Глава Змеиного клана

      Проснулся я уже только на следующий день, причем довольно поздно по любым меркам — где-то после обеда, если судить по солнечным лучам из окошка. Голова была словно набита ватой, это предвещало скорую головную боль, так что настроение у меня было неважнецким. Шевелиться совершенно не хотелось, но пришлось — организм он такой, если ему что-то нужно, то лучше эту нужду исполнить вовремя. Ибо чревато позором.       Рану в груди я уже почти не чувствовал, но стоило поднять руки чуть выше, и по предупреждающему натяжению грудных мышц понял, что торопиться с выводами не стоит и потягушки лучше отложить, как и физические упражнения. Живот тупо тянуло. «Как при месячных», — внезапно вспомнилось мне. Да уж, ни одному мужику не выпадет «радость» такого познания особенностей женского организма, а я вот обладаю столь нетривиальным знанием и могу с чистой совестью заявлять, «как при месячных». Свезло, да.       Неодобрительно покачав головой по поводу собственных мыслей, я почти добрался до своего ложа, когда появился Чэн Ши.       — Молодой господин, вы опять вставали! — всплеснул он руками в негодовании. — Ну нельзя же!       — Не вопи, — поморщился я, — всё в порядке. А мне надо было срочно.       — Вижу, как в порядке: вас вон всего перекосило!       — Это голова, а не всё остальное.       — Болит? Где? Как сильно?       — Ну, где — понятно. Хотя… скорее, везде, а не только в затылке. А насколько сильно — пока ещё не очень, но скоро, похоже, будет очень. Что-нибудь понял?       — Понял. Вам поесть надо, сейчас принесу бульон. И потом отвар. А пока глотните это, — и он сунул под нос сидящему на краю кровати мне небольшой шарик.       Сначала я в недоумении и подозрении покосился на коричневое нечто, своим видом не вызывающее ни малейшего доверия, но пахло от этого катышка травами, а не козьими какашками, так что решился и проглотил предложенное, запив глотком воды. Местный аналог анальгина подействовал довольно быстро, заглушив набирающую силу боль, но «вата» в голове так никуда и не делась.       Чэн Ши, уложив меня на положенное место, отправился за обещанным бульоном, а я понял, что есть мне совершенно не хочется. Вот ни капельки! И это несмотря на то, что последний приём пищи был неизвестно когда и вообще до переселения меня в это побитое жизнью и обстоятельствами тельце. Более того, сама мысль о еде порождала возмущения организма и позывы к рвоте.       Когда Чэн Ши снова вплыл в комнату с несколькими плошками в руках, пришлось ему так и сказать: не могу. Он спокойно расставил посуду на столике и стал укоризненно смотреть на меня, приняв традиционную благопристойную позу рядышком. Время от времени он горестно вздыхал.       — Ну не могу я!       — Надо! Где организму брать силы для восстановления? Когда вы ели в последний раз? — озадачил он.       — Не помню, — недовольно буркнул я.       И действительно не помнил. Хотелось ответить правду: в прошлой жизни, но не стал пугать человека.       — Вот именно! — торжествующе поставил точку мой лекарь.       Я вздохнул и сдался.       — Приподнимитесь, молодой господин, этот недостойный поправит подушки, чтобы было удобнее сидеть.       Он принялся сооружать из подушечек что-то, что, по его мнению, поможет мне сидеть с комфортом во время приёма пищи. Свиток, который перед сном был засунут под подушку и так и не переложен в мешочек, заботливый парень вернул на то же место, на котором он лежал раньше, дожидаясь моего прихода в сознание. Хаокану была выделена отдельная думочка с красивыми кисточками. Оглядев с гордостью и чувством выполненного долга результат своих трудов, Чэн Ши взял в руки плошку с бульоном.       — Давайте, молодой господин, по маленькому глоточку, осторожненько!       Я лениво отбрыкивался, отшучивался, Чэн Ши уговаривал и убеждал, как маленького, но мы оба явно дурачились, а бульон неотвратимо проникал в мой организм. Первый глоток прокатился по пищеводу огненной лавой, второй вызвал приступ тошноты. Мы делали небольшие перерывы, и организм всё благосклоннее относился к нашим общим потугам.       Так нас и застал Ян Цун, пришедший с проверкой и очередной диагностикой. За ним, как всегда, следовал помощник с деловым видом и записями, трогательно-преданно ловящий каждое слово наставника, служанка с кувшином воды и левый господин с замашками шпиона и неприятным взглядом.       — О, молодой господин уже принимает пищу? Не рано ли? Я бы всё-таки ещё один день повременил. Ну да ладно! Как вы себя чувствуете? Что-то болит? Как дела с памятью?       