Сердце Темного бога

      Свет возникал из небытия.       Еще слепой, он надеялся на исцеление, стоя на коленях перед безмолвно кричащим идолом. Свет плавил тела и уносил души, но слепец странным образом чувствовал, что они еще здесь. По крайней мере, он был не один.       — Ты! — он ощупал руками ближайшие камни смотровой площадки Храма Солнца. — Я слышу тебя. Твое дыхание! Пожалуйста, хватит. Я не хочу этого, я никуда не пойду! Твой голос в твоих кристаллах! В черных камнях! Я… Я помню и это, я помню каждое твое слово, я слышу в камнях то, что ты так хотел скрыть, Аркт!       Воздух казался очень горячим. Обжигал пальцы сильной болью впивающейся в плоть магии. Ответа не было, потому что не был задан вопрос.       — Хорошо, — слепец смутно начинал чувствовать, как очертания мира проявляются сквозь тьму его пустых глаз, — тогда скажи хотя бы, в какой из этих моментов я уже был мертв? В Штормвенде? В Инодане? Или… Или это ты убил меня, чтобы я не стал безумен, как Уральтес?       Тишина и безразличие. Воздух остывал.       Камни молчали.       — Тогда скажи, для чего я здесь? Зачем я стал свидетелем гибели мира?       Становилось еще ясней. Скоро слепец прозреет окончательно и утратит свою суть.       — Почему я продолжаю существовать? Я ведь исчерпал все — время, силы, весь свой ресурс! Я сделаю то, что в моих силах, но сколько нужно сил, чтобы сплести реальности и... Вернуть? Вернуть мир, каким он был до распада. Хватит ли мне моих или...       "Ты не один. Ты не один сейчас, даже если когда-то и был. Смотри. Белый свет - и путь, и тупик, и зеркальная поверхность. Время, быстрей!".       Сквозь рассеивающуюся завесу он увидел стену высокого здания, изуродованные тела повсюду, лужи крови и очертания темной конструкции. Перед ним стояла склянка с прекрасным розовым зельем — она прижимала к камням бесконечно знакомый конверт, содержащий в себе первый камень лавины всех событий его жизни.       — Какого черта?! — послышалось издалека.       Это, увы, был не Аркт.       Он перестал быть слепцом. Его боль ушла, и мысли пришли в порядок. Только слезы еще не высохли. Его сердце в груди сделало первый нерешительный удар, а затем забилось как ни в чем не бывало.       — Ты… Сука, мать твою, это ты?! Темный бог?       Не обращая внимания на изумленные возгласы, приглушенные вибрирующим гулом машины, Альто попытался взять склянку, но его пальцы прошли сквозь нее, и моргнув, в следующую секунду он потерял из виду и ее, и конверт. Совсем рядом находилась простертая рука еле дышащего, удивительно знакомого человека, странно смахивающего на владыку Кабаэта, Таранора, но этого точно не могло быть — Коареку неоткуда было бы взяться здесь       на краю времени и пространства,       которые разлетались тонкими пепельными лепестками и стремились вверх.       Альто посмотрел туда, прикрыв глаза от слепяще белого света, но сильный удар в плечо не дал ему разглядеть дыру в небе, сочащуюся серо-серебряными отсветами, принявшими вид полукруга, словно силуэт одной из лун навис в разломе.       — Ты! Ты, мразь, что… Что здесь… Черт!       Споткнувшись о толстый оплетенный кабель, Зиндро бросился к светочу, обжегшись об раскаленный воздух вокруг сияющих темных кристаллов. У подножия лежал Теалор, чья грудь тяжело вздымалась, а кожа стала бледна, как у заблудшего — как у всех тех, к кому бросался Прорицатель на пути сюда. Леора, победившая неримского синистропа. Мерраджиль, бессмысленным взглядом уставившийся в одну точку. Калия, чьи слова были еле слышны в ее едва шевелящихся устах, — Зиндро коснулся прохладной щеки, едва преодолевая ужас, прошептав что-то вроде «не бойся, девочка моя, я все исправлю», прекрасно зная, что уже не исправить ничего. Джеспар так же шептал, но чуть ранее, когда они сломя голову прибежали из орденских хранилищ наверх, в хроникум, к спасительным капсулам, — но Джеспар неожиданно рухнул на лестнице, той самой, где они миллион лет назад сговаривались с Константином, встал, отшутился и рухнул вновь. «Я понесу тебя хоть волоком! Не бойся, мы… Мы улетим, дружище, хоть тебя… Пусть хоть только тебя, но я смогу спасти!». Зиндро захлопнул капсулу, оставив в ней Джеспара, боясь больше всего на свете по возвращении найти его там мертвым.       И вот теперь бледные губы Арантеаля шептали имя Ирланды, а взгляд блуждал там, где живым места нет, и Зиндро в гневе и ужасе ответил ему что-то резкое, но слова потонули в гуле разрывающего небо светоча.       — Теалор Арантеаль, — послышалось позади. — Теперь я точно уверен, что это сон. Какая-то из трех реальностей, но она как будто... Сломана.       — Уйди, — прорычал Зиндро.       — Я бы и рад проснуться, — сказал Альто. — Но что-то не отпускает меня из сна… А где… Где тот, второй, этерна, с которым вы гонялись за мной по Подгороду?       — Это не сон, недоумок! — вспыхнул Зиндро. — Это реальность! Все эти люди, всё это… Все они… Во имя солнца, я должен, должен что-то с этим сделать, как-то остановить Очищение!       — Солнце… Ну да. Чтобы выключить машину, нужно лишить ее энергии, не так ли? И все же… Где тот, второй, этерна?       — Черные камни, — Прорицатель оглядел ближайшую энергетическую колонну. — Нет, это просто так не обесточить. Черт, неужели придется разбивать? Но тогда… Это убьет всех, кто находится поблизости! И… Как же Джеспар!       — Нет, — протянул темный бог, склонившись над умирающим Теалором, который шептал что-то про свет, — его точно звали не Джеспар. Кто из этерна так назвал бы сына! Этерна называют своих в честь отблеска древней этернийской истории. Ты — Зиндро, «триумф» ушедших. Наратзул — белая цитадель Каллидара. А тот…       — Тараэль. Это не имеет значения… Уже ничего не имеет. Он… Да мать твою, Альтозан, помоги мне! Что придумать с камнями?!       — Тараэль мертв?       — Д-да. Мертв. Мы… Я... Я проиграл. Мы вроде бы победили Отца в храме Весов, но потом они… А Тараэль… Черт, да для чего я тебе это рассказываю! Сейчас важны только камни! Если я… Альтозан, если ты… Ты сможешь это сделать для меня? Мне нужно спасти хотя бы Джеспара, пойми, но остановить эту чертову машину необходимо!       — Хочешь, чтобы я разбил их?       — Я прошу тебя. Дай мне шанс спасти хотя бы одного из своих друзей. Ради... Ради тех, кого не смог. Ты… Ты ведь знаешь, каково это. Терять сердце.       Темный бог провел над лицом Теалора, и тень его ладони остановила последний тяжелый вдох и опустила старику веки.       — Взгляни внутрь черного камня, — произнес он, — хоть в один из них. В них запечатлена сила Аркта, но, как видишь, не только она. То, что было его сутью — его воспоминания, его опыт, его любовь, его промахи и возвышение. Всё это он вырвал из сердца, чтобы стать свободным, и в конце концов он стал. Мне же для этого пришлось себе само сердце вырвать, но теперь, когда всё возвращается к исходной точке… Какой смысл был во всех этих жертвах? Стоило ли спасать гребаный мир, если он теперь настолько пуст?       Зиндро заметил мелькнувшую внутри черного камня тень, словно кто-то бежал по узкой, полузатопленной улице незнакомого города к крылатому кораблю, как у Курмая, но намного больше — или же это просто мгла от разрываемых светом тяжелых туч исказила полированную гладь кристалла.       — Я знаю, ты читал мои книги, — продолжил темный. — В каком-то смысле они стали моими черными камнями. Аркт знал, что рано или поздно, даже победив Судьбу, я сойду с ума от жажды крови — как бывало со всеми богами тьмы. Знал, что нужно сделать, чтобы не погибнуть в этом безумии. Научил меня. Еще в моих детских снах научил читать знаки и подчинять себе силу, равной которой нет. Лишил меня последней дилеммы, когда единственный дорогой мне человек оказался тем, кого мне рано или поздно пришлось бы убить. Показал, что даже лишившись всего, можно быть счастливым. Да, с ним Зелара, которая никогда не умирала, и могила в окрестностях Эрофина, который никогда не был разрушен, пуста. Они показали мне, что всегда есть надежда. Даже если мир уже истекает кровью.       — Псих, — не выдержал Зиндро. — Я только лишь теряю время! Уйди прочь. Ты ничем не поможешь мне!       — Но я — морской камень, который давно обтесан потерями, а ты лишь в начале этого пути. Эта боль настигнет тебя, Прорицатель, не сомневайся. Лети в Звездный город — как когда-то я летел, сойдя в Инодане. Бреди по пустым городам, как когда-то я шел по руинам. И береги того, кто значит для тебя больше, чем что бы то ни было, — не так, как я в итоге смог.       Темный бог протянул вперед руку, и в его распахнутой ладони появилась рукоять меча с изогнутым клинком, отразившим неистовый свет маяка ослепительной вспышкой.       Зиндро понял, что ему все-таки дали этот шанс. Едва кивнув не то в знак благодарности, не то предостерегая, он со всех ног ринулся вниз по ступеням с Ока Богов, перепрыгивая распростертые трупы, едва живых хранителей и неримских солдат.       — Не зря я тебе свою жертву принес, — улыбнулся Альто, — гребаный Пожиратель душ! Сердца оказалось мало, и нужен я? Тогда напейся боли из черных камней!       Но отпусти.