Несколькими минутами ранее.
Лорезан до сих пор оставался невозмутимым перед врагом. Он понимал, когда-нибудь это должно было случиться — семья Швай начнёт действовать и подомнёт весь город под себя. Для такого случая имелся план, но для его реализации требовалось время. Неожиданное появление Лаита разрушило все планы. Теперь оставалось лишь импровизировать и как можно дольше задерживать Георга до прибытия господина. У него теплилась надежда, что после появления Лаит всё может измениться. Для этого требовалось продержаться, даже если придётся отдать жизнь. — Лорезан, мы все прекрасно знаем, чем всё это закончится, давай не будем создавать мне проблемы. Ты отпускаешь моих племянников, я убеждаюсь, что с ними обращались как с господами, и тогда ты умрёшь безболезненно… — тело старика стало источать ужасающую ауру в попытке прогнуть под себя всех стоящих впереди. — Но если с их голов хоть волосок упал, вас будет ждать мучительная смерть, — с угрозой в голосе процедил он, держа руки за спиной. Аура оказалась не настолько мощной, как у его господина. Однажды ему уже пришлось на себе испытать силу ГомоТесы. По сравнению с ней, эта аура лишь детский лепет, но всё равно, даже она заставляла прогнуть спину. Народ ящеролюдов был слишком гордым и никогда не склонится перед врагом, тем более если он стоит перед ним. Даже отпрыски Лорезана понимали это, сопротивляясь всеми силами, ломаясь перед противником, но отстаивая свою честь. Георг хотел склонить этих тварей перед собой и унизить, но с каждой секундой понимал, что его попытки тщетны. Сколько он ни старался, никто из неприятелей не встал на колени. Тогда ему пришлось ослабить хватку и попытаться сломить хотя бы одного, чтобы не показаться слабым перед всеми. — Георг Швай, ты слишком много о себе возомнил. Пришёл в святилище города с вооружёнными головорезами, при этом угрожаешь представителю города — лишь этого основания хватает, чтобы тебя арестовать. Но я дам тебе шанс одуматься и уйти. Твои племянники находятся здесь на законном основании. Один приговорён за растление несовершеннолетних, а другой — за попытку убить невинного. Есть свидетели, которые готовы дать показания. У тебя нет права что-либо требовать от меня, — сухим голосом произнёс змеелюд, стойко принял на себя удар неприятеля. Только один солдат дёрнулся, не выдержал сильное давление старика. — Хо-хо-хо… — с уважением похлопал в ладоши Георг. — Вижу, ты сильный душой и волей, раз смог противостоять моей ауре. Даже твои подчинённые под стать тебе, что не скажешь про этих слизняков. Смотреть на них тошно! — рявкнул он на упавших своих головорезов. — Мне нужны такие стойкие, как ты, слуги. Переходи на мою сторону, тогда ты получишь полную власть и бессметные богатства. Только подумай, чего ты сможешь добиться, если присоединишься ко мне. Город теперь принадлежит мне, его никто уже не спасёт. Иди к сильным, а слабые пускай пресмыкаются к нам. — он протянул руку вперёд выставляя на показ яркий черный рубин на пальце. — Тебе нужно лишь преклониться передо мной признать меня своим хозяином и поцеловать перст. Магия уже сама свяжет твою судьбу с моей. Такой наглости дитя пустыни не мог стерпеть. Гордость его народа просто не дозволяла так унижаться. Какой-то жалкий человек позволяет себе так говорить с ним. Чешуйки на лице задергались от неминуемого гнева. Лорезан сжал кулаки, воспринимая его слова как прямое оскорбление его рода. Никто теперь не оставит семью Швай в покое. Он сделает всё для того, чтобы очистить своё племя. — Не будь таким высокомерным, Георг! Пока тайная канцелярия жива, город никогда не станет твоим! Я просто не допущу, чтобы ты со своими прихвостнями уничтожили его! Если потребуется, я отдам жизнь, чтобы остановить тебя! — Громкие слова из твоих уст, ящерица. Уверен, хватит ли у тебя силёнок?! Или ты только горазд языком чесать?! — повысил свой тон Георг. Он не выносил, когда с ним так разговаривают, тем более такие монстры. Старик уже было хотел приказать начать атаку, как его взору предстало новое лицо. Жалкий набожный монстр решил вмешаться. Только этого ему не хватало. Святоша оказался намного сильнее и