Я даже рта не успевал открыть, не то что ответить, а он уже задавал следующий вопрос. И вот зачем тогда?.. Поэтому недовольно сжал губы и решил вообще молчать.       — Позволите осмотреть вас? — пришлось всё же кивнуть и с неудовольствием терпеть все эти лекарские манипуляции над моей покоцанной тушкой.       Ян Цун задавал вопросы, мой персональный врачеватель бодро отвечал на них, помощник записывал. Диалог проходил без моего непосредственного участия, и я начал чувствовать себя реквизитом, медицинским пособием каким-то. Нет, не «каким-то», а тем самым «овощем», о котором мы говорили вчера. Хотел было возмутиться, но подумал и отказался от этой мысли — так ведь даже лучше: выгляжу беспомощнее, чем есть на самом деле! А это мне на руку. Зачем вдруг такая конспирация и почему ни с того ни с сего решил поиграть в шпиона — загадка даже для меня, само как-то выходило. И ощущалось правильным, что немаловажно.       Меня безжалостно диагностировали: осматривали, ощупывали, кантовали и сгибали, проверяя деятельность мышц и состояние швов, реакции организма на те или иные действия. И всё бы нормально было, если бы при этом не ощущался постоянный взгляд человека-из-тени (не забыть Чэн Ши спросить, кто это такой и какого хрена тут торчит!), а лекарь Ян Цун как нарочно демонстрировал ему моё несчастное тельце во всех ракурсах. Это бесило неимоверно, но я приказал себе расслабиться и нет, не получать удовольствие, а держать непонятливо-глупое выражение на своей кукольной мордашке. Я — шпион разведчик на вражеской территории, ага! Как ни странно, этот бред морально помогал.       Наконец, унизительная экзекуция была окончена, и Ян Цун спросил участливо:       — Так как обстоят дела с вашей памятью, молодой господин? Вспомнили что-нибудь ещё с нашего прошлого разговора?       — Нет, вроде бы…       — Ах, как жаль, как жаль!       И такой он был добрый-участливый при этом, что хоть к ране прикладывай вместо того, чем они все меня мажут-натирают! С прошлой жизни меня такой тон настораживает, а в предложенных обстоятельствах так и подавно.       В конце концов, это доктор-шоу таки закончилось, и все лишние покинули мою комнату. Последним, как и в прошлый раз, уходил мутный мужик, правда, сегодня совершенно добровольно, без подсказок, зато с такой довольной ухмылкой на морде, что хотелось срочно эту морду подрихтовать. Я уже было отвернулся от двери, когда заметил, что он напоследок что-то шепчет и руками машет. Уловить смог только последний жест, но и этого хватило, чтобы понять, что этот непонятный хрен — заклинатель и сейчас производил какие-то манипуляции. Ну ёб вашу мать! Теперь явно ничего хорошего от этого ждать не стоит! Надо расспросить моего лекарчонка про него как можно скорее. И почему раньше этого не сделал?..       — Вы тоже это заметили, да? — внезапно спросил он.       Честно говоря, я обрадовался, что не нужно придумывать повода для расспроса, раз он сам начал, но к моему полному недоумению Чэн Ши продолжил совсем не о том, о чём подумалось мне:       — Ян Цун так жадно поглядывал на ваше письмо! Всё пытался поближе к нему подобраться, чтобы хоть одним глазком заглянуть!       — Неожиданно! — пробормотал я, переключаясь на новую проблему. — И что ему там так интересно?       Парень только пожал плечами.       — Хм, занятненько… О, идея! А нет ли у тебя, достойный лекарь Чэн Ши, чего-нибудь похожего на это письмо? Какого-нибудь ненужного свитка? Чистого листа, возможно? Надо что-нибудь в подобном роде!       — А как же, есть! — и он с хитрым выражением на мордашке полез себе за пазуху. — Вот!       В руке он держал точно такое же письмо, как-то, что сейчас лежало на столике возле моей кровати. Я был в полном недоумении, но, когда взял его в руки, то обнаружил, что они абсолютно разные: моё было именно письмом, а это — чем-то, пестрящим медицинскими понятиями.       — Это что? — всё-таки спросил я. — Откуда?       — Клановый целитель когда передавал письмо Главы Цзинь, расписал для меня рекомендации по вашему лечению. Почему-то он не слишком доверял нашим лекарям, а мне вот как-то… да. А источник бумаги у них был один, по-видимому. Но печати разные, хотя на обеих есть пион.       — Сейчас печати-то нецелые, так и не поймешь, что там на самом деле. Да и вообще не отличить! Просто великолепно!.. А ничего, что твоё письмо пропадёт? Может, скопируешь?       Чэн Ши махнул рукой.       — Я перечитал его раз сто, наизусть уже выучил, так что не страшно. А вы думаете, оно пропадёт?       — Есть такое подозрение.       Своё письмо я сунул в вещмешочек (зачем оно мне — понятия не имею, но пусть лучше будет), а подделку оставил на столе. Предварительно пришлось слегка подкорректировать разломанную печать, и теперь одно послание невозможно было отличить от другого. Оставалось только ждать и любовно поглаживать свою паранойю.       Теперь настало время разрешить ещё один вопрос, который волновал меня с самого момента пробуждения.       — Слушай, Чэн Ши, а где моя одежда? Понимаю, она испорчена, но не вся же! И кто меня раздевал?       Чэн Ши мило покраснел щёчками и помотал головой.       — Не знаю, когда целитель велел мне помогать, вы уже были без неё. Я поспрашиваю гостиничных слуг, кто-то должен знать, куда дели ваши вещи.       — Ох, ты даже не представляешь, как хочется уже поскорее одеться! Мне очень некомфортно быть вот так! А ещё этот твой лекарь Ян Цун со своей диагностикой!       — Но, молодой господин, вам же придётся делать перевязки, и одежду надо будет снимать! И вы всё равно большую часть времени находитесь в постели под одеялом!       — Но я же уже встаю! Знаешь, как неудобно таскать с собой везде одеяло и закутываться в него?!       Ещё немного поспорив, мы пришли к консенсусу: мне было позволено носить нижнее ханьфу как халат, но про штаны пока пришлось забыть. Я фыркнул: тоже мне проблема! Что я, никогда в прошлой жизни в платьях-халатах не ходил? Девочка же! Была. Главное, всё, что ниже пояса, прикрыто будет, уже психологически легче.       — Кстати, а почему у меня так долго окно закрыто было?       — Целитель порекомендовал. Он сказал, когда вы придёте в себя, из-за травмы головы ваши глаза будут очень чувствительны к свету.       — И не ошибся!.. А ты ещё и забинтовал мне их. Чтоб уж наверняка?       — Ну да… простите этого недостойного!       — Нет, всё норм, проехали!       — Что-что?       — Говорю, нормально всё!       — Хорошо. Тогда вам пора выпить ваше лекарство!       — Ох… ну давай сюда эту бурду!       Пока пил горький настой, у меня в голове крутилась мысль, что я о чём-то забыл, о чём-то важном. Точно знаю, что планировал расспросить Чэн Ши о… о чём? Не помню! Я стал методично перелистывать воспоминания о наших с ним разговорах, и ничего не находил такого, о чём хотелось спросить. О, вот есть одна недоговорочка! Может, об этом?..       — Слушай, Чэн Ши, когда ты рассказывал про моё повреждённое золотое ядро, ты вроде как начал одну фразу, но не договорил. Хотелось бы знать, что ты имел в виду?       — Не очень понимаю, о чём вы сейчас говорите, молодой господин. Может, напомните?       — Ну, это звучало примерно так: «Я вообще раньше не думал, что ядро можно повредить каким-нибудь физическим действием, разве что… но это не то». Про что ты тогда подумал? Что — не то? Мне любопытно!       — А, понял! Я подумал тогда про Сжигающего Ядра, Вэнь Чжулю. Но его давным-давно нет в живых.       — Сжигающий Ядра… Интересно звучит! Кто это? Расскажи, что знаешь.       — Да так-то я знаю о нём совсем немного. Он был сильным заклинателем и воином, как говорили, но лишний раз в бой не лез. Всегда высокомерный и жестокий — истинный Вэнь. Любил сильных противников и даже обходился с ними с подобающим их заслугам уважением. Вот, пожалуй, и всё, что о нём известно. А, да! Чаще всего он появлялся вместе с Вэнь Чжао, сыном Главы Вэнь, был кем-то вроде его охранника. Говорят, что не по своей воле… Как он «сжигал» золотые ядра, неизвестно никому, у него была своя собственная методика. А может, дар такой. В общем, так делать мог только он сам, и никаких учеников у него никогда не было.       — А откуда ты всё это знаешь?       — Ну, во-первых, раньше, до «Аннигиляции Солнца», Илин принадлежал клану Вэнь. А во-вторых, помощник Ян Цуна Мэн Шу очень любит собирать всякие сплетни об известных заклинателях, а потом с умным видом рассказывать.       — Даже так!.. Понятно.       — Молодой господин, вам пора прилечь! Привстаньте, пожалуйста, я поправлю подушки.       Пока он там возился, я взял в руки Хаокан, чтобы он ему не мешал, поставил его вертикально на пол и положил подбородок на навершие. Что-то мой дырявый мозг забыл всё-таки, но вот что именно? Рассказ про Вэнь Чжулю тут явно ни при чём. Нет, не знаю! И это беспокоит.       — Готово, молодой господин!       