Личность

Утром я не особо спешил на поезд, потому что, как и всегда, проснулся рано. Сумка и чемодан были собраны со вчерашнего дня, я просто добавил в свой набор путешественника несколько немаловажных предметов гигиены, которые использовал утром — мочалка, зубная паста и щетка. Позавтракал булочкой с корицей и кружкой кофе и вызвал такси до Ленинградского вокзала. В вокзалах есть своя романтика, чего только на них не происходит: девушки встречают молодых людей из армии, другие провожают, одни люди покидают страну и едут за ближайший рубеж, а вторые в родной провинциальный город в России. Некоторые прощаются с родными и близкими навсегда, а другие — на какое-то время, но и те и другие будут скучать в разлуке. Кто-то просто приходит на вокзалы ради работы, будь то машинист или продавщица в ларьке на входе у зала ожидания. Все эти люди снуют туда-сюда, словно муравьишки в муравейнике. Смотреть на это и интересно, и удручающе. На входе в Ленинградский вокзал я прошел досмотр и поспешил на свою платформу ожидать подачу состава. Пятнадцать минут ожидания и вот, я уже стою возле своего вагона рядом с проводником. Милая женщина пятидесяти лет лучезарно мне улыбается и желает доброго утра, просит предъявить билет. Я, как современный молодой человек, протягиваю ей телефон с открытым скрином билета. Проводница сканирует штрих-код и странно смотрит на меня: — Хм, — она оглядела меня с ног до головы, — подождите минуточку, молодой человек, — и зашла внутрь вагона, окликая кого-то из сотрудников. Все, кто стоял со мной в очереди на посадку, как-то недовольно повздыхали, некоторые даже забормотали себе под нос нецензурные выражения. Одна мамочка начала возмущаться и ругаться с дядечкой, стоявшим рядом, чтобы при ее деточке не использовали «похабные словечки». Уж нет ничего страшнее матери, защищающей свое дитя от жестокого мира — вот кого стоит бояться. Думаю, что когда патриархат будет свергнут и в президентское кресло России сядет женщина, родившая несколько детей, то мир еще услышит о великой русской нации. Главное, чтобы эта женщина воспринимала всю нашу страну как свое великое творение. А пока мы можем только говорить о том, какая наша молодая Российская Федерация сильная и могучая страна. Проводница вернулась совсем скоро, я даже не успел заскучать, учитывая громогласные восклицания женщины с ребенком позади меня. — Молодой человек, ваш билет был оплачен до уровня 1B, это первый класс. Первый вагон, место шестое, — она приторно-сладко улыбнулась мне и указала рукой в сторону первого вагона. Я воззрился на женщину, которая только что отрапортовала мне сию информацию, недоумевая: каким волшебным членом это случилось? Находясь в каком-то трансе, я, не задерживая остальных пассажиров, отошел в сторону и посмотрел в экран телефона, несколько раз прочел строки из своего электронного билета: Эконом+ 2B, 10 вагон, 21 место у стола, — глаза меня точно не обманывали. Как могло случиться такое, что мой билет оказался стоимостью в поездку на самолете до Турции и обратно в Москву? Так как деньги с меня не списали… Мозг подсказал мне вполне очевидный и довольно логичный ответ: «Твой личный маньяк добрался до твоих перемещений и сунул туда свой нос». «А если быть точнее, то не нос, а банковскую карту, — я закатываю глаза. — Действительно, самое время начать шутить несмешные шутки». Что ж, такое преследование я могу оценить на ноль из десяти — изобретательность и фантазия, конечно, хороши, однако все меняет отношение. Валентин обещался мне, что я его больше никогда не увижу, однако он не обещал, что исчезнет из моей жизни раз и навсегда. Черта с два, нужно было думать на опережение! Даже такое призрачное, но навязчивое присутствие (в виде подарков и оплаченных поездок первым классом) в моей жизни должно удовлетворять его манию и желание насиловать мою психику, повышая уровень паранойи и тревоги. Что мне теперь делать? «Ха! Снимать штаны и бегать!» — ох, опять. Чего добивается этот мудак, я точно знаю, и не потому что в прошлой жизни родился гадалкой и напророчил Иосифу Виссарионовичу смерть во всемирный день кошек. Нет! Нет! И еще раз — нет! Валентин Степанович хочет от меня довольно простой вещи — звонок на его телефон и встречу — чего он никогда не получит. Не в этой жизни, клянусь своей мозолью на правой ноге, которая очень даже болит из-за новых и неразношенных кед. Два образа, которые я планировал надеть на свои лекции, были слишком некомфортны для поездки на Сапсане, однако сейчас я бы хотел заменить кеды на прекрасные черные лоферы, которые покоились в низком чемодане на колесиках. Единственное, что меня останавливало от переобувания, так это нежелание пачкать натертую до блеска лаковую кожу. Уж очень мне хотелось блистать на конференции, чего не скажешь о желании сохранить свои пяточки в идеальном состоянии. Заходя в вагон первого класса, я не сразу заметил отличия от эконома, но разница была колоссальной. На входе можно было оставить багаж в специальном отделении, что я собственно и сделал, распрощавшись со своим небольшим бежевым чемоданом на время поездки. В вагоне было всего двадцать три места, семь из которых были с изменением направления, и четыре были отделены от остальной части вагона и расположены внутри купе-переговорной. Мое место было стандартным, находилось в паре с другим креслом, стоящим возле окна. Кресла-реклайнеры — они были обиты кожей, судя по всему, ненатуральной — выглядели удобно и комфортабельно. Я прошел к своему месту и расположился в кресле. Рядом со мной, у окна, сидел мужчина, я бы сказал, что ему на вид было лет шестьдесят, хотя я мог и ошибаться. Пожилой мужчина с комфортом разлегся на реклайнере, которое раздвинул при помощи пульта до практически лежачего положения. Видимо, мой попутчик решил прикорнуть. Кроме меня и мужчины в вагоне никого не было, хотя до отправки оставалось примерно пятнадцать минут. Только я успел подумать, что таким составом мы и отправимся в Санкт-Петербург, как в вагон зашли три девушки навеселе, без чемоданов, в вечерних платьях и костюмах и с мини-сумочками в руках. Девушки прошлись мимо меня небольшим ураганчиком: с них сыпались блестки, какие-то конфетти, из бутылки, которую