, мне было бы проще, наверное.       — Ну уж какую выдернул! — вот это точно не моя проблема!       — У тебя была самая гибкая психика. И мораль. Без этого тут делать нечего, — блин, не то похвалил, не то обозвал, непонятно. Беспринципной сволочью, ага.       — Во время покушения мне повредили душу, — вот так вот сразу в лоб и без обиняков заявил Шэ Шанши.       — Ого! Это как возможно-то? — всё это никак не хотело укладываться у меня в голове.       — Душа представляет собой энергетический сгусток, и в принципе повредить её довольно сложно. Но можно. У того, кто это сделал, был очень интересный меч, и он меня им проткнул. Ещё бы немножко, и я был бы мёртв окончательно и бесповоротно, может, даже на перерождение не попал, а так тело скоро выздоровеет, ядро восстановится, — объяснил он, а потом будто бы замялся в нерешительности. — С душой вот только проблема: не может не-целая душа пребывать в теле. И тело без души не может.       — И ты хочешь, чтобы моя душа… — до меня, кажется, начал доходить весь смысл этого долгого разговора.       — Да. Хотя ты и есть теперь только душа, тела-то у тебя уже нет, — он не мог не ткнуть меня носом в мою новую очевидность. Хотя…       — А вот там недавно что такое было? Я же в теле проснулась!       — Это и было моё тело, — с ехидной ухмылкой Шэ Хей склонил голову набок. — Не заметила разницы?       — Заметила, естественно! — честно соврала я.       — И ничего страшного, правда? — мальчик сделал вид, что поверил. — А то, что тебя так быстро оттуда выкинуло — закономерно, ведь ты не хозяин, а гость. Две души в одном теле жить не могут, а у меня всё ещё есть к нему привязка.       — И как теперь? — мне было абсолютно неясно, что и как должно дальше происходить и надо ли мне оно вообще.       — За это не беспокойся, я уже всё продумал, — пацан казался стопроцентно уверенным в себе и непробиваемо спокойным, и это бесило.       — Продумал он!.. Судя по этому высказыванию, раньше никто подобного не делал почему-то. Почему, интересно? — ехидничать здесь мог не только он, как и иллюзии создавать.       — Может, и делал, да кто же признается? — и всё-таки сбить с него излишнюю самоуверенность вот так вот с наскока не получилось. — Ты тоже не должна никому никогда об этом рассказывать, — крайне серьёзным тоном предупредил он. — Ни о том, что ты — призванная душа, неродная в этом теле, ни о том, что вообще такая возможность существует. Может быть, это единичный случай, наш с тобой договор, а у других никогда не получится, но пытаться-то будут. Представляешь, сколько людей из-за этого умереть может? Лучше не подавать таких идей вовсе. Да и с тобой неизвестно что будет, если кто-то узнает эту тайну, в лучшем случае просто убьют.       — А если твоя задумка не получится? Что тогда? — следовало узнать все перспективы.       — Ну, тело закономерно умрёт, а души уйдут, куда следует, — всё так же спокойно сообщил мальчик.       — Опять туман? Не, не хочу, — меня аж передёрнуло от такой перспективы. — Лучше пусть уж у тебя получится.       — Должно получиться, — Шэ Хей просто излучал уверенность, и мне очень-очень хотелось ему верить.       — Надеюсь на тебя, маленький гений! — он важно кивнул головой на это заявление, и я продолжила разведку боем. — Ну, допустим, всё получилось, я просыпаюсь. Дальше что? Тот же язык! Современный мне китайский должен сильно отличаться от того, на котором говорите вы. И акцент!       — А ты, когда бодрствовала в моём теле, никаких разговоров не слышала? Неужели там такая тишина была? Вспомни, обязательно что-то да слышала. С улицы, например.       И тут до меня дошло, что хочел сказать мальчик: я действительно слышала и прекрасно понимала! И по выражению моего лица он об этом уже догадался.       — Как так-то?       