Искупление Эдема (The Redemption of Eden)

– Кроули? – позвал голос Вельзевула, донесшийся сквозь Эдемский лес. Кроули сделал вдох и застыл. Всё его тело пульсировало болью, а рука по-прежнему зажимала рану на боку. Он повернул голову, пытаясь лучше разобрать, где находился Вельзевул. – Кроули? – снова донёсся голос. – Где ты? Я хочу помочь. «Ага, конечно», – подумал Кроули, притянув ноги поближе и поморщившись. Он оглядел лес перед собой, думая о том, как далеко он мог уйти, прежде чем Вельзевул его поймает. Он уже слышал, как второй серафим идёт через молодую поросль деревьев, и знал, что, даже если бы он вообще мог двигаться, то не ушёл бы далеко. Сидя здесь, он смог отдышаться, но он все ещё чувствовал сильное головокружение и подозревал, что, если встанет, то, наверное, потеряет сознание. Он подумывал о том, чтобы снова обратиться в змея и скрыться таким образом, но он знал, что Вельзевул поймает его в конце концов, выследив его ауру, на крайний случай. – Кроули? – это был другой голос, и Кроули с дрожью узнал в нем голос Люцифера. Как он появился в Эдеме, оставалось только гадать – как и то, каким образом Вельзевул выжил, после того как его пронзил меч Метатрона, – но было ясно, что Кроули обвели вокруг пальца. Теперь здесь было два серафима против одного, и у него, в общем-то, не было никаких шансов в нынешнем состоянии. Шорох листвы стал ещё ближе, и Кроули оставил последние надежды на побег. Он приготовился к тому, что его вот-вот обнаружат, но шорох прекратился. – Э-эм, может, тебе не стоит ничего касаться, – произнёс голос Вельзевула, и Люцифер согласно хмыкнул. Кроули сделал неглубокий вдох, поморщившись, когда его пальцы дёрнулись у раненого бока. Он уловил лёгкий едкий запах дыма, несомненно, доносящийся от поверженного Древа, которое когда-то подарило Азирафелю новую жизнь. Кроули опустил глаза на свою левую руку, в то время как правая все ещё обхватывала бок, и сделал ещё один судорожный вдох. Он чувствовал панику и тревогу Азирафеля, острую и неотступную, и он прижал костяшки левой руки ко рту, коснувшись губами прохладной гладкой поверхности обручального кольца. Он прикрыл глаза, пытаясь найти силу в этом прикосновении, напоминая себе о том, к чему он должен был вернуться домой – к кому он должен был вернуться домой. Всё, что он должен был сделать – это выбраться отсюда живым. Он опустил руку и заставил себя открыть глаза, когда услышал, что треск ветвей в лесу стал громче. Вельзевул и Люцифер, несомненно, шли по следу крови, который Кроули неизбежно оставлял за собой. – Кроули? – это снова был Вельзевул, в его голосе сквозило что-то, что Кроули мог бы принять за беспокойство, если бы не был уверен в обратном. Он сжал зубы и постарался не замечать боль, насколько мог, когда сначала Вельзевул, а потом Люцифер появились из-за ближайшего дерева. Вельзевул заметил Кроули сразу же и направился к нему. Люцифер двигался намного осторожнее позади него. Кроули притянул колени ещё ближе, вогнал пятки в землю и принял защитную позицию, прижав плечи вплотную к шершавому стволу дерева позади. – Держисссь подальше, – прошипел Кроули, сотворив в свободной руке кинжал. Он знал, что тот был слишком коротким, чтобы нанести какой-то ущерб, если только Вельзевул не будет достаточно глуп, чтобы подойти на расстояние вытянутой руки, но он сомневался, что смог бы держать что-то длинное вроде меча очень долго. Как бы жалко, должно быть, ни выглядела его попытка самозащиты, она возымела желаемый эффект, убедив Вельзевула остановиться в нескольких шагах от него. – Это ни к чему, – сказал Вельзевул, бросив взгляд на кинжал. – Мы просто хотим помочь. – Черта с два, – прорычал Кроули. – Я слышал, что сказали Метатрон. Ты знал, что они будут здесь… вы двое работали вместе На лице Вельзевула отразилось сожаление. – Я могу объяснить. Люцифер закончил осторожно пробираться через молодую поросль и, приблизившись, взглянул на Кроули. – Приветствую, Кроули. Я не ожидал увидеть тебя снова так скоро. Кроули перевёл взгляд с Люцифера обратно на Вельзевула. Кинжал становился слишком тяжелым для его руки. – Какого черта это значит? Вельзевул оглянулся на Люцифера, который выглядел довольно глупо в белом одеянии, будто украденном из первых дней Творения. – И я не понимаю, зачем тебе, на хрен, надо было, чтобы я пошёл, если он все равно собирался последовать за нами? – продолжал Кроули горько, махнув кончиков кинжала на Люцифера. – Если только, конечно, ты не планировал, чтобы Метатрон проткнули меня насквозь. Вельзевул и Люцифер некоторое время просто таращились на него. – А, – сказал Вельзевул. – Прости, ты его запутал. Со мной тоже сначала так было. Это Иштиар. Люцифер наклонил голову. – Надо признать, тут мало сходства с той формой, с которой ты знаком. Кроули