влиятельнее, чем Георг, ведь сан, что был на нём, говорил за него. Если Георг сейчас начнёт действовать, то церковь не закроет глаза на такое богохульство, тем более они не примут в знак прощения деньги. Просто вызовут свой карательный отряд, что уничтожит весь город и его вместе с ним. Хорошо канцелярия укрылась за спиной церкви. Но племянники дороже, чем это отродье демонов. — Отступи, дитя, не нужно проливать кровь перед ликом двуединого. Отпусти свои грехи, предайся священному лику. Тогда будет тебе прощение, — произнёс священнослужитель. — Заткнись, Арахмед! Не твоему богу меня прощать! Я искореню это зло огнём, и тогда люди освободятся! Убить их всех! — приказал старик. По его велению вся орава народа ринулась к главному входу в церковь. — Остановитесь, пока не поздно, одумайтесь. Пока гнев двуликого не обрушился на ваши головы, — продолжал спокойно вещать арахнид, а группа ящеролюдов под предводительством Лорезана сдерживала людской наплыв. Толпа пыталась задавить маленькую группу защитников церкви, но никак не могла это сделать. Перед ними сейчас находились непростые люди, а настоящие монстры, чья сила больше, чем у обычного человека. Мастер тайной канцелярии стоял в авангарде в самом пылу сражения. Его главной задачей было не подпустить эти кожаные мешки к главному архиепископу. Если он позволит ему умереть, город будет обречён, как и его жители. Карательный отряд из легенд просто сравняет город с землёй. Жители послужат примером для всех городов, кто решит пойти против церкви. Их повесят на одном огромном дереве на съедение птицам, других сбросят в канаву рядом с деревом. Такой участи для себя и города Лорезан хотел меньше всего. — Святой! Покинуть церковь. Этих людей не образумить. Ими движет алчность и месть. Мы не может допустить вашей смерти, — в пылу сражение выкрикнул мастер ящеролюдей, откидывая от себя очередного противника. Он покачал головой ему в ответ. — Прости, дитя пустыни, но я не могу оставить свою паству в беде. Такова воля двуликого, если мне сегодня суждено умереть, так тому и быть. На всё его воля, — Арахмед поднял руки к небу. — Лишь наша вера в бога двуликого может уберечь нас от неминуемой гибели. Воздадим ему наши молитвы, дети пустыни. Тогда двуликий откликнется на нашу мольбу… — Ашадар! Мастер, мы не сможем их сдерживать так долго. Нужно действо… — не успел договорить один из ящеролюдов, как он повалился мёртвым. — Лиран! — зашипел по-звериному Лорезан. — Магия пустыни: «Тройной клык», — трезубец покрыл жёлтый песок, заворачиваясь в воронку. Стоящие перед атакой подчинённые оттолкнулись от своих противников, посылая тех назад, и в прыжке отошли за спину мастера. — Ща-а-а! — завопил Лорезан, выпуская песочную воронку в толпу. Этой атакой он на считанные секунды захлестнул атакующих песком, давая своим перегруппироваться. Но даже этого оказалось мало. Более сильный противник смог устоять перед атакой, сразу же отправил ответный удар, тем самым раня несколько монстров. Магия воды оказалась очень действенной против маги песка. Волшебник сразу выставил перед собой купол, после чего контратаковал. За свою смекалку он был одарён кивком господина Георга. «Враг в отчаянии и ранен… Нужно бить всем что есть», — подумал про себя Георг. Он сам вступил в бой, пока слизняки пытались оклематься после атаки этого монстра. — Магия Волн: «Звуковая вибрация», — он хлопнул в ладоши, посылая прямую звуковую атаку на подранков. Лорезан в это время помогал своим раненым братьям укрыться в церкви и не заметил подлую атаку противника. Волна отшвырнула его в самое сердце здания, как и всех остальных. Лишь арахнид оставался стоять на месте. Оглушённый мастер канцелярии лежал на куче деревянных скамеек. Атака старика оказалась сильнее его, отчего Лорезан потерялся в пространстве, но даже так пытался встать и вернуться в бой. Защита святого — первостепенная задача. Продвигаясь вперёд, он медленно возвращался к главному входу. За это время ни криков, ни атак со стороны противника не последовало, что было довольно странно. Враг не стал бы его дожидаться, он должен был уже ворваться внутрь церкви и убить его. На деле стояла гробовая