Наш поход нельзя было назвать обречённым на провал. Дети, — да, по-другому их не назовёшь — сводили меня своим нытьём. Я трижды пожалел, что согласился взять их собой. Вот был прав, пока не исполнится четырнадцать каждому, нельзя даже думать о их тренировках, тем более походах на длительные дистанции. Уже на третий день первая заныла Агнес. Ей, видите ли, надоело ходить, ноги устают, вообще скучно! Подайте развлечения и зрелищ, негоже принцессе скучать в пути. Характер этой юной особы проклёвывался с каждым днём всё сильнее. Это радовало и одновременно раздражало, скажу честно, он у неё будет похуже избалованного ребёнка при царских особах. Успокаивало лишь появление Кет, она забирала управления телом Агнес. Давала мне время остыть, пока чертовка снова не возвращала контроль, и всё начиналось заново.
Аренвальд оказался смышлёнее, чем его напарница. Да, тогда я решил их просто запугать и так мимолётно от них избавиться на определённое время. Но благодаря старику они привязались ко мне. Аренвальд оказался взрослее и выносливее. Он всю дорогу не проронил ни слова в мою сторону, предпочитая заниматься тренировками с Агнес. Он решил сделать всё да наоборот. Вместо соперничество объединился с Кет и Агнес, помогая им в трудную минуту. Как после этого привить им желание бороться за победу, если они вдвоём помогают друг другу? Пришлось немного запрячь его. Аренвальд выполнял любые поручения, которые я ему давал. Не ученик, а настоящий клад. Если бы не он, Агнес уже давно оказалась одна среди дикого леса. Я был уверен, Кет не дала бы ей пропасть и отвела обратно домой. Аренвальд своей инициативой взял на себя воспитание напарницы. Соглашусь, между ними есть возрастная разница, но не такая огромная, как со мной, например. Вот поэтому время от времени Агнес переключалась на него, давая мне глоток тишины и спокойствия.
— Учите-е-ель, — растянуто позвала она меня, выбивая из моего мира.
Боль пробежалась по всему телу, в очередной раз я разлил блюдце с водой. Поэтому получил свою порцию наказания. Вот мелкая чертовка, ведь ясно дал понять, не беспокоить по пустякам, когда я медитирую. Всё, это последняя капля. Если это будет очередной пустяк, за себя не отвечаю. Как там говорил Себастьян, можно применить наказание на своё усмотрение? Вот хорошей трепки должно хватить этой юной леди.
Агнес бесцеремонно ворвалась в мою палатку, за ней в погоне оказался Аренвальд, пытающийся поймать мелкую бестию. Он виновато посмотрел на меня, обречённо вздохнул. Я сокрушенно покачал головой, закатив глаза. Агнес даже не заметила наши возмущения, всё продолжала игриво прилипать ко мне.
— Учитель. Учитель. Учитель, — продолжала повторять одно и то же, егоза. Я прикрыл ей рот, сдерживаясь.
— Хорошенько подумай, что ты хочешь мне сказать. У тебя есть десять секунд, чтобы сказать, из-за чего весь этот сыр бор. Если это твоя очередная прихоть, обещаю, наказание последует незамедлительно, это будет не из приятных ощущений в твоей жизни. Так что повторю снова. Ты уверена, что это новость настолько важна, что меня стоило отрывать от медитации? — После моих слов Агнес растерялась.
Она опустила головку, неловко шмыгнула носиком. Девочка в своём юном возрасте ещё не до конца понимала, что может быть важным, а что нет. Из-за этого мои слова поставили её в ступор. Будто перед ней лопнул шарик и от шока её парализовала на мгновение. Десять секунд неумолимо текли, она продолжала мешкать. Если бы не слова Аренвальда, я бы реализовал свою угрозу, чтобы она поняла всю серьёзность своего поступка. Хватит цацкаться с ними. Я предупреждал их, когда уходили. Любое неподчинение будет караться. Мои слова восприняли глухо, значит последствия будут неминуемы.
— Учитель, прошу вас не гневаться на Агнес. Она вправду пришла с важными новостями. Просто ей очень захотелось вам их сообщить и забыла ваши указания. Если кого наказывать, то только меня. Я не успел её остановить. — Он встал на колени, склонив голову до земли. — Прошу, накажите меня!
Я тяжело выдохнул, потёр лоб, убирая с глаз локон волос.
— Мне лестно видеть, как старший защищает младшего. Но ты должен понимать, за свой поступок должен отвечать каждый сам. Если ты продолжишь покрывать её каждый раз, она ничего не поймёт. На этот раз я закрою глаза на проступок Агнес. — Девочка в моих руках облегчённо вздохнула, взглянула своими щенячьими глазами. — Но я всё равно должен преподать тебе урок. Иначе ты ничему не научишься. Кетзолкоатль, — произнёс я имя подруги подобно хозяин своего слуги. Мгновение — зрачки поменялись на змеиные.