мог только хлопать глазами, думая, что, может, у него голова идёт кругом сильнее, чем он думал. – Что? – Смерть, – сказал Вельзевул, показав на Люцифера. – Иштиар. Прости, я знаю, что он выглядит как Люцифер, но это не он. Теперь Кроули открыто таращился, наконец-то додумавшись прощупать их ауры. Аура Вельзевула была на месте, горела ярко, даже несмотря на то, что его собственная, казалось, угасала. Но ни следа Люциферовой ауры не было. У существа в обличии Люцифера была своя собственная аура, но гораздо меньшая, чем у серафима, и совершенно другого строения. – К… как? – Вельзевул сорвал плод с Древа Жизни прямо перед тем, как пришёл ко мне, – объяснил Люцифер, или, точнее, Иштиар. – Когда души попадают ко мне, они появляются такими, какими их представляет их подсознание. Метатрон слишком хорошо владеют мечом – Вельзевул предстал передо мной в одно мгновение. – Вообще ничего не почувствовал, – вставил Вельзевул почти жизнерадостно. – Его сознание воссоздало его таким, каким он запомнил себя в последний момент, а он при этом держал персик, – продолжал Иштиар. – А потом мы оба от него откусили. Мое тело было уничтожено давным-давно, но Древо может дать тело, если оно необходимо, поскольку все живые существа должны иметь тела. И мне было дано это, – Иштиар оглядел себя. – Таким я запомнил себя в последний раз. – Эээ… Люцифером? – Кроули действительно не соображал, и боль в боку начинала возвращаться несмотря на все его усилия сдерживать ее. Кинжал в руке становился очень тяжелым, и, поскольку ни один из них, похоже, не собирался его убивать, он медленно опустил оружие. – Насколько я понимаю, Люцифер все еще владеет моим изначальным воплощением, – сказал Иштиар. – Мы делили его воплощение, когда я был уничтожен, и я полагаю, Бог подарил ему мое взамен. Он исключительно постарался ни разу не быть развоплощенным с тех пор. – Черт подери, – сказал Кроули. Теперь, когда он смотрел внимательнее, он заметил, что Иштиар выглядел не совсем как Люцифер: многие резкие линии на лице Люцифера были разглажены на лице Иштиара, темные круги под глазами и суровые морщины у переносицы отсутствовали. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что Иштиар в целом выглядел гораздо моложе. – Люцифер будет очень счастлив увидеть тебя, – сказал Вельзевул Иштиару. – Правда будет. Это из-за него мы вообще пришли сюда: пытались достать персик, чтобы он смог посетить тебя, как это сделал Кроули. Но теперь, когда ты здесь, ты сможешь увидеться с ним лично! – Я с нетерпением жду этого, – сказал Иштиар. – Но пока что я бы советовал нам озаботиться нашим исходом из Эдема. – Нашим чем? – спросил Вельзевул, в тот же момент, когда Кроули сказал: – Почему? – Пока ты забирал плод, Вельзевул, – сказал Иштиар, – Метатрон подняли меч, который ты уронил. И если ты посмотришь вдоль горизонта, то заметишь, что ни одни из врат Эдема сейчас не открыты. Кроули и Вельзевул оба подняли головы, и, хотя Кроули ничего не видел у горизонта, полоса неба прямо над ними была единого глубокого темно-синего оттенка. Кроули на самом деле не обращал внимания на небо ранее, но, поскольку врата простирались значительно высоко вверх, когда были открыты, он полагал, что Иштиар имел в виду, что они могли бы увидеть разницу в цвете неба между Эдемом и Ираном, если бы врата были открыты. – Ты хочешь сказать, что ублюдок заперли нас здесь? – спросил Вельзевул, тоном, который внезапно сделался резким. – Похоже, что так оно и есть, – спокойно ответил Иштиар. – Что, это не было частью твоего плана, – прошипел Кроули, которому рана на боку напомнила о себе и о том, кто ее оставил. – Метатрон что, обратились против тебя? Вельзевул попереминался с ноги на ногу. – Ты сссказал, что объяссснишь, так будь добр начинай уже. – Да, – сказал Вельзевул. – Я… э-эээм… я заключил сделку с Метатроном, да. Но они только сказали, что хотят яблоко для себя. Поверь мне, если бы я знал, что они собираются срубить Древо, я бы никогда ни на что не согласился. И в тот момент я даже не знал, что нам понадобится Древо, чтобы поговорить с Иштиаром. Я просто собирался встретиться с ними здесь. – Удивлен, что тебе сссолгали? Вот, что получаешь, когда доверяешшь Метатрону. – Я не доверял им, – резко огрызнулся Вельзевул, а потом его тон помрачнел. – И мне не пришлось бы заключать с ними сделку, если бы ты подпускал к себе кого-то хоть отдаленно демонического ближе, чем на дюжину метров! По телу Кроули пробежала дрожь. – Ты хочешь сссказать… – Ты отвернулся от своих людей, вот, что ты сделал! – укорил Вельзевул. – Все, что мне было нужно, это пять минут, но ты был слишком хорош для всех нас, так что мне пришлось пойти на крайние меры и иметь дело с ангелами, чтобы добраться до тебя! Кроули весь похолодел, и его дыхание