тишина. Выбравшись из здания, Лорезан увидел нечто странное — спокойно стоящего архиепископа и двоих оставшихся в строю братьев, изумлённо таращащихся на что-то. Он устремил свой взор в сторону, куда смотрели все остальные. Теперь Лорезан понимал, почему вокруг стало так тихо. В воздухе возвышался над всеми его мастер. Странный зелёный туман покрывал всех противников, густым киселём сковывая их, и мастер угрожающее держал у их горла острые шипы. Лишь единицы бандитов с Георгом находились в маленьком свободном пятачке, где туман просто не мог до них достать. — Вот, двуликий услышал наши молитвы и прислал защитника. Теперь мы спасены, дитя пустыни, — произнёс Арахмед, прикрыв глаза. — ГомоТеса… — произнёс Лорезан, преклонив колено. Всё-таки слова святого имеют силу, если вера его будет крепка. Георг Швай с ненавистью на лице негодовал. Кто это такой бессмертный посмел ему мешать вершить суд? Какая-то жалкая крыса посмела встать перед его целью?! Ярость клокотала внутри, но он понимал, перед ним непростой волшебник и даже не человек. Никто, кого он знает в этом городе, не может иметь такую силу. Догадка сразу пришла к нему в голову. Возможно, это те люди из легенд, карательный отряд церкви. Он всё это время прятался в святилище, дожидаясь особого случая. Когда он, Георг, потеряет бдительность. Тогда один из самых сильных нанесёт удар. Как он мог так просчитаться… Сжав кулаки, старик зло посмотрел на него исподлобья. Сейчас лучшим вариантом отступить, собрать сильную армию. Тогда у него появится шанс противостоять этому порождению дьявола. Но для этого нужно сбежать. Само слово «сбежать» сильно ударило по его гордости. Он, Георг Швай, глава семьи, что владеет городом, сбегает, как дворовая собака, поджав хвост? Перед кем?! Перед этой жалкой тварью, что возомнила о себе невесть чего. Гордыня взяла вверх над здравым смыслом. Руководствуясь эмоциями, он решил показать, кто тут главный. — Я, Георг Швай, глава города Дубов, приказываю тебе отпустить моих людей и племянников! Убить предателей, что пошли против меня! Затем подчиниться мне! — приказным тоном изложил свои требования он, указывая пальцем на меня. Из-за длинных колтунов волос, скрывающих моё лицо Георг, не догадался, кто же перед ним сейчас предстал. Для меня это оказалось лучшим вариантом развития событий. Пока он не знает мою личность, можно вытворять всё, что угодно. Так почему бы не вспомнить старую профессию, что когда-то меня одарила Церковь? Тату на плече покрылось синим пламенем, переходя на всю руку. С возвращением магии утраченные способности вернулись. Голос я решил усилить с помощью духовной энергией, придавая замогильный говор. Пускай боятся того, кто перед ними предстал. Ну для большего куража нужно показать своё намеренность. Никто не поверит выскочке, который только и может чесать языком. — Ты! Жалкий человечишка! Посмел приказывать Амереону! Мы слуги господа! Караем тех, кто смеет ему перечить! Ты заплатишь за свой грех! Церковь никогда не прощает отступников! — Народ, слушая меня, покрылся холодным потом. Другие вообще чуть не потеряли сознание, лишь группа с предводительством в лице Георга продолжала не воспринимать меня всерьёз. Для полной убедительности я пошёл по примеру моего злейшего врага. Использовал подавление аурой, обрушивая на всех присутствующих давление и прижимая к земле. Та часть людей, кто не смог выстоять, медленно и мучительно нанизались на острые колья. Другая, превозмогая боль и харкая кровью, смогла отстоять свою жалкую жизнь. Марево отпустило безжизненные тела, попутно забирая духовную энергию трупов, тем самым восполняя за счёт них ядро. Но это почувствовалось как капля в море. Я больше тратил, чем восполнял. Если за пять минут ничего не изменится, я стану пустым. Просто ядро высохнет, начнётся выкачивание жизненной энергией. Снова становится высохшим мне не хотелось, но давать врагу собою помыкать я тоже не мог. Если за пару минут обстановка не поменяется в нашу сторону, я просто уничтожу всех пленников, а затем… Додумать мысль мне не дали. Георг резко изменился в лице. От грозного орла, висящего в воздухе над своей жертвой, он переменился в