Школа порока. Часть 1: "Зеркальное отражение"

13 Тройд опрокинул меня на кровать и снял с себя халат: — Пусть видят, чем мы тут будем заниматься. А то им скучно всю ночь стоять. Мне стало смешно. Честно говоря, я еще не разу не занимался сексом, чтобы меня в окно разглядывала целая толпа вампиров при этом. Это были шуточки в духе Тройда и я чувствовал себя порнозвездой. А он отдался страсти, будто бы и не замечая горящих в окне глаз. Он поворачивал меня, словно неваляшку, меняя позы. Мне было не совсем удобно, я не мог отделаться от мысли, что за всем этим наблюдают. Потом он отнес меня к окну, развернув к нему лицом. Он стал овладевать мной снова и снова, имитируя, что скачет на лошади, показывая при этом средний палец в окно. Я истерически хохотал. Так мы давно не куролесили. Все эти манерные вампиришки сейчас, наверное, в полном шоке. Они могут нам жестоко отомстить за подобное оскорбление. Но это будет потом. — Пойдем спать, — наконец сказал Тройд. — На прощание он похлопал себя по ягодицам прямо перед окном и сказал, что шоу окончено, закрыв занавески. Мы обнялись, пытаясь заснуть, но спать я не мог. Толку от нашего богатства, если мы должны жить впроголодь! Внезапно раздался шум. У меня душа ушла в пятки. Это труп вывалился из комода. С раннего утра нам пришлось заняться трупом. Еще не хватало, чтобы нами заинтересовалась полиция. Вампиреныш украл тачку у мусорщика и мы смогли перевезти труп, чтобы закопать его в безлюдном месте. Во второй половине дня мы решили оставить гостиницу. Чтобы подкрепиться хоть чем-то, я отправился в магазин, купить свежего мяса с кровью. Когда я вернулся из магазина, меня привлек странный разговор. Возле зеркала с надменным видом стоял мой вампиреныш. На нем были мои брюки, белая сорочка и подтяжки. Волосы аккуратно зачесаны назад. Он пользовался моим одеколоном. — Знаете, дядя, вы не заберете у меня моего отца, — вполне серьезно, по-взрослому, проговорил Микаэль. — Он — мой, а никак иначе! Тройд лишь ухмылялся. — Может быть не будете решать за меня, что мне делать! — не выдержал я. Микаэль повернулся ко мне и его прелестные карие глаза абсолютно серьезно уставились на меня. — Отец, ты создал меня и теперь я твой. Я принадлежу тебе. — Ты — параноидальный шизофреник, не выдержал я. Пока мы выясняли отношения, Тройд залез ко мне в сумку, вытащив оттуда сырое мясо и засунув его к себе в рот. Я поражался спокойствию Тройда. Случись с ним такая ситуация, я бы рвал и метал от ревности. А он воспринимает все, как будто так и нужно, только посмеивается. Микаэль смотрел на меня с вызовом и страстью, его глаза горели. Он был так прекрасен и выглядел уже совсем взрослым! Но его поведение меня раздражало. Я вырвал из рук вампиреныша одеколон. — Не смей брать мои вещи без спроса! — едва не закричал я. — Не смей повышать на меня голос! — в подобном тоне сказал он. Он был просто невыносим! Клятая судьба, желая подшутить надо мной, подкинула мне подарочек. Микаэль снова вырвал у меня из рук одеколон. — Положи на место! — рассвирепел я. — К черту его! — психанул вампиреныш. — У тебя всегда был отвратительный вкус! — он швырнул флакон, едва не разбив его. Я ушел в другую комнату, чтобы взять себя в руки и не ударить вампиреныша, который меня взбесил. Я взял ручку и стал рисовать на клочке бумаги разнообразные геометрические фигуры, чтобы снять напряжение. Я почувствовал подбородок вампиреныша на своем плече. Видя, что это не возымело на меня действия, Микаэль обнял меня за шею. — Ну прости меня, слышишь? — сказал он. — Я просто не могу больше выносить, что ты