держала одна из них, проливалось шампанское на ковер, и все это сопровождалось гоготом и подпеванием песням из динамиков телефона. — Девчонки! Вы такие потрясающие! — еле волоча языком, на весь поезд прокричала блондинка в черном облегающем платье с пайетками, снимая видео на камеру. — Ох, она уже в стельку, — промямлила более трезвая девушка, коротко стриженная брюнетка в атласном голубом костюме-тройке. — Давайте не будем беспокоить остальных? — она помогла подругам пересечь вагон, а потом затолкала всех в купе-переговорную, чуть не подвернув ноги, обутые в туфельки с высочайшими шпильками. — Тут будут подавать алкоголь? — послышался голос из переговорной, а потом двери задвинулись. Мужчина, сидевший рядом со мной, даже не шелохнулся, наверное, посторонний шум не был помехой его сну. Да и на часах было всего без десяти минут десять, для кого-то это могло быть еще ранним утром, все-таки не весь мир живет по правилам «жаворонков». Я, например, хоть и без особого труда вставал и в семь утра, и в шесть, но по природе я был совой. Стоило мне только дать себе слабину, как мой режим сбивался по щелчку пальцев. Поэтому я всегда стараюсь придерживаться того распорядка дня, который способствует выполнению основных рабочих задач. За пять минут до отправки в вагон зашла милующаяся парочка молодых людей, не старше меня, в их руках, так же как и у предыдущей шумной компании, не было багажа. Молодые мужчина и женщина были одеты в дорогую брендовую одежду в стиле «спорт-шик». Парные толстовки — не те, которые принято считать за «мемные» с дурацким принтом в виде фотографий мордашек, а те, которые делаются на заказ: ручная вышивка бисером, драгоценными камнями и просто нитками — гласили: «but daddy i love him» и «but daddy i love her». Но, как мне кажется, им данные атрибуты одежды были и не нужны, ведь по паре было и так понятно, что они вместе. Я готов поспорить, что в таких образах молодой мужчина и девушка собираются на свидание, которое пройдет в Питере. Я тоже бы хотел, чтобы меня сводили на свидание со сменой локации… Ну, или я свожу, когда на горизонте появится кто-то, кто не будет убивать мои нервные клетки. Смотря на своих попутчиков, я начал думать, что в данном вагоне соберутся олицетворения всех моих ярких и недосягаемых желаний: поспать днем, напиться ночью и продолжить кутить утром и, конечно же, встретить свою любовь. Что дальше? Неиссякаемое богатство или спокойная жизнь? Я рассчитывал увидеть еще двоих новых пассажиров, однако они так и не появились, а скоростной поезд двинулся в путь. Так как большинство мест были свободны, я пересел на одиночное кресло возле окна, которое меняло свое направление. Мне не особо хотелось сидеть с мужчиной, когда придет момент звонка от Андрея и я начну прихорашиваться перед встречей с подписчиками. Парочка влюбленных меня точно не будет беспокоить, так как они заняты собой, а проводницы в Сапсане скорее всего будут безразличны по отношению ко мне. Как я и предполагал, завтрак в первом классе был потрясающим, словно на приеме у английской королевы. Кушанье подали без двадцати одиннадцать. Я хоть и не привык к ранним завтракам, однако время близилось к двенадцати, к моему первому и основному приему пищи за весь день. Поэтому, руководствуясь здравым смыслом и понимая, что после двенадцати мой желудок будет кричать о помощи, я не стал отказываться от еды. На выдвижные столики постелили салфетки, похожие на скатерть, и сервировали вилками, ложками и дальше по списку. Каждому пассажиру выдали меню, состоящее из трех видов завтраков на выбор. В завтраке было три позиции: легкая закуска, основное блюдо и десерт. Из напитков можно было выбрать соки из разных фруктов и овощей, чай или кофе, несколько видов содовой, например, кола или спрайт, и воду: с газом или без, холодную или горячую. Мой выбор пал на первый предложенный завтрак, состоящий из легкого греческого салата, блинов с семгой и сметанного соуса, слойки с яблоками и пиалочки фруктов. Не стал просить кофе, так как утром мне его вполне хватило, поэтому обошелся стаканом воды и чашечкой горячего черного чая с лимоном. Позже, когда использованную посуду забрали, а скатерти отправили в пакет для стирки, я, не складывая столик обратно, достал ноутбук из сумки и открыл браузер: мне нужно было досмотреть видео с красной дорожки Каннского Кинофестиваля. Мне предстояло сделать масштабную серию видео о том, как некоторые звезды умеют одеваться, а некоторые — только обделываться. Просматривая видеоряд, я мысленно то и дело возвращался к своей проблеме: недоухаживания-перепреследования Валентина Степановича. Маша Аверина в сообщениях рассказывала мне о результатах своего мини-расследования еще утром, когда я выезжал на вокзал, и она ничего не нашла, даже подключив все связи: информации не было. Человек был абсолютно точно кем-то скрыт из поля зрения и абсолютно недосягаем. Меня лишь удивляло: что нашел человек его уровня во мне — ну, или не человек, а его «шиза», как сказали бы некоторые. (Некоторые и я любим эйблизмы). Я закрыл глаза, начиная понимать, что я попал, конкретно попал. Валентин целый год ждал моего расставания с парнем и уже тогда следил за каждым моим шагом, а сейчас, даже зная о том, что мне омерзительно его поведение, продолжает незримыми мне методами вторгаться в мою жизнь. Незаметно для себя я пришел к той мысли, что вчерашнее время в анти-кафе было оплачено не каким-то посетителем по ошибке, оно было оплачено спонсором моего будущего нервного срыва. Спасибо большое. Какова вероятность того, что я сойду с ума раньше, чем у Валентина закончится терпение? — теперь это мой любимый вопрос, который я стану задавать себе каждый божий день. Аминь. За час до прибытия в Санкт-Петербург мне позвонил Андрей и рассказал, что он для меня подготовил. Я рассматривал продукты косметических брендов в косметичке, которую мне вчера передали курьером, и удивлялся количеству этапов в макияже. Не то, чтобы я не знал о них, мне несколько раз до этого делали полноценный макияж, однако я буду впервые проделывать все махинации самостоятельно. Под четким руководством Дитцеля я очистил лицо влажными салфетками, нанес уходовое средство, которое взял с