спасение

      Сяо Чжань умоляет прекратить, но давно ясно, что Ибо не остановится. По-прежнему ничего не меняется: он одинок в своей камере, словно птичка в золотой клетке, а Ибо приходит полюбоваться расцветающей красотой.       Касания въедаются в разум, входят глубоко в душу и вызывают невероятную реакцию. Бросает не то в холодный пот, не то в жар. По коже, словно змеи, скользят пальцы, щекоча. Сяо Чжань в непроглядной темноте, он в своём мире наедине с собой. — Я здесь, Чжань-гэ, — говорит Ибо.       Судя по голосу, он находится близко, слишком близко и глядит на него: такого открытого и развратного.       Очередная «терапия» заставляет Сяо Чжаня смущаться, сводить ноги и плакать лишь от удовольствия. Ибо не делает слишком больно, прекрасно контролирует силу, и Сяо Чжань начинает забывать все проблемы, невзгоды и неудачи, тревожащие душу. Рядом с Ибо оказывается спокойно и безмятежно. Но в такие моменты — когда Сяо Чжань открыт и телом, и разумом, когда ничто не ускользнёт от зорких глаз Ибо, невозможно думать ни о чём, кроме как о скорейшей кончине этой сладкой пытки. Или вовсе — продолжении. — Пожалуйста, — Сяо Чжань шепчет почти не слышно.       Он распластан на новой двухместной кровати, где спит редкими ночами вместе с Ибо. Нельзя двинуться из-за шнура, Ибо умело привязал каждую из рук к ногам и положил на спину. Совершенно открытый, совершенно беспомощный. Сяо Чжань множество раз ловил себя на мысли, что ему это нравится. Нравится чувствовать себя добычей в лапах льва.       Он липкий и скользкий от смазки, внутри силиконовый дилдо, двигающийся с непредсказуемым ритмом. — Если вспомнишь, сколько раз кончил, то я закончу твои страдания, — насмешка скользит в приятном голосе.       Сяо Чжань впадает в панику, он совершенно не помнит, не знает. Много времени прошло с тех пор, как Ибо мучает его вот так жестоко. Час, два, три? — Я не помню, не помню… Пощади! — Сяо Чжань не хочет продолжать, но у Ибо совершенно другие планы.       Ибо вздыхает, ему не жалко вида всё ещё возбуждённого Сяо Чжаня. — Пять раз, — даёт он ответ. — Да! Пять! — восклицает Сяо Чжань, но затем кричит, когда дилдо проникает глубже. Ибо толкает игрушку, трахает ею грубо, выводит и затем снова толкает на всю длину. Странные ощущения внутри, и Сяо Чжань вскрикивает от каждого толчка. На пару секунд тело напрягается, когда Ибо доводит до оргазма.       Повязка исчезает, а перед ним довольное лицо. Мягкие губы касаются его щёк, носа, а затем мягко целуют, язык раздвигает зубы. Поцелуй мокрый и невыносимо нежный, отчего Сяо Чжань мелко дрожит от удовольствия. Ибо, наконец, вытаскивает из него член с тихим хлюпаньем и развязывает шнур. Сяо Чжань глядит на живот, где на коже сперма. Её много. Он кончил много.       Сяо Чжань невольно переносит взгляд на нижнюю часть Ибо. Через штаны виден напряжённый член. Это большой бугорок, выглядящий крайне болезненно и внушительно. — Разве ты не хочешь? — спрашивает Сяо Чжань и облизывает губы. Как бы этот член вместился в него?       Этот жест кажется слишком возбуждающим и интимным. Однако, Ибо улыбается. — Я не буду тебя заставлять. Когда будешь готов, то скажешь. — Я… готов! — Сяо Чжань сглатывает нервно, выпаливая слова.       Но Ибо лишь продолжает складывать свои «инструменты» в чёрный чемодан. — В следующий раз, а сейчас нужно позаботиться о тебе, я скоро вернусь, можешь ждать меня в ванной.       