относишься ко мне, как к маленькому глупому ребенку, что ты скрываешь наши отношения, скрываешь, что любишь меня... У меня просто глаза на лоб полезли. Я поражался этому безумцу все больше и больше. — Послушай, — ответил я, вставая, — меня всегда изумляли люди, воображающие то, чего на самом деле нет. Какие отношения, дьявол тебя дери?! Между нами нет никаких отношений, и я тебя не люблю, уясни это!! Микаэль посмотрел на меня такими глазами, что я примолк. Сколько ненависти, обиды было в этом взгляде! Оторвав шмат сырого мяса, он ушел в свою комнату. — Все нормально? — с усмешкой спросил Тройд. — Ты снова поругался с моим племянником, папаша? Семейка вампиров-извращенцев! — Чему ты смеешься, не понимаю, — разозлился я. — У меня проблемы. — Ты всегда был слаб, братишка, — не переставая ухмыляться, ответил Тройд. — И ведешь себя, как слабак! — Спасибо за поддержку! — огрызнулся я, разрывая зубами, как дикий зверь, оставшийся жалкий кусок мяса. На этом мясе долго не протянешь. Мы, не разговаривая друг с другом, стали собираться, чтобы покинуть отель до наступления вечера. Пока не пришли Они. Еще до того, как наступили сумерки, мы собрали свои вещи и направились вниз по лестнице. Вампиреныш шел впереди, мы с братом следовали за ним. Я, делая вид, будто случайно, коснулся руки брата. — Ты совсем меня не любишь, — так, чтобы не слышал вампиреныш, сказал я. Тройд молча посмотрел на меня. Его глаза игриво смеялись надо мной. — И почему ты так думаешь? — ехидно спросил он, хотя прекрасно знал, что я имею ввиду. — Просто вся эта ситуация... — пролепетал я. — А тебе хоть бы хны! — А что мне, головой об стену биться? "Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил", — читал "Маленького принца?" Нужно следить за тем, что ты делаешь, чтобы потом тут не бегали невесть откуда взявшиеся племянники. Я потупил взор, нахохлился, как воробей, и молча пошел следом за Тройдом. А вампиреныш столкнулся по пути с каким-то парнем, приблизительно одного с ним возраста, который не хотел уступать дорогу. — Послушай, ты! — надменно сказал вампиреныш. — Рекомендую немедленно уступить нашей семье дорогу, иначе ты дорого заплатишь за своё упрямство. Парень с любопытством оглядел нашу "семью" с ног до головы и усмехнулся. — Семью? Семью педиков что ли? В первый раз я видел вампиреныша таким: это просто был нетопырь во гневе. Багряно-красный закат, виднеющийся из окна, красным золотом освещал его разметавшиеся волосы. Глаза бешено горели. Он оскалил острые смертоносные клыки. Мы не успели подбежать. Вампиреныш уже смаковал свежую кровь, блаженно причмокивая. Теперь нужно было обескровить парня совсем, чтобы он не смог ничего никому рассказать. А подкрепиться свежей кровью нам как раз не мешало. Поэтому за пять минут мы высмоктали из бедняги все возможные соки, а труп спустили в подвал. Я был недоволен своевольным поведением Микаэля, но свежевыпитая кровь приятно разливалась внутри меня. Поэтому я промолчал. 14 Я достал старую карту из чемодана. Мой тонкий аристократический палец с длинным ногтем, покрытым бесцветным лаком, указал на близлежащий город. Мы были настоящими изгоями и не знали, где пустить свои корни. Мы были словно перекати-поле. Вульфхарт и Флер выпустили вперед ищеек. К вечеру мы добрались до первой попавшейся на пути забегаловки. Искать что-то лучшее просто не было сил, ведь мы давно не ели нормально. Скинув вещи, Тройд сказал, что пойдет, чтобы разведать обстановку по поводу нашего "хлеба насущного". Я переоделся в свой любимый красный халат. Обиженный в своих чувствах, вампиреныш не желал