собой, и стал готовиться к главному — макияжу. — Так, моя сладкая попка… — начал инструктаж Андрей. — Это ты про себя? — спросил я, наивно хлопая глазами. — Заткнись, будь добр, и слушай меня, — с таким же деловым тоном продолжил друг, даже не обращая внимания на мои выпады. — У меня каждая минута на счету! Запорешь макияж, и я буду долго и мучительно тебя прибивать, помяни мое слово… Продолжая мне угрожать, причем не особо серьезно, я бы даже сказал, непрофессионально, Дитцель вместе со мной прошел все этапы нанесения макияжа на мой тип внешности. Самой сложной частью данного процесса оказались стрелки: один глаз у меня был с монолитным веком, а второй с двойным, разница почти незаметна в жизни, если не приглядываться, так что меня это не беспокоило до сегодняшнего дня — нарисовать ровные стрелки с такими веками оказалось проблематично, но в итоге я справился. — Так, давай, теперь брызгай все это фиксатором и живи спокойно до сегодняшнего вечера! — скомандовал в очередной раз Дитцель и зааплодировал в ладоши, когда я это сделал. — Ну все, бусинка, можешь катить на все четыре стороны! Завершая свой первый макияжный ритуал, я чувствовал себя некомфортно. Хоть я и оставался скрытым от глаз других пассажиров Сапсана, и они меня не беспокоили, все равно казалось, что может случиться что-то непоправимое. Неудобством стал и сам макияж. На мое лицо словно нанесли толстый слой бабушкиного барсучьего жира, что не давало коже дышать, однако из-за белой пудры, похожей на порошок, все это пахло тальком, причем этот запах забился в нос вместе с частицами пудры. Вместе с тем пришло ощущение, словно я проживаю абсолютно другую жизнь, точно не свою. Яркие голубые стрелки, глиттер на веках, переливающийся всеми цветами радуги, хайлайтер, который можно заметить из космоса, — все это помогло ощутить себя шлюхой люксового класса. Не знаю, как Андрей и другие люди ходят с такими макияжами. — По-моему, выглядит не лучшим образом, — я вертел в руках зеркало, посматривая на свое лицо. Лицо Андрея в телефоне исказилось кривой ухмылкой. — Сделай селфи со всех сторон и отправь мне в телеграмме, я посмотрю, — и сбросил звонок, когда я хотел сказать что-то еще. Я сделал несколько селфи, самое хорошее отправил в сторис с подписью: «Угадайте, кто меня мучил все утро?» — и прикрепил стикер, в котором можно было оставить ответ на вопрос. Почти в ту же секунду, когда публикация прошла, на сторис пришел ответ Андрея: «Я просил отправить мне, а не в сторис выкладывать! В любом случае получилось потрясающе! Горжусь тобой!» — а после отправил кучу сердечек. Я заулыбался его реакции, понимая, что я очень даже неплохо справился для своего первого раза, испортив всего лишь десять ватных палочек. *** Я спокойно добрался до отеля на такси, но с заселением также произошли проблемы. Удивительно, но для некоторых мои проблемы покажутся далеко не проблемами, а настоящим раем. Оказалось, что отель Lotte, где я забронировал стандартный номер «Супериор», — в котором постоянно останавливался в том году, когда приезжал на съемки исторического фильма, — отдали кому-то другому из-за ошибки в регистрации на сайте. Но при этом у них волшебным образом оказался лишь один свободный — внимание! — оплаченный номер класса люкс «Супериор». Ну не сказка ли? Даже интересно, как так вышло? Ой, даже не догадываюсь! Времени было в обрез, по моим расчетам, у меня оставалось полтора часа на все про все. Поэтому головой я понимал, что искать новый отель, бронировать номер и прочее-прочее займет у меня гораздо больше времени, чем я мог себе позволить. В итоге, проглатывая раздражение вперемешку со злостью, я взял ключ-карту из рук хостесс и поднялся на четвертый этаж. Я за свою жизнь еще ни разу не жил в номере люксового класса, однако не ущемлял себя в комфорте, выбирая номера чуть лучше стандартных. Поэтому я не особо удивился обстановке, когда вошел, да и не было времени на проявление эмоций. Буквально за десять минут я сменил образ, обновил парфюм на запястьях, вызвал такси до Красногвардейской площади и вылетел из отеля на всех парах. Сидя в такси, я записывал на заряженную камеру фрагмент для влога из Санкт-Петербурга. Как обычно, ввел будущего зрителя в курс событий, умолчав про свои «проблемы» с преследованием, рассказал о том, как замечательно добрался до отеля, заселился и так далее по списку. Потом поделился чувствами по поводу предстоящего события, о том, как волнуюсь и хочу всех увидеть. Пока я записывал вступительное видео, таксист продолжал ехать спокойно и осторожно, не обращая на меня, мой внешний вид и мою болтовню внимания. Водители премиум класса вообще довольно-таки непривередливы и безлики, ведь водитель — лицо компании, а значит, он не может нарушить правила рабочего договора. Поэтому я чувствовал себя в безопасности. Были бы у меня доходы повыше, я бы всю жизнь катался в шикарных машинах с красивыми водителями в офисных костюмах. Моя менеджерка, а также, по совместительству, организаторка моей лекции, позвонила мне, когда я уже был на полпути к месту главного события. Она звонила обеспокоенная и злая моей задержкой, готовая отчитать меня, как малолетнего школьника за опоздание на урок. Мы договаривались, что я приеду за час до начала, чтобы успеть запустить презентацию и пройти на сцену. Я был почти уверен, что столкнусь с множеством людей на входе. Тысяча человек будут стоять в очереди, чтобы посетить мою лекцию. Для меня это были огромные цифры, так как я не был настолько популярен, как некоторые блогеры, но я не удивлен, что мне удалось продать все билеты на лекции, так как рекламная кампания была запущена за месяц до старта продаж и продолжалась еще четверть года после. Свою первую пробную лекцию я провел полгода назад в Москве. Мне просто хотелось испытать свои способности и попробовать новое направление. Все, что я сделал — арендовал небольшое помещение на двести человек, запустил продажу билетов через инстаграм и записал пару «прогревочных» сторис. На подготовку у меня ушло около двух или трех недель, я не особо напрягал себя, просто желая получить новый опыт, но отклик аудитории был невероятным. Билеты разлетелись, как горячие пирожки, а фотографии с события