стало поверхностным. – Ты хочешь сказать, что Метатрон похитили меня? – Они это устроили, да, – холодно сказал Вельзевул, сложив руки на груди. – Поскольку я не мог добраться до тебя с демонами. – Эй, я не давал никому говорить со мной, потому что я знал, что они работают на вас, и я не имел представления, что вам с Люцифером было нужно! И через сколько именно серафимов прошло мое бездыханное тело, прежде чем оно попало к тебе? – Кроули, Вельзевул, – спокойно сказал Иштиар. – Вы друг другу не враги. – Он работает с Метатроном, – обвинил Кроули, – а они только что проткнули меня, есссли это уссскользнуло от твоего внимания. Лицо Вельзевула помрачнело. – И они только что убили меня, если ты не заметил. – Я думаю, можно с уверенностью сказать, что Вельзевул не будет работать с Метатроном с этих пор и далее, – примирительно сказал Иштиар. – Верно? Вельзевул сложил руки на груди. – Естественно. – И мы согласны, что лучше объединить усилия, чтобы найти выход из Эдема? Ни один из них не ответил. Иштиар вздохнул. – Говорят, что смерть помогает на все посмотреть под новым углом, но я не знал, насколько это верно. Кроули явно нуждается в медицинской помощи, и у него одного есть план, как выбраться из Эдема. Вельзевул удивленно моргнул. – Есть? – Кроули бывал здесь раньше, – напомнил ему Иштиар. – Чтобы достать плод с Древа Жизни для Азирафеля. Как, по-твоему, он вошел в Эдем тогда? Вельзевул нахмурился на Иштиара. – Откуда мне знать? – А кто сказал, что я позволю ему уйти со мной? – громко спросил Кроули, голова у которого раскалывалась. – Кроули, пожалуйста, задумайся на мгновение, – сказал Иштиар. – Люцифер станет искать Вельзевула, и нет смысла наживать врагов. Мне помнится, что ты был более разумным. Кроули перевел свой мрачный взгляд на Иштиара. Боль пульсировала в его черепной коробке, и он чувствовал, как все больше и больше крови сочится из его бока – горячей и липкой. – Он позволил Метатрону срубить Древо, – возразил Кроули. – Оно одно сохраняло Азирафелю бессмертие. Он чувствовал смертность Азирафеля в своей груди – узнал это чувство по тому случаю, когда они на короткое время делили одно воплощение, совершая побег с Небес. Кроули почувствовал, как глаза защипало. – Теперь он смертный из-за него, – он яростно глянул на Вельзевула, который вновь выглядел удивленным. – Он не хотел, чтобы что-то плохое случилось с Древом, – разумно сказал Иштиар. – Это не его вина, что Метатрон его обманули. И, если бы Вельзевул всего на секунду помедлил с тем, чтобы сорвать персик, он поплатился бы за это своей жизнью. – Мне жаль, я не знал про Азирафеля, – вставил Вельзевул. – Я действительно не хотел ничего плохого. Кроули шмыгнул носом. – Ты сказал, он теперь смертный? Но… я тоже съел плод с Древа, и я все еще бессмертный, мне кажется… – Он человек, – сдержанно сказал Кроули. – Когда он Пал, он стал человеком. Без Древа он… – Кроули не смог закончить мысль, не в силах был даже начать думать о том, что это могло значить для их с Азирафелем будущего. Он сжал пальцы левой руки, снова касаясь кольца, которое Азирафель надел на нее. – Возможно, Древо не обязательно должно существовать, чтобы он все еще был бессмертным, – с надеждой сказал Вельзевул. – Может, они независимы. Кроули молча покачал головой, не желая объяснять чувство пустоты у себя в груди. – Они связаны, – подтвердил Иштиар. – Возьми мое нынешнее состояние в качестве свидетельства. Вельзевул глянул на него и кивнул. Кроули был занят тем, что пытался сдержать слезы, которые наворачивались на глаза, строго говоря себе, что сейчас не время расклеиваться. Не помогало и то, что каждая дрожь в груди тревожила рану на его боку, посылая новые волны боли через все тело. – Когда я только вернулся в этот мир, – сказал Иштиар, – я все еще держал плод, и он был цел у меня в руке. К счастью, я уронил его, потому что, как только Древо упало, именно тогда… – он поднял руки вверх. Кроули шмыгнул носом, внезапно ухватившись за слова Иштиара. – Погоди, плод… какие-нибудь персики уцелели? – он дернулся, чтобы встать, но далеко не продвинулся, рухнув назад и привалившись к стволу дерева, несмотря на то, что необходимость спешить бурлила в нем. Вельзевул и Иштиар в тревоге посмотрели на него. – Дре… Древо… – выдавил Кроули, прерывисто дыша. – Какие-нибудь из персиков уцелели в огне? Если хоть один сохранился, мы могли бы использовать косточку – посадить ее заново, в ту же почву, и может быть… может быть, выросло бы другое Древо Жизни, – он переводил взгляд с одного из них на другого, отчаянно ища подтверждения. Вельзевул и Иштиар обменялись долгим взглядом. – Это может сработать, – признал Иштиар. – Эдемские деревья не подчиняются обычным законам биологии. – Огня было очень много, – неуверенно сказал Вельзевул. – И