Какая разница

Кафель холодил босые ступни, но Ибо, потянувшись из-за плеча Чжаня, что-то нажал, и пол быстро нагрелся, а сверху полил тёплый дождичек, мягкий и ласковый. Целоваться под таким было одно удовольствие. Если закрыть глаза, можно было пофантазировать, что они летом, где-то у моря, пошли на свидание… Ох, нет, глаза лучше не закрывать. Несмотря на всё возбуждение, стоило векам опуститься, как начинало вырубать. Сознание отключалось, будто в обмороке. — А есть режим пободрее? — кивнув в сторону «пульта управления», спросил Чжань. — А то сейчас засну стоя, как жираф. — Жирафы спят стоя? — удивился Ибо, тыкая в кнопки на блестящей металлической панели. — Понятия не имею, — рассмеялся Чжань. — Но абсолютно не представляю лежащего жирафа. Летний дождик превратился в ливень, застучал по макушке и по плечам. — Я тоже, — согласился Ибо. В спину ударили упругие струйки, и Чжань подвигался, подставляясь под приятный массаж. — Ну что, так бодрее? — Намного, — подтвердил Чжань, и энергично ухватил Ибо за задницу. От этого неимоверно классного ощущения захотелось застонать. Твёрдые, накачанные мышцы подрагивали, пальцы скользили по мокрой коже, маленькие ягодицы ложились в ладони как будто отлитые точно по их размеру. Чжань откинул голову, позволяя воде смыть со лба волосы, и фыркнул, когда она попала в нос. Ибо воспользовался моментом и впился в его шею. Он вылизывал её, как щенок, время от времени чуть засасывая и прикусывая, посылая по телу миллионы мурашек. Из горла вырвалось какое-то урчание, Чжань услышал его словно со стороны и удивился, что, оказывается, умеет издавать такие звуки. И вдруг сообразил, что давненько ничего не слышал от Вей Ина. Последний раз тот подавал голос перед тем, как Ибо попросил разрешения поцеловать. УСянь тогда захихикал и сказал: «Было бы забавно, если бы ты отказал», а после от него не было ни словечка. Кажется… Если он не ушёл «на глубину», а просто затаился, это было бы хм… смущающе. А ещё, глупо, конечно, но Чжаню казалось, что, позволяя УСяню разделять с ним ощущения, когда он ласкает и целует Ван Ибо, он словно делится своим парнем с другим человеком. Умом он понимал, что в этом случае ревность не уместна, но ничего не мог с собой поделать. Он хотел, чтобы Ибо был только его и ничей больше. Чжань осторожно позвал: — Вей УСянь? Ты здесь? Тот не откликался. Однако, зная его хитрость, Чжань не особо доверял ему. Впрочем, он всё равно ничего не мог поделать. А тут Ибо прихватил зубами мочку его уха, потёрся носом о завиток ушной раковины, и мысли о Вей Ине растворились в потоке радостного наслаждения. Чжань знал, что уши у него чувствительные, но с Ибо это вышло на какой-то новый уровень. Прежде ему не нравилось, когда партнёры по сексу начинали искать там его эрогенные зоны. От прикосновений, а особенно, если в ухо дышали или лезли языком, Чжаня всего передёргивало, и он с ног до головы покрывался мурашками. Но не теми приятными и щекотными, а такими, от которых нервно зудело тело и хотелось растереть себя или почесаться. С Ибо всё было по-другому — излишняя чувствительность обернулась чувственностью. Нежные укусы доставались мочке, а Чжань ощущал их членом, словно Ибо как мастер акупунктуры воздействовал на нужные точки, творя волшебство. Скосив глаза, Чжань смотрел на струйки воды, стекающие по виску Ибо, на мокрые пряди, облепившие голову, на капли, собравшиеся на волосках брови, и еле заметные тонкие тёмные полоски в складке века — следы макияжа. Ибо был таким живым, настоящим, осязаемым. И именно это почему-то придавало происходящему оттенок неправдоподобности, будто Чжань внутри очень яркого, реалистичного сна. Потому что, такое разве может случиться