— Да, хозяин.
— Твоя задача проконтролировать обучение Агнес. До конца этого пути у неё должен быть сделан первый шаг в формировании своего ядра. Если она не справится, я пересмотрю свое решение об её обучении.
— Учитель, к нашему лагерю пришёл шоггон. Он утверждает, что знает вас и хотел бы вашей встречи. Мне его пригласить… — Аренвальд не стал договаривать.
Как и Агнес, он остолбенел от моего гнева. Не понимая, что сделал не так, Аренвальд отвёл свой взгляд в сторону. Ему стало очень тяжело смотреть в глаза тому, кто источал ужасающую ауру. Он чувствовал себя избитой овечкой, попавшей в сети грозному пауку. Как он ни пытался дёргаться, от меня не так легко сбежать. Я не просто так злился на него, ведь сейчас они оба совершили грубейшую ошибку. Вместо того, чтобы поднять тревогу, они просто впустили в лагерь левого разумного, даже не удосужились позадавать простые наводящие вопросы обо мне. Другая мысль в это время быстренько под шумок пробралась ко мне с тревогой в голосе. Мало ли что он сказал, в это тяжёлые времена нужно держать ухо в остро, либо любой пришлый сожрёт нас, не подавившись. Но это лирика, нужно успокоиться и перестать так бурно реагировать на их ошибки. Они ещё дети и вряд ли знали, как нужно было действовать при таких условиях. Я ослабил натиск и сокрушённо покачал головой в очередной раз.
— Аренвальд, если ты сейчас скажешь, в чём твоя ошибка, или будешь очень близко к этому, в этот раз я закрою глаза. У тебя есть три попытки. Не сможешь — мне ничего не останется, как усомниться в твоих умственных способностях. — Он приподнял голову и с надеждой в глазах посмотрел на меня.
В порыве эмоций Аренвальд даже конструктивно не подумал, сразу стал говорить:
— Учитель моя ошибка была, что позволил Агнес ворваться в вашу палатку. Это моя вина, больше такого не пов… — он осёкся, увидел, как я начинаю хмуриться.
Вижу, он понял, что сморозил несусветную глупость. На этот раз мальчик призадумался, причём хорошо так, его глупый вид говорил, что он включил на полную свои извилины. Пока Аренвальд думал, я вторым зрением изучал незнакомца. Как ни странно, я почему-то после упоминание незваного гостья даже не пошевелился, будто уже заранее чувствовал, кто к нам пожаловал, поэтому не действовал. Этим кто-то был общий знакомый святоша, что всю мне плешь пропаутинил о своём боге. Арахмед собственной персоны сейчас поглаживал по головке плачущую Агнес. Видимо, она пожаловалась ему, вот теперь старый арахнид жалеет её. Вместо слёз лучше бы занялась тренировками, уверен, с таким отношением к делу Агнес вряд ли сможет сделать хотя бы первый шаг к созданию ядру. Вот прямо сейчас я видел, как её сосуд души уже готов создать ядро. Я не мог поверить своим глазам. Прямо сейчас я становился очевидцем зарождения ядра, не пустышки или оболочки, как у обычных людей, а именно полноценного ядра. Как такое могло происходить?! Мне потребовалось из кожи вон лезть, а Агнес всего лишь поплакать, и оно само стало создаваться. Вот правильно говорят, одним нужно трудиться в поте лица, чтобы достигнуть хоть среднего результата, когда гениям или юным дарованиям всего лишь чихнуть, и пуф. Они уже имеют всё, что и ты, только с одним отличием: у них выходит лучше, во много раз превосходя тебя на голову. Будущие этого алмаза безгранично, нужно лишь нанести огранку да отполировать. Кетзолкоатль смогла бы её обучить всему, но лишь в теории и в духовном мире, когда в реальном без должной практики и наставлений Агнес может застопорить своё развитие. Вот у Аренвальда не так хорошо в духовном развитии. Его дар развивается в нём очень бурно, но мальчишка этого просто не замечает. Если в ближайшее время не помочь ему раскрыться, боюсь его тело начнёт разрушаться из-за больших объёмов невыпущенной энергии.
— Учитель, кажется, я начинаю понимать свою ошибку. Мне нужно было как можно скорее поднять тревогу при виде чужого незнакомца, но мы вместо этого заговорили с ним, тем самым могли подставить себя и вас в опасность, — проговорил вслух свои мысли Аренвальд, смотря вниз.
— Всё верно Аренвальд. Вы совершили грубую ошибку позволив незнакомцу приблизиться к нашему лагерю. Пускай это даже общий знакомый, но это не отменяет того факта, что враг может скрываться под личиной друга. Запомни мои слова и будь всегда настороже. Твоя жизнь одна, и никто тебе не даст второго шанса. Твоя главная задача выжить и по возможности спасти родных и близких тебе людей, но при этом стараться думать своей головой, анализировать обстановку и принимать сложные решение. Никогда не действуй по чьей-то указке, иначе так останешься слабым.