покорного слугу. Такого поворота Георг боялся больше всего. Он надеялся своей властью и ментальной атакой задавить врага, но всё обернулось против него. Часть людей безвозмездно потеряна, а это ему сулило большие проблемы от партнёров. Контрабандисты, узнав, что их коллеги убиты из-за него, могут предъявить жалобу с требованием возместить убытки. В ином случае потребуют голову того, кто сотворил это с их коллегами. Тогда ему, Георгу, придётся лезть из кожи вон, но удовлетворить их требования. Если не выполнит, вся работа, над чем он так корпел все эти годы, может рухнуть в один миг. Лишиться большого куска дохода от одних только контрабандистов старик не мог, но позволить остальным быть убитым этим дьяволом… Ему требовалось как можно скорее придумать план. Пришлось, скрежеща зубами, закопать свою гордыню и пойти на поводу других. — Господин Амереон, я приношу глубочайшие извинения. Это просто недоразумение. Я обычный глупый дядя, который пришёл сюда ради своих племянников, — осунулся, опустил голову. — Из-за этого мой разум помутился. Они ведь моя кровь и тело. Я не мог позволить им страдать в заточении. Прошу, поймите меня. Я ничего не имею против церкви, наоборот, я верующий. Только наши боги отличаются, но вера едина, — сладострастно пел Георг, капая всем на уши. — Прошу вас простить этого старого, найти в себе милосердие, вернуть заблудшие души детей и успокоить страдание этого презренного человека. В свою очередь я готов компенсировать возникшее недопонимание церкви, пожертвовав ей десять миллионов драгоценных, — он вытащил из внутреннего кармана серого халата дощечку, дунул на него, а затем кинул в сторону архиепископа. Лорезан поймал её, внимательно изучил на предлог опасности. Так ничего и не найдя, вручил Арахмеду. Святоша принял с благодарностью. — У церкви двуединого нет претензий к Георгу Швай, — произнёс он, поклонившись всем присутствующим. — Благодарю вас, святой архиепископ. Но можете сделать небольшое одолжение этому старому? Помочь вернуть его непутёвых племяшей. Они ещё глупы и не понимают, как устроен этот мир. Если позволите, я хотел бы самолично их вразумить и наставить на путь истинный. Не откажите в этой мелочи. Хватило всего лишь одного взгляда святого, чтобы Лорезан подчинился ему. Ящеролюд недовольно зашипел, но принялся выполнять приказ. Арахмед являлся высшим в касте шоггонов, не считая правительницы. Никто не мог ему перечить, даже такие люди, как мастер тайной канцелярии. Пока мой подчинённый отсутствовал, святой не стоял на месте. Он продолжал отдавать приказы, причём делал это молча. Ментально он заговорил со мной после ухода ящеролюда. Каким-то боком Арахмед видел меня насквозь. Он попросил меня не делать глупостей и отпустить всех пленников, руководствуясь тем, что сейчас лучше показать врагу, как церковь показывает своё милосердие. Я был против этого, но его убеждение оказалось сильнее моих противоречий. Арахнид смог меня убедить, что церковь также наказывает тех грешников. Пришлось подчиниться, я втянул в себя зелёное марево и встал рядом с ним. — Церковь двуединого прощает всех присутствующих. — Освобождённые кое-как приходили в себя, но, слушая святого, внимали каждое его слова. Будто от этого зависела их жизнь. — Но не ваши грехи… Каждый из вас пройдёт клятву крови. Вы должны принести клятву, что никогда ни словом, ни действием, ни каким-либо вербальным или невербальным способом пойдёте против двуединого. Не станете очернять своими действиями и поступками бога нашего. В противном случае каждого, кто нарушит клятву, ждёт неминуемая гибель. Лишь так вы спасёте свои жизни — это касается каждого из вас. Кроме семьи Швай. Они пожертвовали церкви и получили прощение за свои грехи. Если есть желающие пойти по их стопам, то могут тоже получить прощение за пожертвование не ниже суммы семьи Швай. Вот ушлый попался, за чужой счёт захотел подняться. Ну ничего, когда всё закончится, попрошу свои проценты. Условия, поставленные архиепископом, оказались неподъёмной ношей. Даже личных стражей Георга не обошло стороной. Все без исключения принялись давать клятву перед ликом двуединого, окропляя его своей