он был от божественного меча. Я не знаю. – Кто-нибудь… – Кроули снова попытался встать и тут же пожалел об этом. Его зрение пошло серыми помехами, а когда в голове прояснилось некоторое время спустя, в ушах все еще звенело, и он чувствовал ладонь Вельзевула на своем плече, которая прижимала его обратно к земле. – Я думаю, тебе лучше не двигаться, – сказал Вельзевул взволнованным голосом. – Нам нужно… нужно к Древу, – выдохнул Кроули, дрожа. – Сперва нам лучше тебя вылечить. – Оно… я все еще чувствую запах дыма, – выговорил Кроули, его быстрые вдохи прерывались в горле. – Оно… оно все еще горит. Кто-то должен поискать… персик… сейчас. Вельзевул и Иштиар снова переглянулись. – Он прав, – сказал Иштиар. – Я предлагаю тебе сходить. Вельзевул снова посмотрел на Кроули и кивнул, отпуская плечо Кроули и выпрямляясь. – Ладно. Проследи, чтобы он не прикончил себя, пока я не вернусь. – Я этим займусь, – мягко сказал Иштиар. Вельзевул ушел обратно тем же путем, которым они с Иштиаром пришли. Кроули слушал, как он удаляется, тяжело дыша и молясь, чтобы он оказался прав. – Тебе надо чем-то ее прижать, – сказал Иштиар, когда Вельзевул ушел. Кроули потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что он имел в виду, и потом он согласно промычал и поудобнее обхватил свой бок, но он мало что мог сделать тряпкой и рукой. Он некоторое время пытался составить более полное представление о ране, касаясь ее краев кончиками пальцев, вместо того чтобы отнимать тряпку. Порез казался приблизительно горизонтальным, тянущимся через весь его бок, длиной где-то в шесть дюймов и ненамного выше бедра. Он подозревал, что рана была глубже всего посередине, если можно было судить по тошноте, усиливавшейся, когда он касался того места. – Я полагаю, вряд ли у тебя есть опыт накладывания швов? – спросил Кроули, сотворив моток бинтов в левой руке и нервно переводя взгляд с него на свой бок, думая, как лучше действовать дальше. – Я сомневаюсь, что ты хочешь, чтобы я помогал, – спокойно сказал Иштиар. – Нет? – спросил Кроули, попытавшись выпутаться из своего пиджака и почувствовал, как дыхание перехватило в груди, когда он вывернул левую руку и движение потревожило рану. – Ты, должно быть, заметил, – сказал Иштиар, – все, к чему я прикасаюсь, умирает. Кроули замер, наполовину стащив пиджак с левой руки, и посмотрел на Иштиара. – Ч…что? Иштиар нагнулся и сорвал очень маленький папоротник с земли. Ослепительно зеленый побег увял в его пальцах, съежившись и сделавшись коричневым. Иштиар грустно уронил его. – Похоже, я не полностью оставил в прошлом свое старое ремесло. – Это… это… – Кроули не мог придумать подходящего комментария. – Это крайне неудачно, – согласился Иштиар. – Особенно поскольку это такой прекрасный Сад. Однако же, это началось только после того, как Древо упало. Как его уничтожение привело к тому, что Азирафель снова сделался человеком, так же и я вернулся к тому, что стал Смертью. Мы оба гораздо менее счастливы без его даров. – Блин, вот же ж. – Воистину, – согласился Иштиар. – Так что ты простишь меня, если я воздержусь от того, чтобы подходить к тебе ближе, чем на метр. – Понял, – сказал Кроули, возвращаясь к попыткам вытащить руку из пиджака, двигаясь как можно меньше. Он помедлил. – Я ценю это. Он только закончил снимать пиджак с левого плеча и пытался придумать, как снять его с правой руки, когда в лесу снова раздался треск. Кроули быстро засунул моток бинтов подальше с глаз, под пиджак. Кинжал, который он сотворил ранее все ещё лежал на земле неподалёку, и он мыслью заставил его исчезнуть, полагая, что он ему не понадобится. Вельзевул появился мгновение спустя, держа в руке что-то, что обнадеживающе напоминало персик. – Ты нашёл его? – спросил Кроули, глядя на предмет и едва смея поверить глазам. – Огонь хорошо постарался, – сказал Вельзевул, – и он все ещё горит у ствола, но да, я нашёл его. Кроули выдохнул с облегчением и снова привалился спиной к дереву. «Всё будет хорошо», – подумал он с легким головокружением. – «Мы посадим новое Древо, и Азирафель съест плод с него, и все снова будет как прежде. Ох, слава Богу». – Это тот, от которого мы откусили, – продолжал Вельзевул, показывая его Иштиару. – Он откатился далеко от остальных. – Если у него есть косточка, он сойдёт, – сказал Кроули, тяжело дыша и всё ещё едва смея поверить в их удачу. – Мы должны посадить его как можно скорее. Ему понадобится Эдемская почва, так что можем сделать это прямо сейчас. Вельзевул глянул на Иштиара, который кивнул. – Я тоже хотел бы причаститься, когда оно вырастет, так что чем скорее оно будет посажено, тем лучше. Вельзевул огляделся вокруг. – Есть какое-то конкретное место на примете? Иштиар пожал плечами. – Если у Метатрона два ключа к Эдему, я предлагаю не