Twin Swap

Когда Даби наконец уговаривает Фуюми подняться с пола, он помогает ей закончить с тестом для моти и убирает его в холодильник. Не похоже, что они будут готовы к ужину, так что она сможет доготовить позже, если захочет. Он многое хочет сказать об их маленькой беседе по душам, но предпочитает молчать. Он не готов к этому, и у него будет достаточно времени на следующей неделе. Фуюми наконец-то начинает выглядеть более спокойной и сосредоточенной, и он не хочет, чтобы придурки в другой комнате узнали, как он выглядит, когда плачет. Вместо этого он начинает помогать ей готовить карри. Это намного быстрее вдвоём – ну, вроде как втроём, ибо Фуюми позволяет Тоге помогать им резать овощи и мясо. Это больше, чем Даби обычно позволял маленькой сумасшедшей с ножом, но, по крайней мере, Фуюми не боится её, хоть и не подпускает близко к плите. Компресс следует за Тогой через дверь, несмотря на то, что в последний раз, когда он был на кухне, пока Даби готовил карри, он случайно высыпал в кастрюлю столько соли, что даже Шигараки не стал его есть. Он слоняется вокруг, задавая наводящие вопросы и обсуждая их готовку, пока Даби не переполняется желанием найти зажигалку, чтобы поджечь его в отсутствие причуды, но Фуюми стоит на своём и требует, чтобы он либо помогал, либо убирался с кухни. Компресс робко уходит обратно в гостиную, и Даби улыбается под маской. По крайней мере, они не думают, что Фуюми слабачка. Когда всё готово, Даби заставляет Спиннера накрыть на стол, напоминая, что в отсутствие огня Даби проявит творческий подход к своим угрозам, а этого никто не хочет. Спиннер всё ещё дуется и движется со скоростью улитки, но он движется, и у Даби слишком много практики в том, чтобы загонять этих придурков в угол; стол готов примерно в то же время, что и карри. На Компресса падает подозрительный взгляд, когда он возвращается на кухню, но он излучает невинность и демонстративно избегает кастрюли, так что Даби не нужно прицеливаться в его пальцы ножом. Пока что. — Ах, Даби, я чувствую, что тебе следует знать, что Шигараки отныне запрещено готовить напитки в дополнение к запрету на приготовление пищи... — Нихрена себе, — говорит Даби, недоумевая, зачем ему это сказали, — ты пробовал его чай? Это небезосновательно. Компресс наклоняет голову: — Было бы приятно это знать. Этот запрет был введён, потому что он считает, что отравление является необходимой частью обучения кулинарии. — Ну, он вырос злодеем. Это просто практично. — Пожалуйста, не заставляй меня сожалеть о том, что я позволила тебе готовить со мной, — вздыхает Фуюми с плиты, — кто-то убрал прихватку на стол, я сейчас... ой. — Прекрати жечь меня, идиотка, — ворчит Даби, подходя, чтобы отогнать близняшку от карри, — сколько раз ты это делала? — О, боже. Это впервые, я просто забыла дать печенью остыть, прежде чем попробовать… — У меня и так достаточно ожогов, так что прекращай, — Даби делает паузу, а затем бросает задумчивый взгляд на кастрюльку с карри, — я что, просто могу взять её и… — Едва ощутить тепло, — уверяет его Фуюми, — я принесу прихватки. — Подсказка номер один, — объявляет Тога, — Ихай устойчива к огню. Даби закатывает глаза и ухмыляется под маской. Это одна из тех подсказок, которые они сочтут совершенно бесполезными – их придурок-отец никогда не утруждал себя проверкой причуды Фуюми настолько, чтобы понять эту маленькую жемчужину, и Фуюми благоразумно не вызвалась сделать это добровольно. Они и их мать – единственные, кто знает, если только она не рассказала об этом их младшим братьям. И всё же ему нужно поддерживать свою репутацию: — Не пытайся угадать. Всё, садитесь, или я вытрясу это дерьмо вам на голову. — А дотянешься? — спрашивает Шигараки. Даби сопротивляется желанию нарочно свалить все на него, но он уже перерос постоянную потребность проявлять себя. — Не тому ты на мой рост жалуешься. Эй, Ихай, почему ты такая низкая? — Один из нас должен был быть приземлённым. Даби усмехается и проходит мимо хихикающего Шигараки, чтобы поставить карри на стол. — Ихай выше меня! — вставляет Тога. — Тебе семнадцать, ты ещё вырастешь, — возражает Твайс, — ты навсегда останешься карлицей. — Это ключ к разгадке? Что Ихай низкая? — спрашивает Спиннер. — Она метр шестьдесят, это средний рост для женщины, — опровергает Ястреб, сидя на своём стуле, выглядя так, будто он собирается улететь в любую секунду, — это