до сих пор ходят по интернету с подписью «хочу такого препода к себе в универ». После этого поступало много запросов на проведение повторной лекции, поэтому я и мой менеджер занялись этим делом гораздо серьезней и основательней. И через месяц мы анонсировали две лекции: одну из них я уже провел в Москве, объединив под одной крышей тысячу человек, а сейчас повторяю то же самое в Санкт-Петербурге спустя пару недель. Я был взволнован не меньше, чем в свой первый раз на небольшой сцене в центре Москвы. Ладошки немного вспотели, а в крови плескался адреналин, сердце клокотало громче, чем обычно. Это было приятное волнение, которое придавало сил и энергии. А еще я ощущал предвкушение, как перед броском в воду, словно я пловец, желающий поставить новый рекорд Гиннеса в «короткой воде» и заполучить золотую медаль. Мне было приятно ощущать эту гамму эмоций у себя под кожей, хотелось идти в пляс и запевать песни. Я не мог усидеть на месте, хотелось выпрыгнуть из такси и в одно мгновение ока оказаться на сцене, смотреть людям в глаза и открывать для них мир моды заново. Я готов был окунуться в это с головой прямо сейчас, даже потонуть в этом. Такси проехало мимо главного входа, и я увидел толпящихся у павильона подростков и взрослых людей. Их лица были смешаны в толпе и создавали что-то одно целое, общее, объединенное одной целью. Несмотря на их общность, все они оставались отдельно взятыми личностями, даже в целой толпе, где каждый лип друг к другу, продвигаясь ко входу. Количество людей замыливало глаза, но я мог отделить каждого своего подписчика от толпы и понять, какой он человек, лишь по стилю и образу, в котором он пришел. Я с удивлением и восторгом разглядывал «своих» людей и не мог поверить в происходящее, мне хотелось выйти к ним и пофотографироваться с каждым. Еще больше мне хотелось сделать комплимент каждому подписчику, узнать, как у них у всех дела, и просто обняться. Однако я понимал, что сейчас это невозможно и я лишь устрою давку своим появлением, потеряю время и испорчу всю проделанную работу, поэтому просто попросил водителя подъехать к другой стороне здания. Все происходило слишком быстро, картинки перед глазами менялись как в калейдоскопе. Я успевал лишь дышать, моргать и отвечать дежурными фразами на легкие вопросы. Как только я приехал по нужному адресу и подобрался к павильону, меня встретили работники помещения, моя менеджерка, которая приехала в Питер раньше меня на пару дней, нанятый мною местный охранник и куча других людей. На меня повесили специальную аппаратуру и микрофон, который надевался на голову. Я передал флешку с одним-единственным pdf-файлом и был готов к наплыву гостей мероприятия. Время бежало слишком быстро. И вот, когда я зашел на сцену, мне вынесли высокий стул, похожий на те, что я видел в барах, дали пульт от проектора и отправили в очередное плавание. — Всем привет! — и аудитория завизжала, зааплодировала, затопала, засвистела и забурлила, как в ведьмином котле, вызывая на моем лице безумную улыбку. — Давно не виделись, булочки мои! — под сводами павильона звучало многоголосое эхо моих подписчиков и просто любителей моды и ее истории. Дрожь прошлась по моему телу, стоило мне лишь услышать все эти голоса в одном. — Меня зовут Ян, я историк моды и просто сумасшедший фанат трэш-стилей вашей мамы, но сегодня мы собрались… — говорю я свою популярную фразу из блога, которая уже давно стала мемом, еще в две тысячи семнадцатом году, когда я сделал серию обзоров на образы мам своих подписчиков. С тех пор я начинаю каждый свой ролик именно так, а дальше продолжаю по ситуации. — …чтобы устроить разнос всем тайнам Коко Шанель! Потому что прошло уже много лет, и люди должны знать! Я слышал щелчки фотокамер, видел кучу вспышек с мест людей, слепящие мне глаза, но продолжал как ни в чем не бывало разглагольствовать на тему моды. Я был словно рок-звездой, которую собираются боготворить следующее столетие. Мою лекцию записывали, за мной наблюдали, мои слова разбирали и нарезали на будущие мемы и ванильные цитаты. Я был не просто историком моды, я был скандальным обзорщиком любой одежды, которую надевают знаменитости, я был лайф-стайл блогером, другом-советчиком по гардеробу и просто другом. Вся моя лекция была похожа на мой обычный монолог в жизни: я много шутил и едко комментировал какие-то части презентации, проводил кучу ассоциаций с современной модой и грешил мемами, вставленными прямо в слайды. Все это помогало вызвать ассоциативный ряд в головах подписчиков и максимально ненапряжно запомнить интересные факты. Столько полезной и удивительной информации, которую я находил в книгах, нельзя было найти в интернете, поэтому ко мне приходили все те, кто не хотел копаться в библиотеках и тратить время. После лекции мне еще двадцать минут задавали вопросы, а после я фотографировался со всеми желающими и расписывался на обложках журнала Elle Girl прошлого года, где красовалась моя фотография. Это был августовский выпуск, где обсуждалась осенняя мода. Редактор журнала, Виктория, лично брала у меня интервью и спрашивала о том, что из последних трендов моды можно интегрировать в осенний гардероб. Я, в момент выхода номера, был очень горд собой, ведь не каждый день выпадает возможность сфотографироваться для популярного молодежного журнала. — Ян! — какая-то девочка кинулась мне на шею, вырываясь из толпы, когда со мной закончила фотографироваться предыдущая подписчица. — Я так восхищаюсь твоим блогом! И мне так жаль, что ты расстался со своим парнем! Я ему в личку в директе написала, что он тебя не достоин, и что он… — я посмотрел на говорящую. От силы ей было не больше пятнадцати лет, очень юная и глупая, не набравшаяся ума девчушка. Не было смысла злиться на нее за наивность и максимализм, поэтому я лишь вздохнул и прижал ее ближе к себе, зашептал на ухо: — Ты не должна была так поступать, это моя личная жизнь, и ты не можешь в нее вмешиваться. Понимаешь? — девочка как-то дернулась в моих объятиях, поэтому я отстранился и заглянул в ее голубые омуты, полные удивления и непонимания. — Я не хочу, чтобы ты так больше делала, хорошо? Ни с этим парнем, ни со следующим, ни с моим, ни с чьим-либо еще. Ясно? Я сам