Какая разница

К сожалению, на фотографии Ван Ибо трудно было что-либо разглядеть. Даже рука на переднем плане получилась не в фокусе, а уж задний план вышел совсем размытым. При быстром взгляде мозг достраивал картинку, и казалось, что там видны два меча, один в светлых, второй в тёмных ножнах. С учетом того, что в фанатских кругах не раз говорили о коллекции оружия Ван Ибо, в это легко было поверить. Однако, если пристально изучать туманные очертания двух продолговатых предметов, уже возникали сомнения. Сяо Чжань и Вей Ин повертели изображение и так, и эдак, но не смогли определиться. — Ладно, давай вернёмся к книгам, — сдался УСянь. — Не терпится узнать, что там такого стащил мальчик. Первый же фолиант привёл его в восторг. Это был труд какого-то известного ему выдающегося мастера-заклинателя по имени (вот удивление-то!) Лань И о каких-то влияних чего-то на что-то. Слова были вроде знакомые, каждое в отдельности, но, составленные в фразу, становились абсолютной бессмыслицей для Сяо Чжаня. Сначала он пробовал прочитывать столбцы иероглифов, пытаясь постичь хотя бы часть смысла, но едва доходил до конца предложения, его начало успевало забыться. Видимо, примерно так ощущал себя УСянь, когда Сяо Чжань объяснял ему принцип двигателя внутреннего сгорания или основы компьютерной графики. Просто принял тот факт, что это работает и всё. Поэтому он вскоре сдался и позволил Вей УСяню изучать манускрипт самостоятельно. Глаза бегали по страницам, но думал Сяо Чжань о других вещах. Перед мысленным взором разворачивались иные картины — он вспоминал последние двое суток, проведённые с Ибо, стараясь не упустить ни единой детали, чтобы накрепко удержать в памяти драгоценные мгновения. Звук мотоцикла, и появление Ибо из темноты на узкой лесной дороге. Его нерешительность и отчаянную страстность. Праздничную пирушку в деревне, взгляд Ибо через стол, губы, испачканные в соусе, которые хотелось облизать и зацеловать. Если бы не УСянь, с его любовью к выпивке, это, возможно, и получилось бы… Но вышло, как вышло… И утром у Чжаня была возможность увидеть прекраснейшее зрелище — голого по пояс Ибо, умывающегося во дворе. Чжань воскресил в памяти картинку идеальной спины и сверкнувших на солнце брызг и мечтательно улыбнулся. — Эй, не закрывай глаза! — возмутился Вей Ин. А Сяо Чжань и не заметил, как отрубился. Долгий утомительный день за рулём давал о себе знать. Он честно постарался таращиться на страницы, только организм не разделял его рвения. Веки неумолимо опускались, прямо хоть пальцами их придерживай, да и голова падала на грудь. УСянь немного повозмущался, но смирился с необходимостью отдохнуть. — А завтра прямо с утра продолжим! — велел он. Чжань сейчас был готов согласиться с чем угодно. Усталость навалилась внезапной тяжестью, даже до постели он еле дополз. Спихнул А-Нина на край, вытянулся, упираясь мысками в изножье, а макушкой в изголовье, потом расслабил тело, свернулся креветкой и мгновенно провалился в сон. Его разбудил А-Нин, примостившийся под боком. Пёс куда-то «побежал», стаскивая лапами одеяло, и смешно тявкая закрытой пастью. Сяо Чжань поправил одеяло, погладил А-Нина, успокаивая, и попытался снова уснуть. УСяня слышно не было, и сейчас он остался один в своей голове, как в почти забытые прежние времена. Это ощущалось непривычно и даже несколько неправильно. Чжань вдруг задумался, что же будет делать, если у Вей Ина получится изобрести заклинание и вернуться в свой мир. Придётся привыкать, что твои мысли — только твои, и полагаться исключительно на свои знания и умения. Как же одиноко будет! Собаки, конечно, хорошие друзья — Чжань потёрся щекой о тёплый лоб А-Нина — но человеческое общение они не заменят. Тем более, никто не заменит Вей УСяня… «Теперь для общения у меня есть Ибо!» — подумал он, вспомнив о переписке. Тут же захотелось зайти в вичат, чтобы убедиться — всё это не приснилось ему. Подтянув к себе телефон, Чжань открыл мессенджер и выдохнул — реальность. Весь диалог был на месте, даже так называемые «нюдсы» от Ибо не исчезли, как тот угрожал. И его чудесное селфи с