Я, всё ещё пребывая в своих раздумьях, послушно прилёг, хотя усталости не чувствовал абсолютно. Наоборот, тело просило движения, привычных нагрузок, а не тупого валяния. Предположительно, Чэн Ши, с головой ушедший в заботу о своём первом личном пациенте, костьми ляжет, но не позволит никаких лишних телодвижений. И, как мне казалось, зря. Пусть у меня и тяжёлые ранения были, но именно что были. Я всё-таки заклинатель, а не обычный человек без золотого ядра, у меня выносливость априори повышенная. А если учесть ещё и особенности моего клана… Нет, надо начинать двигаться. Вот уйдёт мальчишка, и встану. А может, прямо ему сказать?       Размышляя подобным образом, я крутил в руке Хаокан, даже не отдавая себе в этом отчёта, — да, была у меня, девушки из прошлого-будущего, такая привычка. Родители, помнится, ругали за это, но я постоянно, стоило мне о чём-то задуматься, начинала вертеть между пальцев какую-нибудь мелкую вещицу. Чаще всего это были карандаши, ручки, палочки, спичечные коробки, но с приходом в мою жизнь ушу в пальцах крутились уже вещи погабаритнее: длинные палки, а потом копьё и шест. Меч (без ножен) так крутить не получалось, само собой, но тренер, глядя на мои манипуляции, утверждал, что найду способ. Меч в ножнах весил не так уж и мало, но, задумавшись, я этого не заметил.       — Молодой господин!.. — прервал мои раздумья Чэн Ши. — Это… это как?       — Ты о чём? — вот вообще не понял сейчас его шока во взгляде.       — Вы так его крутите!       — И что?       — Он же тяжёлый!       — Разве? Нормальный вроде… А, кажется, понял! Ты никогда раньше не лечил заклинателей? И вообще почти не имел с ними дела? Я прав?       — Ну… да. Господ заклинателей всегда обслуживал сам Ян Цун, ему помогал Мэн Шу, меня и близко не подпускали. И если бы не такой наплыв раненых…       — Ну понятно! Видишь ли, милый мой лекарь Чэн Ши, мы, заклинатели, несколько крепче, чем обычные люди. Ты во время этого самого наплыва раненых, о котором сам только что упомянул, должен был много всего интересного увидеть. А скажи мне, будь у кого-нибудь из, скажем, твоих знакомых горожан такие раны, они бы выжили?       — Думаю, нет!.. Неужели настолько большая разница?       — Суди сам, хотя бы на моём примере.       Чэн Ши покачал головой.       — Мне кажется, ваш пример и среди заклинателей будет исключительным.       Я только хмыкнул: парень даже не представляет, насколько прав.       — К чему весь этот разговор… Не стоит так надо мной хлопотать, я помирать уже не собираюсь и на самом деле крепче, чем кажусь. И чего совсем не стоит делать, так это заставлять постоянно принимать горизонтальное положение, поверь. У меня уже тело болит совсем не от ран, а от ничегонеделанья! Нельзя столько лежать, пора начинать двигаться. С твоей помощью или нет, я всё равно буду это делать, сколько бы ты мне ни запрещал. Хочу быть честным с тобой, поэтому прямо говорю: мои полежалки закончились, — и, опираясь на Хаокан, снова встал со своего ложа.       Замотавшись в привычное уже покрывало, я неспешно подошёл к окну. Чэн Ши смотрел на мои передвижения с немым отчаяньем в глазах. Всё-таки он мне не верил, а спорить со мной не мог — чувствовал, видать, что на сей раз бесполезно. Встав у окна, я с удовольствием оглядел открывшуюся моему взору часть улицы и вдохнул пыльный воздух с лёгкой примесью гари — на проклятой горе мертвецов зачищали не только мечом, но и огнём. Окошко моё выходило на одну из улочек Илина, и со второго этажа здания гостиницы можно было наблюдать обычную вечернюю суету небольшого городка. Как по мне, то деревня деревней, хоть и с некоторым количеством двухэтажек, а вот по местным меркам — город. Ничего примечательного в глаза не бросалось: домики, торговые лотки, снующие дети, неспешные взрослые. Но была во всём этом спокойном виде какая-то едва уловимая напряжённость, испуг, вопрос и ожидание. В принципе, понятно, почему тут именно такая атмосфера: власть переменилась, и чего теперь ждать — неясно. Хорошего, по давней традиции, люди не предполагали, вот и ходили, нервно оглядываясь по сторонам, подозрительно косясь на незнакомых людей и старательно обходя заклинателей.       Вдоволь насмотревшись на местные реалии (какое-никакое, а разнообразие!), я вернул своё внимание моему лекарчонку.       — А знаешь, я города вообще не помню. Вот прямо совсем. Как в первый раз вижу! А ведь должен был какое-то время провести здесь, людей размещать, планы согласовывать, с кем-то контактировать. И ничегошеньки! Просто чистый лист! Первое воспоминание — наш лагерь у подножия горы.       — А я думал, вы всё помните, только притворяетесь перед Ян Цуном…       — Многое помню, да, но не всё. Иногда части воспоминаний всплывают сами собой, но пробелов ещё очень много. Увы!.. Как думаешь, память полностью вернётся или так и будут упущенные куски?       — Не знаю, память очень непредсказуема, как угодно может быть. Скажите, молодой господин, как вы себя сейчас чувствуете?       — Да отлично себя чувствую по большому счёту. Конечно, мышцы застоялись, ногу тянет, грудину ощущаю как не вполне целую, в области живота небольшая тяжесть. Но это такие мелочи! Фоном идёт, проще говоря.       — Поразительно!.. Вы так быстро восстанавливаетесь!.. А ведь даже клановый целитель вам целых три недели на выздоровление давал!       — На ПОЛНОЕ выздоровление, как до… происшествия. Но даже так он мне лишнего накинул! Возможно, из-за ядра — непонятно ведь, как оно себя поведёт. Насколько я понимаю, мало кто из целителей с таким сталкивался, вот он в свою очередь и перестраховался, а то потом объясняй Главе Цзинь, почему его племянник не может лететь на мече, как все.       — А вы можете?       — Сейчас — нет, а вообще — да.       Чэн Ши глубоко вздохнул.       — Это, наверное, здорово — летать! Хочешь — быстро, хочешь — медленно.       — А ещё хочешь — высоко, хочешь — низко. Просто не всегда удобно. А так — да, здорово.       Бездумно я провёл рукой по раме окна и зашипел от неожиданности: в каждом пальце было как минимум по две занозы. Присмотревшись, с удивлением отметил, что окно всё буквально исполосовано чем-то вроде… когтей? Чэн Ши тут же засуетился, приводя мою руку в должный вид и обрабатывая маленькие ранки, а я спросил у него, что это за дикая хрень тут приключилась.       — Ну да, вы, наверное, не помните… Хотя так тогда кричали! Хорошо, что заклинателей на тот момент здесь ещё много оставалось, быстро справились. Правда, никто так и не понял, как такое могло произойти, откуда был призыв, ведь сами они не могли… А может, и могли, мнения разошлись. И почему именно сюда, к вам.       — Да кто? — в принципе, я знал, кто, но обязан был спросить.       — Ой, я в этом плохо разбираюсь! То ли души неупокоенные, то ли призраки, главное, не лютые мертвецы!       — Я только помню, что больно было, но что к чему, так и не понял.       — И никто не понял! Но наутро все, кто хоть чуть-чуть в этом разбирался, пошли и поставили временный барьер. Конечно, он слабенький, дыр много, ведь ставил кто попало, но всяко лучше того, что соорудили на скорую руку сразу после осады. А теперь завтра-послезавтра должны приехать те, кто поставит уже нормальный, со всеми полагающимися печатями, как раньше, до прихода Старейшины.       Оп-па-па! Вот это новость! Оказывается, сейчас барьерчик на горе хиленький и дырявенький, а это значит, что у меня есть реальная возможность туда просочиться и добыть тот артефактный меч! И, гадство, у меня на всё про всё одна-единственная ночь! Эта ночь! А то, по закону подлости, барьерщики-профи заявятся завтра с самого утра, и тогда уже точно можно попрощаться с идеей когда-либо попасть на эту грешную гору. И ладно бы, если просто придут, поставят барьер и уберутся восвояси, а если для начала пройдутся по горе и обнаружат «Разрушителя ядер» (я решил пока именно так называть тот меч)? Безусловно, надо идти. А как? Духовных сил у меня сейчас нет, от ран толком не оправился… Хреново! Необходимо всё тщательно обдумать и выработать хотя бы первоначальный план.       Я задумчиво глядел в окно на сворачивающих свою деятельность торговцев, оживившихся гуляк, предвкушающих ночные развлечения (в основном заклинателей помоложе), удлинившиеся тени и пытался придумать хоть что-то касательно будущей ночной миссии. Чэн Ши старательно бинтовал мою правую руку (вот ведь неугомонный, через пару часов там и следа бы не осталось и от более серьёзных царапин, но пусть, так ему спокойнее будет), а левой крутил Хаокан. Оказывается, другой рукой тоже получалось неплохо!.. Хотелось уже, наконец, остаться одному и начать готовиться. Но нет, Чэн Ши не был бы самим собой, если бы не смог вырвать меня из этого полумедитативного состояния всего одной фразой.       — А знаете, молодой господин, — сказал он, восхищённо-задумчиво глядя на Хаокан, — ваш меч уже дважды пытались украсть!       Очешуеть! Вот он сегодня новости мечет!       — И как? Живы? Чего-то недосчитались?       Парень ехидно хихикнул.       — Вы правы! Первым был заклинатель из фаланги Главы Цзинь, его принесли уже без ноги. Товарищи этого самого заклинателя обо всём и рассказали, дураком обзывали. Сказали, как начал засовывать меч в цянькунь, тот выскользнул из ножен и прямо ему на ногу. Действительно, дурак: все же знают, как опасно воровать чужое духовное оружие, а по вашему мечу сразу видно, что это очень непростое духовное оружие.       — Надо будет дядюшке предъявить, что так плохо своих людей воспитывает! — усмехнулся я. — А второй?       — Второй — сын поварихи местной, что в этой гостинице работает. Парень молодой, но падкий на чужое, уже ловили его, пороли — всё без толку. Сам Старейшина ловил, этот безмозглый даже к нему полез! Ну Вэй Усянь его своему Призрачному Генералу и отдал. Никто не знает, что он там с ним сотворил, но до недавнего времени парень вёл себя тихо, воровал только совсем уж по мелочи, работал в этой гостинице слугой. А теперь вот опять за старое взялся!       — Так что с ним?       — Никто не понимает. Предположили, что проклятие: у него руки гниют. Лекарь с таким справиться не может, тут заклинатель нужен, и только потом целитель. Но денег у них в семье особо нет, а без этого кто за него возьмётся? Мать убивается, да только другим людям его не жаль — тоже ведь дурак, на своих ошибках не учится.       — Действительно, дурак. Оба дураки. А Хаокан воровать бесполезно, он никому, кроме меня, в руки не дастся. И небезопасно это. Он же всё-таки духовное оружие не светлого заклинателя, так что тёмной энергии у него в достатке. Но если человек без плохих намерений его в руки возьмёт, не попытается присвоить или чего-нибудь отколупать, то ничего страшного не произойдёт. Хотя всё-таки лучше не рисковать.       Чэн Ши с ещё большим уважением посмотрел на Хаокан. И восхищением, конечно.       — А скажи мне, мой верный лекарь, ты со мной на сегодня уже закончил? Мне больше ничего пить-есть не надо?       — Надо. У вас на столе стоит отвар, его нужно пить остывшим. И через три часа после того, что вы уже выпили.       — Это примерно через два часа уже?       — Да, примерно.       — И ты собираешься всё это время тут просидеть? Ты же молодой симпатичный парень, неужели не с кем этот вечер провести? Ни в жизнь не поверю! Пользуйся, пока есть возможность!       — Хотите от меня избавиться? — обиделся он.       — Хочу помедитировать, а ты своим ворчанием и сверхзаботой меня сбиваешь с нужного настроя. Не обижайся, мне сейчас правда нужно одному остаться!       — Ну ладно, раз нужно… Только не забудьте отвар выпить! И не перенапрягайтесь!       — Как скажешь, — о, как же ты завтра ругаться будешь, чувствую!       Он ушёл, а я сел думать. У меня в свете намечающихся ночных телодвижений нарисовывалось несколько проблем, и самая главная из них — здоровье. Точнее, его отсутствие. Да, я боялся сегодняшней вылазкой себе навредить, не скрою. Но это нужно было сделать, поэтому пока оставим вопрос со здоровьем напоследок.       Вопрос второй: темнота. Необходимо видеть, куда идёшь, а карманных фонариков пока ещё не изобрели. Здесь есть только свечи, факела и большие фонари с теми же свечами внутри. О да, уже представляю себе, как прусь на гору, старательно прикрывая ладошкой горящую свечку!.. Конечно, у меня есть природный бонус в виде суперглазок, но я толком не знаю, как их активировать, как переключать из режима в режим. Буду надеяться, что оно всё само собой получится. Хотелось бы и что-то про запас для подстраховки, но… что имеем, то имеем.       Дальше — ориентация на местности. Я не соврал Чэн Ши о том, что не помню Илина, это действительно так. А мне нужно выйти из города максимально быстро и незаметно, добраться до горы, найти свою стоянку, меч, потом ещё благополучно вернуться обратно. И пока у меня нет ни малейшего представления, как это сделать.       Ещё одно: нужно покинуть комнату и возвратиться незамеченным. Через дверь и коридор — не вариант, потому что там внизу ночной кабак, и народу будет соответственно. Остаётся только окно. И если раньше это бы не являлось проблемой, то в нынешнем моём состоянии перспектива так себе. Ну ладно, тут только второй этаж, спрыгну, допустим. А обратно? Как попасть обратно? А я ведь буду уже достаточно вымотанным! И без духовных сил этот пункт кажется мне довольно напряжным.       Ну и ещё одежда. Хотя на самом деле это не проблема вовсе, в моём вещмешочке должно быть полно шмоток и обуви. Осталось теперь только придумать, как её оттуда извлечь без помощи ядра.       Я снова подошёл к окну и на этот раз внимательно его оглядел. Да, вылезти из него достаточно легко (надеюсь), только придётся или с забинтованными руками идти, или перчатки какие искать, чтобы снова не нахватать заноз. А вот как обратно?..       