спасение

      Сяо Чжань вновь измотан. Какие бы унижения он не испытывал, они не могли сравниться с ярчайшим удовольствием, которое дарит Ибо. У него внимательный взгляд, обжигающий плечи, большие руки, обхватывающие его зад, пальцы раздвигают стенки и без труда входят, ведь Сяо Чжань хорошо растянутый от постоянных сладких мучений.       Пальцы у Ибо длинные и красивые, Сяо Чжань любит обсасывать их. Приятно лишь от одного осознания, что они прикасаются к его коже. Мысли о Ибо становятся невыносимее с каждым днём, и лишь книги и новости помогают отвлечься, но и этого не хватает. Ибо въедается в разум, словно хищник в глотку жертвы. Он неумолимо заседает глубоко в сознании и не уходит. Не хочется думать ни о чём. Сяо Чжань ограждён от проблем и надёжно защищён, а жизнь в подобном заключении становится привычной.       Ибо на удивление нежен, толкает пальцы глубоко и медленно, вырывая стоны, и, возбуждая ещё сильнее. Сяо Чжань держится за крепкие и широкие плечи тонкими руками. Тяжело дыша в чужое ухо, он обнимает Ибо и двигает бёдрами в такт пальцам. В этот раз нет никаких шнуров, повязок и прочего лишнего инвентаря, непривычно ощущать тепло чужого тела, хочется лишь прижаться ближе и не отпускать. Ибо позволяет обнимать себя, а Сяо Чжань, чтобы сдержать стоны, кусает его плечо сквозь рубашку. Он позволяет многое. — Не плачь, — говорит Ибо и проталкивает пальцы глубже, массирует простату, и Сяо Чжань дрожит от каждого движения.       Внутри становится пусто, когда пальцы выходят. Ибо укладывает Сяо Чжаня на кровать и глядит на покрасневшее лицо. — Я самый счастливый, Чжань-гэ. Только с тобой.       Ибо говорит удушающие и сладкие слова, а Сяо Чжань не может понять как ответить, слова застревают в горле, и ему удаётся лишь улыбнуться. Ибо, кажется, и без разницы, что ему не отвечают. Главное, что Сяо Чжань реагирует на него и возбуждается даже от слабых касаний, словно его тело зависимо от него. Сяо Чжань видит, как темнеют глаза Ибо, становятся опасными и хищными, всё внутри застывает, а сердце стучит ещё быстрее.       Мужчина переводит взгляд с лица вниз, где чужой член толкается в него — он большой, на вид слишком крупный, кажется не влезет. — Больно! — Сяо Чжань напрягается, когда головка раздвигает его тугие стенки, даже после пальцев всё ещё узко, больно и неприятно.       Ибо удобнее подхватывает ноги и раздвигает их, входя одним движением. Сяо Чжань застывает в изумлении от резкой боли — она быстрая, словно вспышка. Его крики заглушает глубокий поцелуй. Тело дрожит от испытываемых ощущений, член внутри, кажется, пульсирует, наполняет и уничтожает все лишние мысли.       Ибо двигается неспешно, крепко держит ноги, сжимает их сильно и до синяков, срывая из губ Чжань-гэ крики и стоны. Они оказываются невероятно приятными, сладко осознавать, что только под ним Сяо Чжань способен так стонать. — Ты кончил, Чжань-гэ. Неужели так понравилось?       Странное чувство заполняет сердце Ибо при виде неконтролируемых слёз, губами он проводит по щекам, успокаивает, говоря, какой же Чжань-гэ хороший и послушный, и двигается вновь. Сяо Чжань сжимается так, что почти больно, наконец, он привыкает к размерам и расслабляется под мягкие поцелуи. — Тепло… Хорошо, — голос Сяо Чжаня дрожит и звучит почти жалко, но это лишь распаляет Ибо двигаться быстрее, вжимать худое тело в постель.       Сяо Чжань кричит от необычных ощущений, чужое тело тёплое, приятное на ощупь, ногтями он впивается в кожу и в ответ кусает чужие губы. Он словно превращается в животное, пока внутри член доходит глубоко, Ибо старается натягивать до конца, а этот контраст между нежностью и резкой грубостью приводит Сяо Чжаня в неописуемый восторг.       