probably sad stories

Донхёк уже с отчаянием дёргает кикстартер туда-сюда уже минут семь, а Юкхею кажется, что он вот-вот лишиться важнейшей части своего мотоцикла, но не собирается и пальцем шевелить, пока его не попросят, ну или хотя бы заметят. Младший просто упёртый баран, один раз покатавшись под чутким надзором Вона решил, что он гуру кроссового спорта и теперь познал это искусство до уровня, где надо встретится с финальным боссом. На деле же ситуация была смехотворной: ему всего лишь на всего надо было элементарно завести мотоцикл, но и на этом этапе появились трудности. Он взял перчатки, чтобы лапки не натирали ручки резиновые, и теперь беспомощно дрочит этот чертов кикстартер, со всей злостью спуская рычаг вниз, но апогеем ситуации стало то, как он промахнулся по лапке рычага и ударился ногой в легких кроссовках о шипованное колесо. А старший предупреждал, что надо надевать ботинки со стальными вставками, но Донхёк слишком печётся о внешнем виде и не стал бы надевать те говнодавы, с «отвратительной шнуровкой и носами, которыми свиней на скотобойне вспарывать можно». — Уф, — прижимает кулак к лицу Вон, немного съеживаясь. Он, кажется, на собственной шкуре ощутил всю боль младшего. — Цсс, сука, — пищит, прыгая на одной ноге, а другую придерживая рукой в его, Юкхея, перчатке, — дурацкое корыто, — зол на весь мир, но не на себя, ударяет по бронированному колесу жутко пульсирующей ногой. — Эй, — псевдо-обижено встревает в монолог младшего Вон, — если я тебя продам в рабство, ты даже половины суммы не отобьёшь, — наконец оповещает о своем нахождении здесь. Донхёк подскакивает, испуганно хватаясь за сердце. Выглядит театрально и смешно. — Блять, не пугай меня так! — вопит на него Донхёк, так и не отпуская руки от груди. — Ты мне обещал, что больше матом ругаться не будешь, ни слова из лексикона хотя бы Донёна и Джонни, — хмурится, скрещивая руки. — Твоё корыто, кажется, сломалось, — не оправдывается младший, кивая на идеально отполированный байк. Ему иногда кажется, что Юкхей этого монстра любит больше него, Донхёка, а троекратная забота о каком-то мотоцикле уже кажется помешательством. — Не может быть, — говорит Вон, недовольный тем, что его слова пропустили мимо ушей. У него даже и мысли не было о том, что что-то там могло сломаться (кроме, конечно, кикстартера), просто Донхёк дурачок, и опять что-нибудь напридумывал. — Просто ты забыл включить зажигание, — в голос смеётся Юкхей. Смех такой чистый и искренний, а зубы такие ровные и белоснежные, что младший на секунду, ладно, на две, максимум, три секунды полностью отключается, любуясь самым красивым человеком на земле, и прислушиваясь к самому звонкому в его жизни смеху, а потом возвращается в реальность, понимая, что смеются над ним. — Херовый из тебя друг, раз ты всё это время сидел там и не мог помочь мне! — возмущается. Донхёк, перекладывая шлем под мышку, а тонкая рука огибает его полукругом. — Херовый друг, но как парень очень даже ничего, — целует его в сморщенный от возмущения нос.