— Спасибо за урок.
— Ладно, Аренвальд, засиделись мы тут с тобой. Пойдём взглянем, кто же такой храбрый решил нас навестить.
У Аренвальда глаза чуть на лоб не полезли, когда я заговорил про незнакомца. До него только сейчас дошло, что Агнес выбежала из палатки и сейчас совершенно одна. Он попытался было рвануть с места, но я остановил его, придержав за плечо. Аренвальд попытался вырваться, но моя настойчивость заставила его на миг обратить на себя внимание. Улыбка сразу успокоила его. Аренвальд расслабился, уже спокойно встал на ноги и пошёл за мной следом. Мы выбрались из импровизированного шатра, где нас встретил в белой хламиде, украшенной золотыми узорами, арахнид. Он с доброжелательностью приблизился ко мне навстречу, расставив руки для объятий. Мне ничего не осталось, как приблизиться к нему и удовлетворить его прихоть. Обнявшись, как старые-добрые друзья, он пару раз похлопал меня по спине.
— Прошло всего ничего, а я снова соскучился по защитнику.
— Я тоже рад тебя снова видеть, Арахмед. — Отойдя на пару шагов, арахнид осмотрел мой молодняк.
— Вижу, без дела ты не останешься. Взял себе учеников. Ещё не простых, один из них гений, другой с исключительным даром. Ты меня удивляешь своим проницательностью. Так легко нашёл среди камней настоящие самородки. Нам бы твоё чутьё в орден святых. Уверен, Амереоны не стали тенью прошлых воинов.
— Друг Арахмед, давай не будем сейчас если бы да кабы. Всё уже давно прошлом, я не держу зла на орден, но и не испытываю к нему положительных чувств. Лучше давай оставим всё как есть. Скажи, как ты забрёл к нам? Только не говори, что потерялся, не поверю этому.
— Жаль, я правда не знал, что орден так подло поступит с той эссенцией. Я пытался отговорить их, но они были против. Нельзя человеку давать силу, способную превзойти святого. Но ты прав, что было в прошлом, остаётся там. Да, я пришёл сюда с одной целью — присоединиться к твоему походу.
Как интересно Арахмед запел. В тот раз на собрании он являлся чуть ли не самым главных из всех, всегда поддерживал меня и был на моей стороне. Не верю, что он не мог предотвратить тут заговор против меня. Темнит арахнид, прикрывается другими, лишь бы не портить со мной отношения. Ладно, прошлое остаётся в прошлом, сейчас нужно думать о делах насущных, но осадочек таки остался. Это святой понял по моему взгляду.
— Интересно, почему же ты решил присоединиться к нашему походу? Как же церковь без своего священника паства может разбежаться или, ещё хуже, вообще развалится? — моя колкость в сторону его цеха не очень понравилось. Но Арахмед принял этот как мою обиду за прошлое.
— Это может прозвучать странно, но мне явил свой лик двуликий. Он произнёс всего два слова: «Человек Амереон». Сначала я подумал, что это всего лишь наваждение, но следующий знак, оставленный богом, всё поставил на свои места. В этом путешествии я должен быть рядом с тобой. Если сейчас ослушаюсь, тогда на меня грянет божья кара. — Он взвёл руки к небу. Ничего не происходило. — В церкви сейчас меня заменил мой ученик. Уже давно он просил дать ему дело, которое покажет, какой он светло служитель. Если в течение всего времени, пока я отсутствую, церковь будет процветать, он станет главным служителем, а смогу продолжить своё паломничество, которые я так долго откладывал.
— Темнишь, Арахмед, ох как темнишь, — я игриво погрозил пальцем. — Но, мне честно говоря, всё равно, одним меньше или одним больше. В этом путешествии действует одно правило, и оно считается главным в нашей группе, — моё слово закон. Если я сказал лежать, ты ложишься, даже если перед тобой лужа говна или крови. Если прыгать со скалы, ты спрашиваешь, как это сделать, рыбкой или бомбочкой. Внешний мир — опасное место, и глупцов он просто так не прощает. Если ты готов подчиняться моим приказам, прошу в наш лагерь. Но если у тебя есть сомнения на этот счёт, то можешь держаться на расстоянии, передвигаться как тебе удобно и поступать по-своему, лишь при привале к нам присоединяться.
— Как не хотелось мне отказаться от твоего предложения, но двуликий дал чёткий указ. Я буду следовать за тобой до конца. — Я точно не понял, согласен он или нет. Но сделал вид, что услышал его.
— Тогда располагайся, мы тут до утра. Уверен, у тебя будет, чем заняться, Аренвальд тебе всё покажет. Только сильно не балуй Агнес, она девочка смазливая, но очень хитрая, у себя на уме. Если дашь слабину, сядет на шею и будет на тебе кататься. Уверен, к этому приложила руку её тётя и ещё две юные особы. Это их женская солидарность, будь она неладная.
