Прекрасное далеко

Натаниэль всегда спал очень чутко; несмотря на тренировки и тяжкую жизнь в Эверморе, он не мог спать как убитый. Особенно в последнее время, когда Рико странно себя вёл по отношению к нему. Или так просто казалось?        Сначала Рико ставил его против себя и очень злился из-за проигрышей, они играли на азарте, что очень нравилось самому Веснински. Он был помешан на этой перепалке во время игры. Морияма любил сбивать его с ног и держать прижатым к полу клюшкой, даже когда мяч уже был на другой стороне поля. — Отпусти! — Не брыкайся. Скажи, кто твой хозяин? — У меня его нет! — разозлился Натаниэль и отбросил парня в ограждение, быстро хватая клюшку и убегая в другую часть поля. Через пару минут Морияма вновь блокировал его, но рыжеволосому это осточертело, поэтому в этот раз набросился первым, выбивая мяч из сетки и пасуя Жану. — Кто твой хозяин? — передразнивал он, тыкая в Рико клюшкой. — Что, не нравится? Тогда перестань так делать, бесишь! Рико некоторое время хлопал глазами, потом резко поднялся и, не сказав ни слова, ушёл с поля. Это было затишьем перед бурей. Несколько дней назад Жан сделал в комнате перестановку: пододвинул свою кровать ближе к стене и самому Нату и попросил, чтобы они спали лицом к лицу, видя друг друга. На вопрос «зачем» он каждый раз отвечал: «Так безопаснее и спокойнее». Нат не возражал, ведь видел, как тот боится Рико и буквально избегает его. После ухода Кевина прошёл почти год, и за это время в команде многое поменялось. В жизни стало ещё больше чёрных пятен, меньше просветов и почти не было дней, когда обошлось бы без увечий или криков кого-то из сокомандников. Странно это или нет, но Натаниэля Рико почти не трогал. Может, потому что сам в глубине души страшился, может, из-за того, что на нем и так сполна отыгрывался Тетсуи. Кажется, он был у него в «любимчиках».        Парень, зевая, потянулся на кровати и перевернулся с затёкшего бока на другой. Сон не хотел приходить, ему чего-то не хватало. То, что постоянно присутствовало в комнате каждый раз. Натаниэль резко открыл глаза, прогоняя дрёму окончательно. Он быстро обернулся откидывая одеяло. Сопенье. Его не было. Жан постоянно громко сопит, когда дрыхнет. В детстве Нил долго не мог привыкнуть к этому, и они постоянно ругались и бились подушками посреди ночи, но со временем ему пришлось свыкнуться. Сейчас он смотрел на пустующую кровать, чувствуя, как сердце немного ускорило свой ритм. Жан мог пойти в туалет, так ведь? Тайком поесть или, может… Парень прошёл к соседней койке, трогая наволочку. Еле тёплая.        Веснински потёр глаза, прогоняя остатки сонливости, и включил светильник. Он постукивал пяткой об пол минуту, вторую, а потом не выдержал и пошёл к двери. Нигде в коридоре не горел свет, лишь тусклые подсветки вдоль стен и потолка освещали пространство. Здесь можно было снимать фильмы ужасов. Обойдя вдоль и поперёк общую комнату и коридоры, парень уже и не знал, куда деваться. Может, Тетсуи вызвал его, но зачем именно ночью?        Размышляя в тишине, он смотрел в ту сторону, где была единственная комната, отделенная ото всех остальных. Казалось, что там особо сгущаются тени, а тусклый свет не доходит до самой двери, из-за которой только что послышался глухой удар и посторонние голоса. С каких пор Рико пускает к себе в комнату гостей? Не до конца пробудившийся мозг наконец-то заработал и начал наполняться ужасными мыслями.        Натаниэль за секунду преодолел расстояние до двери и, даже не думая о последствиях, толкнул её. Заперто. Он постучал, громко дыша. А что, если там никого кроме Рико нет и у него просто помешательство? Что, если сейчас он напрасно разбудил Морияму? Веснински снова постучал, но уже сильнее, когда за стенкой послышалось мычание. Они бы не успели избить его за такой короткий промежуток времени, кровать была тёплой, а значит, прошло не больше двадцати минут. — Кто? — раздался голос Джонсена. Он то что там забыл? — Это Натаниэль. Открой дверь. — Тебя никто не звал. — Я ищу Жана, он у вас? — голос звучал громко и твёрдо. Было без разницы, разбудит ли он остальных или нет; стены здесь толстые, так что не так уж его и слышно. — Нет, мы без понятия, где он, — усмехнулся парень. Тут же раздались посторонние смешки из