Глава Змеиного клана

      Когда я вновь выбрался из пещеры, вдохнув холодный мокрый воздух всей грудью, дождь лил, как из ведра, и прекращаться не собирался. Вот блин, разверзлись хляби небесные! Выходить из-под каменного козырька, образованного большим нависающим скальным обломком, хоть и широким, но острым и неблагонадёжным, абсолютно не хотелось, и так вымок, когда искал Чэн Ши по призрачному следу. Теперь же мне предстояло снова проделать тот же путь, причём дважды — туда и обратно, — а если учесть, что дорогу и не запоминал вовсе, не до того было, удовольствие от лесной прогулки выглядело ещё более сомнительным.       С какой стороны пришёл, я помнил прекрасно — вон, через то бревно перепрыгнул, прежде чем поднырнуть под еловую ветку, открывшую мне доступ к нагромождению камней, словно дверь в другое измерение. Что же, не стоит терять время и дрожать в мокрой одежде — чем раньше уйду, тем больше шансов быстрее вернуться и стащить её, наконец, с себя. Переодеваться перед марш-броском смысла не имело, ибо ливень падал из тёмных туч кинжально-острыми каплями и умудрялся проникать в любую маломальскую щель, несмотря ни на какие преграды. Даже деревья не могли предоставить защиту несчастному путнику, наоборот, каждое прикосновение к веткам обрушивало дополнительный поток воды, так что выгоды прятаться под их сенью не было.       Мне сказочно повезло, что «зов» шёл по прямой, не огибая неровности ландшафта, так что траекторию движения рассчитать оказалось плёвым делом. Обратно к пещере я позволил себе роскошь вернуться уже верхом, тесно прижавшись к шее лошади, чтобы лишний раз не задевать пропитанные влагой ветки.       Обеих лошадей, таких же мокрых, как и я сам, с горем пополам затолкал под тот самый козырёк, что нависал над пещерой, по-быстрому обтёр, как мог, накрыл попонами, стреножил и привязал к мордам мешочки с овсом — большего для них сделать невозможно в данных условиях. Да, им было тесно и неудобно, но как по мне, уж лучше так, чем под проливным холодным дождём!       Сняв при входе сапоги, чтоб не натащить ещё больше грязи, я скорее прошмыгнул в сухое тепло пещеры. С меня текло в три ручья, были бы трусы — и в них бы хлюпало, но за неимением оных вода просто стекала по ногам, поэтому пришлось срочно разоблачаться прямо у порога, буквально отрывая от тела налипшие тряпки, падавшие на пол с хорошо различимым чвяканьем. Поскорее укутавшись в меховое одеяло, я проверил состояние Чэн Ши, и удостоверившись, что он спокойно спал крепким оздоровительным сном, подсел к очагу греться. Теперь, когда все срочные дела сделаны, можно было перевести дух и осмыслить то, что произошло.       Когда я, завернувшись в свою тёмную энергию, осторожно просочился в пещеру с мечом наголо, то прямо-таки остолбенел от открывшегося моим глазам зрелища: на роскошном ложе из звериных шкур возлежал обнажённый Чэн Ши, а на его бёдрах спиной ко мне задорно скакала такая же нагая девица с весьма аппетитной задницей. То, что я уставился на её мягкое место, должно быть, и решило дело: хвост! — усохни моя душенька! — хвост! Вот только не кошачий, не собачий, не лошадиный и даже не волчий, а нематериальный, энергетический! А значит… Значит, хулицзин, мать её через колено! И мой Чэн Ши находится в смертельной опасности, даже не подозревая об этом! Дело, кстати говоря, у любовников шло к естественному завершению, но мне во что бы то ни стало нужно было это предотвратить: кончит — умрёт.       Между тем, почувствовав движение воздуха от приоткрытой двери, наездница стала разворачиваться в мою сторону, не прерывая самого процесса скачек. Словно в замедленной киносъёмке, я видел, как поворачивается её голова, жёлтые глаза вспыхивают осознанием, удлиняются когти на руках и на ногах, из-под верхней губы вылезают острые зубы, уродуя привлекательное личико, хвост топорщится трубой и… Изящная головка, напоследок взмахнув волосами цвета шоколада, покидает приличествующее ей место на хрупких плечиках, подчиняясь убийственному взмаху Хаокана. Обезглавленное тело на долгую секунду замирает, точно решая, в какую сторону ему падать, и, покачнувшись, медленно заваливается вбок, соскальзывая с Чэн Ши и с кровати. Глухой стук от его встречи с полом, будто щелчок пальцев гипнотизёра, вернул нормальное течение времени, и я, наконец, выдохнул с облегчением: успел!       Вздыбленный член Чэн Ши — аккуратный, ровный, с налитой кровью багровой головкой — осиротело шлёпнулся на белый живот, измазав кожу сочащимся предсеменем, и неестественно быстро опал, сморщиваясь до обычного, «бытового» размера. Сам парень при этом даже пальцем не шевельнул, ничем не показывая хоть какой-то заинтересованности в происходящем, так и остался лежать, вольготно раскинувшись и не открывая глаз. Присмотревшись, я от души выругался: парень был без сознания, а объём его энергии — на грани полного истощения, ещё чуть-чуть, и началось бы необратимое разрушение золотого ядра.       Так, без паники! Что мы делаем при критическом опустошении энергоканалов пациента? Правильно, восполняем потерю! Только сегодня в разделе про анатомию видел подобные случаи, надо же! Хорошо, что прочёл, а не отложил на потом!.. Не мешкая ни секунды, я схватил Чэн Ши за руку и стал маленькими порциями вливать в него свою ци, как было описано в рекомендациях. Кто бы мог подумать, что эта информация так скоро пригодится! На самом деле, большого объема энергии для лечебного эффекта не требовалось, главное — напитать золотое ядро, чтобы оно запустилось и стало работать в штатном режиме, вырабатывая то, что ему положено, и разгоняя по всему телу. Поскольку ядро Чэн Ши было ещё достаточно небольшим, то и наполнилось живительной ци быстро. Сквозь полуприкрытые веки я, войдя в свой транс, видел, как оно, будто маленькая птичка, трепыхнулось, оживая, и снова засияло, даря жизнь и тепло организму. Сам парень задышал ровнее и глубже, ушла нездоровая бледность с лица, губы порозовели. Ура, мы победили!       