могу об этом позаботиться. Но спасибо тебе за беспокойство, я всегда буду это ценить, — я был предельно серьезен, стараясь говорить так, чтобы слышала только она. Девочка вспыхнула от моих слов, ее щеки налились багровым румянцем, сливаясь с цветом ее волос — огненно-рыжим. — Хорошо, Ян, я не хотела тебя расстроить, — голос сник, и сама она превратилась в тень самой себя из минутного прошлого. — Ты не расстроила меня, просто ты еще молода, чтобы понимать такие тонкости. Знаешь… Хочешь сделать фотографию со мной? — на сцене я оставил свой полароид, который привез с собой, чтобы сделать фото на фоне Исаакиевского собора. У меня не заняло больше пары секунд, чтобы подняться и забрать его, а когда я вернулся к подписчице, то сфотографировал нас вместе и спросил: — Как тебя зовут? — Дарина, — задыхаясь от волнения, смущения и стыда, проговорила рыжая девочка. Я улыбнулся, хватая фотокарточку из отверстия печати и потряхивая ее, произнес: — Дарина, всегда помни о чувствах людей и о своих в первую очередь, хорошо? И не вмешивайся в чужие проблемы, если они тебя не касаются и если тебя не просили о помощи, ладно? — спрашивая это, я параллельно подписывал фото белым перманентным маркером с обратной стороны: «Помни. Дарина и Ян, 2019 г.» — Спасибо, Ян! Да, я запомню! — я перевернул фото лицевой стороной вверх и протянул его Дарине. Удивительно, мне казалось, что подписчики моего блога лояльные и добрые люди, которые будут уважать меня и мои личные границы, однако это не так, ведь мир не идеален. В связи с тем, что я медийная личность, я не мог долго держать в секрете как свою ориентацию, так и бывшего парня, с которым мы засветились на секунду в сторис друзей. Подписчики быстро нас раскрыли и вывели на чистую воду. Хоть я и старался не показывать бойфренда на YouTube и в Instagram, его страницы в социальных сетях все равно нашли и даже раструбили на весь интернет. Поэтому за свою глупость мы отдувались оба, отбиваясь от хейтеров, блокируя их везде, где бы они ни появлялись. Сейчас же, после недавнего заявления о том, что мы разошлись разными путями, подписчики взбунтовались и начали отстаивать мое разбитое сердце, надеясь собрать осколки воедино. Я ожидал подобных выходок от своих подписчиков, потому что так всегда бывает, когда медийные личности расстаются, на кого-то, кого публика любит меньше, всегда выльется больше грязи, чем хотелось бы. Какие бы меры я ни предпринимал, сколько бы раз ни повторял в Twitter и сторис: «Не надо выливать хейт на моего бывшего, я не хочу этого», — все делали по-другому, словно живут в зеркальном мире и не понимают русских слов. Люди думают, что так они проявляют заботу, но это абсолютно не так — это буллинг и харассмент. Отношение людей к своим действиям не меняет сути поступков. Я, наверное, никогда не делал ничего ужаснее публичного обсуждения чужой одежды в сети, потому что всегда в отношении любых своих действий руководствовался одним важным вопросом: «Что будет, если кто-то сделает так, как я думаю сделать, а я буду тем, кто испытает на себе последствия?» — помогает задуматься о будущем. Да, это хорошее упражнение для тех, кто страдает эгоцентризмом, однако оно бесполезно для тех, кому это не важно. Не всем в жизни дано созидать этот мир. Большинство людей в мире не живут вообще, и им не дано познать жизнь, поскольку они только выживают. Ведут жалкое и никчемное существование от зарплаты до зарплаты, думают над тем, как прокормить семью из двух и более человек; пекутся о квартплате, налогах и недавно порванном носке, ведь денег на новые хватит только в следующем месяце. Таким людям некогда думать о чужих чувствах, о жизни других людей, о том, какой может быть их жизнь за гранью маленького и узкого мирка. Все, что их заботит — выживание. Мне жалко таких людей, у нас таких целая страна. Бедность — вот причина узости мировоззрения и неопытности людей. Будущее поколение будет спасено, ведь у нас уже есть интернет, а вот старое так и уйдет из мира, не повидав настоящей жизни. Кстати, именно поэтому я не виню тех дядечек и тетечек, которые гневно доказывают с пеной у рта (причем без весомых аргументов), что быть частью ЛГБТ+ сообщества — извращение и болезнь. Они просто не знают и не хотят знать, что в этом мире существует альтернативная жизнь без осуждения и ненависти, где каждый принимает другого таким, какой он есть (конечно же при условии того, что никто никому не вредит — этакий идеальный мир). Пока в голове вертелись мысли, тело делало работу за меня: улыбалось, приветствовало, фотографировалось, обнималось, получало подарки и просто было лучшим телом-автоматом на свете. После того, как время, отведенное на моих «интернет-друзей», закончилось, охранник вывел меня из толпы на свежий воздух. И я вздохнул с облегчением — все-таки три часа в душном помещении — не самое приятное развлечение. Вслед за мной вышла моя менеджерка. Закирова Наталья Дмитриевна, блондинка со строгими чертами лица, худым телосложением, невыносимо отвратительным, педантичным характером и милой улыбкой на губах. Она была олицетворением идеально сделанной работы. Когда я полагаюсь на нее, то знаю, что все будет даже лучше, чем я себе представлял. Все делает так, как будто никто не может справиться с задачей лучше, чем она: гордо вскинув подбородок, с волевым выражением лица, Наташа каждый день сворачивает горы для меня. Все мои лучшие рекламные контракты, мой образ в интернете, да и мой нынешний заработок — это в основном ее заслуги. Конечно, я никогда не стану обесценивать свою работу, однако воспеть оду в честь нее это мне не мешает. — Ян! Ты был на высоте! Я сняла все, абсолютно, — Наташа вручила мне в руки камеру, которую я ей дал на сохранение, когда только подъехал к павильону. — Спасибо! — я обнял самого прекрасного человека в своей жизни. Наверное, я еще не был никому так благодарен, как сейчас. — Я даже забыл тебя об этом попросить! — Я и без тебя все помню, — холодным тоном ответила Закирова, на что я только улыбнулся. Обижаться эта женщина попросту не могла, так как она была по уши в своей работе. Помимо меня, у нее в подопечных было еще два блогера с гораздо более насыщенными жизнями, чем моя. Поэтому там у нее