кровью. Клятва, как ни странно, работала, даже если ты клянёшься перед несуществующим разумным. Может, я чего-то не догоняю, но это очень странно. Дальше все, кто дал клятву, получили памятки на своё тело в виде лика бога церкви на запястье руки. Это напоминание останется с ними до конца жизни, ну или они смогут выкупить своё прощение. За это время к нам вернулся Лорезан с пленниками. Племянники Швай оказались бледными и запуганными. Нексус весь поседел, а Карлон за считанные часы сбросил несколько килограмм, кожа на его щеках свисала мокрой тряпкой. Осунувшись, Лорезан нехотя отпустил их. Двоица медленно и неуклюже присоединилась к дяде, к его кругу. Стражники закрыли их собой и увели как можно дальше отсюда. — Георг Швай, ты получил то, за чем пришёл. Более церковь не связана с тобой. Амереон, благодарю за защиту, теперь ты можешь вернуться обратно к своим прямым обязанностям. Никто не вправе тебя мешать судить грешников. Теперь покинь святую землю, — обернувшись спиной к нам, архиепископ сказал своё слово, предупреждая всех о возмездии со стороны третьей силы. Точнее, он развязал мне руки, позволяя творить всё, что мне вздумается. Я решил пока не использовать козырь. Пускай Георг радуется своей никчемной победе. Я, в свою очередь, пока задержусь тут. У меня появились несколько вопросов к этому арахниду. Откуда тут взялось это церковь? Почему он, а не мелко служитель тут обитает? Что вообще тут забыл один из святых столпов? Ещё много странных вопросов у меня крутились в голове. — Бездна! Когда же я смогу спокойно отдохнуть, — пробурчал я себе под нос, закрывая за собой двери храма и используя щупальца.Арка — 2 — Глава — 15
16 ноября 2021 г. в 05:21
Я вышел из казарм в расстроенных чувствах. Джул так и не пришла в себя за те последние пару часов, что я был здесь. Пришлось с болью в сердце покинуть гостеприимный дом. Хотелось обдумать всё хорошенько, но такого счастья мне не дали. Прямо из воздуха материализовался подчинённый Лорезан, преклонив колено, и отчитался в манере командира:
— ГомоТеса, сообщаю: слуга видел, как глава семьи Швай вышел из резиденции главной ратуши. По сообщению очевидцев и наших ушей, он заполучил освобождение своих племянников. Глава просит вас явиться в тайную канцелярию как можно скорее.
— Шустрый Георг, решил пойти по первому пути. Как предсказуемо с его стороны. Но как плохо для меня. Я даже не подготовился к такому, — я сокрушённо покачал головой. Чешуйчатый приметил это и край его губ дёрнулся в ехидной усмешке. Это от меня не ускользнуло.
— Ладно, ничего не поделаешь, придётся импровизировать. Где ты, говоришь, канцелярия находится? — полюбопытствовал я. Морда ящера дёрнулась в недовольной гримасе, он попытался скрыть это, опустив голову.
— Пойдёмте со мной, ГомоТеса, я вас сопровожу. — Так едко друзья и тем более слуги никогда не говорят. Кажись, это очередная засада для меня любимого.
Получается, его кто-то подослал ко мне. При этом засланный не очень умело скрывает это. Среди подчинённых у Лорезана имеется предатель. Ох, как он рассвирепеет, когда до него дойдёт это информация. Но сейчас не будем от него избавляться, лучше последуем следом. Интересно увидеть того, кто подкупил этого ящеролюда. Сразу, как только мы отошли на приличное расстояние, завернули в тёмный переулок. Я двигался спокойно, непринуждённо поглядывая по сторонам и разбавляя скуку, что не скажешь про моего сопровождатого. Его ходьба была дёрганной, он шугался каждой тени и шороха. Ещё немного — и ему останется лишь закричать и забиться в углу. Какой мне попался трусливый предатель, как-то жалко его убивать стало. Но жалость удел слабых, тут нужно выживать, вгрызаясь в глотку любому, кто решит оскалится на тебя.
Прогулка по злачным местам города тянулась долгими минутами. Каждая проведённая с ним секунда выводила из себя. Дошло до такого, что мы наворачивали второй круг подряд, и на этой ноте я просто пригвоздил спутника к стенке щупальцами. Ящер завопил от ужаса, попытался уйти в невидимость, но моя хватка оказалась куда сильнее его физической силы. Я подошёл к нему поближе, с неприязнью посмотрел, как на таракана, что побежал по кухне.