Отступив на шаг от меховой постели, я закономерно споткнулся о труп хозяйки пещеры. Надо с ним что-то срочно сделать, куда-то деть — не хотелось бы, чтобы пришедший в себя Чэн Ши увидел свою недавнюю любовницу в подобном виде. К тому же, какая-то назойливая мысль не давала по-настоящему расслабиться, о чём-то я забыл. Вот только о чём?.. Ах ты ж чёрт, ну конечно — хвост! Хвост рубить надо! Срочно!       В мгновение ока я достал Книгу из своего вещмешочка и спешно долистал до требуемой статьи. Вот! Вот оно! Полная инструкция! Лёгкий взмах меча отделил самую ценную часть хулицзин от тела, и вовремя: нестабильная энергетическая субстанция уже потихоньку начала распадаться, бестолково рассеиваясь в пространстве. Мне повезло, что на момент гибели демонической лисицы её хвост был почти что максимально напитан выкачанной чужой энергией, это и позволило так долго ему продержаться в состоянии, годном к употреблению. Теперь следовало удержать ценный артефакт в целом виде до момента, когда он мне понадобится, и для этого нужно налепить на него соответствующие печати сохранности, разработанные специально для такого случая. Вот только ни киновари с кисточкой, ни бумаги у меня под рукой сейчас не было, и искать их в данный момент не представлялось возможным. Выход из такого непростого положения нашёлся сам с собой: острый камень в навершии Хаокана легко распанахал мне палец, и требуемый знак был нанесён кровью прямо на нужный объект, запечатывая его.       Получилось! Всё-таки общение со Старейшиной Илина даром не прошло: это он был известным любителем в каждой нетривиальной ситуации пользоваться кровью, нанося её прямо на объект приложения своего интереса. Между прочим, очень удобно, особенно при отсутствии бумаги для рисования печатей, ведь она стоит денег, да и не всегда есть в наличии. Тем более, такую печать ещё попробуй разрушь — и отдача прилетит, и хозяин сразу узнает. Да, магия крови рулит!       Больше никуда не торопясь, я спокойно выкопал в вещах заготовки для талисманов (они же печати), тщательно перерисовал с приведённых образцов, облепил, как нужно для длительного хранения и с величайшим пиететом упаковал. И вот ведь какая занимательная штука получается: знаменитый хвост хулицзин сам по себе нематериален, состоит из чистой энергии, которую она забирает у человека и каким-то неведомым образом перерабатывает, пропуская через себя, он даже невиден обычному человеческому глазу, если уж на то пошло, а вот в руки его взять можно, печати наложить, использовать — как так? На ощупь, кстати говоря, он напоминал легчайший шёлк или же текущую струю воды, даже выпускать из рук не хотелось, так бы и сидел, поглаживая и протягивая между пальцами! На редкость приятное ощущение, да.       Вообще, хвосты хулицзин были невероятно редким товаром и очень-очень дорогим, ведь забрать хвост у лисицы-оборотня можно, только убив её, а это не всякому по плечу. Кроме того, что лис невероятно сложно вычислить, когда они скрываются среди людей, демоницы знают толк в самообороне, и главное оружие у них — обольщение, против которого не может устоять ни один половозрелый мужчина, так что Чэн Ши не в чем будет себя упрекнуть, шансов воспротивиться «зову» у него не было изначально. За это-то их ненавидели и уничтожали везде, где бы они не обосновались. Конечно, если удавалось вычислить. Мне однозначно повезло.       Нередко лисы в обличии простых женщин поселялись среди людей, выходили замуж, рожали детей и вели абсолютно обычный образ жизни, так до самого конца и оставаясь нераскрытыми. Конечно, при таком существовании на грани голода они очень быстро умирали. Ну, относительно быстро — ровно так же, как и все нормальные люди. Лисы-хищники же могли жить по нескольку сотен лет, сохраняя при этом вечно молодой облик. Просто мечта! Но каждому — своё.       Из ценного у хулицзин был не только хвост, но и волосы, кровь, кожа, глазные яблоки, зубы, когти, кости, жилы, печень, почки, сердце — короче говоря, практически всё для чего-то могло сгодиться, но я решительно захлопнул свой мега-справочник и отложил его подальше. Пусть я нынче и юный убийца, довольно циничный благодаря базовой иномирной душе, но заставить себя даже подумать о том, чтобы начать разделывать лежащее передо мной тело — увольте, не дошёл ещё в степени своего грехопадения до такого.       Во-первых, мне претило заниматься истинно мясницкой работой, не выработалось у меня пока что того хладнокровия и пофигизма, а во-вторых… А во-вторых, мёртвая хулицзин ничем по виду не отличалась от обычной женщины. Ну да, свойства организма у неё другие, но всё же мне она не казалась чудовищем. При других вариантах встречи я бы обязательно попытался с ней договориться, пожертвовал бы часть своей энергии — не страшно, у меня и так избыток, — но Чэн Ши простить ей никак не мог, он мой близкий человек, а за своё буду бороться и мстить до последнего вздоха. Разумеется, последнего вздоха того, кто помыслит забрать у меня моё.       Взгляд упал на отдельно лежащую голову. Что ж, как и написано, женщина из лисицы получилась весьма привлекательной — и телом, и лицом демоница была хороша, увы. Волосы её редкого шоколадного оттенка хитро скреплялись на затылке драгоценной рубиновой заколкой, позволяя большей их части свободно растекаться тёмной волной. Я осторожно выпростал украшение, освободив из плена оставшиеся пряди, и задумчиво хмыкнул, заворачивая очередную трофейную цацку в тряпочку: если вдруг кого-то захочу проклясть, обрекая на безумие и медленную смерть, то подарю сию шикарную безделушку.       Хитрая это была штучка: тёмную ци вроде бы и не излучала, но так пропиталась эманациями смерти, что только существу с нечеловеческой природой её и носить. А главное, никто ведь и не поймёт ничего — только «тёмному» адепту под силу что-то распознать, да где ему взяться? По ходу, мне уже пора себе шкатулку какую-то заводить для всяких драгоценностей, они ко мне так и липнут! Странно, не замечал ранее за собой такой притягательности…       Однако с трупом надо было что-то срочно решать: вытекающая кровь уже пропитала медвежью шкуру, на которой лежало тело, и скоро начнёт пачкать пол. Поудобнее уложив мёртвую хулицзин, я взялся за края этой самой шкуры и потащил на улицу, где под холодным дождём спешно закатал её в этакий своеобразный рулетик. Ну, и куда теперь? Просто так ведь у входа не бросишь!       