оставлять его слишком на виду, – сказал Кроули, который не мог глубоко вздохнуть. – На случай если они вернутся. Давайте посадим его в месте, о котором будем знать только мы трое. – Это кажется благоразумным. – Я не против, – согласился Вельзевул. – Где ты думаешь? Кроули пожал плечами и поморщился, чувствуя, как его прошиб холодный пот. – Я полагаю, Кроули хотел бы посмотреть, как ты ее посадишь, – сказал Иштиар, – и я бы не рекомендовал таскать его по Эдему в его нынешнем состоянии. Вельзевул глянул сначала на одного из них, потом на другого. – Значит, здесь? Кроули кивнул с благодарностью. – Конечно. Они не так далеко углубились в Сад, как хотелось бы Кроули: все ещё были относительно близко к поляне с тлеющими останками Древа, но между тем местом и этим было достаточно укромных уголков, и Иштиар был прав насчёт того, что он был не в состоянии перемещаться. Вельзевул сделал несколько шагов по окружающей их местности, оглядывая кусты и деревья, пока не нашел относительно плоское место в полудюжине метров от них, где деревья расступались достаточно для того, чтобы в перспективе вместить еще одно. – Может, здесь? – Я хочу видеть, – пожаловался Кроули. Вельзевул вздохнул и вернулся обратно, по-прежнему держа в руках персик. – Не доверяешь мне посадить зерно в землю? Кроули нахмурился на него. – Нет, это зерно не доверяю. Вельзевул остановился перед ним. – Тогда тебе придется позволить мне исцелить тебя. Судя по виду, ты грохнешься, если встанешь. Кроули раздраженно глянул на Вельзевула. Он сильно подозревал, что серафим был прав, но это не означало, что он должен был в этом признаваться. – Все со мной будет нормально. – Ему нужны швы, – заявил Иштиар, которого не спрашивали. – Довольно сильно. Кроули перевел свой раздраженный взгляд на Иштиара. – Э-эм, – сказал Вельзевул. – Я подумывал о магическом исцелении? – Будто я сразу это не попробовал, – огрызнулся Кроули. – Не сработало. – Могущественные божественные и дьявольские клинки способны наносить раны, которые не могут исцеляться ангелами и демонами, – объяснил Иштиар. Кроули перевел взгляд обратно на Вельзевула, будто был поражен, что Вельзевул этого и так не знал. Вельзевула это, к чести его будет сказано, похоже, не задело. Вместо этого он положил персик на сгиб ближайшего дерева и закатал рукава. – Значит, швы. Ладно. Я могу это сделать. Он направился к Кроули. – О, нет, не смей, – сказал Кроули, еще плотнее зажав бок ладонью. Вельзевул нахмурился на него. – Иштиар только что сказал… – Не ты. Без обид, но меня сегодня уже достаточно протыкали. Вельзевул нахмурился, но, к счастью, не принял слова Кроули на свой счет. – Иштиар убьет тебя, как только коснется, и я особо не вижу других вариантов. Кроули сделал судорожный вдох, зная, что Вельзевул прав, и жалея об этом. Честно говоря, чего ему действительно хотелось, так это чтобы Азирафель это сделал, но это было просто невозможно. – Я сделаю это сам, – коротко сказал Кроули. – Это, вероятно, не будет мудрым решением, – сказал Иштиар, а Вельзевул закатил глаза. Кроули сотворил длинную нейлоновую нитку в руке, как бы чтобы доказать серьезность своих намерений. Потом он сотворил изогнутую иглу и магией вдел в нее нитку. Затем он опустил взгляд на свой бок, правую руку, мокрую от крови, и иглу в левой руке. Сердце у него ушло в пятки и осталось там. – Я могу это сделать, знаешь ли, – сказал Вельзевул. – Я справлюсь, – заверил Кроули, заставив себя принять более сидячее положение и пытаясь сдержать новую волну дрожи, охватившей его. Он переложил иглу в правую руку и прижал левую к боку, до конца стянув пиджак с правой руки. Затем он перевернулся на правое бедро и сделал неглубокий вдох, чтобы набраться сил. Кроули слегка поднял левую руку, стиснул зубы и потянул край своей рубашки вверх. Она прилипла в нескольких местах и дергала за края раны, когда он ее высвобождал. Приступ тошноты накрыл его вместе внезапным головокружением, и он скорее почувствовал, чем увидел, как свежая кровь потекла из раны к поясу его брюк. Когда его зрение прояснилось, он увидел, что рана была примерно такой, как он и представлял в смысле размера и местоположения, хотя, вообще-то, видеть ее было совершенно не то, что представлять. Под кровью его кожа опухла и покраснела вокруг длинного разреза, и центр раны слегка расходился, обнажая лишь немного что-то темно-красное и блестящее. Тошнота Кроули усилилась, вдохи выходили такими быстрыми и короткими, но ему казалось, он тонет. Каждый его инстинкт вопил о том, чтобы он снова прижал руку к боку, но вместо этого, он потянулся другой рукой и опустил кончик иглы к краю воспаленной кожи. Каждый нерв Кроули пылал болью, его зрение слегка поплыло, а рука тряслась, так что игла дрожала в его пальцах. Он попытался сделать вдох