не сужает круг. — Откуда ты знаешь мой рост? — подозрительно спрашивает Фуюми. — У меня намётан глаз на детали. Чёрт. Даби понимает, что Ястреб – один из тех, у кого достаточно ресурсов, чтобы понять или даже просто догадаться. Он достаточно часто видится со Старателем, чтобы хотя бы один из них смог сказать что-то нежелательное. — Что я говорил о догадках? — Но мы же увидим лицо Ихай, когда ты снимешь маску, чтобы поесть, — Тога хлопает в ладоши и самодовольно улыбается, — и, может быть, мы увидим её снова, и всё узнаем! Фуюми на мгновение впадает в панику. Дилетантка. Даби обводит стол уничтожающим взглядом и произносит: — Нет, не увидите. Тога с любопытством наклоняет голову набок: — Тогда как ты будешь есть? ...Даби ещё не продумал всё до конца, но он что-нибудь придумает. — Сядьте, черт возьми, все вы, я скоро поседею, а я только покрасила волосы, — Фуюми дёргается при напоминании, но действие привлекает взгляды Ястреба и Компресса, и Даби готов использовать её в качестве отвлекающего манёвра. Во всяком случае, это для их взаимной выгоды. — Если снимешь очки, можешь использовать верхнюю часть одной из моих масок и скрыть половину своего лица, — предлагает Твайс, — держись, черт возьми, подальше от моего костюма. — Спасибо, я думаю, но мне нужны эти очки, чтобы видеть, — указывает Даби, — кстати, Ихай, у тебя чертовски плохое зрение. — Не буду принимать претензии от человека, у которого на лице скобы, — твёрдо говорит Фуюми, — каждый из нас несёт свой крест. Когда все приступают к карри, Даби остаётся придумать, как защитить свою личность, не выглядя идиотом, пытаясь поесть. Он оставляет маску на лице, просто поднимает её и держит там рукой, прикрывая то, что обычно прикрывает маска. Очки Фуюми не дают ему поднять маску выше, так что, хоть это неприятно, это выполнимо. — Ты выглядишь глупо, вот так прикрывая рот рукой, — замечает Спиннер. Даби откладывает свои палочки для еды, чтобы иметь возможность ударить его той же рукой: — Неужели моя рука выглядит так глупо? — Ооо, тебе следует покрасить ногти, — взволнованно говорит Тога, протягиваясь через стол, чтобы схватить упомянутую руку. Даби закатывает глаза от её обычного пренебрежения личным пространством, — мы можем устроить девичник... — Я не девчонка. — Я хотела сказать человечник. Или что-то такое. Можно покрасить в чёрный! Даби задумывается об этом на одну молниеносную секунду. Даже если бы он не возражал против черных ногтей — это было бы чертовски по-панковски, – он никогда бы не позволил Тоге выиграть спор. Он убирает руку, чтобы снова взять палочки для еды: — Нет, отвали. Тога обижается на него в общей сложности около двух секунд, прежде чем над её головой появляется видимая лампочка, и она поворачивается к Фуюми с ухмылкой. — Эй, Ихай... — Даже не смей, — огрызается Даби. Затем он вспоминает, что говорить Тоге не делать чего-то почти бесполезно, если это лишь слова, и вместо этого он смотрит на сестру, — я не разрешаю красить мои ногти. Фуюми смотрит на него в ответ. Затем её взгляд устремляется на его волосы – то есть на её волосы, которые в настоящее время совсем не похожи на её волосы. — Это будет временно, — сладко говорит она, потому что братья и сестры – это самое худшее. Спиннер фыркает. — Нам все ещё предстоит разговор, — Шигараки прерывает их подшучивания, как зануда, которым он всегда оказывается, когда играет в лидера, — Даби, почему ты до сих пор не исправил эту причуду? Даби морщится и тычет в своё карри. Он удивлён, что они до сих пор этого не спросили. — Есть два способа повернуть причуду вспять. Первый – вернуть Ихай в моем теле обратно к ребёнку и заставить её снова активировать причуду. С этим есть... очевидные трудности. — Тот факт, что ты разыскиваемый преступник, и даже если ребёнок тебя не узнает, ни одна здравомыслящая мать не отправит своего ребёнка к тебе одного? — спрашивает Фуюми без единой эмоции на лице. — Ага. — Второй способ? — Само пройдёт через неделю или где-то так. Фуюми уронила палочки и распахнула глаза: — Неделю? Или где-то так? Даби игнорирует разнообразные реакции Лиги и поворачивается к Фуюми, чтобы успокоить её, хотя бы для того, чтобы она ничего не подожгла. Снова. Он уже скучает по наличию больше, чем одного дивана. — Всё хорошо. Я знаю, что паршиво, когда у тебя нет выбора, но у Лиги всё равно нет планов на следующую неделю... — Зато у меня есть, — говорит