со мной разговаривать и ушел к себе в комнату. Я пошел в душ, чтобы расслабиться после дорожной усталости. Понежившись полчаса в ванной, я попытался расчесать мокрые волосы гребнем, после чего вошел в комнату и остолбенел, увидев на своей постели совершенно голого вампиреныша в очень откровенной позе, повернутого спиной ко мне. Меня охватили гнев и изумление, но выразить я их никак не мог, потому что не мог ничего сказать. Смотря на соблазнительные линии его молодого упругого тела, я сглотнул. Микаэль сделал ход конем — я до безумия захотел его в эту минуту. Хоть разум мой понимал, что это может очень дорого мне обойтись, части тела совсем не хотели подчиняться разуму. Я скинул халат и бросился к нему на постель, овладев им безо всяких прелюдий. Мне было совершенно все равно — больно ему или приятно, пусть получает, что хотел. Меня охватила животная страсть. Я просто раз за разом овладевал вампиренышем и никак не мог остановиться. В полоборота Микаэль выгнулся ко мне, чтобы обхватить меня за шею руками. Его губы судорожно целовали меня. Но я ничего не видел, ослепленный безумной страстью. Вот, наконец, я оставил его тело в покое и осколки здравого рассудка снова стали собираться в единое целое. Микаэль лежал на кровати ко мне спиной и не двигался. Я нежно тронул его за плечо, но он никак не отреагировал. Тогда я перевернул его лицом к себе. В глазах Микаэля были слезы. — Все внутри меня болит, ты будто растерзал меня на части, — проговорил он. — Прости меня... — проговорил я, не зная, как себя оправдать. — Ты сам спровоцировал все это... Он стонал и охал, чуть не плача. Я обнял это несчастное создание, к которому у меня проснулась глубокая нежность. — Нарцисс, я же люблю тебя, —проговорил Микаэль своими раскрывшимися, полными слез, глазами. — Прости меня... — растерянно проговорил я, прижимая его к себе и гладя по золотистым волосам. — Сейчас же придет Тройд! — спохватился я, вскакивая с постели. — А Тройд уже пришел, — спокойно сказал мой брат, снимая обувь. Я подскочил, как ошпаренный. Кривясь от боли, но все же с победоносным взглядом триумфатора, вампиреныш посмотрел на Тройда. Я понял, что все отрицать бесполезно, поэтому проговорил: — Я встану на колени... Я буду вымаливать прощение на коленях... Тройд посмотрел на меня, как на полоумного и засмеялся. — Да, я бы сейчас не отказался от орального секса, — сказал он. Меня поразило то, как спокойно и с юмором Тройд отнесся к этой ситуации. Лучше бы накричал на меня, избил бы в конце концов! А он вел себя так, будто бы ничего не произошло. Это бесило меня. Неужели я ему настолько безразличен! Я накричал на вампиреныша, велев ему идти в свою комнату. Он сопроводил нас ненавидящим взглядом. — Я...не знаю, как это случилось... Он совратил меня... Просто совратил! Ты, наверное, меня презираешь... — Нет, — абсолютно спокойно сказал Тройд. Мы легли спать. Я не посмел прикоснуться к брату. Он тоже не проявил инициативы. Так мы заснули. Между нами троими словно пробежала черная кошка. Тройд вел себя так, будто бы ничего не случилось и даже шутил, а для меня осознание своей измены брату было хуже смерти. Микаэль вообще со мной не разговаривал и я не знал, что делать в подобной ситуации. Наша с Тройдом идиллия разрушилась... Мы начинали общаться все втроем, когда выходили на промысел. Вампиреныш, обычно, "обрабатывал" клиентов, а мы с Тройдом вовремя выскакивали из своего укрытия. Работали чисто, никого в живых не оставляя (если бы в моей жизни появился еще один такой вампиреныш, я бы просто не выдержал). Да и привилегия быть вампиром