Twin Swap

Фуюми просыпается на диване. На несколько мгновений возникает болезненное чувство дежавю. Когда она резко выпрямляется, Компресс уже наготове и в успокаивающем жесте поднимает руки, будто пытаясь укротить своенравную лошадь. — Спокойно, — мягко произносит он, — пожалуйста, не поджигай ничего больше. У нас не так много диванов. Фуюми открывает рот. Молча закрывает его. Бросив взгляд на диван, она понимает, что это уже другой, не тот, на котором она проснулась в первый раз, что довольно логично. Он также был не особо хорошего качества, но зато удобный – не хотелось бы случайно его уничтожить. — В свою защиту скажу, что это было не специально. — Звучит не особо убедительно, но запомним, — вежливо отвечает Компресс. Шигараки наклоняется через спинку дивана, к счастью, аккуратнее, чем в прошлый раз. На этот раз она уже ожидает этого, – но ещё в каком-то смысле она надеялась, что в прошлый раз это было галлюцинацией, – поэтому Фуюми медленно отстраняется, вместо того чтобы безумно упасть на землю. — Ты не Даби. Кто же ты тогда? — начинает допрашивать он. Фюуми не понимает, нужно ли с вежливостью отвечать на такой грубый вопрос. Наверное, меры приличия у злодеев отличаются от обычных людей, хотя, например, Компресс не вёл себя так, будто вырос в сарае. — Я… Стоп. Она не может сказать, что она Тодороки Фуюми. Она в логове Лиги Злодеев. Что ж, она предполагает, что они уже знают, кто такой Тойя… знают ли они, кто такой Тойя? Они всё ещё зовут его Даби. Потому ли, что ему так нравится или потому, что он скрывает настоящее имя? У неё слишком много вопросов, возможных ответов на которые она так боится. — Я близнец Даби. Шигараки скрещивает руки. Его мизинцы оттопырены, что, как она предполагает, имеет смысл, но выглядит это довольно забавно. Разве он не может просто носить перчатки? — Ага, и у вас одинаковые шрамы и всё такое? — его голос сочится сарказмом. — Ох, — Фуюми поднимает руки в панике. Он прав, наверное, это прозвучало нелепо, — нет, мы разнояйцовые близнецы. Я выгляжу по-другому, это всё действие причуды. Не думаю, что та девочка правда хотела этого, но вокруг меня был свет и… — Фуюми останавливается, качает головой и глубоко вздыхает. Она сжимает ладони, но, почувствовав, как скобы впиваются в кожу, тут же их разжимает, — давайте я объясню заново. Маленькая девочка хотела потренировать причуду, которая меняет местами близнецов. Она сказала, что вокруг меня свечение, а, значит, у меня есть близнец. Она была очень маленькой, и решила помочь мне… найти его, — она смотрит на свои ладони. Ладони со скобами. Принадлежащие Тойе? Нет, сейчас она ими шевелила, и ей придётся уживаться с ними, теперь это определённо её ладони, — а это? Я просто в шоке. Шигараки долго смотрит на неё, но его руки всё ещё сложены. Он не собирается испепелять её, что неплохо. Позитивное мышление! — Это что, розыгрыш? — Шигараки, нахмурив брови, смотрит на Компресса. — Ты думаешь, Даби стал бы в таком участвовать, если бы ему пришлось так себя вести? — спрашивает Компресс, всплёскивая руками. — Но… давно у Даби есть близнец? — Предполагаю, с рождения. Шигараки бросает на Компресса неодобрительный взгляд. Тот прочищает горло. — Что ж, молодой человек… — Девушка. Я его сестра-близнец. Компресс молча пялится на неё. Фуюми хотела бы увидеть выражение его лица под маской. — Действительно, разнояйцовые. Юная леди, мы не можем к вам обращаться, как к близняшке Даби. Не могли бы вы сказать нам своё имя? Чёрт. Она надеялась, что сможет избегать этого дольше. Она бы отодвинулась от Компресса, если бы это не означало двинуться ближе к Шигараки. Так что она решает, что рискнёт говорить с вежливым мужчиной вместо сердитого парня, который может превратить её в пыль. Здесь начинаются проблемы. Они не могут знать имя Даби, иначе бы знали, что могут загуглить, как её зовут. Значит, они не только не знают, что у него есть близнец, они не знают, что он Тодороки. Эту информацию она предпочла бы не раскрывать группе лиц, уже атаковавших членов её семьи. Но она не может проигнорировать их вопрос, тем более, когда они спросили