На это Шэ Шаньши просто пожал плечами, а я продолжила свой допрос:       — Ладно, с этим порядок, значит. Дальше. Я же ничего не знаю о вашем мире, заклинателях, твоём прошлом, ничего не умею, и это выяснится очень быстро.       — Об этом тоже беспокоиться не стоит. Говорю же, продумал я всё! Просто продублирую свои воспоминания. Конечно, сначала будет непривычно, но ты спокойно можешь кивать на ранение — там такие повреждения, что никто не удивится, если у тебя будет полная потеря памяти. Советую на это и ссылаться, потом всё «восстановится», и если ты когда-нибудь видела таких людей, то знаешь, какие они поначалу неуверенные в своих разговорах и движениях. Ты будешь выглядеть примерно так же, тем более с такими ранами какое-то время тебе особо двигаться не дадут, если лекари нормальные попадутся, и уж точно с повреждённым ядром. Не переживай!       — Хорошо, но это на первое время, а потом?       — Ну, моя память у тебя будет, так что не вижу проблем, адаптируешься. Язык ты знаешь, с мечом обращаться умеешь. Я же специально подбирал такого человека, чтобы различия были минимальные, поэтому и «подходишь». Кстати, даже не думал, что в вашем времени ещё кто-то умеет обращаться с оружием, как у нас! У вас же там всё другое, кое-что мельком видел в твоей памяти. Мне действительно с тобой очень повезло!       — У нас это теперь вид спорта такой.       — Интересно, ну да ладно. У тебя ещё вопросы остались?       — Характер и привычки. Вдруг кто-то, кто тебя знает, поймет по разным мелочам, что это не ты?       — Характеры у нас схожие, специально подбирал же. А привычки… Хорошо меня знают только в родном клане, но тебе сейчас туда нельзя ни в коем случае — мой дядя, который временно управляет кланом до моего совершеннолетия, и есть заказчик последнего покушения. Сейчас наше с тобой тело, по сути, находится на территориях Великих Орденов, и ты, скорее всего, попадёшь в Ланьлин Цзинь, поскольку у нас есть в этом клане родственники. Поживёшь там какое-то время, освоишься в теле и в мире, а потом и возвращаться уже можно будет, но лучше до совершеннолетия в Змеиную Долину не суйся.       — А там, где тело сейчас, нас никто не опознает?       — Нет, это полностью исключено. Там меня никто и в глаза не видел раньше, даже родственники, а уж про привычки и говорить нечего. Наш клан живёт очень далеко от центра всех событий, поэтому о нём и помнят-то единицы. Если бы только они знали, насколько в действительности от нас зависят! — мальчик злорадно усмехнулся.       — А дядя туда не дотянется? Не сможет он как-то повлиять на родственников, чтобы тебя вернуть домой?       — Это вряд ли. Дело в том, что мой дядя Цзинь Икуай является изгнанником клана Ланьлин Цзинь и не имеет права покидать территорию клана Шэ под страхом смерти. Другое дело, что никто за этим, в принципе, не следит, но всё же. Что характерно, за всё время, что я себя помню, дядя действительно никуда не отлучался, мог проехать со свитой по окрестным поселениям и только. Боится. Что он такого страшного натворил — неизвестно, об этом как-то не принято говорить, но ему грозила смертная казнь. На его счастье, моя мама, его сестра-близнец Цзинь Сичоу, как раз собралась замуж за Главу Шэ и упросила Главу Цзинь, своего старшего брата, помиловать младшего и не омрачать торжество. Шэ Шандян, Глава клана Шэ и мой будущий отец, поклялся, что тот будет сидеть в Змеиной Долине как привязанный, и Цзинь Гуаншань, Глава клана Цзинь, согласился. Вот примерно так и обстоят дела. Письмами, само собой, братья тоже не обменивались. Мама — да, они с Цзинь Гуаншанем остались в хороших отношениях. Потому с этой стороны тебе ничего не грозит.       — Это хорошо, значит, у меня будет простор для манёвра. Ещё знать бы, чем маневрировать придётся, но, как я понимаю, этого ты мне рассказывать не будешь.       Мальчик согласно кивнул.       — Насчёт дяди… Икуай который. Ты говорил, что покушение было не первым?       — Да.       — И все организовал он?       — Нет, не думаю. Последнее — точно он, там всё одно к одному сошлось, да и не скрывалось особо, сама «вспомнишь». А вот первые два… Они были не такие, вот совсем! И организованы, именно что организованы, а не поручены. Первое было сразу после гибели родителей, мне семь лет тогда было, а второе — в десять. Родители погибли странно: одновременно. Отправились куда-то в поездку, меня не взяли, обратно уже не вернулись. Мне сказали, что погибли на ночной охоте. Можно подумать, Глава клана отправился бы на ночную охоту без свиты, зато с беременной женой! Мама как раз перед этой поездкой обрадовала, что у меня сестрёнка будет, даже второе имя разрешила выбрать. Я и выбрал: Ян Куан…       — Солнышко.       — Солнышко. Но Солнышка я так и не увидел никогда… Тела родителей привезли домой сборщики ингредиентов, случайно наткнулись в лесу. Отец лежал такой спокойный, умиротворённый, будто уснул, — крови на чёрных одеждах не видно, да и был-то всего один прокол, от стрелы. Он умер, даже не успев ничего понять, а это уже странно с его-то подготовкой! А мама… У мамы вся грудина была разворочена, левую руку оторвало напрочь, половины лица тоже не было. И причиной смерти точно не был оживший мертвец, подобное может быть от взрыва пороха, я видел однажды, как у одного странствующего циркача разорвался в руках заряд.       — Жуть какая!       — В тот же вечер настал и мой черёд: один из людей, доставивших тела, оказался не тем, за кого себя выдавал, прибился к группе наших сборщиков за неделю до этих событий. В сумерках он заявился ко мне в комнату, пока все отвлеклись на совершение необходимых обрядов, и попытался убить, выстрелив из самострела. Стрела была маленькая, как раз такая, какой, по-видимому, застрелили отца, и я успел заслониться подушкой. Тогда он выругался, отбросил самострел и замахнулся кинжалом. Кричать было бесполезно, много народу находилось в большом доме по соседству, никто бы не услышал (Наследник клана, по нашим обычаям, живёт отдельно, в маленьком домике на пару небольших комнат), так что мне довелось остаться с убийцей один на один. Семилетний мальчишка — не соперник опытному наёмнику, кем тот и являлся на самом деле, так что он уже справедливо торжествовал победу. Я так испугался тогда, что со страху сотворил что-то совершенно непонятное, отчего рухнул тут же без сознания, а от того наёмника остались только пепел и одежда, совершенно целая. Никто потом не смог определить, что это было.       Взгляд зелёных глаз с вертикальным зрачком был устремлён куда-то далеко, видимо, в прошлое; он снова переживал те события, — знакомство со смертью бесследно ни для кого не проходит. Трагическая гибель родителей, первое убийство, сам прошёл по краю — и это в семилетнем возрасте! Остаётся только догадываться, как именно это всё на него повлияло.       — Как повлияло? Просто неожиданно повзрослел, — спокойно ответил мальчик, всё ещё глядя в неведомые дали. — Я и до этого отличался от других детей: — вместо игр предпочитал книги, а тут и вовсе забыл о развлечениях, целыми днями только тренировался и учился, мне было не до веселья, будто торопился получить как можно больше знаний, попробовать как можно больше приёмов, боялся чего-то не успеть. Естественно, такой режим тренировок отбил у других детей всякое желание дружить со мной, к тому же, как говорили, у меня взгляд совсем страшный стал. Нет, приятели всё-таки были, но общались мы всё реже. Меня пытались урезонить наставники, но, работая «на износ», я словно жил в каком-то коконе, непроницаемом ни для кого, поэтому, когда всё-таки время от времени выныривал в настоящую жизнь и просил передышку, мне её с удовольствием давали. Мне было чуть больше десяти, когда ряд событий вывел меня на новый уровень, совершенно недостижимый даже для многих взрослых: я поднял своего первого мертвеца.