должна быть дана не каждому. Эта жизнь становилась мне в тягость. Жисть впроголодь, ждать ночи, чтобы насытиться, быть в изгнании... А я уже думал, что Вульфхарт и Флер напали на наш след, стало быть, мы и здесь не задержимся. Отношения между нами были просто убийственными. Я представил, что это никогда не закончится, что так будет целую ВЕЧНОСТЬ. Мне захотелось напиться мертвой крови, но осознание того, что мое мертвое тело превратится во прах, помешало осуществить этот убийственный план. — Тройд, я так больше не могу! — вскричал я. — Меня убивает твое безразличие. Ты делаешь вид, что все хорошо, а я с ума схожу. Чем так жить, лучше вообще разъехаться! — в сердцах воскликнул я и тут же пожалел об этом, потому что Тройд, в своем неизменном спокойствии ответил, что перед тем, как мы разъедемся, нужно будет разделить отцовское имущество. Меня охватила истерика и паника. Я, честно говоря, себя совсем в эту минуту не контролировал. Я опустился на колени и со слезами целовал его руки, умоляя не покидать меня. Я сказал, что умру, если он меня покинет. Стыдно и унизительно сейчас об этом вспоминать. Ведь Тройд первый изменил мне с Флер. Как бы там ни было, магические ли растения тому виной, или еще что-то, но эта первая измена в корне изменила мою психику. Так вот, я стоял на коленях и плакал. Тройд сказал, что пора бы мне уже прекращать эти слезливые истерики. — Не мучай меня! — не унимался я. — Скажи, любишь ли меня еще? Тройд отвернулся в сторону. Видимо, он думал. Устав от невыносимой неизвестности, я дернул Тройда за рукав. Он обернулся. В первый раз за это время я увидел его слегка раздраженным. — Да, люблю! — на повышенных тонах сказал он. — Но мне надоело, что ты ведешь себя, как маленький ребенок, как неоперившийся птенец! Ты ведешь себя еще глупее, чем твой, так называемый сын! Твои чрезмерные эмоции, слезы, ревности и истерики, твои животные инстинкты! Тебя любая голая задница доведет до экстаза, а потом ты будешь каяться в этом на коленях... Хватит! — Я плохой, плохой, — твердил я, не переставая рыдать. — Я не достоин тебя, но только не покидай... Тройд... Я так сильно тебя люблю, клянусь!! Тройд начинал злиться: — Я заставлю тебя вести себя как настоящий мужчина, ты забудешь эти нюни и сопли. — Ударь меня, избей! — Не дождешься! — он сорвал с меня одежду и швырнул на кровать. Я шлепнулся на нее, как сломанная кукла. Мое тело даже не хотело шевелиться. Я был совершенно пассивен, со мной можно было делать все, что угодно. Этим и воспользовался Тройд. Как он давно во мне не находился! Я так хотел с ним секса, что просто кричал, умоляя, чтобы он скорее взял меня. А он все медлил, будто бы дразня и издеваясь. Его язык гулял в задней части моего тела, возбуждая его так сильно, что я подскочил на постели, но Тройд швырнул меня на место. Я продолжал умолять его, чтобы он не издевался и поскорее посетил мое тело, но Тройд ответил, что я ничего не заслужил и продолжал ласкать меня своими изощренными ласками, от которых возбудился бы даже импотент. Тройду нравилось мучить меня, нравилось, чтобы я умолял его, поэтому он не торопился. Я не мог больше выдерживать такое сильное возбуждение и решил, что если Тройд не хочет взять меня, значит я возьму его. Но брат мне не поддавался, поэтому мы катались на кровати, как зверьки в брачный период. Я пытался перевернуть его на живот, но он снова поворачивался на спину. Тогда я залез сверху и от безысходности цапнул его за губу и сказал, что люблю его так сильно, что он себе этого даже не представляет. Тройд рассмеялся и сказал, что я дурачок, но, что