Высунувшись по максимуму, я тщательно осмотрел местность. Нет, всё равно непонятно! Может, с той стороны будет проще сориентироваться?.. Вопрос вопросов. И это плохо: не люблю действовать «на авось», но выбора нет. Вся моя ночная авантюра, собственно, — это действие «на авось».       Бросив ещё один цепкий взгляд на округу, я намертво вбил себе в память детали: мне тут ночью шастать, не хотелось бы мелких неожиданностей типа гнилого фрукта под ногой или неожиданного ящика на пути. Улица, на которой располагалась моя гостиница, с одной стороны пересекалась с другой, более широкой, и та вела… ну, примерно в нужном мне направлении. Что ж, буду держаться её, похоже, она действительно идёт к проклятой горе. Итак, предварительная разведка проведена, насколько это возможно в данной ситуации.       Ну, а теперь посмотрим на моё здоровье. Для этого действительно нужно было помедитировать, так что я даже не соврал Чэн Ши о том, что собираюсь сделать. Частично не соврал. Устроившись поудобнее на кровати, максимально расслабил тело и через какое-то время смог увидеть себя изнутри. Вначале я осмотрел рану в груди. В принципе, она уже практически зажила, и если бы не гуляющий по телу трупный яд, вообще бы не беспокоила. О! На сердце надо посмотреть! Когда ещё такое увижу!.. М-да, а сердце у меня действительно не там, где положено быть нормальному человеческому. Не то чтобы я не верил Чэн Ши, но одно дело услышать про это, а другое дело самому увидеть. А как насчёт остальных органов? Чисто ради интереса! М, они таки не зеркально расположены, как я в тайне надеялся, но и на привычных местах тоже не наблюдались. Они были как-то странно сдвинуты, что ли: вроде и там, где надо, а вроде и нет. На самом деле это имело свои плюсы и минусы. Плюсом было то, что противник не сможет нанести смертельную рану, скажем, в сердце или печень (что как раз и произошло со мной недавно). Минусом являлось то, что случайный удар в неопасное для жизни место у любого другого человека для меня может стать фатальным. Это так, навскидку. Остаётся в этом случае только одно: не допускать подобного.       Так, теперь рана на животе. Тут дела чуть похуже, но примерно так же, как и с грудиной. Ладно, замотаю потуже тряпками, может, нормально всё будет. А вот и моя прелесть, золотое ядро! Интересная это штука, однако, на маленькое солнышко похоже, сияет так, что аж слепит фантомные глаза. И вот на этом великолепии чётко видна уродливая ломаная нитка трещины, до интересного похожая на тот кувшин, что показывал Чэн Ши. Молодец парнишка, умный! Но в данном случае мне это не в радость. Ой, а это что ещё такое? Вокруг моего драгоценного порченного ядра, практически незаметная глазу, висела тёмная дымка. Неужели та самая тёмная энергия? А она вообще должна быть тут? И спросить некого! Хм, а если сделать вот так?.. Повинуясь моему мысленному приказу, дымка зашевелилась, уплотнилась и обволокла собой золотое ядро. Пускай пока побудет этаким «костылём» на сегодняшнюю ночь…       Мерзкое ощущение холода в районе живота выбило меня из медитации. Вот оно как, оказывается, ощущается на деле! Неприятно, но это суровая необходимость, это ненадолго. Я уговаривал сам себя и думал, что авантюризм в экспериментах точно передался мне от Шэ Хея, и оставалось только надеяться, что не будет никаких «упс!» впоследствии.       Ну что же, раз с самодиагностикой экстренно закончили, перейдём к оставшемуся неохваченным пункту программы — к одежде и способу её извлечения. Развязав свой мешочек, я сунул туда руку, и она по ощущениям попала… в космос. Интересно так ощущается эта пространственная аномалия! Но вопрос, как тут что-нибудь найти? Мне же позарез нужна одежда и новые сапоги!.. И тут мне в руку что-то настойчиво всунулось, да не одно, судя по ощущениям. Схватив это что-то, я вытащил на свет божий — ха! — ещё два мешочка. Что за матрёшка, блядь?! Ладно, будем посмотреть! В первом мне в руку доверчиво ткнулись… сапоги! Охреневая от происходящего, я примерил. Великоваты! Вторая пара оказалась как раз. Ура! У меня снова есть обувь! Сапожки, кстати, были классные, я с удовольствием и в прошлой жизни бы такие носила: чёрненькие, бархатистые, они имели небольшой каблучок и отделку в виде тонкой полосочки из мелких чёрных же камушков в районе носка и лодыжки. Очень красиво и удобно. Каблук, к моей радости, не стучал, и я присмотрелся к подошве. Подошва этих чудо-сапожек была покрыта чем-то, что я так и не смог идентифицировать, больше всего это походило на резину, но откуда ей здесь взяться?       