было проблем больше, чем с моей деятельностью. Как она говорила: «Ян, с тобой не жизнь, а выходной», — имея в виду, что мои проблемы мелководные и в океан им точно не светит попасть с таким-то характером и темпераментом как у меня. — Есть что-то, что нам нужно обсудить? — я повертел камеру в руках, ожидая ответа от Наташи, а та призадумалась, но все же ответила: — Я вчера разгребала твою почту. Скажи, зачем ты ответил на приглашение от Star Media? Даже мнением моим не поинтересовался, а я, между прочим, планирую твою занятость. — Ну, это же часть моей работы, поэтому я и согласился, — я неловко пожал плечами. — Ладно, неважно. В общем, тебе пришло предложение от АСТ с написанием книги для фанатов о моде, берем, нет? Они обещают хорошие гонорары и проценты с продаж, — она что-то проверила в телефоне, а потом воззрилась на меня. — Ничего не нужно делать, просто дашь небольшое интервью, и с твоих слов будет написана книга. — Нет. Если мне нужна будет книга, то я сам ее напишу. Еще скажи, что мне придется говорить, что слова их литературного раба — мои? Это же обман людей какой-то, — я тяжело вздохнул. — Знаю я, как эти бедняги работают. Игнат, мой коллега по коворкингу, рассказывал… Это pizda полная. Нет, книга будет только тогда, когда я сам решусь ее написать, поверь, в этом будет больше толку. Я хоть и был иногда до одури ленивым — да, весь мой рабочий процесс строился так, чтобы я отдыхал по четыре месяца в год, — но я ни за что не стану втюхивать своим подписчикам книгу, написанную по одному интервью, растянутому на сто страниц огромным шрифтом и с столько же картинок, и заданий по типу: «Выбери цветовую гамму своей одежды, чтобы все сочеталось между собой и чтобы у тебя был скучный гардероб». Уж у меня-то не настолько отбитая совесть. — С этим разобрались… — она поставила галочку в списке на телефоне, а потом зачитала следующий пункт: — Еще предложение о рекламе российского бюджетного бренда одежды, им нужен полноценный ролик посвященный их бренду. У них четыре магазина в Москве… Интересно? — Да, скинь мне ссылку на их сайт или интернет-магазин, неважно, я посмотрю… Если у них сеть магазинов, то в принципе можно сделать видео, где я соревнуюсь с подругой в подборке лучших образов прямо у них в примерочных, — задумчиво проговорил я, возя желтый кроссовок по сырому асфальту. — Что-то еще? — На этом все, увидимся завтра, на конференции, — Наташа щелкнула ключом арендованной машины, стоящей позади нас, и скрылась в салоне. — Пока, — сказал я одними губами и помахал рукой. *** Номер, в который я заселился, скрепя сердце, встретил меня чистотой и порядком. Чемодан, который я бросил прямо на входе открытым и с разбросанной везде одеждой, теперь стоял у стеночки на входе, обувь и непосредственно сама одежда были убраны в гардероб. Дорожная сумка, с которой я ехал в поезде, стояла на чемодане сверху. Я не беспокоился, что кто-то из рабочих в отеле мог прикарманить себе что-то из вещей. Когда я приезжал раньше в Питер и заселялся в стандартный номер в Lotte, то от нехватки времени вообще не убирался, мои вещи жили своей жизнью ровно до тех пор, пока не приходила обслуга номеров. Всегда все было чисто убрано, и вещи мои не пропадали. Зевнув, я отошел с порога и закрыл дверь. На часах было семь вечера. С тех пор, как я сошел с поезда, еду я больше не видел, лишь успел глотнуть высококалорийный фраппучино с обилием взбитых сливок, кусочков шоколада и двойной порцией сиропа, который заказала Наташа перед началом лекции. Должен отметить, что этот напиток обеспечил мне чувство сытости и бодрости на довольно-таки продолжительное время, но теперь я снова был голоден как зверь. Я прошел в номер с одной лишь целью — найти меню здешнего ресторана и заказать себе еды в номер — но остановился в поисках выключателей света, тут ничего такого не было, зато были пульты и панели управления «умный дом». У меня в квартире была установлена такая же система, поэтому я не особо растерялся: технологи здесь были получше моих, и, чтобы разобраться, у меня ушло немного больше времени, чем хотелось бы. Я не был сказочно богат, однако, когда я смог накопить денег на квартиру, то не стал отказывать себе в комфорте. Когда свет был включен, я прошел вглубь номера и заметил на низком столике в гостиной роскошный и необъятный букет из белых роз. Он стоял в гигантской приплюснутой вазе, похожей больше на горшок. Довольно банальный выбор цветов, если, конечно, человек не знает их значения. Рядом, на том же столике, лежал конверт, который я, пренебрежительно фыркнув, вскрыл и достал оттуда белый лист с напечатанными словами: «Мой Ян, надеюсь, что твоя встреча с фанатами прошла хорошо. Думаю, ты устал, позволь мне о тебе позаботиться. Валентин», — о, Всемогущий, я чуть не упал в обморок. Я устоял на ногах, но мой взгляд резко уперся во входную дверь. Мой мозг кричал: «У него есть ключ-карта, ОН ЗАЙДЕТ И ИЗНАСИЛУЕТ МЕНЯ!» — и тут в дверь постучались. Мои глаза готовы были выпасть из орбит — настолько мои веки были распахнуты, — а от лица отхлынули все краски. «Господи, помилуй», — от страха закричать я зажал рот обеими руками, выронив бумажку с посланием на пол. Со стороны это наверняка выглядело комично, но мне в тот момент было не до эстетики. Я думал лишь о том, что это воспоминание должно воплотиться на экранах кино в каких-нибудь триллерах и ужасах. На негнущихся ногах я подошел к двери и чуть ли не взревел хуже раненого животного: в двери не было глазка. За что мне такая жизнь невезучая? Нужно было снимать квартиру, честное слово! Вот почему наше поколение лишено конфиденциальности? Правильно моя бабушка говорила: хрень собачья эти технологии! Мама, почему ты не родила меня в прошлом? Вот не было раньше всех этих компьютеров, спутников, мобильной сети, камер слежения… Раньше и жизнь была проще! Я истерично и беззвучно завизжал, понимая, что за дверью кто-то стоит и мне не стоит издавать странные звуки, чтобы не показаться сумасшедшим… Хотя, наверное, моя крыша уже делает сдвиги, причем не туда, куда надо. Надеясь всем своим сердцем, что это лишь проказные проделки глупого мозга, я вернулся к низкому столику, стоящему в центре гостиной и окруженному диваном