Сяо Чжань вздыхает, когда Ибо покидает комнату. Ноги дрожат, а встать на них оказывается слишком трудным испытанием. То, какое удовольствие он пережил, не описать словами, а небольшое разочарование, поселившееся после слов Ибо заставляет ругаться на себя. — О чём ты думаешь?! — мужчина чувствует себя каким-то подростком, посмотревшим в первый раз порно. — Возжелать Ибо? Немыслимо!       Противоречивые чувства утомляют. Ибо не отпускает, не хочет говорить и продолжает молчать, а один лишь взгляд заставляет замолкнуть и не затрагивать тему освобождения больше, ведь Сяо Чжань излечился. По крайней мере, так думает он сам. Больше не тянет к наркотикам, не хочется даже к ним прикасаться. Кажется будто, Ибо стал заменой наркотиков. Хочется лишь его одного: видеть, слышать и чувствовать его.       Ибо возвращается через двадцать минут, когда Сяо Чжань, собравшись с силами, залез ванну и уже наполнил воду. На этот раз никто не беспокоит его, ведь необходимость смотреть за каждым шагом пленника больше не нужна. Ибо снимает пиджак, кладёт кончик галстука в кармашек рубашки и заворачивает рукава, чтобы вымыть голову Сяо Чжаня. Сильные и длинные пальцы массажируют голову, пенят шампунь с приятным запахом. Из ковша льётся вода.       Сяо Чжань может открыть глаза и посмотреть на Ибо. Любой бы посчитал его привлекательным, красивым и невероятно мужественным, это не тот плачущий мальчишка много лет назад. Это мужчина. Опасный и нежный. — Мой, — хихикает Сяо Чжань, а где-то внутри расплывается незнакомое тепло.       Ибо глядит на довольное лицо, наконец, приобретающее нормальный цвет кожи. Сяо Чжань уже не такой худой, ведь прошёл почти месяц с момента его прибытия сюда. Это место лучше больницы, куда может проникнуть не каждый. Он объяснял Сяо Чжаню, почему не может отпустить и видел молчаливый протест, но сердце непреклонно. Опасно выпускать, ведь враги не дремлют. Лю-сюн и Чжань-гэ — это единственные близкие люди, которыми он дорожит и готов на всё ради их благополучия. Есть названый дядя, но у него тихая и мирная жизнь, он настоящий бандит в отставке.       Ибо ухаживает за Сяо Чжанем и вытирает худощавое тело от воды. Сяо Чжань же в свою очередь позволяет натягивать на себя одежду, ощущая себя куклой, но двигаться после «терапии» лень, и он позволяет себе насладить высококачественным обслуживанием Ван Ибо. — Я принёс подарок, — он ненадолго выглядывает за дверь, затем в комнату заносят телевизор. Он большой, почти на половину стены. Подключают всё необходимое, и Сяо Чжань, наконец, может посмотреть то, что творится в мире.       Он действительно умирал со скуки до тех пор, пока не приходил Ибо и не начинал его мучить, дарить неизведанное удовольствие. — Хочу книги, мои книги из дома. Я оставил их там, когда ушёл из общества, — говорит Сяо Чжань. — Ключи под горшком. — Легче всего спрятать вещь на самом видном месте? — улыбается Ибо, глядя, как мужчина кивает. — Я принесу тебе всё. Ещё что-то? — Чипсы.       Ибо вновь улыбается одной из своих редких, но обворожительных улыбок, и Сяо Чжань не может не улыбнуться в ответ. Ибо прощается поцелуем в щёку, целует ещё немного в других местах на лице и с трудом расстаётся с нежными губами.       Когда закрывается дверь, Сяо Чжань начинает чувствовать себя вновь одиноким.       Он смотрит новости, глядя на ведущую, что рассказывает о Новом Годе и готовящихся мероприятиях…