Какая разница

Сегодня было ровно восемь лет, как Ван Ибо впервые появился на прослушивании в агентстве. Никто об этой дате не знал, потому что в тот раз он провалился. Через полгода он попробовал снова и тогда уже прошёл. Именно вторую дату фанаты отмечали как его дебют. Но сам Ван Ибо считал началом свою первую неудачу. В тот день он надел новые джинсы (они специально хранились в шкафу для этого события, ждали) и любимую футболку с покемоном, вытащил из копилки несколько купюр, чтобы хватило на такси туда и обратно и какой-то перекус, обвёл взглядом свою комнату, будто прощался, и ушёл. Он никому не говорил о прослушивании, и тем более о том, что собирается туда. В двенадцать Ван Ибо считал себя достаточно взрослым, чтобы принимать такие решения ни с кем не советуясь. Он самостоятельно подал заявку на сайте, и когда пришло сообщение о дате прослушивания, рассудил, что незачем волновать родителей и тренера раньше времени. Пока ехал в такси, несколько раз едва не попросил водителя повернуть обратно, но заставил себя не дёргаться. Когда зарегистрировался и оказался внутри, Ибо пожалел, что никого с собой не взял для поддержки. Женщина в футболке с логотипом агентства и с рацией на шее, показала ему раздевалку, репетиционную комнату и экран, на котором надо было отслеживать свой номер. Везде сновали дети с мамами, папами, тренерами и другими взрослыми. Каждого ребёнка кто-то опекал, таскал за ним костюмы, еду, фотоаппараты, кофры с гримом и всяческую дребедень. Только Ван Ибо был один, и из вещей имел лишь наушники и аудиоплеер. Репетировали не только в отведённом зале, но и в каждом углу — пели, танцевали, исполняли актёрские этюды и акробатические номера. Ибо потерянно наблюдал, и все без исключения казались ему в тыщу раз талантливее, чем он сам. В своём дэнс-клубе он был самым крутым хопером не только в детской, но и в подростковой группе, побеждая в батлах парней на пять-семь лет старше. Но здесь все его заученные танцы вдруг стали выглядеть любительщиной и дешёвкой. Двенадцатилетний Ван Ибо морально сдался ещё до отбора. Ну и конечно, он его не прошёл. Тихо вернулся домой, уселся делать уроки, потом поужинал, и никто даже не узнал о его провале. Ту ночь он провёл без сна. То плакал, кусая губы, то лупил кулаками подушку, то смотрел в тёмный потолок, то вскакивал и кружил по комнате, снова злясь и плача. Он почти физически ощущал, как за эти несколько часов меняется изнутри, взрослеет, крепнет. Утром это был уже другой Ван Ибо, тот, который никогда не сдаётся. Тот, которого теперь знала вся Азия. Но до этой известности ему предстояло ещё восемь лет тяжёлой работы, пота, сорванного горла и сломанных пальцев, растянутых связок и ночных репетиций. Восемь лет — это юбилей. Ван Ибо долго думал, как его отметит, но так ничего и не придумал. По расписанию это был обычный рабочий день — утром интервью, днём тренировка в танцклассе, после обеда рекламное мероприятие для бренда, вечером тренажёрка и выход на какую-то вечеринку в качестве приглашённой звезды. Предстоящий вскоре выезд для записи экстрим-шоу Ван Ибо ждал как отпуска. Практически все светские и рекламные мероприятия переносились на другое время, и целых пять дней ему предстояло почти безвылазно провести на горнолыжном курорте ХХХ. Ибо решил, что это и будет его подарком самому себе — поздний подъём, хорошая еда и никакой спешки. Он, конечно, не особенно верил, что будет так, как мечтается. Но, если сбудется хоть что-то, уже хорошо. Менеджер Цзы решил, что неплохо сделать запись дэнс-практики, чтобы выложить в сеть, поэтому всю репетицию отвлекал, болтаясь рядом с включенной камерой. Ибо такие вещи не очень любил. Он считал, что людям надо показывать конечный результат, когда уже все движения отточены, номер отработан и выглядит именно так, как он сложился в голове. А репетиционный процесс с промахами и неловкими моментами лучше не видеть никому. Но такие ролики набирали просмотров не меньше, чем официальные MV и концертные записи и, к сожалению, приходилось их записывать. Но присутствие менеджера всё равно отвлекало. Ибо невольно начинал работать на камеру. Это уже было на уровне рефлексов, он не мог это контролировать. А когда пытался сосредоточиться на занятии, выходило только хуже. Из-за съёмки и постоянных ошибок в шагах к концу тренировки Ван Ибо ощущал зверское раздражение. Не лучшее состояние для танцев. В результате лажал ещё сильнее и буквально на последних минутах, выполняя примитивный разворот, потянул спину. Охнув, Ибо осел на пол. Тренер и танцоры бросились к нему. Даже Цзы Ли выключил камеру и по телефону вызвал медиков. Ничего страшного не случилось, ему лишь рекомендовали поберечься пару дней, но мероприятие на вечер пришлось отменить, а так как Ван Ибо туда не слишком-то и рвался, то всё сложилось неплохо. Вместо тренажёрки Ибо позанимался с преподавателем по вокалу и с чистой совестью отправился домой в восемь — ранним вечером по его обычным меркам. Он жалел только о том, что с ноющей спиной не погуляешь. Сейчас бы побродить по городу, просто по улицам — Ван Ибо уже и не помнил, когда в последний раз выходил из здания или машины без какой-либо цели. Ладно, просто бесцельно поваляться на диване тоже удавалось редко, значит вечер всё равно удался. Ибо забрался в минивен и растянулся на заднем сиденье. Менеджер Цзы Ли и личный помощник малышка ЧжоСюань сели впереди. Ребята притащили из студии и загрузили в машину гору коробок с какими-то подарками от спонсоров, рекламными товарами и посылками от фанатов. ЧжоСюань собиралась распаковать их дома у Ван Ибо, он обычно не очень в это вникал, считая, что каждый должен заниматься своей работой. Наконец, всё сложили, все сели, и автомобиль тронулся с места. Ибо лежал и бездумно смотрел на мелькание фонарей в потолочном люке, пока машина выруливала с парковки. Вдруг его резко вдавило в спинку, потом сдёрнуло с сиденья, он брёвнышком свалился в проход и зашипел от боли в пояснице. Машина остановилась, чертыхающийся Цзы Ли выскочил и куда-то рванул. Следом выбралась и ЧжоСюань. Бедному травмированному айдолу никто не спешил помочь, поэтому пришлось самому подниматься. Ван Ибо попытался через лобовое стекло разглядеть, что произошло, но увидел только спины людей, над чем-то склонившихся. Это не сулило ничего хорошего. Струна боли, протянутая через позвоночник, не повышала настроения, но Ван Ибо умел терпеть и преодолевать. Он, сцепив зубы, сдвинул в сторону дверцу, вылез и подобрал кроссовок, лежащий возле фонарного столба. Фигура Цзы Ли скрывала от Ибо тело на асфальте, но ноги (одна босая) были видны. Это всё было очень, очень плохо…