и двумя креслами. Плюхнулся на диван. И тут. В дверь. Снова. Постучали. — Да что же это такое, мать твою?! — разозлился я и, громко топая, пошел открывать дверь. — Да?! — я резко, словно сварливая, нетронутая возрастом женщина, распахнул дверь настежь, тяжело дыша от гнева. — В ваш номер заказали еды, — молодая девушка в черном брючном костюме и с завязанной под воротником бабочкой хотела протолкнуть внутрь номера позолоченную тележку с двумя ярусами, полностью забитыми едой и напитками, но я перегородил ей дорогу. — Я ничего не заказывал! — яростно запротестовал я. — Извините, но заказывали вы это или нет, мне вообще не важно. Я делаю свою работу, поэтому… — Нет, нет и еще раз нет, увозите это, — я помахал ей ручкой и закрыл дверь с громким хлопком. И для верности иррационально привалился спиной к двери, как будто это могло меня защитить. — Фух, — я прижал руку к груди и сполз на пол. — Сердце щас выскочит. Бесит. Все это меня бесит. Нужно выпить. Ничего страшного не будет от одного бокала джина, ничегошеньки… — я успокаивал себя и думал о том, что схожу через часик, после душа, в какой-нибудь ближайший бар, пропущу стаканчик, прогуляюсь по дворцовой площади и вернусь в номер спать, но не тут-то было. В голову пришла мысль о чудесном Макдоналдсе, чикенбургере и картошечке фри; потом я вспомнил, что на дне сумки валяется рецепт на антидепрессант, выпив который, я усну сладким-пресладким сном. Еще мне захотелось вместо душа принять ванну, теплую и успокаивающую, с кучей аромамасел и солью. Не задумываясь больше ни на секунду, я подхватил телефон, рецепт от психиатра, перцовый баллон и ключ-карту от номера, запихал все это в карманы пиджака, потому что в микро-сумочку это невозможно было поместить, и вышел из номера, направляясь к лифту. К счастью, официантки с телегой у моей двери уже не было, что сделало меня вдвойне счастливым. Проходя к выходу из здания отеля, я искал на карте ближайший Макдоналдс. Когда я шел по питерским дорогам, прохожие то и дело оглядывались на меня. Закатное солнце освещало мое лицо со смазанным макияжем: на нервах я растер себе лицо руками еще в номере отеля, сидя на полу. За моей спиной слышалось «pidor» и «голубой», некоторые девушки хихикали, посматривая на меня и проходя мимо, будто увидели воплощение их любимого яой-персонажа. Мне было абсолютно посрать на мнение большинства. Меня обсуждают каждый день в интернете, стоит только какому-то паблику выложить мое провокационное фото в платье и туфлях. Я давно привык к косым взглядам и обсуждениям за спиной, привык выходить по ночам из дома, вооружившись складным ножом, электрошокером и перцовым баллоном. Такова жизнь открытого гея из России, такова моя жизнь… — О, смотрите, мужики, pidorасина идет! — навстречу мне шли трое парней не старше двадцати трех лет. Я осмотрел их снизу доверху, примечая одежду: подделки под дорогие спортивные брендовые костюмы. — Чувак, вы максимум смахиваете на малолеток, какие «мужики»? — не остался я в долгу, собираясь проходить мимо, однако все трое остановились и перегородили мне тротуар. — Pidor, варежку захлопни! Щас по ebalu получишь! — говорил один и тот же парень, тот, что стоял по центру, якобы доминируя над всеми. — Ага, сейчас получишь! — вторили двое по бокам и двинулись в мою сторону. «Ой, напугали!» — подумал я, но умом осознавал, что они провоцируют меня на драку. Я не первый день живу, тысячу раз был в таких ситуациях; знал, как избегать такие моменты и как плавно их обходить, но сейчас во мне взыграла злость и ненависть. Люди, подобные стоящим передо мной, раздражали своим высокомерием и чувством собственной исключительности. Мне хотелось этой драки. Я осознавал, что у молодых гопников численное превосходство, однако они были больше похожи на несозревших петушков, которые только и умеют кудахтать, поэтому, скорее всего, тут обойдется лишь небольшой потасовкой, уверен, все быстро сойдет на нет, стоит лишь прохожим пройти мимо. — Тебя так ориентация моя беспокоит, потому что ты боишься быть trahнутым в зад или потому что сам хочешь в постель к мужчине? — я нагло подошел к центральному парню вплотную; между нами не осталось свободного воздуха, некуда было и пылинке упасть. Этот придурок тут же стушевался, не ожидая от меня такого выпада, а братки его, стоявшие рядом, наверное, окаменели и превратились из подпевал в молчаливое стадо из двух баранов. — Хочешь мой член, мальчик? — я схватил этого увальня за горло, а языком смачно прошелся по соленой коже щеки. А потом резко толкнул начинающего гопника наземь и плюнул ему в лицо. — Фу, blyat', твоя кожа на вкус такая же противная, как и мерзкая душонка. — Пока оставшиеся двое баранов не пришли в себя, я вытащил перцовый баллон и брызнул обоим в лицо, чтобы им это надолго запомнилось, и побежал. В Макдоналдсе я взял кучу всего; глаза бросались на все, что видели. Голод у меня был не только физический, но и эмоциональный, поэтому вышел я из любимого фастфудного ресторана с двумя большими пакетами, даже не зная, получится ли у меня что-то съесть. Через дорогу была аптека, поэтому я зашел и туда. Вернулся в отель уже без приключений, радуясь, что не встретил своих подписчиков за всю прогулку, поскольку был в таком убитом моральном состоянии, что трудно было назвать мое тело не ходячим трупом. Когда вся злость покинула меня, я ощутил лишь усталость и городскую пыль на теле. Слава богу, что белый костюм, в котором я вышел на незапланированную прогулку, не замарался, мне в нем предстояло еще вести завтрашнюю лекцию на конференции. Не давая себе расслабиться в первые минуты нахождения в номере, не доходя до кровати огромных размеров, не исследуя интерьер, я на интуитивном уровне нашел ванную комнату, хотя таких было в этом номере две — у меня было меньше шансов промахнуться, — и сразу же упал в пустую ванну прямо в одежде. В руках я все еще держал пакеты из фастфудной и выпускать не собирался до тех пор, пока мне не приспичило полностью раздеться. Еда плюхнулась на пол, как только я разжал кулак и стал медленно стягивать с себя пиджак, брюки, сумочку, носки, кроссовки, прозрачную блузку, трусы (в конце концов), бросая все за борт фаянсовой ванны. На стеллаже, рядом