поглубже, чтобы успокоить себя, но тот застрял у него в горле. Кончик иглы качнулся у его бока, угрожая только проткнуть кожу. Он осознавал, что и Вельзевул и Иштиар неотрывно наблюдают за ним. – Л-л-ладно, – прошипел Кроули и бросил иглу Вельзевулу по-прежнему дрожащей рукой. – Ты это с-сделай. – Наконец-то, – сказал Вельзевул, кладя руку на плечо Кроули и заставляя его опуститься вниз. – Ляг на спину для начала, пока ты себя окончательно не вырубил. Всякие возражения, которые у Кроули могли возникнуть, были подавлены, когда Вельзевул наполовину толкнул, наполовину оттащил его от дерева, боль вспыхнула в боку Кроули от внезапности движения. Он застонал, прежде чем успел сдержаться. Зрение полностью померкло, в ушах зазвенело, и он инстинктивно попытался свернуться калачиком, но что-то сдерживало его. Он судорожно хватал ртом воздух, когда его зрение прояснилось чуть позже, и он смутно осознал, что Вельзевул прижимал его к лесной земле, положив ладонь ему на грудь, а другую – на бедро. – Да прекрати ты дергаться, идиот, – прошипел Вельзевул, и только тогда Кроули осознал, что он боролся с Вельзевулом, пытаясь поджать ноги и не желая обнажать бок. Кроули заставил себя обмякнуть, сдержав еще один стон, когда новый приступ боли накрыл его. – Просс-сс-ссти, – пробормотал он, голосом, который показался слабым даже ему самому, когда он почувствовал, как Вельзевул расстегнул и откинул нижнюю часть его рубашки, ткань которой была тяжелой от крови и липла к коже. – Попытайся дышать ровнее, – посоветовал голос Иштиара откуда-то за пределами затуманившегося поля зрения Кроули. – Ведь это так чертовсс-ссски просс-ссто, – прошипел в ответ Кроули, прерывисто дыша. Он почувствовал руку Вельзевула на своей голой коже, над ребрами. Он чувствовал себя таким уязвимым, лежа на спине в траве; аура Вельзевула тяжело нависала над его собственной, и холодный ветер остужал пот на его животе. Ему так отчаянно хотелось, чтобы Азирафель был здесь, с ним. – Постарайся не двигаться, – посоветовал Вельзевул, а потом Кроули почувствовал, как что-то вонзилось в его бок. Кроули ринулся в бой, прежде чем успел остановить себя, пиная ногами невидимого нападающего, а с его губ сорвался болезненный гортанный крик. – Не двигайся, я сказал, – сердито произнес голос Вельзевула, и он вонзил иглу глубже. Кроули слабо застонал и уперся пятками в землю, сжав в кулаках траву по обеим сторонам от себя, чтобы удержать себя на месте. Последовал еще один мучительный укол в боку, а затем мгновение облегчения, которое показалось таким чудесным, даже несмотря на то, что его все еще раздирала боль, что он повалился обратно на землю, судорожно глотая ртом воздух. – П-почему ты п-помогаешь мне? – запинаясь, пробормотал Кроули, втянув настолько глубокий вдох, насколько он осмелился. Он почувствовал, как что-то слегка дернуло за его бок, вслед за чем послышался звук ножниц, перерезающих что-то. – Потому что мы с Люцифером заключили с тобой сделку, и он не оценит, если я вернусь с твоим трупом. – А-а, – сказал Кроули, готовя себя к новому появлению иглы. – Круто. Она вонзилась так же глубоко, как и первая, и Кроули снова задрожал, борясь с инстинктивной реакцией отстраниться. Каждый поворот иглы вырывал у него болезненные судорожные вздохи. К огромному облегчению Кроули, Вельзевул, похоже, знал, что делает, и не тянул резину. Он покончил со вторым швом так же быстро, как и с первым, оставив Кроули тяжело дышащим, но по крайней мере, в сознании. – Что, возможно, ироничнее всего, – заметил голос Иштиара, – это что, если бы ты просто сразу умер, я мог бы исправить это для тебя, прежде чем вернуть тебя назад. Кроули невесело хмыкнул. – К сожалению, теперь, когда Древа больше нет, я не могу этого рекомендовать. – Супер, – выдавил Кроули. Третий шов прошел не так гладко: игла за что-то зацепилась и снова и снова не давала Вельзевулу вытащить ее до конца. Кроули трясло очень сильно к тому времени, когда он закончил, пот покрыл его кожу, а костяшки пальцев побелели от того, с каким усилием он цеплялся за землю. Когда Вельзевул завязывал нитки, Кроули оцепенело нащупал свое обручальное кольцо, прижав большой палец к его гладкой поверхности и пытаясь послать что-нибудь успокаивающее Азирафелю. Насколько он мог судить, его спутник метался между паникой, отчаянием и ужасом, но боль самого Кроули затмевала большую часть эмоций Азирафеля. – Прости за этот, – сказал Вельзевул, когда закончил с узлом и приготовил иглу для следующего шва. Их было девять в общей сложности к тому моменту, когда Вельзевул сказал, что закончил: слишком мало для раны такой длины, но, очевидно, больше Вельзевул не готов был сделать своими чересчур крупными стежками. Кроули чувствовал слишком большое облегчение, что все закончилось, чтобы