её напрямую, так что ей нужно придумать, как аккуратно и без подозрений выбраться из ситуации… — Я не хочу вам говорить, — выпаливает она в приступе паники. Ну или так. Просто откажи милым злодеям-убийцам, которые задают вопросы, браво, Фуюми, ты просто молодец. Шигараки нахмуривается, но Компресс просто вежливо посмеивается. — Ну, не могу винить вас за это. Вы правда не знали, что печально известный Даби – ваш брат? — Почему я вообще должна была об этом знать? Мой брат умер десять лет назад. Просто посмотрите на это, — она протягивает руки, демонстрируя глубокие шрамы, с которыми, если подумать, злодеи должны быть знакомы гораздо лучше, чем она, — это же ужас. Вы видите, некоторые ожоги тут четвертой степени? А третья это уже очень серьёзно, я не понимаю, как он выжил. Есть все документы. У него есть свидетельство о смерти! Его прах покоится в скромном памятнике в их поместье. Вот только Тойя здесь, весь в ожогах, но не сожжённый дотла. Теперь её немного беспокоит, что это за прах. — Просто скажи нам своё имя, — резко произносит Шигараки, — у меня кончается терпение. Компресс чуть поворачивает голову в сторону Шигараки. Фуюми жалеет, что не может видеть и его выражения лица, а не только Шигараки. Ей угрожают? Скорее всего, ей угрожают. Она в защитном жесте скрещивает руки на груди. — А вы сами знаете имя Даби? Или фамилию? — Конечно, он же член лиги, — фыркает он. Фуюми поджимает губы. На них тоже скобы – правда, это становится смешно. Но, по крайней мере, она абсолютно уверена, что Шигараки блефует. — Тогда назови мне. Хотя бы одно из этого. Шигараки лишь сильнее нахмуривается и отводит взгляд. Компресс опять хихикает, но в этот раз он смеётся не над ней, что хороший знак. — Стоило попытаться. Очень неплохо, юная леди. Мы уже давно пытаемся узнать его имя, — без стыда признаётся он, — дорогая Тога уверена, что у него трагичная предыстория, но, к сожалению, мы её не разгадали. У него и правда трагичная предыстория, о которой они и не подозревают. Фуюми им точно не расскажет. — Тогда я не скажу, как меня зовут, если вы не знаете его имени. — Но нам же нужно как-то к вам обращаться. Фуюми вздыхает и расслабляет руки. По крайней мере, пытается. — Ауч! Что… почему здесь столько скоб. Подождите, тут зацепилось… Она ненадолго борется с рукавом простой белой рубашки, её опыт со спутанными серьгами идёт ей на пользу. Она освобождает запястье, не теряя при этом скоб. По-видимому, они нужны, даже если выглядят нелепо. Она фыркает и в последний раз проверяет рукав на предмет дырок или неплотных ниток, прежде чем оглянуться. — Ладно, придётся что-нибудь придумать, как Даби. Хм, его имя такое мрачное. Шигараки фыркает. Фуюми старается игнорировать его и придумать что-то, на что ей будет комфортно отзываться. Тошо, возможно. Обморожение. Лёд вместо огня Тойи, смерть от обморожения вместо кремации. Очевидно, ей нужно отталкиваться от имени Даби, ведь это единственное, что они о нём знают и единственное, что она хочет, чтобы знали о ней… Значит, ей не следует упоминать лёд. Тошо не подходит. Огонь и лёд вызывают определённую ассоциацию для всех, кто имеет какое-либо отношение к грядущему поколению героев. Люди, которые несколько раз нападали на класс её младшего брата, определённо что-то поймут. Серьёзно. Если Тойя хотел проведать брата, он мог просто ему позвонить. Она постукивает ногой по полу, напряжённо думая. Когда в её голову приходит идея, она обдумывает её, тяжело размышляя, прежде чем кивнуть и, наконец, взглянуть вверх. — Ихай. Зовите меня Ихай. — Пепел? — задумчиво спрашивает Компресс. — Прах, — поправляет Шигараки, — знаешь, если имя Даби тебе казалось мрачным, не думаю, что ты справилась. — Я выбрала его, потому что оно подходящее, а не потому что пафосное. Шигараки искренне смеётся. Коротко, но это определённо смех. Следующая за ним улыбка выглядит более устрашающе, чем его хмурый взгляд. — Пафосное, боже. Думаю, по крайней мере, будет весело, если ты будешь с нами. Фуюми не знает, как ответить вежливо, поэтому отвечает честно. — Хотела бы я сказать, что с нетерпением жду этого.