Фуюми в небольшой истерике, — у меня есть девушка. У меня есть работа. И чтобы ты знал, тебе категорически запрещено пытаться выходить за меня, особенно после того, что ты сделал с моими волосами. Даби закатывает глаза. — Поверь мне, я не собирался выходить за тебя, — он плохо ладит с маленькими детьми; слишком привык их пугать. Кроме того, Фуюми, вероятно, знает все их имена, любимые цвета и всё остальное, что учителям нужно знать об учениках, — у меня твой телефон, так что завтра ты сможешь написать им по почте и сообщить, что у тебя неотложные семейные дела. — Но... они… я... ах, — Фуюми кладёт голову на стол, к счастью, до того, как произнести что-то, выдающее подсказки о роде её работы. Она остаётся там ровно столько, чтобы Даби задумался, не следует ли ему похлопать её по плечу, а затем снова резко выпрямляется, как раз когда Тога готовится ткнуть её, — прекрасно! Неделю? Я смогу продержаться неделю. Здесь. Со всеми вами. В чужом теле. Это прекрасно. — Звучит не очень прекрасно, — с сомнением говорит Твайс, — страдай вместе со всеми нами, сука. — Ещё раз назовёшь мою сестру сукой, и не сможешь разговаривать до конца недели, Твайс. — Прости, Даби! Всё равно это глупое оскорбление. Тога начинает тыкать Шигараки в плечо, несмотря на его тщетные попытки это прекратить. — Видишь это? Смотри, он заботливый старший братик! — На самом деле мы не знаем, старше он её или нет, — раздражённо говорит Шигараки, отталкивая её руку с большим пальцем, согнутым в ладони. Из-за отсутствия инстинкта самосохранения Тога отстраняется не сразу, но Даби не собирается вмешиваться в то, что так сильно раздражает Шигараки. Кроме того, это отвлекает внимание от Фуюми, уже готовой потерять самообладание. У Даби было несколько часов, чтобы привыкнуть к мысли о грядущей неделе, но он, вероятно, всё ещё надеялся, что вся эта кошмарная ситуация изменится в любую минуту. — Я старше, — говорит им Даби, хотя бы потому, что он должен прямо сейчас поставить точку в этом вопросе, прежде чем Фуюми придёт в голову мысль попытаться украсть у него этот пьедестал. Технически это идентифицирующая информация, но он не желает уступать своё с таким трудом завоёванное положение старшего брата ради такой ничтожной вещи, как безопасность. — Очевидно, на пару минут, но я старше. — Подсказка номер два! — кричит Тога. — Номер три. Вторая в том, что Ихай красит волосы, — не соглашается Спиннер. — Покраска волос должна быть первой подсказкой, так как они упомянули об этом первым, — вставляет Ястреб. — Даби покрасил волосы, может быть, Ихай их не красит? О, а может быть, он покрасил их обратно в первоначальный цвет? — Тога теряет сосредоточенность и почти тычет Шигараки в глаз; Шигараки наконец теряет хладнокровие, и они с Тогой растворяются в битве пощёчин с высокими ставками. Твайс и Компресс быстро вмешиваются, чтобы предотвратить возможную гибель Тоги. Даби медленно смотрит на Фуюми, решительно игнорируя Ястреба, который смотрит на него самого. Когда он убеждается, что Фуюми не впадёт в истерику, если кто-то подтолкнёт её не в ту сторону, Даби говорит: — Для справки, Ихай, с тобой всё будет в порядке. Ты уже достаточно запугала этих придурков, чтобы они тебя слушали. Фуюми смотрит на драку на другой стороне стола, а затем снова на него. «Это и есть послушание?» — выражение её лица, но она просто закатывает глаза и качает головой. — Да, остался только один придурок, — отрезает Фуюми и пинает его под столом. — Я думал, вы запугали его во время разговора на кухне? — спрашивает Компресс. — Что? С чего бы ей пугать и меня тоже? — оскорблённо спрашивает Даби. Ладно, Фуюми была немного встревожена, когда увидела, что он сделал с её волосами, но Даби не был испуган. И даже если это так, нет никаких причин, по которым кто-либо в Лиге когда-либо узнал бы об этом, — вы, ребята, просто тряпки. — Я тоже не испугалась, но меня можно подкупить печеньем, — радостно сообщает Тога. — О, хорошо, что напомнила! — восклицает Фуюми, отодвигая свой стул, чтобы встать, — я приготовила западное блюдо на десерт, дайте мне минут десять, и я его принесу. Я никогда его не готовила. Интересно, получилось ли, — она исчезает на кухне. Спиннер бросает на Даби взгляд, явно вопрошающий, что, чёрт возьми, не так с его сестрой. Поскольку ответ, насколько может судить Даби: «с ней всё в порядке, это мы странные», он молча смотрит в ответ.