наяву? Разве такие запредельно приятные ощущения не выдумка писателей, поэтов и режиссёров порнофильмов? Казалось, стоит применить проверенный способ — ущипнуть себя за предплечье, и он очнётся, придёт в чувство, но Чжань не спешил это делать. Даже если это всего лишь сон, пусть снится подольше. — Волосатик, — с ласковым смешком прошептал Ибо, царапая ногтями поросль на животе Чжаня. В некотором роде эта «блядская дорожка», спускающаяся от пупка к паху, была для него предметом гордости. Не секрет, что не многие китайские парни могли похвастаться таким атрибутом маскулинности. Вот у Ибо было безволосое тело. Внезапно так сильно захотелось поцеловать его плоский гладкий живот, что во рту собралась слюна. Колени дрогнули в порыве опуститься на пол перед Ибо, но тот опередил. Скользнув щекой, губами по груди и животу, Ибо присел у ног Чжаня, обхватив ладонями его бёдра. Член дёрнулся от прилива крови. Чжань глянул вниз. Кажется, впервые в жизни он был готов кончить только от одного вида. Ибо тоже смотрел на него, щурясь от льющейся сверху воды, покусывая алые губы. В его взгляде мешались вожделение и неуверенность, решимость и толика испуга. Ждать в предвкушении было мучительно, но и торопить его Чжань не мог. Наконец, Ибо приоткрыл рот и качнулся вперёд. «А Вей УСянь не верил, что это может повториться!» — самодовольно подумал Чжань. Ван Ибо явно сделал работу над ошибками — его техника безусловно улучшилась с прошлого раза. По крайней мере, про зубы напоминать не пришлось. Он старался взять как можно глубже, вздрагивая каждый раз, как головка толкалась в горло, но не рисковал заглатывать. Время от времени Ибо приостанавливался, меняя то угол, то положение языка, то скорость, и Чжань ловил на себе его пытливый взгляд. Он будто изучал реакцию. Ноги размякли как лапша, через всё тело прокатывались тяжелые волны предоргазменной дрожи… и тут Ибо снова замедлился. — Да ты на мне эксперименты что ли ставишь? — простонал Чжань. К его удивлению и без того разрумянившиеся щёки Ибо покраснели ещё больше, он выпустил изо рта член и пробормотал: — Прости. Я думал… Ну… там было написано — запоминайте, какие приёмы нравятся вашему партнёру. Я пробовал… Наверное, не надо было… Я облажался… Господи, он действительно готовился! Читал какое-то пособие! «Ради меня!» — Сяо Чжаня затопило такой огромной любовью, такой пронзительной нежностью, что дышать стало трудно. В носу защипало, на глаза навернулись слёзы. Сглотнув комок в горле и шмыгнув, он воскликнул: — Нет-нет! Ты всё делал правильно! Это было супер! Очень приятно… — и не сдержался: — Но если ты не дашь мне кончить сейчас же, я просто сдохну. Прямо на глазах Ибо расцвёл. На лицо вернулось обычное для него уверенное выражение, он широко улыбнулся и продолжил прерванное занятие. От зрелища члена, скользящего в кольце его губ, Чжаня будто сняли с паузы. Возбуждение, остановленное на пиковой точке, снова охватило тело, выгибая поясницу, поднимая дыбом волоски на коже, натягивая все жилы. Сяо Чжань запрокинул голову, ощущая, как бьют по щекам тугие струи воды, и застонал сквозь сцепленные зубы. — А-а-а-ах!.. Он хотел предупредить Ибо, честно хотел! Но оргазм обрушился на него так внезапно, что он не успел. Ноги подкосились, и Чжань раскинул руки в попытке устоять, цепляясь за что-то, скользя пальцами по мокрому кафелю. Но всё-таки не удержался прямо и осел на пол, стукаясь коленями и не чувствуя боли в посторгазменной анестезии. Встретиться взглядом с Ибо было немного неловко, но вода уже смыла брызги с его лица, а парень совсем не выглядел недовольным. Наоборот, он сиял. Улыбка ослепляла, глаза светились как два солнца. Он сам был солнцем для Чжаня! Его личное солнышко.