солнечной, невероятно тёплой улыбкой. Глядя на неё, Чжань чувствовал себя счастливым и несчастным одновременно. У него был Ибо, который признался ему, который занимался с ним любовью, который не оттолкнул, услышав рассказ о «раздвоении личности». Но Ибо был не здесь, не рядом, не в объятиях Чжаня. Зажмурившись, он полежал немного, сквозь закрытые веки ощущая свет от непогашенного экрана телефона. Невысказанные слова щекотали язык, и Чжань решился — включил запись. «…Кому нужна любовь, которая идёт не из сердца?» — закончил он свою сбивчивую речь и отпустил кнопку. Сообщение ушло. Как водится, он тут же пожалел, что наболтал всякой фигни, занёс палец, чтобы удалить, но передумал. Что уж там, пусть остаётся. Пользуясь отсутствием Вей УСяня, стоило бы спокойно подрочить без свидетелей. Однако возбуждение в мыслях никоим образом не хотело передаваться утомлённому телу. Несмотря на попытки его поднять, член бойкотировал все усилия и стоять не хотел. Так сон и настиг Чжаня — в расстроенных чувствах и с рукой в штанах. Пробуждение было бодрым, но слишком тихим. Никто не действовал на нервы трепотнёй и дурацкими песенками, «в эфире» царило молчание. В одиночестве умывшись и выгуляв собак, Чжань успел соскучиться. Периодически он мысленно звал Вей Ина, но тот не откликался. Сварив кофе, Чжань уселся на своё место напротив постера Ван Ибо и загрустил. Все оставили его! Одинокий, брошенный всеми малыш ЧжаньЧжань! Сейчас бы ЧжоЧэну позвонить, но он с родителями улетел на праздники в Штаты. Вей УСянь начитался своих мудрёных заклинательских книг и ушёл «на глубину». Или совсем ушёл? Да, нет! Если бы он нашёл способ возвратиться, он бы предупредил… Предупредил ведь? Точно сказал бы! А сейчас просто игнорит, чтобы не мешали думать, и ему наплевать, что о нём беспокоятся, скучают может быть… Друзья его бросили на произвол судьбы, и любимый был сейчас далеко. В географическом смысле, может, и не очень, к тому же, всегда имелась возможность, пусть и гипотетическая, созвониться, увидеть друг друга, услышать голос, но если нельзя дотронуться, то какая разница — в одном городе или на другом конце земли? И тут Чжань заметил, как пальцем чертит на столешнице знаки. Не просто бестолково елозит, а из раза в раз повторяет одни и те же линии и фигуры. — Вей УСянь! — завопил он, как оказалось не только мысленно, но и вслух. А-Нин залаял, не понимая, где враги, а А-Цин подскочила так, что свалила табуретку, добавив грохота к общему шуму. — И чего ты орёшь как лютый мертвец? — проворчал УСянь. — У души, вообще-то нет ушей, громкость звука для меня не имеет значения. — А для меня имеет! — возмущённо воскликнул Сяо Чжань. — Думал, ты пропал! Я беспокоился! — Ой, не рассказывай! Признайся честно, что тебе без меня стало скучно. — Да, стало, — признался Чжань. — Но и переживал тоже. Вдруг ты придумал заклинание, чтобы возвратиться, и сгинул, не попрощавшись. — Нет, пока ещё не придумал, — вздохнул УСянь. — Но кое-какие мысли появились. Ты уже позавтракал? Тогда давай продолжим чтение, пока у тебя свободный день. — Ох, — заныл Чжань. — У меня ещё три выходных, это ведь новогодние каникулы. Может, отложим на завтра, а сегодня отдохнём? — Завтра тебе будет некогда, — возразил Вей Ин. — Поедешь на эту Школу айдолов и будет не до чтения. Сяо Чжань нахмурился, соображая, и хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть?! Он схватил телефон и просмотрел сообщения. УСянь был прав — съёмки первого этапа действительно завтра. Вскочив, Сяо Чжань заметался по квартире. — Что же делать? Мне не в чём пойти! — он распахнул дверцы шкафа, перебрал вешалки, цапнул несколько футболок, встряхнул, приложил к себе, сунул обратно. Посмотрел на себя в зеркало, схватился за голову: — Нужно в парикмахерскую, срочно! — ринулся в прихожую, споткнулся об А-Нина, чуть не стукнулся лбом о дверной косяк и вдруг засомневался: — А если постригут неудачно? Уж лучше оставить, как есть. Но одежду всё равно надо купить! — Стоять! — рявкнул Вей УСянь. — Никуда тебе не нужно! Полный шкаф барахла, что-нибудь выберем. А сейчас садись за стол и дай мне почитать.