* * *

— Это крем-брюле, — говорит Фуюми, раздавая всем по блюдечку, — не знаю, пробовал ли кто-нибудь из вас, но на него ушло много времени, и я как бы сосредоточилась на задаче. Понятия не имею, как всё получилось, так что давайте выясним. Компресс снимает маску с лица ровно настолько, чтобы осторожно откусить кусочек. — Давно я не ел крем-брюле, но вышло сносно. К тому же хорошо фламбированное! Признаюсь, я и не подозревал, что у нас на кухне есть горелка, тем более рабочая. — О, нет, я тоже не нашла. — Тогда как...? Фуюми поднимает палец и прикусывает губу, сосредоточившись, чтобы высвободить лишь язычок ярко-синего пламени. На кухне остались две неудачные порции, которые она сожгла, прежде чем поняла, как поддерживать небольшое пламя, но она очень гордится, что разобралась. — Вот так! У Даби от обиды отвисает челюсть: — Чёрт, Ихай, нельзя использовать мою причуду для готовки. Шигараки начинает хихикать, и глаза Химико весело сверкают. Компресс чуть кашляет в кулак, и Фуюми начинает подозревать что так он смеётся, потому что это намеренно и показно. — Мне нужно было потренироваться, — спорит Фуюми. Она смотрит на Ястреба, — будет очень жаль, если я подожгу то, чего не хотела. Ястреб, уже наполовину съевший крем-брюле, моргает, как олень в свете фар, защищаясь, подняв крылья. Фуюми немного жаль из-за того, что напугала его – хотя нет, на самом деле, ей ни капельки не жаль. Она улыбается ему для полного эффекта. Ястреб откусывает ещё один кусочек крем-брюле, по-видимому, чтобы не пришлось защищаться. Твайс наклоняется и похлопывает его по плечу, громко шепча ему: — Всё в порядке, я думаю, что она безобидна. Завтра на обед у нас будет жареная курица. — Спасибо Твайс, — выговаривает Ястреб. Он проглатывает большой кусок десерта, — Это… помогло. А знаете, на самом деле, мне срочно нужно вернуться к поддержанию моего геройского образа. Я зайду завтра, кому-нибудь что-нибудь нужно? Даби фыркает. — Всё ещё не могу поверить, что ты боишься моей чёртовой сестры, но давай, улетай прочь, маленькая птичка. — Мне нравятся мои перья, хотел бы их сохранить, — спорит Ястреб, — и кроме того, да пошёл ты, мне правда нужно сегодня вечером патрулировать, — он начинает жадно поглощать остатки своего крем-брюле, вставая со своего места. Фуюми устраивается на месте и приступает к десерту, делая все возможное, чтобы не обращать внимания на происходящее. Он всё ещё бегает вокруг как герой под прикрытием, тьфу. Она на мгновение задумывается о том, чтобы рассказать об этом Руми и посмотреть, как она надерёт его пернатую задницу – возможно, после того, как собственноручно сожжёт все эти перья, потому что он тем опаснее, чем их больше. По крайней мере, когда Ястреб уйдёт, ей какое-то время не придётся думать о нём. Она сможет шёпотом накричать на Даби за то, что тот развратил героя, хоть она и сомневается, что это так (особенно если Фуюми была права, заметив, как Ястреб заглядывается на неё, думая, что она её брат). Химико отодвигает свой стул и демонстративно на цыпочках выходит из кухни после ухода Ястреба. Торопливо, она возвращается менее чем через тридцать секунд и запрыгивает на своё место, дрожа от энергии: — Окей, он ушёл! — она хлопает руками по столу, чем немедленно привлекает внимание Фуюми, — Ихай, ты, кажется, переживаешь из-за того, что Ястреб здесь, но не волнуйся, он все ещё герой. Он просто расхаживает здесь, потому что пытается быть двойным