Какая разница

Жутко хотелось вынуть наушник и покрутить пальцем в ухе, но камеры уже снова включили. ЦзинЮ решил, что сделает это, когда начнётся выступление, и все сосредоточат внимание на сцене. А пока он отвернул голову в сторону и незаметным движением подёргал за мочку в надежде, что это облегчит зуд. И увидел его. На первый эфир пригласили кучу народа из шоу-биза, наверное, всех, кого смогли собрать. В большом помещении, где режиссёр проводил предварительный инструктаж, было тесно от людей. Все знаменитости явились в сопровождении своих ассистентов и менеджеров, кто-то взял одного стаффа, а кто-то приехал с целой командой. Так что, если Сюй ВейЧжоу и был там, не удивительно, что ЦзинЮ его не заметил в такой толпе. Зато теперь взгляд сразу зацепился за чудаковатый пиджак. Вечно он напяливал какие-то неоднозначные шмотки, какие не каждый рискнёт надеть даже для фотосессии, не то что на эфир. Впрочем, ЦзинЮ давно уже его не видел, может, вкусы ЧжоЧжо поменялись к лучшему. Ну, не в этот раз, а вообще… Для гостей шоу по обеим сторонам сцены выстроили выгнутые полукруглые стены с балкончиками, напоминающими театральные ложи. В каждом разместились по три-четыре человека. ЦзинЮ сидел в самом крайнем во втором ярусе, а ЧжоЧжо прямо напротив на первом. Стоило чуть повернуть голову, и он оказывался как на ладони. Странно, что ЦзинЮ раньше не обратил внимания. С такого небольшого расстояния он мог рассмотреть его во всех деталях: от беспроводного наушника до колец на пальцах. Слишком хорошо, куда лучше, чем ему бы хотелось. Прямо скажем, ЦзинЮ совсем не хотелось. Ни видеть его, ни встречаться. И нет, они не ссорились. Они просто перестали общаться. Если сейчас открыть мессенджер, ЦзинЮ, наверное, вспомнил бы, как это произошло. Да ладно, самого себя не обманешь, конечно, он и так всё помнил. Он не удалял чат, не отправлял ЧжоЧжо в чёрный список. Период, когда они писали друг другу постоянно, по любому поводу, и без повода, продолжался года три после окончания съёмок «Зависимого». Они скучали, устраивали тайные свидания, привозили друг другу подарки. Подкармливали фанатов «конфетками». И для обоих это становилось всё более и более проблемным. Жизнь упорно их разводила. Когда, с началом пандемии встала вся работа, они оба были в Шанхае. Через несколько дней, правдами и неправдами раздобыв пропуск, раздав тысячи юаней взяток, ЧжоЧжо прорвался сквозь заслоны КПП в другой район города к ЦзинЮ. На фоне ирреального ужаса всего происходящего в стране, у них случился словно медовый месяц. В замкнутом пространстве небольшой квартиры, собственно, кроме секса нечем было заняться. Утром и вечером они, нарядившись как космонавты, выходили на улицу: благодаря собаке, у них было разрешение на две получасовые прогулки в радиусе ста метров от дома. Это давало хоть какую-то разрядку. Если бы не Хого, возможно, они не продержались бы почти две недели. Когда остывало возбуждение, обнаруживалось, что различий у них гораздо больше, чем точек соприкосновения. Начиная с несостыковки биоритмов до несовпадения темпераментов. Гиперактивность ЧжоЧжо требовала выхода, и он метался по тесным комнатам, оставляя после себя хаос. Им нравились разные блюда, разная музыка, разные фильмы, даже разные запахи ароматических свечей. Бытовые привычки тоже отличались. Поначалу всё это воспринималось легко и с юмором, совсем не напрягая. Потом стало труднее, они искали компромиссы, но оба были эгоцентриками, уступки давались с усилием. Глухое раздражение накапливалось, подпитываясь всеобщей ковидной истерией, пока не вылилось в дурацкую почти бессмысленную ссору, и ЧжоЧжо, громко высказав все свои претензии, смахнув со стола пару тарелок, обулся и, яростно хлопнув дверью, свалил. ЦзинЮ пожалел об этом сразу же. Прямо как был, в растянутых пижамных штанах и домашних шлепанцах, рванул вслед за ним, но охранник задержал его в воротах паркинга. ЦзинЮ едва не оторвал зеркало, пытаясь остановить проезжающий мимо автомобиль ЧжоЧжо, однако тот не затормозил, даже не оглянулся. Трубку он тоже не брал. Позже ЦзинЮ всё-таки дозвонился ему, и они поговорили, и оба нашли в себе силы извиниться. Они помирились, но остаток карантина провели порознь. В то смутное время подобные истории случались сплошь и рядом. Интернет пестрел рассказами о жутких семейных разборках, разводах и всяком таком. Им, по крайней мере, было куда разъехаться. Жизнь налаживалась, все приноравливались к новым условиям, привыкали к маскам и медицинским блокпостам. ЦзинЮ привыкал к мысли, что они с ЧжоЧжо больше не пара. Постепенно реже стали негласные встречи, и переписка увяла. Хотя и не заглохла совсем. Они ещё изредка кидали в чат селфи, поздравления с