Какая разница

Вид сверху был непривычен, и Син не сразу сообразил, что это. Он вглядывался почти минуту, пока не догадался — два суетливых опарыша: фигурки собак, а рядом инвалидная коляска с мальчишкой Ланем и его приятель. Чего ж им дома-то не сидится? Сами напрашиваются, чтобы их припугнуть. «Фэн, слушай меня. Переходи на другую сторону улицы, догони двух сопляков с собаками и жди моей команды» — после некоторого раздумья проговорил Син в микрофон. Нет, он не колебался, лишь прикидывал, что бы такого мог сделать Фэн, чтобы адепты Юнь Мэна не вмешались раньше, чем тот достигнет халупы Вей УСяня. На экране показался ещё один крестик — камера дрона засекла новую цель. Син максимально увеличил изображение. Было бы, конечно, здо́рово, чтобы это оказался Сяо Чжань, но, естественно, тому неоткуда было тут взяться. Просто какой-то бегун-любитель, удачно прошмыгнувший мимо поста тупиц, считающих себя заклинателями. Удивительно, но, вскоре после того, как Фэн, успевший столкнуться с автомобилем (Син забеспокоился, что выпадет наушник, но обошлось, не даром старался, запихивал его в глубину уха чуть ли не до самого мозга), вступил в прямой контакт с мальчишками, рядом нарисовался тот самый спортсмен. Что там произошло, Син пропустил, потому что отвлёкся на другой объект. К окружённому району подъехал автомобиль, судя по маячку, принадлежащий продюсеру Лю. Син не вникал в их иерархию, но в Юнь Мэне Лю был не последний человек. Похоже, ему доложили про живого мертвеца, неужели будет ночная охота? Учитывая, что нынешние заклинатели утратили все умения, Сину последние лет сто не приходилось наблюдать за этим их традиционным развлечением. В общем-то, и нечисть не особо плодилась, лишённая привычных мест обитания. Нормальному гую в огромных бетонных муравейниках негде было спрятаться. Кроме слабосильных безобидных призраков, не способных напугать даже ребёнка, воспитанного на ужастиках и триллерах, Син давно никого больше не встречал. Увы, представление отменялось — из автомобиля выскочил всего один невооружённый человек и помчался по улице. Син узнал его даже без приближения — Сяо Чжань. Вот так сюрприз! Что ж, возможно, шоу всё же состоится. Неизветно, какие цели преследовал Лю, доставив его сюда, а вот Сину хотелось понаблюдать, как Вей УСянь, имея лишь убогую оболочку без золотого ядра столкнётся с живым мертвецом, находящимся под чужим контролем. Он, конечно, не позволит Фэну убить, однако повредить пару-тройку костей не возбраняется. В своё время Старейшина Илин тоже не отличался жалостливостью, да Син и не считал это недостатком. Любить и жалеть нужно исключительно себя, остальных — использовать в своих целях, беречь, пока в них есть необходимость, и избавляться без колебаний, как только те становятся бесполезными. Такая логика казалась ему правильной. Жалость и сочувствие для слабаков и дураков. Был лишь один человек за все его жизни, кому Син мог простить, давно простил, глупость добросердечия. Потому что Его доброта, первого среди всех встреченных людей, была направлена и на Сина тоже. Когда-то Син презирал Его за это, считал себя униженным проявлением его милосердия и жаждал отмщения. Радостно и азартно погружал Его всё глубже в грязь и кровь, но они скатывались с Его белых одежд и белой души как вода с современных водоотталкивающих материалов. И в тайном уголке своего сердца Син был счастлив этому. Но не мог успокоиться. Встретить Его, безупречного, среди гнилой человеческой толпы было равносильно тому, чтобы случайно найти алмаз в куче битого стекла. И Син раз за разом пытался Его расколоть, пустить по кристальным граням чёрную трещину, потому что не бывает, не может быть в мире