с ванной, было все необходимое: соли трех видов в баночках, маленькие бутылочки с гелем для душа, пеной для ванны, шампунем, кондиционером, маской для волос и прочей кучей всего остального. Там же была бритва и мочалка. Жаль, что аромамасел не нашлось. Но комплект банных принадлежностей был внушающим, как-никак, люксовый номер. Я даже порадовался чуть-чуть. Закрыв дырку водостока, крутанув рычаг под краном, я включил воду. Ванна начала заполняться водой, пока я разлегся в ней голышом. Обычно я так не делаю, потому что лежать нагим и мерзнуть в ожидании теплой воды, которая укроет тело — это слишком долго. Но сегодняшний день вообще выбивался из моей привычной рутины, поэтому я позволил себе такое, из ряда вон выходящее, более, чем странное, поведение. Когда ванна была наполовину заполнена теплой водой, я высыпал на себя, как приправу, какую-то рыжеватую морскую соль. Мой мозг подкинул истеричную мысль: «Будь я в мультике или в сказке про людоедов, то, скорее всего, это не я сыпал себе соль в ванну, а ванна была бы не ванной, а котлом», — и я посмеялся. Ноги и нижняя часть торса отмокали в воде, пока руки и грудь перекинулись через бортик ванны в поиске телефона в карманах валяющегося на кафеле пиджака. Я собирался зайти в интернет и узнать, как быстро обо мне заговорили новостные паблики, сколько новых статей написали интернет-издания и как много людей уже успело облить меня грязью. Первое, что я проверил — крупные новостные сообщества в социальных сетях. Первый паблик, в который я зашел, принадлежал квир-блогеру и являлся крупнейшим новостным пабликом о российских знаменитостях во ВКонтакте. Они выложили несколько моих фотографий со сцены и с обнимающими меня подписчиками. На первой фотографии я сидел прямо на краю сцены, свесив ноги вниз, пиджак был снят и разложен рядом, поэтому все лицезрели мое подтянутое тело сквозь прозрачную фиолетовую ткань. Я жестикулировал руками, держа между пальцев левой руки пульт управления от проектора на манер сигареты. На второй фотографии я размашисто пересекал сцену, сосредоточенно наблюдая за аудиторией, а на третьей обнимал подписчицу. Четвертая фотография была групповой, на ней подписчики окружили меня со всех сторон, мы смотрели в объектив камеры и улыбались. Подпись к посту была максимально простой: «Фэшн-блогер Просто Ян, — так я назвал свой канал, поэтому это прозвище закрепилось за мной в интернете, — снова шокировал подписчиков необычным образом. Что думаете об этом?» — в комментариях, естественно, творился бедлам и сумасшествие. Высказывания «Pidory, валите в свою Америку!» и «Янчик — моя любовь!» были самыми популярными и залайканными среди всех, отражая разрозненное мнение аудитории. Довольно удивительно, что в паблике, которым владеет квир-персона, существуют гомофобы. Казалось бы! Не хочешь — не смотри. Но, видимо, большинство людей склонны к мазохизму. Я сохранил общую фотографию с подписчиками и решил перейти в Instagram, чтобы узнать, что сейчас творится там. Ух, лучше бы я туда вообще не заходил. Директ был переполнен отметками на сторис, а во вкладке «активность» было множество уведомлений о постах. Все подписчики, кто успел сделать совместное фото со мной, выкладывали наши фотографии с милыми текстами, рассказывая о впечатлениях от лекции. Я нашел парочку удачных постов с видеозаписями в карусели и репостнул их в сторис, а потом уже самолично запостил несколько фотографий, которые приглядел в интернете, со словами полными любви: «Спасибо, мои сладкие булочки, за такой яркий прием! Я буду вечно благодарен!». Потом я сделал пост, где поведал всем о том, как волновался перед лекцией и как легко мне стало, когда первые звуки аплодисментов затронули мой слух. Когда ванна наполнилась, я выключил воду, достал из пакета первую попавшуюся еду, ею оказался любимый мною Шримп Ролл — для истинного извращенца вроде меня. На вкус как домашний салатик с креветками, не все такое могут понять. Вкушая еду богов, я запустил на телефоне сериальчик, готовясь царственно отмокать в ванне следующие двадцать минут, а потом тереться мочалкой до тех пор, пока вся мертвая кожа не слезет, как змеиная шкура. В общей сложности, я был доволен этим вечером в относительном порядке. *** Больше всего на свете мне нравилось останавливаться в дорогих и действительно хороших отелях, потому что я имел неограниченную возможность посещать спортзал, бассейн и сауну в любое время суток. Именно ради утреннего спорта в Москве мне приходилось пару раз в неделю вставать рано утром и ехать по пробкам туда-не-знаю-куда, чтобы позаниматься на тренажерах. А тут: поднялся, оделся, спустился, позанимался, поплавал, принял душ, а потом пошел на завтрак. И далеко ходить не нужно, минимум затрат. Я бы жил так всю жизнь, не выходя из одного здания. Занимаясь на беговой дорожке, нагружая свои ягодицы по полной программе, я задумался над своими действиями в последнее время: «Все-таки не стоило проходить в вагон первого класса, когда проводница сказала мне это сделать, — начал накручивать себя я. — Так я дал ему зеленый свет. И не стоило брать ту чертову посылку. Я же ничего не заказывал, да и на обзор ничего не должны были присылать». Я нажал на электронную панель тренажера, чтобы увеличить скорость бегового полотна. «С другой стороны, в те моменты я испытывал стресс, поэтому просто делал все на автомате, — я вытер рукой потный лоб, не останавливаясь, — но своими неосознанными действиями навлек на себя гораздо больше беды». Все мои мысли занимала лишь одна идея: нужно было показать этому Валентину, что мне не интересны его ухаживания. И у меня появилась хорошая идея. Я выключил беговую дорожку и сошел с нее, продолжая ходить на месте, чтобы мышцы не остыли, а сам полез в карман спортивных брюк за телефоном. — Ало, Наташа, привет! Нужна твоя помощь, — сходу начал я разговор, как только гудки прервались сонным зевком на той стороне провода, и я чертыхнулся… — Ян! Прибить бы тебя! Сейчас только восемь утра! Я еще сплю! — на фоне как будто послышалось раскатистое громыхание. — Чего тебе от меня надо?! — Наталья Дмитриевна, дорогая, прости меня! Но мне срочно нужна твоя помощь! Встретимся через два часа на Дворцовой площади?