Агнес всё это время держалась за арахнидом, с подозрением щурясь. Она будто увидела во мне предателя, сорвавшего грандиозный план по покорению мира, а точнее одного очень могущественного шоггона. Вижу, по её глазам, чертовка мариновала его, уже практически довела до кондиции послушного зверька. Как тут пришел я такой нехороший и сделал ей обломинго, теперь она с осторожностью смотрит на меня, затаив в себе обиду. Ну ничего, сейчас пообижаешься, а после не будет времени на эту ерунду.
— Ха-ха-ха. Правду говорил старый дворецкий, с тобой не соскучишься. Аренвальд, мальчик мой, не покажешь старому священнику, как тут всё у вас устроено?
Паренёк взглянул на меня как послушный зверёк в ожидании моего позволения. Я сокрушённо покачал головой и махнул рукой, возвращаясь обратно в свой шатер. Сейчас мне было необходимо как можно скорее продвинуться в результате в своём внутреннем мире. Лишь недавно, менее дня назад, я смог разобраться, как всё устроено. Мир стал на подобие полигона, где через боль и страдания я закалял свою душу и разум. Первым этапом стало адаптация в своём мире. Давление каждую секунду норовилось раздавить меня. Пришлось с силой воли прогрызать каждый дюйм пути в сторону старой халупы. Я потратил на это много времени, каждый раз возвращаясь в реальность, и, как только я отдыхал, меня возвращало обратно на старое место, и начинал всё с самого начала. Лишь недавно, когда решил идти до конца, смог добраться до заветной цели. После этого я стал чувствовать себя легко, а дышать свободнее. Я сам не заметил, как мои движения стали резкими, а тело гибче. Это безумно радовало меня из-за эйфории, я не думая почувствовал себя богом. Всё мне по плечу и могу лишь одним своим дыханием сдвинуть горы. Так мне подумалось в самом начале, пока не взял в руки блюдце с водой. Первая моя попытка принесла такую боль, что хотелось на стену лезть.
Тогда пришлось потушить свой запал, начать думать. Полученная боль оказалось не пример той, когда на меня было совершено покушение. Тогда клинок, попав в самое сердце, оказался лишь цветочками по сравнению с этой болью. Будто моё нутро вывернули наизнанку, посыпали солью и раскаленным металлом и вернули обратно как было. Как ещё не потерял сознания после этого? Теперь я стал действовать куда аккуратнее обычного, потихоньку шаг за шагом двигался в сторону маленького ростка в пятистах метрах от домика. Путь туда оказался для меня не таким проблематичным. Бери себе заполненное блюдце и тихонько доберись до ростка. Ничего такого страшного я не видел, но проблема образовалась на полпути. Тонкий ручей, который ничем не мог мне помешать, тут же стал расширяться, становясь руслом реки. Его ширина практически достигла самого ростка, но он остановился на невидимой границе. Первая попытка пересечь устье руки по мелководьям оказалась провальной, на первом же камушек, будь он неладен, я поскользнулся, роняя блюдце. Тут же последовало неминуемое наказание, которое показало, насколько оно может быть безжалостной. Вот уже какой день я трачу своё свободное время на тренировки с этим блюдцем?! Каждый раз либо мне мешало русло реки, либо беспокоили извне, как это было сегодня. Тогда я уже практически понял, как нужно действовать, если бы Агнес не выбила меня из моего мира. Тогда наказание оказалось куда страшнее, к раскаленному металлу и соли добавили разбитое стекло. Это чувство боли въелась в саму душу, ещё долго я не забуду её.
Снова блюдце стояло на старом покачивающемся столике. Любой чих в его сторону, и он развалится на глаза. Смотря на это чудо, я понимал, неспроста мой внутренний мир решил создать такое невыполнимое испытание. Если разобраться, то давление с каждым моим шагом в сторону домика увеличивалось. На последних трёх шагов я вообще помню, что передвигался ползком, пока не дотронулся до заветной цели. Тогда давление отступило, а мне стало настолько легко, что почувствовал себя здоровым. До сих пор мне непонятно, как это работает, но, если это сделает меня сильнее, я должен за рекордное время преодолеть испытания и восстановить свою былую силу. Для этого нужно перестать отвлекаться и посвятить всего себя тренировками. Хорошо, что Арахмед присоединился к нам, теперь у ребятни есть с кем пообщаться и заняться делом на привалах. Касаемо создание ядра у Агнес… Если она такая одарённая, пуская теперь создаст его. Я в случае с Джульеттой помогу ей, если, конечно, она снова не жульничает. С тяжестью на сердце я продолжил свои мучения с блюдцем. Вряд ли найдутся такие мазохисты, подвергающие себя мучениям и боли.