такой чистоты. Пришёл день, когда это случилось. Прочность даже самого твёрдого бриллианта не безгранична. Ох, как же Син пожалел об этом в первый же миг, нет, даже за миг до того. Но было уже поздно. Подобно настоящему алмазу Его душа не треснула. Она рассыпалась облаком драгоценной пыли, столь мелкой, что собрать и возродить её могло лишь чудо. Ни о чём и никогда в своих жизнях Син не сожалел. Он бы даже не узнал, как это, если бы не… Посмотрев на Его мёртвое тело, Син развернулся на вдруг окостеневших негнущихся ногах и зашёл в дом, в тот ветхий убогий сарай, который они называли своим домом. Без Него эта хижина вмиг обнажила свою сущность, стала именно тем, чем была — старой и больше никому не нужной развалюхой. Сина там уже ничто не держало. Он потянулся, чтобы достать из-под соломенной подстилки свои припрятанные пожитки, и тут увидел лежащую на постели маленькую конфетку. Всего какой-то час назад Его рука сжимала в кулаке этот бессмысленный кусочек сладкой массы, завёрнутый в бумажку, напитывая своим теплом, своей дурацкой добротой. Он думал о Сине, отдавая на рынке последние жалкие гроши за лакомство. А Син думал лишь от том, как втоптать Его поглубже в грязь, сделать таким же нечистым, как он сам. Они оба претерпели неудачу — Син не стал добрым, Он не стал грязным. Но отныне у жизни Сина, у всех его жизней, появилась цель. Так же страстно, как сперва желал разрушить Его душу, так теперь стремился её восстановить. С золотым ядром или без, Вей Ин был хорош. Фэн ломился в преграду последнего талисмана, а тот не поддавался, сколько бы Син не подгонял. Он орал, ругался, запугивал, воздействовал заклинанием. Мертвец ревел и давил на невидимый барьер всей тушей. Однако, действие этого талисмана отличалось от предыдущих, и Син не мог его разгадать. Воспользовавшись паузой, Сяо Чжань отвёл бесполезный балласт из зверья и мальчишек в дом, а сам вернулся. Син опустил дрон немного ниже, ещё увеличил резкость и проверил, ведётся ли запись, чтобы по возможности не упустить ни малейшей детали. Интернет предлагал всем желающим разнообразные мастер-классы на любые темы. Вей Ин сейчас давал свой мастер-класс индивидуально для Сина, пусть и не подозревал об этом. Впрочем, пока он ничем не удивил — достал флейту. Син со злостью вспомнил, что Вей УСянь вернул её благодаря идиотизму Фэн Цуна. Что же, пусть тот испытает на себе последствия. Не было сомнений в том, что Старейшина Илин знает мелодии, способные заставить помучиться и бесчувственного живого мертвеца. К великой досаде Сина, микрофон, собственноручно вшитый им над ключицей Фэна получил повреждения и звук передавал прерывисто и с искажением. Составить хоть какое-то, даже самое приблизительное, представление о мелодии не получалось, сколько Син не вслушивался. А она действовала, датчики фиксировали значительные скачки показаний, да и по Фэну было видно. Мертвеца трясло и корёжило, глядя на его гримасы Син не мог удержаться от смеха. Радовало то, что он всё же не отступал. Символы на груди Фэна, нанесённые особым образом, делали его неуязвимым к воздействию силы других заклинателей. Син нашёл этот метод в записях Вэнь ЖоХаня, последнего главы ордена Ци Шань Вэнь, но подозревал, что тот позаимствовал его у кого-то ещё. Пока Вей Ин и Фэн Цун бесплодно топтались на месте, Син вновь поднял дрон выше и просканировал окрестности. Дурни из Юнь Мэна торчали на своих местах, посторонних не наблюдалось, и, что любопытно, автомобиль Лю обнаружился неподалёку. Высадив Сяо Чжаня, он, оказывается, далеко не уехал. Ему тоже стало интересно посмотреть, кто выиграет схватку — легендарный Старейшина Илин в слабом нетренированном теле или живой мертвец?