Оглядевшись по сторонам, я приметил удобную ложбинку справа от пещеры и, стиснув зубы, поволок свёрток туда. Земля здесь, даже несмотря на дождь, казалась какой-то необычайно мягкой и взрыхлённой, но сильно повышенный уровень некротической энергии махом расставил всё по местам. Ну да, куда-то же демоница должна была девать трупы, а далеко их транспортировать смысла не видела. Ирония судьбы заключалась в том, что и ей самой теперь предстояло покоиться там же — жертвы счастливо воссоединились со своей убийцей.       Вернувшись обратно и шумно переведя дух, я, наконец, осмотрелся. Пещера была узкая и длинная, но имевшимся пространством бывшая обитательница распорядилась с умом и немалым вкусом, расположив предметы обихода максимально удобно и функционально, при этом умудрившись создать некий варварский минималистичный уют. Да уж, хозяйкой она была бы хорошей, из тех, что из любых подручных средств могут сотворить красоту и салат. Причём, как мне кажется, изначально в обустройстве ей помогали мужские руки: кое-где видна была работа с камнем и деревом, да и правильно сложенный очаг говорил о многом. Пещера представляла собой не просто убежище, лисью нору, а полноценный дом, в котором жили постоянно, даже зимой. Вот только мужских вещей в этом доме больше не наблюдалось. Интересно, что стало с тем человеком, который обустраивался здесь со своей спутницей? Он явно знал, кто она, но ради неё всё же перебрался вот в эту глушь — любовь? Всё может быть. И судьба у него, скорее всего, была печальной. Любила ли его лисица? Были ли у них дети? Кто теперь ответит…       Возле очага по левой стене, если смотреть от двери, я обнаружил нишу с аккуратно наколотыми дровами, заготовленными на зиму. Ну, так-то да, ещё неделька, и полетят белые мухи, итак тёплые погоды в этом году подзадержались. Успеем, интересно, до первых снегов добраться в Ланьлин? Хрен знает! С такими приключениями на каждом шагу — вряд ли.       По диагонали от входа располагалась большая, покрытая массой разнообразных звериных шкур, кровать, на которой сейчас возлежал Чэн Ши, каменный пол был устлан ими же — ну а что, просто и удобно, их не так жалко, как ковры, да и лес у порога, и новая шкура, если что, сама придёт, как оголодает. По правой стене располагалась масса полок со всякой бытовой всячиной: одежда, иголки, нитки, неоконченное шитьё в корзинке, баночки, флакончики, горшочки, зеркало, украшения, ленты, несколько свитков, россыпь конфет… И много-много горящих свечей.       По другую сторону пространство возле очага было отведено кухонной утвари и припасам: крупы, мука, соль, специи, посуда, под чарами хранились мясные изделия, птица и рыба, тут же имелся стол с одной-единственной табуреткой — в общем, живи-не хочу. Может, и правда, остаться тут жить?.. Эх, хорошо бы, да ведь найдут, гады!.. Но уж точно, мы останемся здесь до выздоровления Чэн Ши, и это не обсуждается. А если так, то надо бы навести порядок и подтереть кровавые следы и грязь, которую сам же натащил на ногах. Дело оставалось за малым: раздобыть воду. По логике вещей, если хулицзин тут жила постоянно, то источник должен быть где-то совсем близко, вот только где? Искать его сейчас под дождём как-то совсем уж стрёмно.       В этот момент Чэн Ши издал слабый стон, ознаменовавший конец болезненного забытья, и я тут же подскочил к его ложу.       — Пить, — еле слышно попросил он.       Напоённый из моей фляжки, парень быстро пришёл в себя и стал с беспокойством оглядываться.       — Где это мы? И почему я тут лежу… в таком виде? — первоначальное удивление сменилось на смущение, щёки окрасились румянцем.       — А что ты последнее помнишь? — задал я встречный вопрос.       — Ну… Сидел у костра, думал, не сходить ли ещё за хворостом, а то мало ли, когда ты вернёшься из города. А потом вдруг что-то услышал странное или, скорее, почувствовал — не знаю, тяжело описать, похоже на какой-то далёкий зов… или песню… Нет, сам не пойму! После этого на тело такая тяжесть ни с того ни с сего навалилась, пальцем шевельнуть не мог, а потом резко стало легко-легко, захотелось срочно вскочить и бежать вперёд, взлететь, как птица. Вот я и побежал… вроде бы. Не помню! Так, смутно вспоминается, что ветки по лицу били и что упал, на чём-то поскользнувшись, но зачем бежал и куда — совершенно не понимаю. Кажется, с кем-то разговаривал… С девушкой… Да, точно, с девушкой, красивой такой, и всё, дальше — провал. А где она, кстати? Это она тебя позвала, да? Мы у неё в гостях?.. Странно как всё…       — Ага, у неё в гостях, и так можно сказать. Ты, дорогой мой, попался хулицзин, знаешь, кто это?       По мгновенно округлившимся глазам я понял, что знает. Прекрасно, лекцию читать не придётся.       — И… И где она? Как я вообще выжил? Как ты меня нашёл? — лекарчонок аж побледнел, судорожно вцепившись в одеяло.       — С трудом, если честно. Успел в самый последний момент, ещё немного, и даже я бы тебя не спас. Ядро твоё запустить получилось, так что скоро пойдёшь на поправку, а пока ты на моей энергии держишься, и поэтому тебе лучше поспать, быстрее восстановишься, сам понимаешь.       — Спасибо! Ты снова меня спас, я так благодарен! Даже не знаю, как смогу вернуть такой долг…       — Прекрати, ты сам меня не раз спасал, так что не о чем говорить. Ты живой меня больше устраиваешь. И здоровый.       Живой, да… Невольно закралась мысль, а что бы я сделал, если бы Чэн Ши вдруг погиб? Такой хороший, такой верный… Мгновенно вспомнился Вэй Усянь со своим Призрачным Генералом — оживлённым мёртвым другом. Сделал бы я так же? Эм… Вряд ли — и не могу, и не хочу. А вот Старейшина Илина смог, у него в итоге получилось. Или это у НАС получилось? Настолько сильно я-Шэ Хей ему всё-таки помог? Теперь и не узнаешь.       Чэн Ши смотрел на меня вопросительно, и я понял, что выпал в свои размышлизмы прямо посреди разговора.       — Прости, я что-то задумался. О чём ты спрашивал?       — Да просто узнать хотел, как долго мы здесь пробудем и куда дальше поедем?       — Пока не будешь в состоянии ехать верхом! — Чэн Ши аж застонал, вообразив, как снова окажется в седле, но жалеть парня злой я не собирался. — Мне кажется, к утру ты будешь уже как новенький, да и дождь к тому времени кончится. Во всяком случае, надеюсь на это.       — А там дождь? — искренне удивился парень.       — И сильный, — недовольно вздохнул я, памятуя, что мне ещё за оставленными где-то там у кромки леса лошадьми идти. — Нам с тобой вообще невероятно повезло с этой пещерой, а то в город пришлось бы поворачивать, и кто знает, чем бы всё кончилось, — ну да, маскировка моя давно приказала долго жить, и нас легко могли опознать гипотетические соглядатаи.       Вообще, если так подумать, нам просто невообразимо везло на места ночёвок — всегда в нужный момент что-то удачно подворачивалось. Правда, до этого самого момента обязательно что-нибудь неприятное случалось, причём регулярно. Это походило на своеобразный квест: выполнил задание — получи крышу над головой в качестве бонуса. Задания, между прочим, становились всё сложнее, награды жирнее, и значит, впереди нас ждёт «босс». Вот только что-то у меня нет никакого желания играть в подобные игры. Просто пожить бы! Но за такие нужные укрытия всё же стоило поблагодарить всевышних игроков, иначе было бы совсем уж кисло.       — Ты там давай, укладывайся поудобнее, поболтали — и хватит, спать пора, а то застрянем тут надолго, а нам двигаться надо.       — Но я не хочу спать, — как-то озадаченно возмутился Чэн Ши. — И чувствую себя нормально.       — Это ненадолго, скоро отключишься, — пообещал я.       Тем не менее, ещё добрые четверть часа лекарчонок продержался, прежде чем начал зевать во весь рот и часто-часто моргать слипающимися глазами, за это время мы как раз успели обсудить мой поход в город и наметить дальнейший путь. Потом я всё-таки заставил его улечься по-человечески и заботливо укрыл одеялом, а спустя несколько минут, он уже отрубился.       Передо мной же стояла дилемма: что сделать сначала, вымыть пол или сходить за лошадьми? Прикинув все за и против, всё-таки присудил победу чистому полу, ибо после марш-броска под дождём мне вряд ли захочется заниматься ещё и уборкой. Вопрос о воде оставался открытым, но тут мне на помощь пришли ненавистные атмосферные осадки и какая-то яркая тряпка из лисьего гардероба. Ворча и чертыхаясь, я кверху задом замывал кровавые разводы, когда столкнулся глазами с ошарашенным Чэн Ши, которого, видимо, разбудил своей вознёй. Кое-как удалось снова отправить его в страну Морфея (понятия не имею, есть ли у китайцев какой-нибудь аналог) и приступить к отскабливанию грязи, которую сам же и натащил сапогами, но беспокойный товарищ снова проснулся, теперь уже от кошмара. И вот что мне с ним делать?.. Наконец, его снова сморило, однако я уже не верил изменчивой удаче и предпочёл перестраховаться, коварно нажав нужные точки на шее болезного. Фух, теперь можно и за лошадьми отправляться со спокойной душой!..       Сидя у очага и вспоминая все происшествия этого невероятно долгого дня, я хотел было разобрать его в подробностях, проанализировать, но никак не мог сосредоточиться: меня трясло в ознобе, тело никак не желало согреваться. Это грозило нешуточными последствиями — чай, не лето на улице, можно и воспаление лёгких подхватить! При подобном раскладе мы могли застрять здесь совсем уж надолго, а не хотелось бы, несмотря на все удобства лисьего логова.       Чэн Ши еле слышно застонал во сне, и я поднялся проверить его. Слава богам и небожителям, с ним всё было в порядке, жара не наблюдалось, парень уверенно шёл на поправку. Может, забраться к нему под бочок? Пусть греет, что ли, ибо нет ничего лучше живого человеческого тепла!..       И тут мои усталые глаза обнаружили в пространстве какое-то несоответствие. Мгновенно отбросив мешающую мехушку и схватив подсвечник с двумя свечами, я рванул вперёд, уже не доверяя своим гляделкам, так безбожно подведших меня. Ну ё-моё! Как можно не заметить такое? Позор джунглям!.. Оказывается, помещение было гораздо больше, чем казалось на первый взгляд, и на второй тоже. Просто две большие ширмы, искусно расписанные под окружающий камень, стояли под таким хитрым углом, что напрочь скрывали проход в недра пещеры и не давали глазу за что-либо зацепиться. До банальности простое и удобное решение!       А вот за этими волшебными ширмами… За этими ширмами обнаружилась небольшая — как раз по мне! — бочка для купания, три жаровни с углями для обогрева пещеры в холодное время года, банные принадлежности и… водичка! У дальней стены (надеюсь, точно стены) в каменном полу был выдолблен небольшой колодец с неровными краями, в который из расселины тонкой струйкой стекала вода, накапливалась в нём и ровно в таком же объеме, красиво переливаясь через скошенный бортик, уходила в большую трещину куда-то в глубь скалы. Вот это да! А я всё гадал, где же источник, без которого проживание в этой уютной норке теряло всякий смысл!       Итак, что мы в итоге имеем? А имеем мы воду, огонь, помывочную тару и продрогшего до самых до костей меня! Вывод напрашивался сам собой. Залезая в купальную бочку, наполненную хорошо подогретой, почти что горячей водой, я аж застонал от невообразимого удовольствия — много ли человеку для счастья надо? Оказывается, горячая вода — это маст-хэв счастливой жизни во все времена, а возможность не торопясь искупаться и вольготно посидеть в ванне — бесценна.       Абсолютно чистый и согревшийся, я натаскал к очагу шкур помягче, обложился кучей разнокалиберных подушек (на продажу лисица их шила, что ли?), водрузил перед собой миску намытых фруктов и, готовый возлюбить в данную минуту весь мир, удобно улёгся прямо на полу. Вода смыла с тела грязь и усталость, подарила расслабленную негу и даже чуточку взбодрила, поэтому я решил сполна насладиться этим даром, вновь обратившись к бесценному источнику знаний, пока сон ещё не подкрался ко мне на своих мягких лапах.       