***
— Арахмед, ты уверен, что это то самое место, где нас должны встречать? — я неуверенно оглядел густой заросший страшный лес, кроны деревьев взмыли до самого неба.
— Не нас, а меня, — заметил он с улыбкой. Я закатил глаза от его замечания. — Уже совсем скоро наша провожатая должна выйти к нам.
— Почему она заранее не пришла, а заставляет нас ждать? — возмутилась юная барышня, влезая в наш разговор.
— Это мне неведомо, но я точно уверен, как только солнце окажется в зените, она придёт. — Девочка уставилась на небо, высматривая, где сейчас находится светило.
Она не очень сильно разбирается в этом, но примерно понимала, где должен быть зенит. Примерно через пару минут она окажется в нужном месте. Дождавшись определённого времени, Агнес стала крутить головой в разные стороны, выискивая предположительного человека, что должен сейчас выйти и встретить их. Но кроме надоевших ей зелени да хорька, только что покинувшего природу и вышедшего к ним, никого не заметила. Она состроила грустную моську, обидевшись на враньё святого. Вот только я с ним понимал, что прямо сейчас перед нами стоял тот самый пушистый проводник.
Взрослый степной хорёк в полметра ростом, чёрно-белый окрас. Белый окрас больше находился на спинке, доходя до шеи и заканчиваясь на середине хвоста. Также белый был на мордочке, останавливаясь на макушке и шее. Всё остальное покрывал тёмный-светлый мех. Ещё вокруг глаз были серые и коричневые круги. На левой лапке было надето в виде браслета кольцо с инкрустированными зелёными рубинами. На спине этого хорька висела человеческая поясная сумка, на ремешке множество отмычек.
— Вот наш проводник, — безмятежно произнёс святой арахнид на подходящую к нам животину.
Рексанта приблизилась к нам вольной походкой, будто прогуливалась. Заметила нас и решила просто поздороваться. Первым, с кем она заговорила, был арахнид. Она всё с той же набережной манере отозвалась о нас:
— Старик я уже третий круг тут накручиваю, а тебя всё нет и нет. Понять не могу. Я тебе слугой не нанималась. Если было сказано прийти с первыми лучами, ты уже должен стоять тут как столб в самом раннем часу ночи с лакомствами в подношение. Погоди, а это кто за отбросы пришли с тобой? Мы так не договаривались, а ну быстро пошли отсюда, пиявки жалкие. А то я… — не успела договорить, как оказалось в подвешенном состоянии с помощью моего одного щупальца, что схватило её за хохолок.
— Какая шумная…
Возмущение у Рексанты не было предела. Брыкаясь, она ругалась всеми проклятиями, что знала в своей маленькой головке. Дошло до такого, что упоминала Шарлотту как свою лучшую подругу и покровителя. Если сейчас же не отпущу, ждут меня огромные неприятности. После этих её слов я откинул прядь волос в сторону, открывая глаз. Лишь увидев его она замолкла, задрожала, как намокший после холодного дождя котёнок. Поняла, кто перед ней стоит, и резко поменялась в мордочке. От грубости и заносчивости не осталось и следа. Рексанта стала милым и пушистым зверьком. Какие мы изменчивые, как только встретили доминирующую силу, вся прыть сразу пропала. Щупальцем я подкинул её вверх и чуть не уронил бедняжку. Ещё плохо пока могу управлять новой конечностью, ведь поддержкой структуры из духовной силы занималась Кет. Теперь, когда она решила меня покинуть, приходилось всем заниматься одному, а не передавать эту должность другим, как Александриту или тем более птицу. У первого мне стыдно просить помощи, он только может дать совет в этом случае, а другой по настроению будет издеваться и мешать. Лучше всё сам. Вот недавно получилось после стольких мучений донести блюдце до ростка. Я полил его, и он немножко, совсем визуально, выпрямился, прося ещё. Я был очень удивлён такой реакцией, было хотел побежать, чтобы напоить его, как меня снова грубо вытащили в реальность, и в этот раз была причина. Сам не знаю, как это получилось, но от моего шатра остались лишь лохмотья. Причиной стало щупальце, болтавшееся за моей спиной.
— Ла… ла…ла… Лаит… — заикаясь, попыталась произнести моё имя Рексанта в надежде, что это окажется неправдой. Но моя злорадная усмешка ещё сильнее подавила её, заставив поджать под себя лапки, инстинктивно защищая самое слабое место. Я провёл пальцем по животику хорька, она пискнула.
— Вижу, ты ничуть не изменилась, всё такая же заносчивая, высокомерная, тщеславная Рексанта, — я приблизил её к себе поближе. — Грубишь старшим, не проявляешь должного уважения. Как после этого не наказать такое непослушного питомца?
— Юр-юр-юр.… — по-звериному заныла Рексанта, приготовившись к худшему.