несмотря на это, он тоже любит меня. И в такой момент я услышал крики! А кричал мой вампиреныш. Где-то на улице. Позвонил телефон и я, как во сне, поднял трубку. — Подойди к окну, — услышал я голос из телефонной трубки. Этот голос я не мог перепутать. Неужели... Я кинулся к окну. Да, я не ошибся. Там был Вульфхарт. Он нашел меня. Вульфхарт схватил моего вампиреныша за шею, хоть тот и пытался дерзко вырваться. Вульфхарт держал шприц, наполненный какой-то жидкостью. Держал возле шеи Микаэля. — Смотри! — крикнул мне Вульфхарт. — В этом шприце мертвая кровь. Если ты не спустишься сию же минуту, твоему отпрыску конец. — Где гарантия, что ты отпустишь его, если я спущусь? — спросил я. — У тебя нет выбора, — мрачно ответил Вульфхарт. — Пойдешь? — спросил Тройд. — У меня нет выбора, — как зомби, повторил я. — Хотя бы оденься, — с усмешкой ответил мне мой брат. Я наспех накинул одежду. — Вот и вся твоя любовь! — заключил Тройд. — Я очень люблю тебя, — ответил я. — Но я не могу допустить, чтобы с ним что-то случилось. Я виноват в его существовании, мне и отвечать. Я поцеловал брата крепко в губы, поспешно спустившись вниз. — Не подходи! Не подходи! — кричал Микаэль, но я не мог бросить его. Я видел довольную улыбку на лице Вульфхарта. Он достиг цели благодаря своему хитрому и изворотливому уму. Я почувствовал укол иглы в свою шею, и что сознание покидает меня. — Тройд... Тройд.... — шептали мои губы. 15 Я очнулся в могильном склепе. Одна рука моя была пристегнута наручником к железному крюку, другая безвольно повисла в воздухе. Я еще смутно видел и понимал, что со мной происходило, как после хорошего похмелья. Я видел цилиндр склонившегося надо мною Вульфхарта. — Что ты со мною сделал? — проговорил я. — Ничего. Всего лишь ничтожная часть мертвой крови, которая действует, как наркоз. Я же опытный врач, — его кроваво-красные губы растянулись в ухмылке. Я видел его совершенно другим. Изменились поведение, манеры. — Ты стал другим, — проговорил я. — Правда? — он захихикал. — Ну тебе же не нравилось, когда я тебя любил. У тебя было все. Я сделал тебя вампиром, подарив бессмертие и молодость. У тебя была слава, власть. А чем ты отплатил? Сбежал со своими любовниками, прихватив с собой драгоценности мои и Флер. Так что не говори о том, что я стал другим! — Ты поступил подло! — возмутился я. — Ты добился меня обманом. Ты подослал Флер совратить моего брата своими низкими методами и все сделал для того, чтобы нас разлучить. — Тебе ли говорить о подлости! — сказал Вульфхарт. — Сам клянешься брату в любви, а сам спишь с мальчишкой. Кстати, бедняга, наверное, еще не знает, что навсегда останется малышом. Сообщи ему эту радостную новость. — Хватит! Я не хочу обсуждать эту тему! — не выдержал я. Вульфхарт оперся рукою на трость и издевательски смотрел на меня. — Что мы здесь делаем? Где Микаэль? — не глядя больше на него, спросил я. — Убежал. Он мне больше не нужен. А здесь мы, как выражается поколение XXI века, "для прикола". — Для какого еще прикола?! — спросил я. — А так, готов попугать. Эти идиоты считают, что вампиры живут в гробах! В гробах живут только кости и трупные черви. Там — мертвые, а мы—живые. Не представляю себя лежащим в гробу в моем шикарном камзоле, который мне пожаловал в свое время сам король! В гробу я бы совершенно его помял. И вообще, я устаю поражаться сказкам, которые о нас сочиняют. Вампиры боятся чеснока, хи-хи-хи, — он снова захихикал. — Если моя тонкая аристократическая натура не признает такое растение, как чеснок, это совсем не означает, что я буду биться в конвульсиях