После зоологии и занимательной монстрологии меня ждали скучнейшая геология и её не менее увлекательная сестра минералогия. Нет, оно понятно, что родные недра Наследнику знать положено априори, но сейчас это всё мне как-то никуда не упёрлось. Да и потом тоже, думается, сведения про полезные ископаемые и способы обработки того, что уже успешно извлечено, вряд ли пригодятся. Жизнь, конечно, штука неожиданная, но не настолько же, да? Мне же не придётся самому работать в кузнице? Я, как бы, статью для подобной работы не вышел… или опять чего-то не уловил?.. И всё-таки, надеюсь, ни резьбой по камню, ни плавкой металлов в этой жизни мне заниматься не придётся, а то Данила-мастер с меня аховый выйдет.       Дальнейший раздел Книги вогнал меня в ступор. Я протёр глаза, дабы удостовериться, что мне не примерещилось, а потом истерично захихикал: после столь мужественно-самцовых глав как-то меньше всего ожидаешь увидеть часть про язык цветов. Естественно, я помнил, что в средневековой Европе это было весьма популярно, а уж в изысканно-забубённом Древнем Китае так и подавно, но всё-таки! Не-не-не, скажем дружно: «нафиг нужно»! Вот подарят мне какой-нибудь букетик, тогда и буду разбираться, в любви мне признались или пожелали скоропостижно сдохнуть.       Слава Богу… Нет, слава Фу Си, — так же Шэ Хей выражался? — следующий раздел был вполне нормальным и весьма полезным, я аж подобрался весь в ожидании ответов. В нём повествовалось о самом главном для любого заклинателя — о золотом ядре. Однако в начале рассматривались теории о происхождении людей-носителей данного феномена, и тут разбег мнений был широчайшим — от мутаций из-за воздействия неблагоприятной среды до шалостей пришельцев/богов, а то и по причине межвидовых скрещиваний с магическими существами. Методично ощипывая виноградную гроздь, я время от времени ловил у пола свою челюсть, до того порой бредовые версии приводились, но читалось занятно, чего уж там. Вот только мне так до конца и осталось непонятным, для чего далёкий предок всю эту псевдонаучную галиматью сюда поместил, никакого смысла и практического применения данные рассуждения не несли совершенно.       На счастье, далее шла уже вполне нормальная информация о том, как правильно развивать золотое ядро, как можно его увеличить и в каком возрасте это лучше делать, кому вообще стоит оставить имеющееся ядро в покое и не насиловать тренировками, как правильно взаимодействовать с энергиями инь и ян, чтобы не навредить себе, что вообще ни в коем случае нельзя делать юному заклинателю и так далее, и тому подобное.       Я жадно вчитывался в древние иероглифы, отчаянно пытаясь найти хоть что-то, применимое к моему случаю, но тщетно. Случаи повреждения ядра описывались довольно подробно, с вариациями, но вот чтоб точь-в-точь как у меня, такого я не обнаружил, увы. Нигде даже близко не упоминалось, что после восстановления ядра у подростка оно вдруг резко начнёт неконтролируемо расти, причиняя неудобства и боль своему носителю. Кажется, мой случай был совсем уж уникальным. Жаль. Теперь, конечно, я был весьма всесторонне образован в области золотоядерной анатомии, но в плане практического применения все эти знания мог использовать только на Чэн Ши, а на себе — нет. Похоже, придётся самому что-то изобретать для себя, такого со всех сторон невъебезного, но как не накосячить и не загубить то, что есть?       Ладно, на сегодня, пожалуй, хватит. Я широко зевнул, потянулся и глянул на сладко сопящего в уютной постельке Чэн Ши. Пойду-ка к нему присоседюсь, а то спать на полу, хоть и в окружении подушек, как-то не очень, если есть такая шикарная альтернатива, вот только надену спальный костюм, а то проснётся завтра мой лекарчонок в чём мать родила, узрит такого же голого меня и невесть что себе напридумывает. У парня и так стресс за стрессом, не будем усугублять!       На утро, как и ожидалось, Чэн Ши уже более-менее оклемался, в теле всё ещё была вялость и слабость, но в седле он точно удержится, можно отправляться в путь. Уютную лисью норку, если честно, покидать не хотелось, уж больно тут хорошо всё было обустроено для долговременного комфортного проживания, и можно бы ещё потянуть время, сославшись на недомогание товарища, однако самому себе врать не пристало, как раз-таки лишнего времени у нас и не было. Пора.       Пошарившись по запасам лисицы, я натырил себе кучу незначительных мелочёвок: ленты, разноцветные нитки, бусины, кожаные шнурочки, свечи, ароматные палочки, небольшие подушечки, особо понравившиеся меха… Да много чего! Изначально у меня вообще была шальная мысль сжечь тут всё, как вражье логово, но ночёвка в тепле и комфорте смягчила моё сердце, к тому же, вдруг когда сгодится? Все продукты под печатями сохранности, вода и дрова в наличии — пускай себе будет, запасной аэродром ещё никому не мешал.       Выехали мы, судя по вылезшему из-за туч яркому, но уже не греющему солнышку, где-то в районе полудня, сытно позавтракав-пообедав, кому как. В моих изначальных планах было объехать Нанчу по широкой дуге и одной из малоезжих дорог отправиться уже, наконец, к Ланьлину, но когда мои планы исполнялись от и до? Случилось непредвиденное: лошадка Чэн Ши ни с того ни с сего захромала, благо, я ехал позади и вовремя заметил неладное. Оказалось, животина где-то потеряла подкову с левой передней ноги, и нам теперь, хочешь-не хочешь, придётся искать кузнеца.       К счастью, удача сменила гнев на милость, и мы очень быстро наткнулись на маленькую деревеньку в десяток дворов. Как водится, кузница располагалась с краю деревни, чуть ли не на отшибе, гордо возвышаясь на вершине пологого холма, на склоне которого примостился симпатичный домик, обрамлённый какими-то надворными постройками и ступенчатым садом-огородом. Возле дома с шумом и воплями носились друг за другом с палками, призванными изображать мечи, двое пацанят лет семи-восьми, девочка постарше степенно развешивала бельё, которое ей подавала женщина с большой корзиной в руках — видимо, мать семейства. По двору гордо расхаживал огненно-рыжий петух, за ним в сопровождении двух рябых куриц семенил целый выводок подросших цыплят и беленький козлёнок.       