Она поняла, кто перед ней, и знала, на что способен этот человек. Рексанте оставалось лишь смиренно принять свою участь. Возможно, это последний раз, когда она видит солнечный свет и может сделать свежий глоток воздуха. Но ничего страшного, её жертва станет спасением для подруги. Спутник жизни вернулся, а это значит полное спасение души и сердца Шарлотты. Рексанта приготовилась было покинуть этот бренный мир, как услышала девичий визг, от чего душа ушла в лапки, а сердце бешено забилось. Лучше бы смерть, чем такие мучения. Вместо жёсткого наказания Рексанту ждали ласки и поцелуйчики от юной особы по имени Агнес.
Я решил, это будет похуже обычных моих методов. Жертва страдает, но при этом живая, а дитя радуется новой игрушкой и занята делами. Убил двух зайцев одним выстрелом. Чем дитя не тешится, лишь бы не плакало.
— Лаит, ты уверен, что с ней всё будет в порядке? Смотри, как она смотрит на нас. В её взгляде читается обречённость и мольба о помощи.
— Тебе стало жалко её после того, как она с тобой разговаривала? Я тебя вообще не узнаю. Где тот самый Арахмед, что своими словами мог любого поставить на колени? Где восхваление бога, о котором ты так кичился в городе? Куда подевался первый из святых?
Арахнид выслушал, горестно вздохнул.
— Это всё в прошлом, дорогой друг. — Я приподнял бровь, не понимая, о чём он. — Понимаешь… — Он выдержал секунду. — Всё поменялось, когда ты пропал. Ордена святых больше не существует. Как и воинов Амереонов. — Мои брови взмыли вверх, арахнид этого не мог видеть из-за длинных волос, закрывающих лицо. Как неудобно с длинными волосами ходить. Как только приду в ближайший город, перво-наперво приведу свою внешность в порядок. — Вижу, у тебя есть множество вопросов. Я отвечу на них… Вот только после того, как мы достигнем цели. Там ты всё сам поймёшь. — Он замолчал, давая мне понять, что разговор на этом закончен. Попытка разговорить его ни к ничему не приведёт, он как Чурано: без выгоды не станет трепаться, а предложить мне ему нечего. Я так думал…
Агнес с новой игрушкой, и мы пустили вперёд. Пускай развлекает ребёнка и при этом ведёт нас по безопасному пути. Как я выяснил позже, в зелёных джунглях хорошо спрятали ловушки и выставили множество дозорных. Без опытного проводника мы можем лишиться ног или рук, а ещё хуже наткнуться на бродячий патруль и стать их ужином. Среди шоггонов некоторые индивиды не брезгуют человечиной. Становится чей-то едой ох как не хотелось, не с моей нынешней силой. Вот когда я смогу полностью взять под свой контроль сосуд души, можно уже говорить о сопротивлении. Уверен, моих сил тогда хватит показать небольшому отряду, кто жертва, а кто охотник. Продвигались мы неспешно, Рексанта указывала лапкой, в какую сторону поворачивать и с какой скоростью двигаться, — это было необходимо ради нашей безопасности. То и дело мы пропускали то патрули хорошо вооружённых шоггонов, то големов, ходящих сами по себе. Час петляния по флоре заканчивался огромными, выкованными из чёрного драгоценного минерала, как моя перчатка, воротами. Высотой они достигали восьмиэтажное здание, а толщина таких по меркам в мой рост. Это сколько нужно было вложить работы и времени на эту стену, чтобы за короткий срок возвести его? Плюс откуда у них столько материала? Я знаю, что у кузнеца каменных троллей был свой схрон, но вряд ли столько у него найдётся. Ещё этот материал не так легко поддаётся любому кузнецу. Нужно не меньше соте, или даже тысячи искусных мастеров для такой работы. Загадок становится всё больше, мне не терпелось как можно скорее разгадать тайну этого загадочного города.
— Юр-юр-юрю-ю-ю! — надрывно пропищала Рексанта. Прошла всего секунда, титанические ворота дёрнулись и стали медленно раскрываться, пуская нам в глаза солнечный свет.
— Добро пожаловать в Зеленоград, — произнёс Арахмед, пропуская меня вперёд.
Зеленоград — по самому названию можно сразу понять, что город состоит из чистой природы. Можно сразу забыть про огромные каменные джунгли, такие как Дубы или Магнолия. По сравнению с ними это одно из чудес света. Сюда лучше водить экскурсии, чем позволять другим обживаться. Мне даже тяжело представить, через что им пришлось пройти, чтобы такого добиться. Большая часть домов находилась на гигантских деревьях. Как жили отдельно, так сказать, строились на специальных платформах и внутри ствола древа. Другая часть шоггонов предпочла деревьям каменные убежища. Огромный пласт горы доходил до неба, на конце которой стелилась белая скатерть. Прямо как термиты облюбовали гору под свои нужды. Многие вгрызались в стену, создавали сеть туннелей и там жили. Главной достопримечательностью стал вырезанный из камня настоящий замок. По своим габаритам он возвышался над всеми. Четыре башенных шпилей среднего размера стояли квадратом, а по центру, в виде сужающейся пирамиды, находилось искусно вытянутое главное здание. На самом вращающемся шпиле красовался красный артефакт прародителя. Всё остальное пространство было заставлено торговыми палатками да парой таверн с гостиными, где любой новоприбывший мог передохнуть после тяжёлого пути да подготовиться к новому дню. Вот к одной из таких мы подходили.