На лице Ибо довольная улыбка, глаза блестят от удовольствия, сам он весь кажется сексуальным и обаятельным в сто раз. На оголённом теле шрамы, рубцы, Сяо Чжань целует их, кусает, когда член входит особенно глубоко, ладонями он проводит по сильным мышцам и восхищается их красотой. — Чжань-гэ, — Ибо перехватывает ладонь, блуждающую по его телу, и целует её. — Люблю тебя. Никуда не отпущу, не уходи, не исчезай. — Шепчет он. Глаза его всё так же темны, словно омут, затягивают с головой и тянут ко дну.       Сяо Чжань заворожён, и он кивает, позволяет Ибо захватить его разум и подчинить.       Их тела соединены, они — одно целое, и Сяо Чжань растворяется.       Ибо вжимает его в кровать долго, переворачивает то на спину, то на живот, пробуя всевозможные позы. Сяо Чжань истощён, он всё ещё слаб, а глаза липнут от сна, однако, грубые толчки вновь будят его. Ибо над ним улыбается хитро и целует, мешая заснуть вновь. — Гэ, Чжань-гэ, — зовёт Ибо, смотря, как Сяо Чжань закрывает глаза снова.       Парень прекращает пытку и вытаскивает член из хорошо растянутой дырки, оттуда бесконтрольно течёт сперма. Его сперма. Она густая, и её слишком много. Ибо решает отвлечься от созерцания, чтобы не возбудиться вновь и поднимает Сяо Чжаня на руки. Он лёгкий, исхудавший, однако, чуть набрал вес, а здоровье и иммунитет улучшились. Врачи говорят, что скоро Сяо Чжань поправится полностью.       Ибо моет Сяо Чжаня мягкой мочалкой в ванне, чистит внутри от спермы, затем вытаскивает Сяо Чжаня из воды. После сушки тела полотенцем Ибо одевает мужчину в ночнушку и глядит на его спокойное спящее лицо. Он слышит тихий стук в комнату, Ибо нехотя встаёт и открывает дверь. — Босс, мы поймали его.       Ибо кивает. — Буду через пять минут, — говорит он и переодевается в свою излюбленный костюм.       Сяо Чжань также спит, лишь сменил позу, перевернувшись на бок. Ибо достаёт из кармана брюк так и не подаренный сюрприз. Это серьга, она небольшая, даже почти незаметная, если не присматриваться и аккуратная с маленьким бриллиантом внутри. У Ибо такая же в другой коробке. Парень тепло смотрит на Сяо Чжаня, затем кладёт подарок на стол, оставляя открытым. Он обязательно вернётся, нужно лишь кое с чем разобраться.       В устранении Сяо Чжаня всё оказалось куда сложнее. Разоблачение чинуши повлекло за собой необъятное количество раскрытия других секретов: продажа наркотиков, сотрудничество с крупнейшими преступными организациями не только Китая. В этом было замешано слишком много людей, а Ван Ибо был готов перерыть всю страну, чтобы наказать каждого, кто замешан в подставе Чжань-гэ. — Что. Ещё? — чеканит Ибо каждое слово, чтобы мужчина, весь испачканный в крови, наконец, что-то сказал и не отнимал драгоценное время. — Я не знаю! Не знаю! — перед ним худой человек с дрожащими руками, прежде хорошо уложенные седые волосы стали растрёпанными от пота, крови и грязи. Его правый глаз отёк и ужасно опух, губы, нос разбиты и теперь лицо мало напоминало лицо человека. — Я подкупил только судью, пощадите!       Ибо смеётся, пар идёт из его рта, и измученный от пыток старик, находящийся на грани безумия, видит в человеке перед ним настоящего дьявола. Тёмные и пугающие глаза полны крови, руки Ибо по локоть в крови, а очередное убийство — это лишь капля в море. — Поздно просить о пощаде.       Ибо вводит нож в беззащитную шею, не задевая артерию. — Помучайся и покайся, быть может, кто-нибудь спасёт твою душу, — шепчет Ибо тихо в морщинистое ухо и отстраняется. Он моет руки и вытирает их тряпкой, глядя на то, как в чужих глазах исчезает жизнь, последнее, что он слышит — это лишь хрипы. — Выбросьте куда-нибудь, — говорит Ибо небрежно, когда человек испускает последний вздох. — Сун Цзиян и Цзи Ли в баре «Жаворонок», ждут только тебя.       