жаловаться из-за этого. Его дыхание было прерывистым, но уже гораздо более спокойным, чем прежде. Он был совершенно изможден, но он подавил желание отдохнуть и вместо этого поднял себя в сидячее положение настолько, насколько смог. В голове у него звенело. – Нам надо… посадить косточку персика. Вельзевул переглянулся с Иштиаром. – И ни слова благодарности. Кроули сделал вид, что поморщился, и осторожно коснулся кожи на боку. – С-спасибо. – Около дерева лежат бинты, – сказал Иштиар, и Вельзевул достал их. Кроули предпочел бы сам их завязать, но Вельзевул так сердито посмотрел на него, что Кроули неохотно согласился, что они сделают это вместе: Вельзевул будет подавать моток Кроули, чтобы тот оборачивал его вокруг себя и передавал обратно Вельзевулу. Когда повязка была надежно и крепко наложена, и полоса ткани была ободряюще прочной и сухой на окровавленной и мокрой от пота коже Кроули, Вельзевул завязал концы и дал Кроули подоткнуть их. – Вот так, – сказал Вельзевул, после чего встал и заставил кровь исчезнуть с рук, чтобы потом отряхнуть их друг о друга. – Теперь ты по крайней мере не откинешься, прежде чем мы отсюда выберемся. Люцифер был бы недоволен, если бы я дал тебя убить. – Супер, – сказал Кроули, хватаясь за ближайшее дерево, чтобы помочь себе подняться на ноги. В глазах у него все тревожно поплыло, и на мгновение он просто прислонился к стволу, тяжело дыша, чувствуя, как кружится голова. – Как ты все-таки планируешь отсюда выбираться? – спросил Вельзевул. Кроули закрыл глаза, пытаясь прийти в норму. – Сначала косточка. Он почти что слышал, как Вельзевул закатил глаза. – Ладно. Когда Кроули открыл глаза несколько секунд спустя, голова у него все еще кружилась, но зрение прояснилось, Вельзевул взял персик и направлялся к месту, которое они выбрали. Кроули добрался туда, где лежал его пиджак и поднял его магией, не желая сгибаться больше, чем было необходимо. У него уже начинала кружиться голова, оттого что он стоял, и он поспешно поковылял к Вельзевулу, пока еще мог. Он едва добрался, и упал на колени на приемлемом расстоянии от места. Он сделал несколько глубоких, прерывистых вдохов, и почувствовал, как по телу прошла судорога и снова навалилась слабость. – Потеря крови, – заметил Иштиар, остановившись неподалеку и глядя на Кроули. – Я рекомендую стоять как можно меньше. Кроули открыл было рот, чтобы спросить, откуда Иштиар столько знает о таких вещах, потом понял, у кого спрашивает, и снова закрыл его. Вместо этого он поднял руку ко лбу, который пульсировал болью. К тому времени, когда в голове у него прояснилось, Вельзевул выкопал внушительных размеров ямку в земле. Случайно попавшиеся кусочки лесной подстилки удобным образом переместились куда-то еще. Вельзевул затем вонзил пальцы в персик, разрывая нежную кожицу, пока ему не удалось высвободить косточку. – Косточка персика, – сказал Вельзевул, подняв повыше липкое ядрышко. – Земля. Он положил косточку в ямку и ладонью насыпал гору земли обратно поверх нее. Он устроил наверху ее небольшой холм и поднял глаза на Кроули. – Доволен? Кроули моргнул, и то место сделалось чуть влажным, как будто после недавнего легкого дождя. – Да. Вельзевул сел и окинул его взглядом, взмахом руки заставив остатки персика исчезнуть – Итак, каков же твой грандиозный план, как вытащить нас отсюда? – Это не столько… план, сколько стратегия, – сказал Кроули, осторожно прижав руку к боку и чувствуя неровность кожи под бинтом. – И какова она? Кроули поморщился, когда боль вонзилась глубже. – Ждать. Вельзевул нахмурился на него. – И как это должно помочь? – У Азирафеля есть меч, который открывает Восточные Врата, – сообщил Кроули. Он будет искать меня. Он знает, где я и что я ранен. Он будет здесь в считанные часы. Вельзевул удивленно уставился на него. – Откуда он знает, что ты ранен? – Не важно, – сказал Кроули и, повернув голову, нашел восток и посмотрел через Эдем на врата. Но нам надо добраться к Восточным вратам и ждать его. Тогда ему не придется тратить время на то, чтобы обыскивать Эдем в поисках нас. – Возможно, тебе стоит остаться здесь, – предложил Иштиар. – Усугублять твою рану будет неблагоразумно. Вельзевул может подождать у Восточных Врат и привести Азирафеля, когда он прибудет. – О, я отправляюсь к Восточным Вратам, – сообщил Кроули, начиная подниматься на ноги, – с вашей помощью или без нее. – Успокойся, Кроули, – сказал Вельзевул, сделав ему резкий знак сесть обратно. – Мы можем тебя туда доставить, раз уж ты собираешься сходить с ума по этому поводу. Кроули благодарно опустился обратно на землю, в голове у него звенело. – Но нам стоит сначала проверить, что другие врата закрыты, – продолжал Вельзевул. – Или посмотреть, нет ли в этом Саду еще чего-то, что может нам помочь. Прежде