Хозяин гостиницы носил не самое благозвучное прозвище — Клоп. Хозяин, выслушав список пожеланий и не изменившись в лице, начал неспешно жестикулировать:
— Вон туда прямо и вверх по лестнице. Второй этаж, третья комната. Вместо душевой кабинки ванная, горячая вода у нас круглые сутки. Тысяча в день, бельё меняют бесплатно, по табличке на двери. Вон там, налево, внутренний вход в ресторан. Приличное заведение, кормят вкусно, никто ещё не жаловался. Шеф-повара каждую неделю переманить пытаются. Также рекомендую вина, у нас лучший выбор. Хорошо покушать и выпить можно за две-три тысячи. Если с излишествами посидеть, может обойтись и в пять-семь. Вон туда, направо, лучшие девочки города. Все воспитанные, чистые и нестрашные. В чердак дать — три тысячи, классика — пятерка, с чёрного хода зайти — цена договорная, и не все предоставляют такую услугу. Детали лучше у Жанны уточнять, она всегда на месте. Если всё устраивает, вас проводят наверх, или сразу направо, — Клоп заговорщицки подмигнул.
— Устраивает, но мы наверх, — ответил я и поинтересовался: — Тут есть связь? А то хочется весточку передать.
Хозяин покачал головой.
— Боюсь, что ничем не смогу помочь. Редкая услуга, да и спроса на неё здесь быть не может. Мы тут своим тесным миром живём, нам незачем с другими регионами переговариваться.
Комната оказалась на удивление приличной. Мне доводилось платить за номер подороже, а получать куда меньше. Обед в ресторане тоже понравился. Три-четыре захода в это заведение, и тогда я полностью восстановлюсь. Набил желудок и как следует вымылся в ванне, залитой столь горячей водой, что с трудом стерпел. Но это того стоило, впервые за всё время я наконец-то смог расслабиться. Насчёт остальных не знаю. Старый арахнид решил сам взять над детьми шествие, оставив меня одного самим с собой. Спасибо ему за это, теперь смогу чуть больше уделить время на тренировки, не отвлекаясь.
Как не хотелось мне увидеться с Шарлоттой, но Рексанта твёрдо дала мне знать, любой, кто приходит извне, должен один день железно отдохнуть в гостинице или в ближайшем бесплатном пункте отдыха. Для чего это, она умолчала, но так должно быть и всё тут. Пришлось на этот раз прислушаться к ней и не совершать глупости.
Под вечер, отдохнувший я задумал прогуляться, может свежий воздух поможет мне немного успокоиться. Я выходил из гостиничного номера в общий холл, как тут же меня попытались сбить с ног. Но увы, кто-то оказался не очень силён и вместо меня сам повалился на пол. Послышалось недовольное возмущения с критикой, какой я увалень, не посторонился, когда юные особы проходили тут.
— Смотри, куда прёшь, зелёнка. Не видишь, тут люди ходят, а ты встал столбом и мешаешь. Ну быстро помоги мне встать, иначе…
Подобно раскалённому при жаркой погоде железу я источал ужасающую ауру. Нет, я не выпускал, лишь демонстрировал для неё одной, не беспокоя других. Смотря на незнакомку сверху вниз, ответил:
— Тебе, юная особа, советую поуважительнее относиться к старшим. В противном случае таких капризных детей ждёт хорошая порка.
Девочку ничуть не проняло.
— От кого? — артистка драматического театра оглянулась по сторонам, изображая из себя жертву. — Ой, боюсь, уже ноги дрожат. — Закатила глаза. — Ты кто такой, дядя… Если такой сильный, думаешь, можешь помыкать другими? Ты мне не отец и не дядя, чтобы такое говорить, а прикасаться тем более. Мне стоит только щёлкнуть пальцами, тебя схватят да упекут в самую грязную и тёмную темницу. Ты же этого не хочешь? Правда? — самодовольно улыбаясь, голосом победителя, который поставил шах в шахматах, сказала она.