Лю Хайкуань вытаскивает нож из горла и чистит его. Ван Ибо кивает и направляется прямиком туда. Ему удаётся вздремнуть в машине полчаса, его будит водитель, когда они останавливаются напротив яркой неоновой вывески. Ибо заходит в тихий бар, где играет расслабляющая музыка. Атмосфера спокойная, здесь сидят богатые люди в окружении потрясающих девушек и парней, очаровывающие одним своим взглядом. За отдельным столиком сидят две знакомые фигуры, и Ибо направляется к ним. — Бо! — Цзи Ли широко улыбается и машет. — Давно не виделись.       Ибо улыбается и обнимает друга в ответ, когда Цзи Ли крепко обвивает его руками. Ещё до пожара и инициирования смерти Ибо часто приходилось играть с сыновьями двух лидирующих группировок Пекина, они учились в одной школе и, впрочем, Ибо мог сказать, что они хорошие друзья.       Сун Цзиян тоже улыбается и также крепко обнимает. — Собираемся раз в тысячу лет! — говорит Цзи Ли и взглядом говорит красивым девушкам, развлекавшим их, уйти. Они кивают и оставляют трёх парней. — Красивый шрам, — ехидно усмехается Цзи Ли. — Раз живой стоишь перед нами, значит, ничего серьёзного не случилось. — Как видишь, — усмехается в ответ Ибо. — Ты всё такой же бабник, а? — Нет! — отпирается Цзи Ли, но Ибо точное знает, что ответ должен был быть прямо противоположный. — Спит только с теми, кто постарше, — как бы невзначай добавляет Сун Цзиян. — Наверное, ты собрал нас, чтобы не нашу личную жизнь выяснять?       Сун Цзиян впечатляющий. Казалось бы, за столь приятной внешностью находится нежная роза, однако, шипы колют больно и сильно, травят, а от его пронзительных глаз невозможно укрыться. Цзи Ли же кажется простым, но у него множество ушей в Пекине, и он невероятен в боевых искусствах. Ибо ни разу не удалось победить его в тхэквондо. И с этими двумя Ибо придётся работать в ближайшем будущем. — Да, наверное, ваши отцы говорили вас о проблеме. Кто-то хочет монополизации центра, и нам нужно узнать кто. — Ммм, да, — Цзи Ли кивает. — Мои люди ищут возможные ниточки. — В этом явно замешан не один человек… Группировка? Откуда? Вряд ли это мелкие шайки. С чего стоит начать? — спрашивает Сун Цзиян. — Я нарыл кое-что. Наверняка вы знаете инцидент с Сяо Чжанем, прогремевший на всю страну. Так вот, это разоблачение затронуло лишь верхушку айсберга. Сяо Чжань докопался до глубины, но его остановили. Я нашёл копии уничтоженных записей, это договоры на скупку земли. Выгодная позиция для хранения наркотиков.       Он кладёт бумаги на стол. — Детский, мать его, сад? — Цзи Ли смеётся. — Пиздец. — Там тонны наркотиков, — Ибо вздыхает. — Эта земля семьи Кан. — Кан Ин Су? — Сун Цзиян хмурится. — Этот ублюдок принёс нам не мало проблем, а ещё так нагло хранит наркотики там, почти в центре Пекина! — Значит, кто-то прикрывает его зад. Полиция? — Ибо хмурится. Слишком сложным оказалось это дело, но сдаваться он не намерен.       Кан Ин Су был родом из Кореи, однако, его отец загремел на весь Китай за наркоторговлю и контрабанду оружием. Впрочем, после переезда в Китай, он не уступал своему отцу и вёл дела самостоятельно и с блеском. В прошлом не раз нарушал договор четырёх семей, однако, всегда находил способы спастись.       Семья Сун, Ван, Цзи и Кан могущественны, у них связи и свой бизнес — в основном нелегальный, но документы говорят о другом. Ибо реабилитировался лишь два с половиной года назад и наравне вёл дела. — Так откуда такая инфа? И с чего ты вообще решил это разузнать? — Цзи Ли, глядя на грозный взгляд Ибо, лишь присвистнул. — Понял, принял. Молчу.       Сун Цзиян лишь хмыкает. — Ладно, с этим разобрались. И что делать будем? Мы не имеем права заявляться к нему, — хмурится Сун Цзиян. — Босс! — Ибо смотрит на вбежавшего человека. — Мы нашли крысу, которая продаёт наркотики на нашей территории. Она из семьи Кан.       Ван Ибо глядит на Цзи Ли и Сун Цзияна. — Кажется, Кан Ин Су вновь взялся за своё.