Алекситимия любви

      Арсений шумно дышал, стараясь прийти в себя и думая о том, что нормальной жизни ему явно не видать, потому что все попытки исправить ситуацию с сердцем заканчивались провалом. Рядом с сыном находилась мама, которая крепко держала Попова за руку и шептала тёплые слова. Арс почти не слушал её, а наблюдал за тем, как его отец и Антон Андреевич гневно ругаются с врачом. Парень усмехнулся, понимая, что, наверное, в первый раз видит их такими сплоченными. — Невыносимо, блять, — рыкнул Попов-старший, возвращаясь к сыну. — Согласен, — Шастун провёл рукой по волосам, прикрывая глаза на несколько секунд. — А нет других больниц? В других странах? — Мы уже всё обзвонили. Этот аппарат, который поставили вместо сердца, значительно усугубляет положение, потому что старый. Никто не хочет рисковать, — мужчина тяжело вздохнул и сел около Арсения, приобнимая его за плечо. — Но ты не грусти, понял меня? Мы значительно продвинулись в очереди, а если вдруг случится приступ… тебя пропустят вперёд всех. Просто будем надеяться, что в такой ситуации врачи успеют сделать всё нужное. — Ага, успеют, разумеется, — фыркнул Попов, нервно облизывая губы. — Всё сделают, как надо, но только вместо нормального сердца мне достанется какое-нибудь от восьмидесятилетнего старика, ну или может от больного СПИДом, а, нет, знаю, у меня будет сердце карлика, которое не осилит перекачивать столько крови, как у меня. Хватит уже. Не суждено мне нормально жить. Всё через жопу. — Арс, перестань, пожалуйста. Нужно надеяться на лучшее, — Антон бережно поправил прядь волос ученика. — Мы все хотим для тебя счастья, не нужно так говорить. Не одному тебе тяжело из-за происходящего, ты же понимаешь? — Понимаю, прости, — Арсений вздохнул и опустил глаза, действительно осознавая, что его состояние причиняет боль всем близким людям, а не только ему самому. — Мы на выставку опоздаем, идём уже.       Арсений начал сильно уставать из-за вечных переживаний по поводу собственного здоровья и ЕГЭ, а потому Антон Андреевич решил отвлекать парня различными мероприятиями, которые им обоим будут интересны, на что Попов охотно согласился, ведь, честно говоря, хотел просто обычной жизни с весельем, свободой и спокойствием. Ему надоело каждый день думать о том, что будет, если не сдать ЕГЭ, надоело переживать о первом уроке, который он благополучно проспал уже не в первый раз. Арсения просто задолбал собственный старый и неприжившийся аппарат. Парень откровенно заебался от этого всего и хотел просто выдохнуть, поставить жизнь на паузу и расписать всё по минутам, чтобы осознать, что сейчас время есть и тратить его нужно не только на нервы, но и на смех, на улыбки, веселье, отдых.       Антон был рядом и поддерживал Попова, помогая тому разобраться в себе. Они вместе составили для Арсения примерное расписание на день, а по воскресеньям Попов стал писать планы на предстоящую неделю, чтобы точно знать, в какой день он занят, а в какой можно расслабиться и поваляться в постели. Шастун активно помогал Арсению готовиться к ЕГЭ и пересдаче сочинения, на которое осталась одна попытка. Арс очень надеялся, что осилит все экзамены и сможет поступить в институт, если уж не на бюджет, то со скидкой.       Машина подъехала к нужному месту, и Антон вышел из автомобиля сам и вслед за этим протянул руку Попову, помогая ему выбраться. Арс попрощался с родителями и накинул на голову капюшон, потому что сегодня разыгрался ветер, а простудить голову, ко всему прочему, не хотелось. Антон осмотрелся по сторонам и, положив руку на плечо ученика, повёл его в нужном направлении. — Я всегда переживаю, что кто-нибудь увидит нас вместе. Ну, то есть, кто-нибудь из школы, — Арсений усмехнулся и облизнул губы. — И что будет? Скажут директору, а он в курсе, — Шастун пожал плечами. Он давно уже рассказал Арсению о том, что Добровольский видел их поцелуй в медицинском кабинете. — К тому же, кто на слово поверит? Мы с тобой просто идём. Ничего запрещённого не делаем. — Не забывай, пожалуйста, что в начале года слили переписку, где я, якобы тебе, нюдсы отсылал. Так что поверят, — Попов покачал головой. — Скорее бы закончить школу. Чтобы мы могли спокойно ходить по улице, и я не переживал о твоей безопасности. Не хочу, чтобы тебя уволили или, чего хуже, посадили. — Арс, не накручивай себя просто так. Никто и ничего не сделает. Максимум, что мне светит — выговор за дружеское общение с учеником. Да и это вряд ли, наше общение на твои оценки не влияет. — Влияет, просто это точно никто не докажет, — самодовольно усмехнулся Попов и действительно немного расслабился.       Парни дружно рассмеялись, и Антон открыл дверь здания, пропуская Арсения вперёд. Выставка находилась на цокольном этаже многоэтажного центра. Прямо на входе проверяли билеты и озвучивали дополнительные услуги. В брошюре было указано, что на выставку привезли сохранившиеся черновики писателей, письма, первые издания книг, а также там говорилось о восковых фигурах, сделанных по подобию великих классиков. — Как всегда… за фотографии нужно платить. Меня это так бесит. У меня, конечно, есть деньги, но вот этот факт разделения сильно нервирует, — Попов вздохнул и закатил глаза. — Лучше бы в стоимость билета включили. — Согласен, — усмехнулся Шастун и полез за деньгами, прекрасно понимая, что Арсений явно хочет сделать фото, иначе бы парень даже не обратил бы внимания на эту дополнительную услугу. — Держи, иди оплати.       