***

— Даби поменялся телами со своей сестрой-близняшкой, — прямо заявляет Шигараки комнате, полной злодеев, — это Ихай. Вопросы? Фуюми никогда в жизни не хотела быть так близко к людям, которые, скорее всего, когда-то убивали, но придётся привыкать. Она сидит на единственном стуле, Шигараки единственный, кто стоит, видимо, потому что он главный и хочет казаться выше всех остальных. Компресс и трое новых людей тесно сидят на диване. Она неуверенно машет рукой. В воздух взлетает рука – белокурая девочка-подросток. — Нет, ты не можешь её зарезать, она в теле Даби, — отвечает Шигараки, даже не выслушав вопрос. Девочка опускает руку и надувает губы. Мужчина в серо-чёрной маске наклоняется вперёд, сидя на месте. — И как зовут Даби? Отвали, не хотим знать. Фуюми моргает, опешив. — Простите?.. — Это Твайс, — снова влезает девочка-подросток, — он постоянно спорит сам с собой, но обычно можешь реагировать только на первую часть фраз. А ещё он мой лучший друг, так что веди себя вежливо, — она улыбается, демонстрируя все свои зубы. — Спасибо, Химико, я тронут, — Твайс шмыгает носом, — ты худшая. Её улыбка становится ещё шире. — Я Тога Химико! Но, если ты и правда сестра Даби, ты практически член семьи, так что зови меня просто Химико. — Хорошо… Химико, — медленно отвечает Фуюми. Химико взвизгивает достаточно громко, чтобы Фуюми подпрыгнула и прижала руку к груди. Шигараки тяжело вздыхает. Она не знает, как реагировать на них обоих. — Я… и что мне теперь делать? — говорит она, не уверенная, к кому обращается. Шигараки пожимает плечами. У неё много вопросов, которые остаются без ответов, поэтому она мысленно добавляет этот в постоянно растущую кучу. Химико вскакивает на ноги. — Раз уж Шигги такой скучный, я тебе сама всё расскажу. Так, ты уже знакома с Компрессом и Шигги, а это Спиннер, — она машет в сторону молодого мужчины с причудой ящерицы, который выглядит таким же сбитым с толку, как и Фуюми, — он очень крутой и обожает Штейна. Так что, если захочешь поговорить, просто спроси его про Штейна, и он будет болтать о нём часами. — Тога, — жалуется Спиннер. Он… покраснел? — я не так много о нём говорю. — Ну, вообще, говоришь, — недовольно отвечает Шигараки. Химико игнорирует их слова с весёлым видом, с которым Фуюми обычно общается с людьми, которые чем-то заняты. — Это всё из тех, кто прямо здесь-здесь. Ты сейчас в теле Даби, а Курогири ещё в тюрьме, — она вздыхает, но почти сразу выпрямляется, — и Компресс умеет показывать фокусы, не знаю, сказал он тебе или нет. Он очень хорош, всегда угадывает мою карту! — Так и есть, — робко подтверждает Компресс, двумя пальцами чуть касаясь полей шляпы. — А Шигги… — Довольно, — перебивает её Шигараки, — думаю, она поняла. — Ах, хорошо. Можно я проведу ей экскурсию? — Нет. Ладно, Ихай, ты уверена, что не скажешь нам своё имя? — Вам правда настолько любопытно, как зовут Даби? — спрашивает Фуюми, ибо всё начинает скатываться в какой-то фарс. Шигараки без извинения пожимает плечами. — Ага, он наша загадочная матрёшка. — Он что? — Чёрт, это цитата. Тайна в головоломке? Шигараки требовательно щёлкает пальцами в сторону Компресса, который продолжает его мысль. — «Загадка, завёрнутая в тайну и помещённая внутрь головоломки». Изначально это было сказано про Россию, но это относительно хорошо относится и к нашему поджигателю. — Точно, — кивает Шигараки, — как я и сказал: загадочная матрёшка. — Я знакома с цитатой, — медленно произносит Фуюми, — я спрашивала совсем не про это. — У меня вопрос про задевшую тебя причуду, — продолжает Шигараки, вновь игнорируя её, — как отменить её действие? И вот они перешли к главному. — Я не знаю? — она рискует искоса взглянуть