агентом, — Химико задумчиво хмурится, — подожди, тройным агентом? Что-то из этого, я забыла… Даби давится ложкой. Фуюми рада, что ещё не попыталась откусить кусочек, потому что у неё внезапно появилось много-много новых вопросов. — Хорошо, во-первых, — говорит Даби, — всё ещё присутствует солидная вероятность процентов в двадцать, что он действительно пытается стать злодеем. Химико, Твайс, и все сразу начинают хихикать, как школьники. Компресс прикрывает рот рукой, несмотря на то, что он уже скрыт маской; но ничто не прячет, как его плечи тихо дрожат. Шигараки просто откровенно смеётся в лицо Даби, — Ты имеешь в виду, что есть двадцатипроцентный шанс, что он ничего не сделает, потому что думает, что ты горячий. — Во-вторых, как давно вы все это знаете? Ответом послужило закатывание глаз всех сидящих за столом. Мозг Фуюми, наконец, оттаивает настолько, чтобы она могла сказать: — Подожди, вы говорите – я правильно понимаю? — В этом нет ничего правильного, но продолжай, — вежливо говорит Компресс. — Ястреб – двойной агент, работающий на героев, — говорит Фуюми. Набор кивков; Даби просто выглядит недовольным и не отвечает, но она предположит, что это означает то же самое, — Все вы это знаете и, вероятно, знали уже некоторое время, — Снова кивки, даже от Даби, который выглядит крайне расстроенным, — и вы не… вы ничего с этим не делаете? — смешанная реакция, но в основном пожимания плечами, — почему? — выпаливает она. — Ну, — уклоняется от ответа Компресс, — в данный момент мы не делаем ничего особенно злодейского... — За последний месяц Даби четыре раза врезался в дверные проёмы, и это безумно весело, — бесстыдно произносит Шигараки. Фуюми медленно поворачивается, чтобы посмотреть на брата. Большая часть его лица всё ещё скрыта маской, но она замечает, как он краснеет, несмотря на выражение абсолютной ярости: — Я этого не делал, ты, грёбаный лжец. — У меня есть видео! — объявляет Химико с широкой ухмылкой. Внимание Даби переключается на неё: — Удали. Удали его немедленно. У Фуюми кружится голова. Если Ястреб – двойной агент, тройной агент, неважно, – то он бы что-нибудь сделал, если бы злодеи представляли непосредственную угрозу. И Фуюми не нужно сдавать его Руми и натравливать её на лучшего друга. Это может быть уловка, но Фуюми, честно говоря, не уверена, что в Химико есть столько тонкости, и она не думает, что Даби пойдёт на подобную историю. А что касается Лиги злодеев… Фуюми наблюдает за перепалкой между ними: Даби рычит на самодовольно ухмыляющуюся Химико, Шигараки и Спиннер усмехаются над ним, Твайс подбадривают Химико, и Компресс наблюдает за ними всеми, как снисходительный дядюшка. Этот клуб катастроф представляет собой коллективную угрозу обществу, это правда, но вблизи они таковыми не кажутся. И это самое похожее на семью, что было у Даби за последние десять лет: ссоры, раздражительность и всё такое. ...Хорошо. Фуюми понимает его. Она с ними уже шесть часов, будучи уверенной, что они попытаются убить её, когда всё это закончится. Но если они терпят тройного агента среди них только потому, что он нравится Даби, они ничего с ней не сделают. Она справится. Но сначала кое-что гораздо более важное – Фуюми наклоняется вперёд над столом, чтобы крайне серьёзно произнести: — Химико, мне отчаянно нужно, чтобы ты прислала мне копию видео. — Не смей, — рычит Даби. Химико хлопает в ладоши и сияет: — Конечно, Ихай! Я так и знала, что мы будем как одна семья!