праздниками, но уже не согласовывали, когда и как удастся пересечься в том или ином городе. У обоих было так много работы, что на это банально не находилось времени. Как-то ЧжоЧжо спросил, правда ли у ЦзинЮ отношения с актрисой, которая в тот период была его партнёршей по съёмкам. Отношений не было – так, небольшая интрижка. Девчонка очень уж рьяно окучивала ЦзинЮ, и он не стал ломаться. В конце концов, он же не монах, клятвы верности они с ЧжоЧжо друг другу не давали. Но почему-то ответил: «Пустые сплетни, ничего не было». Сам ЦзинЮ не спрашивал, он и так знал из сплетен, что семейство Сюй уже устроило помолвку с другим влиятельным шанхайским семейством. Они детей не торопили, но свадьба была делом решённым. Он подумал, что вопрос ЧжоЧжо был поводом рассказать об этом, но нет. Непонятно, почему Сюй ВейЧжоу умолчал о столь важном событии, и непонятно, почему ЦзинЮ не заговорил об этом. Они обменялись какими-то незначительными фразами и распрощались. Не в смысле навсегда, а просто «пока – пока». В октябре ЦзинЮ поздравил ЧжоЧжо с днем рождения, в ноябре получил ответное поздравление. В Новый год они друг другу уже ничего не писали. ЦзинЮ вообще забыл об этом. Обычно он поручал личному помощнику рассылку по всему списку контактов, только родителям звонил сам, и то, ему нужно было напомнить. В рабочей суете это всегда выпадало из памяти. А ЧжоЧжо стоял особняком. Про него он никогда не забывал. Но не в этот раз. Нет, ЦзинЮ всё же вспомнил о нём, но уже под конец праздничной недели. С чувством вины он открыл чат и обнаружил, что ЧжоЧжо тоже ему не написал. Поколебавшись, он свернул окно и решил, что это, наверное, к лучшему. За прошедшие годы чат ушёл в архив, и не вспоминать о том, что у них было, и чего не случилось, стало всё проще. Любовь к ЧжоЧжо тоже ушла в архив, оказалась где-то внизу длинного списка событий, чувств и эмоций, составляющих жизнь ЦзинЮ. И вот теперь чужой, взрослый, красивый Сюй ВейЧжоу сидел, положив ногу на ногу, сцепив пальцы на коленке. ЦзинЮ не видел его ступни, но было ясно по лёгкому колебанию всего тела, что он притаптывает в ритм. И эта привычка ЧжоЧжо, знакомая с прежних времён, внезапно ударила под дых, заставила ЦзинЮ застыть с приоткрытым ртом, заморгать, осторожно втягивая воздух в лёгкие через ледяные колючки в горле. Он понял, что не зря избегал пересекаться на мероприятиях, не читал новости в сети, перестал мониторить хештеги фандома ЮЧжоу в вейбо. Чертовы чувства, остывшие, ненужные, забытые. Оказалось, ничего подобного – алые угли всё это время тлели под слоем серого пепла. Один порыв ветра, и они расцвели в сердце жаркими лепестками пламени, прожигая шёлковую рубашку и пиджак от Диора насквозь. Не заботясь о камерах, ЦзинЮ просунул ладонь под полу и прижал к груди. Парнишка, сидящий рядом, двадцатилетний актёр и музыкант Ван Ибо с тревогой покосился на его позу. ЦзинЮ улыбнулся ему и подмигнул со спокойствием, которого не ощущал. Тот ещё на мгновение задержал на нём взгляд, и отвернулся к сцене. ЦзинЮ тоже смотрел на выступление участников конкурса. Через пару минут окончится песня и придётся записывать интервью, что-то говорить о том, что думает по поводу номера, а он думал вовсе не об этом. Да, его глаза были направлены на сцену, но всё происходящее там никак не фиксировалось сознанием. Он думал о том, что ЧжоЧжо всегда шёл голубой. И в его сегодняшнем ужасном костюме хорош был только цвет. Небесный оттенок придавал лицу ЧжоЧжо особую ясность и добавлял нежности его резким чертам. Свадебный смокинг тоже неплохо на нем смотрелся, однако не для ЦзинЮ. Он видел те фото, конечно, видел. Не выискивал специально в сети, однако нашлись «добрые» люди, показали. Можно сказать, ткнули носом. Тогда ЦзинЮ холодно скользнул по ним глазами и тут же закрыл. Он заявил себе и тем, другим, что ему не интересно. Да, когда-то они с Сюй ВейЧжоу были приятелями. Не хе-хе, а приятелями! И это было слишком давно. Счастья молодоженам, и всё такое. Только какое отношение это имеет к его жизни? И вдруг оказалось, что имеет. Очень даже непосредственное. ЧжоЧжо смотрел прямо на него. В упор, чёрные зрачки как два пистолетных дула. Банальное сравнение, но убийственно верное. ЦзинЮ сильнее прижал ладонь к горящему сердцу. Было бы легче, если бы ЧжоЧжо мило улыбнулся, поднял руку и помахал своим фирменным слегка неуклюжим жестом. Заученным, доброжелательно-равнодушным. ЦзинЮ знал, что тогда сразу бы отпустило. Он смог бы дышать, жить дальше, забыть, наконец-то, что был зависимым от этого парня. Этот чат ушёл в архив. Хватит. Помаши уже и отвернись к сцене. И тут ЧжоЧжо с отчаянно серьёзным лицом поднял руку, сложил пальцы в скобку и приложил к груди «половинкой сердца».