Во втором мешочке, оправдывая мои подозрения, содержалась одежда. Первым делом я выудил штаны, конечно. Черные, тонкого шёлка, они нежно обволакивали ноги, не стесняя движений. Просто чудо! Видимо, они будут моими любимыми. Смотрим дальше. Заворачиваться в три халата мне сейчас ни к чему, поэтому нужно что-то другое, и я даже не представлял себе эту альтернативу. Зато альтернатива представила себя сама: тёмно-тёмно-зелёное не-знаю-что с запахом и длинными фалдами. К этому чуду дизайнерской мысли прилагалась тонкая чёрная шёлковая рубашка с высоким воротом и широкий пояс. Почесав тыковку в районе зажившего приложения дядюшкиной любви, я таки облачился в этот костюм, причём с первого раза. Оказалось весьма удобно, что не могло не радовать. Вот только как я ни напрягал память, так и не смог вспомнить ничего похожего из костюмов Древнего Китая, соответственно, слова для определения сего шедевра тоже не было. Ну и хрен с ним, у меня есть, мне нравится, мне удобно — и не ебёт!       Разоблачившись, я аккуратно сложил свой новый гардеробчик под подушку, а сапоги задвинул подальше, чтоб не бросались в глаза. Мешочки с одеждой и обувью засунул обратно, предварительно рассмотрев. Оказывается, они были подписаны соответственно своему назначению, да и сшиты из разной по фактуре ткани (наверное, чтобы на ощупь можно было отличить). Умно! А что у меня ещё там есть, интересно? Как насчёт лекарств? Не мог Шэ Хей отправиться в долгое опасное путешествие без каких-либо медикаментов, ну не мог, натура не та! И таки да, я вертел в руках очередной мешочек. Чего в нём только не было! Знать бы ещё, что и зачем… Тут были и мази в глиняных горшочках, и флакончики с жидкостями, и даже шарики таблеток в небольших коробочках… Жаль только, что я не понимал, как это всё правильно применять!.. Придумал! Надо постараться расслабиться, и тогда, может быть, подсознание что-то подскажет.       Погружение в полумедитативное состояние принесло свои плоды: нашлось несколько невероятно важных и своевременных препаратов! Первым делом я открыл для себя супермазь от ран в глиняном горшочке с широким горлом. Мазь имела неприятный буро-оранжевый цвет и ещё более неприятный запах, но, по воспоминаниям, обладала потрясающим действием. Более того, у меня в наличии были полосы ткани, далее именуемые бинтами, пропитанные этой мазью и высушенные так, что можно было заматывать ими чуть подсохшую рану. И это было весьма кстати: думается, после сегодняшнего похода я ими воспользуюсь.       В чёрном сосуде, похожем на предыдущий, я нашёл весьма любопытную субстанцию, она была мутно-белёсого цвета и напоминала по консистенции слегка загустевшую сперму. Фе, гадость! Но это «фе» было весьма крутой штукой — оно «замораживало» любые болевые ощущения в месте нанесения, вот только время действия памятью прошлого владельца моего тела не указывалось. Жаль, придётся снова экспериментировать.       В одной из коробочек обнаружились уже знакомые шарики местного обезболивающего, но что-то подсказывало мне, тот «анальгин», что мне давал Чэн Ши, и это снадобье — как небо и земля. Да, чисто визуально они выглядели одинаково, но по запаху слегка различались, и могу побиться об заклад: мои таблетки во много раз более действенны.       Парад суперсредств для сегодняшних ночных действий венчал плотно запаянный флакон. Это был своеобразный «тоник», и я даже боюсь представить его реальную стоимость. Штука эта была поистине убойная: она заставляла организм работать на максимуме, придавая телу скорость, силу, ловкость — как раз то, что мне нужно сегодня ночью. Но и «откат» после этого тоже был убойный, так что злоупотреблять сим чудным средством не стоило, да и привыкание имело место быть. Короче, своеобразный супернаркотик, от которого лучше держаться подальше.       Сложив зелья, которые мне сегодня могут понадобиться, под другую подушку, остальные вернул на место. В свете последних находок мой ночной поход уже не казался такой безнадёжной авантюрой, как в начале, и это буквально окрыляло, заставляя с нетерпением ждать прихода ночи. И вот подобный мандраж был совершенно ни к чему, поэтому я заставил себя сделать дыхательную гимнастику для успокоения разбушевавшегося в крови адреналина, выпить отвар, оставленный Чэн Ши, и полежать-подумать.       Так, обдумывая мелкие детали своего плана, я и соскользнул в приятную дремоту.