чем мы начнем просто сидеть и ждать. Кроули должен был признать, что это была неплохая идея, так что он проглотил критику. Азирафелю потребуется еще много времени, чтобы добраться сюда, так что оценить ситуацию тем временем не помешает. – Еще я попытаюсь найти самую простую дорогу к Восточным Вратам, – сказал Вельзевул, – чтобы Кроули не прикончил себя, споткнувшись за корни. Кроули проворчал что-то. – Есть возражения? – спросил Вельзевул, вставая и глядя сначала на Кроули, потом на Иштиара. – Я подожду здесь с Кроули, – вызвался Иштиар. – Мне не хочется уничтожать больше Эдема, чем совершенно необходимо. Вельзевул кивнул и огляделся вокруг, видимо, решая, куда отправиться сначала. – Я постараюсь вернуться к ночи. Не разбредайтесь. – Конечно, – сказал Иштиар. Вельзевул снова кивнул, приготовился и направился в лес.

~~***~~

Эдем, насколько Вельзевул мог судить, был прекрасен во всех возможных смыслах. Он проходил мимо изящных витых деревьев, которые простирали свои кроны вверх, изгибая стволы, будто танцоры. Другие тянули к нему корявые ветви, из концов которых вырывались нежные розовые соцветия. Кусты, папоротники, мхи и цветы всех возможных видов устилали покрывалом землю, и везде, куда бы он ни посмотрел, казалось, кипела жизнь. Птицы чирикали свои песни с ветвей деревьев, пчелы деловито жужжали у участка с жимолостью, а кролик проскакал прямо мимо него, совершенно не боясь. Ему показалось, что в какой-то момент он увидел оленя, мелькнувшего за деревьями где-то впереди него, с рогами, освещенными сзади солнцем, начинавшим клониться к горизонту, быстро приближая сумерки. Вельзевул провел большую часть последних шести тысяч лет в Аду, и, хотя он не боялся этого места, как большинство его обитателей, нельзя было отрицать, что оно не было местом приятным. Они с Люцифером делали его таким, управляя жестко и наказывая любого преступившего границы, свершая свою месть над Отцом, которому просто не было до этого дела. Давным-давно Бог поступил с Люцифером очень несправедливо, и, когда Вельзевул присоединился к нему, тронутый его историей и решительно готовый помочь, он поклялся Люциферу в вечной преданности. Он ни разу не пожалел о том, что принес эту клятву, но он не думал, что до конца понимал в тот момент все, от чего он отказывался, когда Пал – всю эту красоту и мир. Ад был его домом, но покинуть его ради места, подобного этому, действительно было бы не так уж плохо. В Аду в последнее время ходило много разговоров об Искуплении, и Вельзевул помимо своей воли молча подумывал о том, что, возможно, однажды даже они с Люцифером могут быть Прощены. Это была фантазия, но в ней была такая притягательная сила, что Вельзевул обнаружил, что не может от нее избавиться. Думать о том, что, возможно, однажды он и Люцифер могли бы быть Прощены и наслаждаться жизнью на Небесах, таких же в точности прекрасных, как и этот Сад, и больше не бросать все свои усилия на то, чтобы просто уничтожать Творение другого. Возможно, в их истории могло быть нечто больше, чем вечная горечь – надежда в конце даже для худших из грешников. Вельзевул задумчиво шел через лес, вертя в голове эту невероятную перспективу, пока он направлялся к Южным Вратам. А потом, по чистой случайности, он ступил на поляну и столкнулся лицом к лицу с Деревом. Это было не Древо Жизни – начать с того, что это все еще стояло: с высоким и гордым стволом и невредимыми ветвями; и вокруг его основания не было магического охранного круга. К тому же, плоды, тяжело свисающие с его ветвей, были яблоками. Вельзевул резко остановился и машинально оглядел поляну, прежде чем с любопытством приблизиться. Он слыхал о Падении Человека и о том, как Кроули срежиссировал его, но он почему-то никогда не представлял, что Древо выглядело так. Никогда на самом деле не представлял, что это место, такое чистое и прекрасное, могло быть декорациями для одного из самых ужасных грехов в истории. Вельзевул остановился в шаге или около того, глядя вверх на ветви Древа Познания Добра и Зла. Он рассеянно задумался о том, какие именно знания давало Древо, если этих познаний было достаточно, чтобы Адам и Ева Пали. Затем ему пришло в голову, что он мог бы это выяснить. Вельзевул продолжал смотреть вверх на ветви Древа, и вдруг подумал, не могло ли такое знание помочь ему в Искуплении. На мгновение это показалось совершенно абсурдной идеей, но по мере того как мысль укреплялась в его голове, Вельзевулу пришлось признать, что она была многообещающей. Он потянулся и осторожно сорвал плод с веток Древа – идеально спелое яблоко с легчайшим пурпурным румянцем на блестящей красной кожуре. Вельзевул рассматривал его еще мгновение, а затем спрятал яблоко в один из глубоких карманов своей черной сутаны и пошел дальше к Южным Вратам.