на лицо Шигараки, которое превратилось в нечто нечитаемое, и она поспешно продолжает, — я не спросила, потому что не думала, что она её использует. Всё случилось очень внезапно, — она прикусывает губу, но мгновенно чувствует скобы, — простите?.. Шигараки кривится. — Не извиняйся. Извинения, произнесённые голосом Даби, кажутся галлюцинацией. Просто… скажи, кто владелец причуды, и мы со всем разберёмся. Ладно, это то, чему Фуюми должна положить конец, злодеи они или не злодеи. Особенно, если злодеи. — Причуда принадлежит ребёнку. Даби появился там на моём месте, думаю, он разберётся. Я не буду ничего рассказывать и подвергать ребёнка опасности. — Мы не будем причинять вред ребёнку, — говорит Спиннер с, кажется, отвращением. Его эмоции сложно понять, — как ты могла такое подумать? Фуюми сурово смотрит на него, слишком недоверчиво, чтобы нервничать. — Может, потому что единственное, что я о вас знаю – вы постоянно нападаете на школьников? Похитили одного из них, ранили нескольких, и не знаю, скольких пытались убить! Неловкая тишина. Компресс кашляет. — Нискольких, для справки. Мы не пытались никого убить. Но я понимаю ваше волнение, дорогая Ихай. Фуюми решает сидеть тихо и позволить проявиться своему скептицизму. Надеясь, что это сработает с лицом Тойи, так же, как и с её собственным. — Более важная проблема, — говорит Шигараки, видимо, потому что у них разное представление о том, что такое проблема, — мы не знаем, остался ли Даби на месте достаточно, чтобы со всем разобраться. Он непостоянный ублюдок и мог взбеситься и сбежать. Если он это сделал, ты должна снова найти этого ребёнка. Фуюми делает глубокий вдох и открывает рот, чтобы начать отпираться изо всех сил – она не позволит шестилетней девочке попасть под перекрёстный огонь этой катастрофы – но затем с ней что-то происходит. — На самом деле, не обязательно. Я была там с На… нашим младшим братом. — Блять, у Даби ещё и брат есть? — Шигараки пялится на неё. — Ох, мы столько узнаём о нём, — задумывается Химико, поднося указательный палец к подбородку, — так странно. Мне всегда казалось, что Даби – единственный ребёнок в семье. — Издеваешься? — не верит Спиннер, — он же относится ко всем как старший брат. — И сколько у него братьев и сестёр? — Я не собираюсь сейчас обсуждать мою семью, — громко произносит Фуюми, — я только хочу сказать, что там был мой младший брат. Он знает, как работает причуда, да и Даби его узнает. Они разберутся, — она надеется на это. Нацуо лучше взять всё в свои руки, она не совсем уверена в навыках критического мышления Тойи, — нам нет причин искать этого ребёнка. К тому же, возможно, причуда пройдёт сама! Шигараки долго смотрит на неё в недоверии. — Подождём двенадцать часов, — наконец произносит он, и Фуюми с облегчением вздыхает, — после этого обсудим всё ещё раз. У кого-нибудь есть вопросы? — Да! — Химико через мгновение ока стоит над Фуюми. Её улыбка широкая, но Фуюми не назвала бы её дружелюбной, скорее, оторванной от реальности, — Даби такой крутой. Ты тоже крутая, раз его сестра? Любишь ножи? — Они… полезные? — пытается Фуюми. Она рискует взглянуть в сторону, но явно не получает никакой помощи от этих людей, — хотя я использую их только для готовки. — Какой твой любимый цвет? А любимая еда? Ты убивала когда-нибудь? Мой любимый цвет – красный! Угадаешь, почему? Химико наполовину уже сидит у неё на коленях, громко и весело задаёт много вопросов, даже если Фуюми предпочитает их игнорировать. Фуюми винит опыт общения с младшими братьями, а также с младшими учениками за то, как она рассеянно облизывает большой палец и вытирает пятнышко красного соуса со щеки Химико. — Чего, блять? — шёпот Спиннера