при виде его. А то, что вампиры не переступят порог без приглашения! Мне кажется, дело тут не в том, вампир ты, или не вампир, а попросту в манерах. Мне воспитание не позволит преступить порог без приглашения... — А это? — я показал свою прикованную наручником руку. — Это воспитание тебе позволяет? Вульфхарт продолжал свой монолог, будто меня не слышал. — А эта быль про осиновый кол! Если организм обескровится, то будет совершенно все равно, из какой породы дерева был вытесан кол. А еще мы должны бояться креста! И с чего бы это вдруг? Крест — всего лишь фетиш для большинства людей. И мало кто носит его сейчас с искренней верой. Раздались шаги. — О! — обрадованно воскликнул Вульфхарт. — Идут "дети тьмы". Они считают себя вампирами. Посмотрим, как они отреагируют, когда увидят настоящего вампира, четырехсотлетней выдержки! Вульфхарт схватил, ради пафоса, за лапы двух висящих вниз головою летучих мышей и выглянул из склепа. Сидящие возле склепа готы восхищенно вскрикнули. — Вот это прикид! — воскликнул кто-то. Вульфхарт выпустил вперед летучих мышей, но вместо криков испуга снова послышались возгласы восхищения. Тогда он сверкнул глазами и показал клыки. Раздались аплодисменты. — Какие линзы! Какие шикарные челюсти! — воскликнули все. Вульфхарт с возмущением обернулся ко мне. — Не верят! Еще я клоуном не подрабатывал, — он стал приближаться к толпе, но готы продолжали лишь восхищенно ахать и охать. Мне не было видно, чем окончилось дело, но по душераздирающим крикам, не трудно было догадаться. Через некоторое время в склеп вошел Вульфхарт, слизывая с подбородка кровь. — Вот люди! Пока на себе не почувствуют, ни за что не поверят. Сами кричат о нас на каждом углу, сами же и не верят! — Это все, конечно, замечательно, — вставил я, — но все же, сколько мне здесь сидеть прикованным? Что ты со мною собираешься делать? — Уж немудрено догадаться, что я собираюсь с тобой делать, — ответил он. Я вздохнул: — Мне как, к стене лучше развернуться или встать на четвереньки? Делай свое дело и выпусти меня отсюда! — Размечтался, — усмехнулся Вульфхарт, прижав меня к стене. Я вцепился руками в решетку, словно меня распяли. Вульфхарт не стал со мной церемониться и вскоре уже делал свое дело у меня за спиной. Признаться, я даже хотел, чтобы он меня хорошенько оттрахал. Могу признаться самому себе, что я сволочь. Я любил Тройда, но когда его не было рядом, я хотел секса с красивыми парнями. Но кроме Тройда, как следует удовлетворить меня не мог никто. Да, я — сволочь, по крайней мере, я признался в этом самому себе. — Давай! Еще! — не унимался я. Но Вульфхарта надолго не хватило, поэтому я снова остался неудовлетворенным. — Чего еще ожидать от четырехсотлетнего старика! — раздраженно усмехнулся я. — Язвишь? — начал злиться Вульфхарт. — Что же ты не сопротивляешься мне, не кричишь, что любишь брата? — Он хотя бы может меня как следует оттрахать! — сказал я, чтобы ещё больше уязвить его самолюбие. — Не переживай, это еще не конец, — улыбнулся Вульфхарт, и в его руке что-то сверкнуло. — Что это?! — спросил я, так как интуиция не предвещала мне ничего хорошего. — Банан, — спокойно ответил он. — Уж не собираешься ли ты... — Именно, — ответил Вульфхарт, готовя банан к применению. — Я не позволю, это оскорбительно! — закричал я. Но недозревший банан уже находился внутри меня. Я сопротивлялся и вредничал, говоря, что не признаю внутри себя никаких инородных предметов. Но надо отдать должное Вульфхарту — он действительно неплохо отделал меня этим бананом, пока тропический фаллоимитатор не переломился пополам.