Преподаватель протянул Попову купюру, а сам встал в очередь, чтобы не терять времени и скорее оказаться внутри. Арс прибежал обратно через минуту и протянул Антону специальный значок, чтобы охрана понимала, что люди заплатили за фотографии, и не трогала их. Зайдя внутрь, Шастун вновь положил руку на плечо Арсения, желая быть ближе. Если бы они находились не в России, то Антон бы с удовольствием целовал парня на каждом углу и крепко держал за руку, переплетя пальцы.       Выставка действительно оказалась интересной и полностью окупила стоимость билетов. Восковые фигуры сотворены в полный рост, внешность гениев того времени повторена почти идентично, всем присутствующим дали достаточно времени, чтобы хорошо рассмотреть подлинные черновики писателей, никто не мешал фотографироваться, а в самом последнем зале показывали короткометражные фильмы о писателях и поэтах.       С выставки пара сразу же поехала в любимое кафе Арсения, потому что Антон хотел поговорить с Поповым о кое-чём очень серьёзном, а обсудить всё за вкусным ужином казалось хорошей идеей. Заняв столик у окна, парни взяли меню и вскоре озвучили заказ. Шастун говорил на отвлечённые темы, словно боясь перейти к главному. Да и почему «словно»? Антон действительно боялся. Он переживал, что может услышать отказ или же, что Арсений просто начнет смеяться ему в лицо. Шаст мысленно усмехнулся, понимая, что если он когда-нибудь соберётся делать Попову предложение, то ему снова понадобится психотерапевт — Позов тогда, наверное, взвоет. — Арс, я поговорить хотел. Если ты не против, — начал Антон, когда пара уже приступила к еде. — Звучит слишком серьёзно, даже страшно стало, — рассмеялся Арсений, заталкивая в рот салат. — Хорошо, говори. Я очень внимательно слушаю, — Попов улыбнулся, потому что с момента в больнице настроение значительно улучшилось. — Только обещай, что не будешь смеяться, хорошо? — Антон судорожно вздохнул. — Ты думал, что будешь делать после школы? Кроме института. Уже взрослая жизнь начнется и я… я хотел спросить, что может ты… в общем, что мы… я с тобой… — Эй, тише, Антон. Всё хорошо, слышишь? Перестань так нервничать, ты и двух слов связать не можешь, — Арсений протянул руку к Антону и взял его ладонь в свою. — Я не буду смеяться. Обещаю. Говори, как есть. — Ладно… Я подумал, что ты мог бы переехать жить ко мне. Вот, — выдохнул Антон и облизнул губы, ожидая ответа или хоть какой-нибудь реакции от Арсения. — Это очень мило, правда. И я хочу съехаться, но разве не кажется, что логичнее тебе будет ко мне перебраться, м? Родители оставят мне дом, как я говорил. Будем там одни, прописку оформим для тебя, — Арсений улыбнулся, а внутри по всему телу распространилось приятное тепло. Попов был рад слышать, что Антон настроен относительно него очень серьёзно. — Да, ты, наверное, прав, — Антон вздохнул и опустил глаза, поджимая губы. — Прости, я просто не могу привыкнуть, что не от меня всё зависит, что это не я содержу кого-то, а наоборот, — заметив взволнованный взгляд Арсения, объяснился преподаватель. — Прекрати, а? Ты платишь за кафе, рестораны, за кино, за различные мероприятия, помогаешь мне во всём, дополнительно готовишь к экзаменам, поддерживаешь, терпишь мои истерики. Не нужно комплексовать и загоняться из-за того, что я помогаю финансово. В остальном ведущая роль на тебе, — Арсений внимательно осмотрел Антона, пытаясь понять, осознал ли мужчина всё. — Я не сам эти деньги заработал, не сам купил дом. Мне просто досталось это от родителей. Слышишь меня? — Да, Сюш, слышу, — Антон усмехнулся и поправил волосы. — Хочу домой, чтобы поцеловать тебя скорее. И сделать приятно как-нибудь ещё, — Шастун многозначительно усмехнулся, после чего пара вернулась к блюдам.       Когда ужин подошёл к концу, Антон окликнул официанта и оплатил счёт. Мужчина вызвал такси, чтобы они с Арсением в комфортной обстановке доехали до квартиры преподавателя, в которой их ждало приятное веселье. И Антон, и Арсений хотели уделить время друг другу, но договорились ограничиться лишь руками, чтобы сильно не напрягаться и не тянуть. Всю дорогу до дома Попов размышлял о дне рождения Шаста, дата которого стремительно приближалась. Основной, самый интересный и очень горячий подарок, Арсений уже придумал, нужно было лишь воплотить его в жизнь, но, что дарить из вещей, ученик не знал, хотя в мыслях проскакивали идеи, особенно касательно телефона, ведь у того, который у преподавателя в данный момент, по вине Попова разбит экран.       Когда рука Антона легла Арсению на бедро, все мысли о празднике пропали, а кровь стала постепенно приливать в член, словно Шастун управлял ей, подчиняя и командуя.