заставляет её осознать произошедшее. Она замирает, но уже слишком поздно. Броском кобры Химико заключает её в объятья, сжимая её ребра так сильно, что внезапно Фуюми чувствует скобы и в них. В глазах Химико горят звёзды. — Теперь я твоя младшая сестрёнка, — шепчет она, — никуда не денешься. — Ладно? — отвечает Фуюми в смятении. Могло… быть и хуже, да? Она оглядывается на остальных в поисках какой-то подсказки, но все они бесполезны. Твайс показывает ей два больших пальца вверх – нет, один большой палец вверх и один средний палец. Спиннер выглядит возмущённым, Компресс прижимает руку к своей маске, а Шигараки выглядит так, будто хочет умереть или, может быть, убить их обоих. Фуюми не может различить эти выражения. Кажется, ей придётся справляться самой. Не похоже, что Химико отпустит её в обозримом будущем. Фуюми неуверенно несколько раз проводит рукой по её волосам. Её рука замедляется, а затем останавливается, когда она медленно понимает… — Это что, была кровь? — Скорее всего! — радостно говорит Химико, зарывшаяся лицом в пафосный плащ, всё ещё надетый на Фюуми. Хм. Нет. Фуюми хотела бы разорвать объятия, но она не уверена, сможет ли убедить Химико отпустить её. У неё есть клыки? У неё есть клыки, не так ли? Фуюми отчаянно надеется, что у неё нет привычки кусать своих товарищей – её сердце не выдержит этого, как и её желудок. — Ладно. Но почему кровь? — возможно, у неё начинается истерика, но она считает, что поводов было достаточно. — Ты правда сейчас психуешь из-за капельки крови? — спрашивает Шигараки, будто пытаясь успокоить человека, который испугался паука. — Это зависит от обстоятельств. Это была человеческая кровь? — Разумеется. Чья же ещё она могла быть? Фуюми ёрзает, не сбрасывая с себя девушку. — Тогда конечно я буду психовать! Человеческая кровь должна быть внутри тела, а резать людей незаконно. Шигараки смотрит на неё с каменным выражением лица. — И? Фуюми переплетает пальцы и кладёт руки на макушку Химико. Она делает очень глубокий вдох. — Мне кажется, мы друг друга не понимаем, — произносит она с крайне серьёзным видом, — резать людей – незаконно. Люди не должны делать незаконные вещи, и я сама никогда не нарушала закон. Она привлекает на себя внимание всех находящихся в комнате. Даже Химико ослабляет хватку и недоверчиво смотрит на неё. — То есть, ты никогда никого не резала? — Я законопослушная гражданка! — Фуюми раздражённо вскидывает руки, — это Даби у нас в семье бунтарь и, оказывается, ещё больший, чем я предполагала. Весь этот огонь и пафос… Ауч! — она подносит руку к уголку рта, и в ней оказывается кусочек металла вперемешку с кровью, — что? Господи боже. Это скоба. В её руке скоба, выпавшая из её лица, потому что, оказывается, тело Даби действительно разваливается, и он решил буквально скрепить его. И скоба только что. Выпала, и сейчас в её руке. Она снова касается лица, но, по крайней мере, кровотечения нет. — Какого фига он использует скобы? — восклицает Фуюми. Ей надоело всё происходящее, — это не может быть гигиенично. — Она что, только что сказала «какого фига?» — Спиннер громко шепчет Твайсу. Кажется, он в ужасе. — Она очень вежливая, — соглашается Твайс, — она нас наёбывает. — Существуют же швы! И пересадка кожи! Клянусь, я столкну его в реку, если он сделал это ради своей глупой эстетики! Химико смеётся. — Но ведь так он сильнее кровоточит! — Это не преимущество! — настаивает Фуюми, — кровь должна быть внутри тела! — Ну так выпей её обратно. Фуюми зарывает лицо в ладонях. Она не хочет верить, что её брат охотно общается с этими людьми, но она начинает испытывать нежелательные, скрытые подозрения, что он вливается в их компанию как нельзя лучше.