комнаты. — Да, его тут нет, проваливай. — Хотел бы я лично убедиться в этом. Дальше по коридору, можно сказать в другом корпусе, открылась дверь из-за которой показалась девичья голова. — Нат, ты что посреди ночи тут забыл? Айрис была в одной сорочке и не выходила, поэтому парень решил подойти ближе, чтобы не кричать с другого конца коридора. — Я ищу Жана, мне кажется, он у Рико. — Иди спать, сдался он тебе! Боже… — она устало помотала головой, а потом замерла, будто что-то вспомнив. — Слушай, лучше тебе правда не вмешиваться… — Ты что-то знаешь? — в ответ девушка закусила губу, смотря куда-то в стену. — Айрис, если они что-то сделают с ним, это будет на моей совести. — Чего ты о нем так печёшься? — Он мой друг, а ещё я дал обещание Кевину. Она открыла рот и, убрав темные пряди волос за уши, неловко переступила с ноги на ногу. Дэй по-прежнему был примером и кумиром в команде, даже после его ухода многие стремились добиться успеха, вдохновлённые техникой именно его игры. — Жан вступился за меня и Вивьен недели две или три назад, мы не просили его, потому что знали, никто не переступит дорогу Рико. Но он вступился. Нас поймали, когда мы составляли посуду. Ричер с Джонсеном помогали, у нас не было шансов против троих. — Они же вас не бьют. Я ни разу не видел у тебя синяков. Что, домашку за них делать заставили? Айрис прищурилась и злобно фыркнула. — Да, нас не бьют, а насилуют. Нас хотели изнасиловать, Нат. А Жан это предотвратил, и тем вечером забрали его и на следующий день тоже. Парень отошёл от двери, опершись о стену спиной. Девушка кивнула, подтверждая свои слова и говоря тем самым, что он не ослышался. — Нет, они же не… — Поэтому иди по-хорошему спать. Он не послушался совета, а снова бросился обратно. На этот раз он не церемонившись, обрушил весь свой гневный порыв на дверь. — Рико, открой блядскую дверь! — Веснински, ты в своем уме? — с ужасом зашипела Айрис, прикрывая рот рукой. Она скрылась в своей комнате, когда он не обратил на неё внимания и задействовал ноги, несмотря на то, что был босиком. — Если, сука, не откроешь, я вынесу её к чертям, придётся твоему «добрейшему» дяде позаботиться об этом. Как только он услышал щелчок, тут же влетел в комнату, не дождавшись, пока ему откроют. Он едва ли не врезался в Джонсена, отпихнув его в сторону, и замер. Не раз бывав здесь, в бывшей комнате Дэя, он поражался просторности комнаты, но сейчас в ней теснились четверо парней, среди которых был и Моро. Он сжался в углу кровати полностью… раздетый. По коже катился пот, его руки дрожали, обхватывая колени. Он смотрел своими серыми и блестящими от слёз глазами на Ната, который медленно развернулся к что-то сказавшему Ричеру и, оттолкнувшись от пола, прыгнул на него, сбивая с ног и тем самым опрокидывая тумбу. Звон разбившегося светильника привлёк слух, и он схватил один осколок, подставляя прямо под горло двухметровому полузащитнику. Сейчас в нем острым пламенем колыхался неистовый гнев. — Вот что ты делаешь, чтобы заполучить внимание этого садиста, да? Помогаешь насиловать товарищей?! — Закрой рот, Веснински, — предупредил Джонсен, подходящий сзади, чтобы схватить парня и оттащить в сторону. Но тот уже заметил это. — Ещё хоть шаг в мою сторону и будешь собирать свой член по частям. Парень быстро натянул на себя боксеры, отступая назад. Голос Натаниэля звучал настолько устрашающе, что рука Рико, лежащая на прикроватном столике, дрогнула. — До чего вы опустились? Ему нет восемнадцати, ублюдки, по указке Рико готовы сделать всё как псы, — он поднял взгляд голубых глаз на наблюдающего за всем Морияму. По крайней мере тот был одет. — Я забираю Моро, и вы его больше и пальцем не тронете. — Я не ослышался, ты ставишь мне условия? — Конечно нет. Любезно прошу, — ядовито ответил Натаниэль, поднимаясь на ноги, по-прежнему сжимая нож. — А иначе что? За любую просьбу требуется плата. Что ты мне предложишь взамен? — Я не кастрирую никого в этой комнате, думаю, этого будет достаточно, — парень направился широким шагом к Жану и, присев к изголовью кровати, накрыл его тело одеялом.