Пасторальную картину разрушила лохматая собаченция грязно-бурой масти, с лаем кинувшаяся под ноги нашим лошадям. Женщина от неожиданности уронила корзину, дети на секунду замерли, а потом молнией бросились вверх по склону, девочка стратегически слиняла поближе к сараю. Если бы не самозабвенно заливающаяся псина, уверен, повисла бы тяжёлая неприятная тишина. Женщина уставилась на нас настороженно-испуганным взглядом, а со стороны кузницы уже спешил мощный мужик в кожаном фартуке с молотом в руках. Да уж, гостеприимненько! Видимо, чужаки сюда заруливали нечасто и не факт, что с добрыми намерениями.       Тем не менее, ездовое средство нуждалось в срочной починке, поэтому я, дождавшись прибытия мужика, спешился, сдержанно расшаркался в приветствиях и объяснил причину нашего появления в этом богами забытом селении. То ли столь прозаическая причина, как потерянная подкова, успокоила семейство, то ли наш сопливый возраст, но от гнетущей недоброжелательной атмосферы к концу моей речи не осталось и следа. Женщина окликнула собаку, кузнец махнул рукой, приглашая следовать за ним, и Чэн Ши, звонко чихнув, слез с лошади. Взяв её под уздцы, он вяло поплёлся за мужиком, едва не шатаясь от накатившей слабости, так что пришлось отобрать у него поводья и усадить на скамеечку у добротного деревянного стола под двумя раскидистыми полуоблетевшими сливами.       — Сиди уже, Фу Си ради, сам справлюсь! Отдыхай, — вздохнул я и отправился к кузнице.       — Это ваш слуга, молодой господин? — полюбопытствовал кузнец и, дождавшись утвердительного угуканья, осторожно спросил: — Болеет, что ли?       — От раны ещё до конца не оправился просто, — почему-то за Чэн Ши стало иррационально обидно. — Я-то заклинатель, восстанавливаюсь быстро, а ему сложнее приходится.       — На вас напали? — тон сразу же сменился с праздно любопытствующего и равнодушного на обеспокоенный и более тёплый, что ли. — Разбойники?       — Нет, тёмная тварь, — и почти ведь не соврал, разве что ранение у Чэн Ши было несколько специфическим.       — Ого! — во взгляде кузнеца промелькнуло уважение, а в голосе почтительность. — Молодой господин на вид так юн, а уже истребляет нечисть — это так необычно!       — А что делать? Жить же как-то надо! — я неопределённо качнул головой.       — Хм… А ваши родители как же?.. — нахмурился мой собеседник.       — Так нет их давно, я с семи лет сирота, — ещё один кусочек правды не помешает. — Они тоже были заклинателями.       — Понятно, — покивал своим думам суровый мужчина и наконец-то отстал от меня со своими расспросами.       Конечно, я мог не отвечать вовсе или соврать что-нибудь, но отчего-то мне казалось, что поговорить будет правильнее, да и с чего грубить? Как ни крути, он — взрослый человек, хоть и простолюдин, а я — ребёнок, даром что из касты «бессмертных», как заклинателей величают в народе. Не плюй в колодец, говорят, — пригодится воды напиться.       С подковой кузнец справился относительно быстро — были у него уже готовые, оставалось только подобрать по размеру и приладить на нужное место, но он по доброте душевной и в тайной надежде на дополнительную прибыль осмотрел остальные три ноги невозмутимой кобылы. Оказалось, две подковы довольно старые, стёртые, а одна и вовсе сломана — одного рожка (или как оно там правильно называется) не было, причём уже давненько. Ну, Ба Ай, погоди у меня! Не мог предупредить, гад такой? Что за небрежность?       Я махнул рукой: перековываем всю, жалко мне денег, что ли? Зато потом сюрпризов не будет. И мою тоже нужно проинспектировать, мало ли! Раз выпала такая оказия, грех не воспользоваться. Кузнец остался крайне доволен моим волевым решением и даже что-то мурлыкал себе под нос, когда «переобувал» лошадь.       Оставив кобылу в надёжных руках, я спустился к сидящему на лавочке квёлому Чэн Ши, которого уже с обеих сторон обступили восторженные пацаны и что-то усиленно пытались у него выведать, но тот лишь вяло отмахивался от них и отвечал невнятно-односложно. Старшая женщина заканчивала развешивать бельё и внимательно прислушивалась к почти что одностороннему диалогу, а девчонка-подросток, тоже навострив ушки, выглядывала из-за дерева рядом со скамейкой.       Увидев меня, Чэн Ши мгновенно подскочил, и тут же его повело от слабости. Что-то мне не нравится его состояние! Может, мы и правда поторопились покинуть лисью пещеру? Женщина удивлённо воззрилась на бедного парня, так что пришлось и ей озвучивать мою версию произошедшего с нами, уже опробованную на её муже. И таки да, сработало: тётка разом преисполнилась сочувствия и заботы, окружила нас обоих лаской и вниманием, особенно моего болезного товарища. Тот же, не теряя времени даром, выпросил у неё разрешения сварить себе пару-тройку лечебных отваров и удалился в дом, прихватив свой мешочек с травами.       — Может, ему помочь надо? Это ж непростое дело всё-таки, лечебные отвары! — справедливо забеспокоилась тётка.       — Не стоит переживать, добрая госпожа, — уверил я. — Мой слуга превосходно справится с этим, он — опытный лекарь, не раз уже меня спасал своим умением.       — Лекарь? Он — лекарь? — она округлила глаза в непонятном изумлении и прижала руки к груди. — Ох, молодой господин, умоляю! Мой младший сын болен уже неделю, и никто не может сказать, что это за хворь такая с ним приключилась, а своих лекарей у нас нет, до города просто так не добраться…       Женщина осела передо мной на колени и вновь взмолилась о помощи. Пацанята резко притихли и сжались комочками, а девочка закусила губу и точно так же, как мать, прижала кулачки к груди. Всё семейство взирало на меня с тихим отчаяньем и мольбой в глазах, заставляя чувствовать неудобство и неясный стыд. Так нас и застал кузнец, приведший перекованную кобылку.       — Что здесь происходит? — выпучил глаза он.       — Бао-лао, представляешь, тот мальчик, что постарше — лекарь! Лекарь! Умоляй молодого господина, чтобы он позволил ему осмотреть нашего малыша! Слышишь?       Кузнец опешил от такого напора, но быстро сообразил, в чём дело, и, выпустив поводья лошади, тоже рухнул на колени. Да что ж такое-то!       — А ну быстро прекратили всё это и встали! — гаркнул я. — Ещё чего удумали, на колени становиться! Осмотрит Чэн Ши вашего малыша, как только себя в порядок чуть-чуть приведёт, осмотрит! И умолять не нужно, просто попросить, что же вы!.. — под конец фразы мой голос сорвался до шёпота, настолько меня поразило происходящее.       Кузнец, подав руку жене, медленно поднялся и прошептал:       — Пожалуйста, господин! Пожалуйста! Не нужно денег за подковы, просто помогите…       Я был в шоке — такая резкая перемена и такое искреннее горе! Конечно, им хотелось помочь, надеюсь, Чэн Ши будет в состоянии это сделать. Ему самому бы для начала в норму прийти!       Когда Чэн Ши появился на пороге с двумя ёмкостями, исходящими паром, на него воззрились, как на сошедшего с небес Будду, он, бедный, аж споткнулся от неожиданности. Когда я по-быстрому поведал ему, в чем, собственно, дело, он, как настоящий целитель, верный долгу и пока ещё не существующей клятве Гиппократа, тут же вскочил, намереваясь пойти и учинить осмотр. Пришлось его силой усадить на лавку и потребовать адекватности, ибо какой с него сейчас лекарь, сам еле на ногах держится!       — Я только осмотрю, — ныл он.       — Вот примешь свои лекарства, тогда и осмотришь, — я был непреклонен.       Однако прошло не меньше получаса, прежде чем Чэн Ши смог выпить своё варево, после чего я влил в него немного своей ци и усадил медитировать по новой методике. Далёкий мудрый предок оказался абсолютно прав, так дело пошло быстрее и результативнее, вскоре парень получил моё величайшее позволение на врачевание и в сопровождении матери семейства рванул причинять добро.       Примерно через полчаса он появился на пороге домишки с озадаченным выражением лица, за ним следовала утирающая слёзы женщина. На мой молчаливый вопрос он выразительно помотал головой:       — Я не знаю, что с ребёнком. Даже идей не имею! По всем показателям, он должен быть здоров, никаких болезней у него нет и в помине, но он умирает.       — Никаких болезней, но умирает? — удивлённо повторил я. — Странно.       Действительно, странно! Без причины ничего подобного быть не может, значит, надо искать. Удивительно, что Чэн Ши не обнаружил ни единой зацепки, он же великолепный лекарь, почти что целитель — и тут такое фиаско! Может, я преувеличиваю его способности? Так уверился в его всемогуществе, что и мысли не допускаю, что может быть по-иному? Да нет, тут явно нечто другое. Самому глянуть, что ли? Не как врач, а как заклинатель? Надо попробовать.       — Пойдём вместе посмотрим, — на моё предложение Чэн Ши выразительно поднял брови, но пожал плечами и согласился, повернув обратно в дом.       Вопреки моим тайным чаяниям, домик не оказался изнутри больше, чем снаружи, там было откровенно тесно для большой семьи кузнеца, учитывая немалые габариты его самого — видимо, строился тогда, когда стольких детей ещё и в проекте не существовало. Трепещущая от страха и вновь вспыхнувшей надежды, хозяйка смиренно провела нас в дальнюю комнату. Там в углу за ширмой на слишком большой для такого маленького существа кровати лежал бледный до синевы мальчонка лет пяти, а рядышком на полу сидела пожилая женщина с усталым, покрытым сетью морщин, лицом. При нашем появлении она тревожно вскинулась, а ребёнок медленно и тяжело открыл печальные глаза человека, смирившегося со своей участью. Плохо! У ребёнка не должно быть таких глаз!       Я переключился на своё особое зрение, при котором видел магические потоки, и реально прифигел от того, что узрел: всё тельце мальчишки было увито лентами мерзостной энергии какого-то воздействия, оно-то и выпивало из него жизнь.       — Чэн Ши, на нём проклятие, — повернулся я к своему спутнику. — И это проклятие нужно срочно снимать!       — Но как? Я ж ещё не целитель, не умею такого! — в отчаянии заломил он руки. — Даже не вижу его!       — Спокойно, разберёмся! — в отличие от него, я в панику не впадал, а всесторонне обдумывал ситуацию и варианты её разрешения. — Давай так: я попытаюсь вытянуть из него тёмную энергию, а ты потом почистишь каналы мальчика светлой. Только дай мне чуть-чуть время, надо талисман нарисовать, а ты потом по моей команде налепишь этот знак ему на грудь. Понял? Строго по моей команде!       Я достал из мешочка заготовку для талисмана и призадумался: память Шэ Хея упорно молчала, не желая давать подсказку, что в подобных случаях следует рисовать. Может, он и не знал? Если так, то дело плохо! Впрочем, идея у меня была. Решительно уколов палец о навершие меча, словно специально имеющего такую удобную форму, не позволяя ни малейшим сомнениям закрасться в душу, размашисто начертил связку иероглифов, которую видел на барьере, что опоясывает Луань Цзан.       — Вот как-то так. Должно получиться! — готовый талисман перекочевал в руки Чэн Ши.       И у нас получилось! Сосредоточившись, я выпустил свою собственную тёмную ци, окутал ребёнка ею, словно мягким пледом, и аккуратно стал тянуть на себя. Энергия энергии рознь, хоть тёмная, хоть светлая, вот и моя качественно отличалась от той, что убивала мелкого, но некое сродство всё-таки имела. Именно на это и был расчёт: подобное тянется к подобному, и ленты проклятия с удовольствием потянулись ко мне, стараясь слиться воедино с более мощной первородной тьмой. Тут важно было не упустить момент и не дать им смешаться — ювелирная работа, можно сказать!       — Давай! — рявкнул я, и Чэн Ши от всего сердца шлёпнул бумажкой по груди мальчика, тот аж охнул, выпучив глазёнки.       Загнать своё в себя и уложить на место было делом секундным, сказался вчерашний опыт, а вот поймать беснующуюся чужеродную и вредоносную ци надо ещё умудриться. Собственно, а зачем её ловить? Своей дуром! Отправлю-ка лучше её законному хозяину, пусть наслаждается!       Получив чёткое указание к действию, озлобленная энергия радостно рванула куда-то за пределы дома, но тонкий жгутик неожиданно отделился от общей массы и устремился к сидящей рядом с кроватью бабке малыша. Та только поморщилась, но поскольку видеть магические потоки не могла, даже не обратила внимания на лёгкий укол в груди. Это что получается, старуха причастна к болезни своего внука? Жуть какая! Кажется, у меня наступал кризис веры в человечность здешних обитателей!       