***

      Ира тихо подпевала песне, путая слова и мило двигая бедрами. Девушка стояла у плиты, погружённая в свою атмосферу из музыки, вкусного завтрака и приятных мыслей. Казалось, что после всего случившегося Кузнецову должна была мучить совесть, однако Ира чувствовала себя вполне спокойно. Сильный, сексуальный и достаточно состоятельный мужчина рядом придавал уверенности. Девушка просто знала, что около неё есть крепкое плечо, за которое она может зацепиться в случае падения. — Что готовишь, солнце? — Денис появился из-за спины, приобнимая Кузнецову и нежно целуя. Врач был очень вежливым, ответственным и честным, что привлекало Иру. С ним она даже забывала об Антоне и не погружалась в воспоминания. — На завтрак у нас блинчики и лёгкий салат, а к ужину хочу сделать лазанью, ты как на это смотришь? — Кузнецова обернулась на парня и прижалась к нему, вдыхая приятный запах. — Я смотрю на это с аппетитом, — усмехнулся Денис, садясь за стол и продолжая диалог. — Ир, я с родителями на выходных иду в кино, может ты с нами, м? — Что…?       Кузнецова нервно сглотнула и судорожно поправила волосы, стараясь придумать, как выкрутиться из всей этой ситуации. Во-первых, её давно не знакомили с родителями, потому что с отцом и мамой Антона она встретилась ещё в школе и была лишь «подруга их сына», а никак не девушка. Во-вторых, для Иры такой шаг означал, что у них всё серьёзно, а к такому Кузнецова была ещё совсем не готова. — Я не думаю, что это хорошая идея, — честно ответила Ирина, внимательно смотря на Дениса. — Мы вместе совсем мало. — Боже, я же тебя не замуж зову, а просто познакомиться. Это нормально, — Денис с улыбкой покачал головой и поцеловал девушку в лоб. — Замуж немного попозже, когда все твои вещи сюда постепенно перевезём. — Не смешно, — тема замужества для Кузнецовой являлась очень болезненной. Столько лет впустую она отдала Антону, а так ничего и не получила взамен. Ира миллион раз представляла во всей красе то, как он делает ей предложение, как они играют свадьбу, и все, кто не верил в их счастье, завистливо кусают локти. — Перестань думать о нём, прошу тебя. Не вышло с одним, получится с кем-то ещё. К тому же… мне немного неприятно, если честно. Я переживаю, что ты просто перекрываешь мной боль, которая у тебя осталась, — мужчина тяжело вздохнул и сел на стул, подпирая голову. — Вечно о нём вспоминаешь, смотришь истории его, прости Господи, парня. — Я не… не перекрываю боль, не думай так, пожалуйста. Но я не могу выкинуть из головы половину своей жизни. Даже большую часть. Мы с ним со школы знакомы, ты ведь знаешь, — как-то в порыве истерики Кузнецова рассказала Денису обо всём. О их отношениях с Антоном, о Жене, о том, как сильно она увлеклась враньём, стараясь устроить себе идеальную жизнь с Шастом. На удивление Денис её не осудил, а выслушал, поговорил с девушкой и принял. — А истории я смотрю, потому что мне интересно. В хорошем смысле этого слова. Они милые вдвоём, Арсений меня даже в «близкие» зачем-то добавил, когда увидел мои просмотры. Не знаю, скорее всего из-за желания показать, как у них с Антоном всё замечательно, и отомстить. Я на него не злюсь, понимаю, что он нервничает, да и держит на меня обиду. — Я стараюсь тебя понять, но иногда бывает тяжело. В голове не укладывается, как такая красивая, умная девушка могла всё свое время потратить на одного парня, желая оставить его рядом с собой, вместо того, чтобы найти уже другого и быть счастливой. — Поверь мне, я сама не знаю, — Кузнецова тяжело вздохнула, отводя взгляд в сторону, чтобы не видеть, как на неё смотрит Денис.       Когда-нибудь у неё получится отпустить.