— Слушай сюда, маленький лягушонок, меня утомила твоя беготня по кругу, либо ты мне сейчас всё выкладываешь как есть, либо я начну по частям тебя разрывать. Не дай Бездне ты выберешь последнее. Уверяю тебя, ты будешь мучатся до заката и до восхода солнца. — Мои слова сильно подействовали на него.
Уже через пару биений сердца ящер заговорил как миленький, выдавая всё, что знал. Из сказанного я понял лишь одно: меня хотели увести от резиденции гвардии и как можно дольше задерживать, пока группы наёмников из арены избавятся от всей гвардии и командира в том числе. Такая обстановка сил в городе мне ничуть не нравилась. Среди белого дня группа зачинщиков идёт рушить городскую собственность, при этом никто даже не заступится за них. Сломав руки и ноги предателю, я отбросил тело в мусорную кучу как ненужную вещь. Позже сообщу Лорезану, где найти его, а сейчас нужно спасать ученицу. Всё-таки я ошибся насчёт Георга, он решил поступить по-другому и использовал третьих лиц, чтобы самому не пачкать руки. Умно, но при этом очень глупо с его стороны подставлять одну из своих кормушек.
Передвигаться решил по крышам, так рациональнее и быстрее. Не нужно будет тратить время на повороты и прорываться через толпу. Длинными прыжками я преодолевал большие расстояния, помогая себе ходьбой по воздуху. Не прошло и трёх минут, как пришёл к самой заварушке. Две силы столкнулись в неравном соотношении: гвардейцев города теснили не качеством, а количеством. Противник оказался разношёрстным, начиная обычным мусором, от которого отказался город, и заканчивая настоящими бандитами, у которых за плечами не одно убийство и ограбление. С птичьего полёта открывался изумительный пейзаж. Защитники столпились у входа в главное здание, наверное, там сейчас находится Джул. Они рискуют собственными жизнями ради неё одной. Похвально, а всё это представление курирует… Не может такого быть! Я сокрушённо покачал головой. Снова этот Глен. Вот точно, как всё закончится, я самолично его приговорю к награде. Парень из кожи вон лезет ради одобрения начальства, рискует своей жизнью.
Ладно, хватит стоять как птичка в воздухе, нужно выручать их. Сейчас их избивают, как маленьких котят. Не вижу у своих острых предметов, что не скажешь про противника. Он спокойно им пользуется, чтобы лишить защищающихся жизней. Я наложил на себя пять усилений, лепестками щупальцев сделал остроконечный бутон, покрывший моё тело, нацеленный в самый центр вражеской армии. Отменил навык хождения по воздуху стремглав начал падать вниз, ногами к земле. Чтобы не тратить время, использовал вдобавок к этому «Рывок». Приземление для меня оказалось мягким, для других — смертельно опасным. Те, кто были подо мной, умерли моментально, другие, кого не задело, расшвыряло в разные стороны мощной воздушной волной. Момент неожиданности снова оказался на моей стороне. Находясь в ступоре и ничего не соображая, противник глазел на меня. Растянувшись в безумной улыбке, я преобразовал свои лепестки в паучьи конечности. Только уже не с шипами, а с двухсторонними лезвиями. Пока народ пытался понять, что к чему, я уже принялся шинковать стоящих ближе ко мне.
Моей целью стало никого не убивать. Просто оставлял после себя серьёзные раны, делая бандитов непригодными для дальнейшего боя со мной. Кому-то сухожилия перерезал на ногах, кому-то резал в районе спины, оставляя их руки висеть плетьми. Всё шло просто великолепно, пока противники не стали действовать. Конечно, кто захочет оставаться на одном месте и позволять другому себя убивать, нет, они сразу переключились на меня. Самые ушлые сразу применили против меня дистанционную магию, надеясь зацепить издалека, о своих товарищах они даже не думали. Сейчас у них сработал один инстинкт — каждый сам за себя. Ведь их цех — это нечестная жизнь, обходиться с теми так, как они обошлись бы с тобой в самые суровые времена. Магия этих отбросов оказалась жалкой. Щит принял её на себя спокойно, даже не потрескался от ударов.