— Эй, идти сможешь? Жан открыл рот, но ничего не произнёс, губы дрожали, и он едва мог сосредоточить затравленный взгляд на друге. Натаниэль осторожно коснулся его, наблюдая за реакцией, закинул руку себе на плечо, а второй придержал сзади. Моро качнулся, но удержался на ногах, вцепившись в ткань тонкого одеяла мёртвой хваткой. — Он сам дойдёт, нужно пользоваться ногами, пока их имеешь. — Так же как и мозгами, — огрызнулся Веснински, чувствуя, как тяжело от страха дышит друг. В следующий миг метательный нож пролетел в миллиметре от уха, оставив после себя красный след и врезался в дверной косяк. Нат проигнорировал Морияму, продолжая идти к выходу. — Я сказал, он сам доберётся до своей комнаты. А вот ты остаёшься, — разъяренный Рико щёлкнул пальцами, и парням вмиг перекрыли путь к двери. Жан вздрогнул и еле заметно повернул голову к другу, видя, как красная струйка огибает ушную раковину и медленно течёт по шее. Веснински продолжал идти, пока не уткнулся в Ричера. — Ушёл с дороги. — У кого это яйца вдруг появились? — Видимо, у тебя, раз по-прежнему стоишь на месте. Но это легко исправить. — Натаниэль, я не люблю, когда трогают моё, — от голоса Рико хотелось застрелиться, в таком тоне он разговаривал только тогда, когда был очень зол. Но в этот момент гораздо больше злился Натаниэль. — Именно поэтому пустил его по кругу? — это прозвучало грубо. Особенно при Жане, но ему нужно было быстрее убраться отсюда, пока держит себя в руках. — Слушай сюда, Рико, ты ещё не наигрался? До сих пор скучаешь по Кевину, так не нужно было его упускать. Твой промах. Морияма свёл брови к переносице, лицо тут же переменилось, а Нил пнул по коленной чашечке впереди стоящего, пользуясь моментом и проходя мимо согнувшегося парня прямиком в коридор. — У тебя пять минут. Не увижу твоё тело у себя, пожалеешь не только ты, но и твой дружок и те прекрасные дамы, за которых расплачивается Моро. Натаниэль шёл быстро, буквально таща парня на себе через коридоры, чтобы скорее добраться до комнаты, пока на шум не вышли другие Вороны. Хотя вряд ли кто-то рискнет это сделать, все боятся попасть под раздачу. Он усадил Жана на койку, пока рассматривал взломанный замок двери, вытащил шпильку торчащую в скважине и с силой захлопнул дверь. — Извини, — попросил он прощения, увидев как вздрогнул друг и подав ему бутылку воды, присел напротив. — Ты не должен был это видеть. Не должен был переходить ему дорогу. Теперь он будет делать и с тобой эти вещи. Он так произнёс это, что парень на мгновение прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки, чтобы прямо сейчас не пойти избивать тех ублюдков. — Жан… — Он будет это делать с тобой! — Да забудь ты. Заткнись и послушай меня. Он не сделает ничего мне, пусть лучше позаботится о себе, я могу и глотку ему перерезать, ты же не забыл, кто мой отец? — Перестань так говорить, ты не такой, как он. Ты ненавидишь притворяться, так не делай этого сейчас, — всхлипнул Жан, сжимая колени пальцами рук. — Не смей меня защищать такой ценой. Если я сейчас вернусь, то может… Натаниэль надавил на плечи парня, усаживая обратно, и наклонился, смотря в наполненные слезами глаза. — Сколько раз это происходило? — Нил, я не хочу… — Значит, не один. И не два. Жан еле заметно кивнул. — Почему сразу не сказал? Моро тихо засмеялся и это был нездоровый смех. — А как ты представляешь это, рассказать о том, что тебя... — Хватит, — Нат сжал дрожащее плечо и поднёс горлышко бутылки ко рту друга, чтобы тот наконец сделал глоток и попытался успокоиться. Он растирал плечи и пытался привести его в чувство. У Жана была истерика и вряд ли сейчас ему помогли бы дружеские объятья. — Как я не услышал, что тебя выкрали прямо из-под носа? Ты разучился кричать? — Если не подчиниться сразу, тебя наказывают. Я думал, ты уже осознал это. Когда я сопротивлялся, было хуже. Натаниэль не стал спрашивать, что может быть хуже этого. Он едва мог смотреть на состояние Жана, поэтому отвернулся и, посчитав до десяти, направился к Рико. — Нил! — Тебя они больше не тронут. Ложись спать, я скоро приду. — Не надо… — Эй, ты ведь там одежду оставил, помнишь? Я схожу за ней, а ты ложись. Мне ещё предстоит поменять замок на двери, никто больше не вломится к нам. Тебе нужно отдохнуть. Жан, сидя на краю койки, неохотно кивнул. — Обещай, что все будет хорошо. В голове прозвучал тот же вопрос, только на этот раз голос Кевина: «Ты будешь в порядке?» — Да. Обещаю, — с этими словами он вышел из комнаты.