— Интересно… — произнёс я, смотря на девчонку вторым зрением. Её магический уровень доходил до двух магических колец. Но не это привлекло моё внимание, внутри циркулировала вместе с эфиром духовная энергия. Пока нет даже намеков на сосуд души, но, если подтолкнуть, есть огромный шанс его получить. Также наблюдалось странность, на которую я не мог найти ответа. Чёрные локоны волос подстрижены под каре и скрывали левую часть лица. Внешне девочка очень сильно походила на человека, но под бровью я заметил пару лишних фиолетовых глаз. Она частично арахнид, прямо как Шарлотта. Одна мысль о ней заставила увидеть в этой девочке ту самую при первой встрече. Как она похоже на неё. Сколько я не пытался откладывал нашу встречу, с появлением этой девочки всё изменилось. Я наплевал на все правила, двинулся напрямую и, обойдя стороной нахалку, двинулся в сторону замка. Да, я помнил правила, пришедший из внешнего мира может прийти к королеве только на следующий день. Но чувство одиночества тяготило душу, а сердце просто разрывало на части вина и разлука. Я даже не знал, что скажу ей при нашей встречи. Остановился на полпути, глаза на выходе из здания. Растопырив руки, девчонка преградила мне путь зло, в вперемешку с обидой, надула щёки.
— Я тебя никуда не отпускала, — заявила она, топнув ножкой.
— Не стой у меня на пути, девочка. Я тебе не папа и не дядя, чтобы нянькой быть. Иди играй в свои куклы, а мне нужно поспешить к ней, — я подхватил её щупальцем за талию, перебросил через себя, аккуратно ставя на ноги. Не успел отойти, как две скрытые фигуры вышли из тени, взяли меня в кольцо.
— Не стоило тебе трогать нашу госпожу, пришлый, — нежным голосом проблеял самовлюблённый парень.
— Будь серьезнее. Перед тобой необычный человек. Он… — другой голос принадлежал серьёзной девушке. Но увы, она не успела договорить, как оба оказались у моих ног.
— Я всего лишь хочу её увидеть, — прошипел сквозь зубы я. — Не позволю больше никому мне помешать.
Снова чувства взяли верх над разумом. Я прекрасно понимал, что поступаю неправильно, должен остановиться, всё объяснить, вернуться обратно в свою комнату и дождаться срока. Но катализатором стала эта девочка, лишь одно её присутствие заставило трепетать мои струны души. Такую жажду я испытывал впервые, словно собака, ждавшая своего хозяина целых год. Вот миг встречи наконец-то настал, она готова прыгнуть на руки, но тот передумывает, вспоминает, что нужно купить продуктов на ужин. Вот уже собака раскалённая ждёт его, с каждым разом надеясь, что хозяин вот-вот должен сейчас войти, ведь она учуяла его запах. Но он всё не заходит… Так и у меня. Только я отличался от собаки тем, что мог открыть дверь и свободно пойти к своей любимой девушке.
Я сделал рывок вперёд, освобождая пленников от своего давления. Оказался уже у входа, как меня встретили трое в тёмных балахонах.
— Да сколько же вас тут?! — рявкнул я во весь голос, приготовившись драться до последнего. Накалившись до предела, сам не знаю как, я смог создать ещё одно щупальце. Теперь за моей спиной красовались две паучьи лапы с острыми концами. Покров да духовная защита оставались в прошлом. Но даже без них я готов был рискнуть ради своей цели. Но всё резко изменилось, когда девичий голос раздался за мной спиной:
— Оставьте моего папу в покое!
***
Неизвестная область.
— Докладывай, — сухой мужской голос раздался с трона, укрытого тьмой, не позволяющего увидеть того, кто на нём восседал.
— Слушаюсь, господин. — Молодой адепт стоял на коленях, опустив голову. Повинуясь хозяину, он принялся пересказывать недавно увиденное, а закончив, замолчал, ожидая решения господина.
Тот, кого называли господином, обдумал услышанное, и оно ему очень не понравилось. Какой-то неизвестный смог свести на нет многомесячную подготовку, не говоря уже о том, что вся энергия, добытая в процессе охоты на слабых магах, оказалась потраченной впустую.
— Ты хорошо выполнил свою работу. Без этих сведений мы бы так и не узнали причину неудачи. Свободен. — И, не став дожидаться, когда адепт уйдёт, продолжил: — Вторая маска, — скрытый чёрным туманом мужчина обратился к стоявшей сбоку последовательнице.
— Я внемлю, господин.
— Найдите способ увеличить скорость добычи жизненной энергии и пошлите кого-нибудь разузнать всё об этом неизвестном.
— Ваш приказ услышан, господин. — Женщина, как и все высшие члены культа скрывающая своё лицо за маской монстра, слегка поклонилась, приложив к ней ребро ладони чётко посередине.
— Покой лишь в смерти, — раздалась из тени трона ритуальная фраза, и негромкий стройный хор голосов был ответом:
— Мы воссоединимся с Ир-каллой!
Все ушли, и в чреве тьмы, сгустившейся вокруг трона, блеснули ярко-зелёные глаза, а затем послышался тяжёлый, полный решимости голос:
— Совсем скоро я вернусь домой, моя Госпожа…