Я уставился пронзительным инквизиторским взглядом, скопированным у Цзинь Линьу, прямо ей в глаза и прошипел:       — Где? Где та вещь?       Мать ребёнка мгновенно «сделала стойку», услышав мой вопрос, даже Чэн Ши отвлёкся от чистки своего маленького пациента светлой ци, а бабка только плотнее сжала и без того тонкие, выцветшие от старости, губы, храня молчание и свой секрет.       — Говори, старая ведьма! Куда дела? — я навис над ней, придавливая тёмной ци, но та была крепким орешком и очень прилично играла в партизана на допросе.       Ну и чёрт с тобой, карга китайская! Всё равно скоро сдохнешь! А мне, по сути, особо дела нет до того, что будет здесь происходить, своё дело я сделал, и сделал на отлично, пусть дальше сами разбираются. Дела семейные, так сказать! Пойду на воздух, развеюсь.       Я оповестил обоих родителей мальчугана о результатах наших с Чэн Ши действий, обрадовав до умопомрачения и счастливых слёз, а потом и о причинах странной болезни, которая оказалась совсем даже не болезнью. Пусть сами пытают свою мамашу и ищут проклятый предмет, вольно или невольно попавший в руки их сына, и что с ним делать дальше, как обезвредить.       — Не знаю, что это, — честно признался я, — но этой вещи неделю назад в доме не было, так что легко опознаете, когда увидите. Только голыми руками её трогать нельзя, а то тоже можете проклятье получить. Потом её нужно сразу же сжечь, а то, что останется, закопать там, где люди не ходят. Это ясно? — родители синхронно кивнули, переглянулись между собой и так же синхронно рухнули передо мной на колени, изъявляя всяческие благодарности. Ну ёлки-палки, опять!       На счастье, в этот момент в дверях показался Чэн Ши — измотанный, уставший, но довольный: много ли целителю для счастья надо — лишь бы пациент выздоровел! И, судя по его лицу, данный пациент точно будет жить долго и счастливо. Это, конечно, хорошо, но куда мне его такого тащить, полуживого и не до конца оправившегося? Тем более, уже вечереет, и до нормального ночлега мы уже вряд ли доберемся, а оставаться под открытым небом с ним вот таким — не вариант. Выход виделся только один: напроситься на ночёвку к семье кузнеца. Против этого варианта было единственное, но существенное обстоятельство: размер домика. Судя по всему, обитатели и так жили друг у друга буквально на головах, и пускать к себе ещё двух постояльцев — как-то не очень. Но поговорить с кузнецом про ночлег всё же следовало, авось, что подскажет.       Без сомнения, моя просьба привела мужчину в смущение, он не хуже меня знал о тесноте своего жилища, но отказывать не хотел, не после того, как мы спасли жизнь его сыну, и не факт, что только ему одному — проклятие слепо, ему всё равно, кого давить.       — Я… Я подумаю, господин заклинатель, как лучше вас разместить, — взъерошил и без того лохматый затылок кузнец.       — Сенник у вас имеется? — вздохнул я обречённо.       — Сенник? Да, имеется, а зачем? — он, конечно, спросил, но суть намёка дошла до него быстро. — Но как же так? Как можно?..       — Нам не в первой, — и всё-таки я слишком добрый, по-моему.       Мужчина ещё поохал, но было заметно, что камень с души у него свалился-таки. А потом подошла его жена и утащила в дом на поиски нехорошей вещи. Вот и правильно: быстрее найдут — быстрее покончим с этим неприятным инцидентом.       Усталого Чэн Ши я решительно усадил на брёвнышко под деревом и велел медитировать для восстановления сил и энергии, перед этим применив ещё одно упражненьице из суперкниги. Тут эффект оказался почти что нулевым, так что медитация по новой технологии была признана нами обоими оптимальным вариантом. Сам же влез на низко расположенную ветку и устроился на подумать, а то и подремать, пока погода ещё позволяла.       Дабы никто нам не помешал, я предусмотрительно нейтрализовал болтавшихся без дела пацанят (детей на поиски гадости не взяли, чтобы не дай боги ничего и с ними не приключилось), подкинув им по мелкой монетке за то, чтобы они почистили наших лошадок, и те с довольным видом куда-то усвистали, схватив животных под уздцы.       Но не успел я как следует разместиться, как снова явился глава семейства, держа кузнечными клещами небольшую тряпичную куколку в виде заклинателя в белых одеждах с ленточкой на лбу. У кого-то, кажется, очень нездоровое чувство юмора — наложить смертельное проклятие на вещь, символизирующую Гусу Лань, праведнейший из Великих кланов!       — А вы быстро! — прокомментировал я, хотя чего тут думать, явно старуха раскололась.       — Господин заклинатель, а ничего, если я сожгу это в горне? Это ведь именно та вещь, которую мы искали? — мужчина предпочёл проигнорировать моё замечание.       — Всё нормально, горн подойдёт. И да, это та самая вещь, — мне и напрягаться не нужно было, чтобы это определить, настолько кукла «фонила».       Довольный кузнец удалился, торжественно неся свой трофей на вытянутых руках, точно инквизитор ведьму на аутодафе. Его жена и дочь заметались по двору, не зная, чем заняться в первую очередь, ужином или подготовкой сенника к ночёвке важных гостей, при этом девочка с явным интересом поглядывала на медитирующего Чэн Ши.       Меня же слова кузнеца натолкнули на мысль: а вот интересно, когда Вэй Усянь (да-да, снова он, а как же!) переплавлял найденный в пещере Черепахи-Губительницы меч и мастерил свою Стигийскую Печать, сколько процентов обиженной энергии, запрятанной в этот самый меч, он утерял? Даже в готовом изделии тёмной ци было кошмарное количество, что же там было изначально? Мама дорогая! Как он при этом кукухой не поехал? Да Старейшине Илина надо было памятник прижизненный ставить из чистого золота, а не гнобить по чём зря — никто на его месте не остался бы полноценной и адекватной личностью, никто! Мне до него ещё расти и расти, да.       Я нахмурился: мысли о жутком артефакте и тёмной энергии потащили за собой воспоминания из прошлого Шэ Хея, и кулачки мои сжались в бессильной злобе. Буря эмоций захлестнула меня, ненависть раскрыла свои алые очи, захотелось срочно пожать кое-кому шею. Да и было отчего!..