Какие-то хилые попались мне противники, дохнут как мухи, фигурально говоря. Покалечил на всю жизнь, но не убивал, не хватало приписать к своему имени «Потрошитель Дубов». А чё, хорошо звучит, призрачный паук «Потрошитель Дубов». Не, мне хватает города Магнолии, там уже и так косо смотрят на мою персону. Пускай в этом городе обо мне хорошее говорят. Большая часть противников уже истекала кровью, но никто так и не пытался сбежать. Они надеялись толпой задавить одиночку, как это делали с гвардейцами, но их плану не суждено сбыться. С каждым биением сердца один человек выходил из боя, пока на поле боя не остались единицы, вот тогда Георг понял ошибку своего плана. Остатки шпаны решили ретироваться, но я их остановил, распространив марево по всему участку. Оказавшись в моем плену, они в отчаянии стали вымаливать свободу и прощение. Даже нашёлся тот, кто всё выдал, не торгуясь. Полученная информация ничего хорошего городу не сулила. Всё-таки Георг решил идти сразу по трём путям: силе, подкупам и третьим лицам. Сейчас основная группа других двух организаций шла под его предводительством в тайную канцелярию, об существовании которой никто не должен знать. Но Георгу как-то удалось заполучить информацию о её местонахождении и рвался с армией вызволять своих племянников. Он в начале намеревался воспользоваться свитком, в котором чёрному по белому написано об амнистии пленников и прощении их грехов. Лорезану придётся подчиниться решению совета города, иначе его могли лишить всего и посчитать предателем, а таких клеймили и отпускали. Но у этой медали есть две стороны: если он даже подчинится, Георг так просто не оставит Лорезана в покое, следом пойдёт возмездие, и армия за его спиной уничтожит канцелярию.
Откуда докладчику это известно мне стало понятно, когда он представился как главный пахан арены. С его убийством я решил повременить. Пускай для начала заберёт своих отсюда, а то вонять начинает. Он беспрекословно согласился, за старшего я оставил Глена. Это будет его последняя проверка, если всё у него получится, дам повышение, станет заместителем командира — именно это я сообщил об этом перед всеми. Глен тут же воодушевился, стал таскать раненых за территорию штаба гвардии, оставляя тела у стенок домов. Дальше его полномочия снимались. Поглядев, как шустро продвигается процесс, я решил напомнить главе арены, что если он решит учудить после моего ухода что-то, тогда его будет ждать кара похлеще обычных порезах сухожилий. Пахан понял меня с полуслова, анатомию человека мне известно хорошо, и какие его будут ждать мучения он не хотел даже представлять в голове.
Покинул я место сражения также, как пришёл, — взмыл воздух с «Рывком», затем активировал хождение по воздуху. Местонахождение канцелярии мне поведал всё тот же Глен. Пусть его жизнь пройдёт в богатстве и достатке, умный мужик. Находилась так называемая уже ни для кого не тайная канцелярия под церковью двуединого. Фреска лицевой части здания олицетворяла лик существа, часть которого была человеческая, другая — птичья, больше подходящая на совиную. Об этом как-то невзначай говорила Джул, когда, чтобы скрасить скуку, показывала красоты города. У главного входа уже стояла более серьёзная толпа, так просто как с наёмниками из арены не разделаешься. Перед ними, преграждая дорогу, стоял Лорезан со своими воинами. Дети пустыни держали свои традиционные трезубцы на изготовке. Среди этого разношёрстного народа наблюдались личности с ядрами, но только в начальной стадии. Также зачесались непростые волшебники, которым можно приписать «В ранг». Из всех них выделялась самая опасная, на мой взгляд, личность.
Старик с чертами орла, высокомерно смотрящий на всех снизу вверх. За столько лет он ничуть не изменился, всё такой же подтянутый, с волевыми чертами тела и лица. Сам Георг Швай собственной персоной, с магической силой не ниже «А рагна», ещё с ядром сосуда души синего цвета. Успокаивало только одно: как и у всех остальных, у него имелось лишь начальная закалка, не хватало немного времени, чтобы перейти на среднюю. Лишь это давало мне шанс сразиться с ним на равных, при других обстоятельствах я мог в чистую проиграть ему. Но как поступить с остальными? Так просто меня не отпустят. Георг очень злопамятный и не отпустит обидчиков. Нужно… Мысль резко прервалась, когда из церкви вышла ещё одна личность. Вот теперь я точно должен вмешаться. Если ему навредят, я живого места не оставлю в городе, пока не искореню всю семью Швай и их подельников.