* * *

— Уже входишь без стука? — Ко мне вломились без приглашения и выкрали соседа по комнате, не тебе здесь возмущаться. Рико был одет в чёрный атласный халат. Натаниэль задержал на нем незначительный взгляд, как бы отмечая, что в руках у того оружия нет, но вот в карманах… Ткань была сильно оттянута у правого бедра, а значит, у него там, скорее всего, лезвие. То, что Рико начал его побаиваться — не было секретом, это замечали многие. — Ты забыл своё место, придётся потратить личное время и напомнить тебе. — Я знаю свое место. Я в команде Воронов, игрок лучшей команды экси. — Ты — собственность, — напомнил Морияма, обходя его по кругу и водя остриём ножа по коже рук. — На колени. — С Тетсуи пример пытаешься брать? Так ты, наверное, знаешь, что ему так и не удалось приручить меня. Я не собака. Поэтому почему бы тебе не прекратить этот бессмысленный разговор и дать мне поспать. — Я добьюсь своего. — Да пока я не приму ислам, ты меня никогда не увидишь на коленях. Если ты не сам Иисус, то отъебись. — Я твой король, тебе бы понять это прежде, чем перережу сухожилия на руках. Нат отдёрнул руку, когда почувствовал, как лезвие вошло под кожу. — Сделаешь это и лишишься третьего номера в команде. — Невелика потеря. — О, правда? — наигранно расстроился он, надув губы, на которые в этот же момент посмотрел Рико. — Может, и не велика. Пока что. Если бы меня выпускали на матчи, Вороны забыли бы что такое позор и поражения с отрывом в три очка. Лезвие переместилось ко рту, Морияма подошёл ближе, проникая внутрь, касаясь языка остриём. Эти двое были почти одного роста, поэтому Рико не составляло труда заглянуть в глаза парню и схватить за горло мёртвой хваткой. — Натаниэль, — протянул он сладко, — мне будет намного приятнее сломить тебя, чем твоего друга. Тот сдался после четвёртого раза. Слабак. Рыжеволосый нахмурил брови, не совсем понимая, о чем речь. — Он так часто просил прекратить, умолял: «Пожалуйста, не надо! Не надо, умоляю». Какой же мерзкий у него акцент. Первые четыре раза он так и сопротивлялся, на пятом перестал брыкаться, но всё равно не затыкался, а шестой раз я его добил окончательно. Он отчаялся и позволял делать с собой всё что угодно, было скучно смотреть. Веснински зарычал, делая шаг вперёд и на вдохе позволяя лезвию проскользнуть дальше в горло. Рико вздрогнул и отдёрнул руку. Он не может его убить. Пока Мясник имеет крупные дела с их семьёй, пока Натаниэль в команде Воронов и хорошо играет, пока от него есть польза, он будет жить (ну или выживать). В уголках губ резануло. Облизав небольшие ранки, Натаниэль почувствовал ненавистный вкус крови и сплюнул прямо в лицо напротив стоящему. — Ты пожалеешь, что вообще родился на свет. Будешь умолять… — Я никогда не буду этого делать по одной простой причине, — рыжеволосый растягивает губы в оскале и толкает парня в грудь. Тот падает на кровать, распахнув глаза. — У тебя никогда не будет власти надо мной. Тебе нечем манипулировать, страх на меня не действует, я жил с ним бок о бок с младенчества. — Ты хорошо подружился с Моро. Защитника из себя строишь, хотя самому понадобится вскоре помощь. — О, Жана больше никто не тронет. Я устал сдерживать себя, похоже, гены отца действуют. — говоря эти слова, Нат чувствовал отвращение к себе, но понимал, что сейчас это необходимо. — Прольётся кровь и твоих товарищей, если Моро пострадает. И… Рико, подумай хорошо, прежде чем связываться с Веснински в следующий раз. Натаниэль поднимает с пола вещи Жана и уходит под испепеляющий взгляд Мориямы. Сердце вырывается из груди, он начинает осознавать, какую опасную игру ведёт против Рико и против самого себя, однако… Когда вошёл к себе в комнату и увидел облегчение во взгляде друга, который так и не лёг спать, он улыбнулся. — Ты чего? Я же сказал, что за вещами пошёл. — Он ничего тебе не сделал? Или… — его взгляд упал на незначительные порезы на руках. — Ничего он не сделал, давай спать. Они улеглись в кровати и потушили свет. Голос Жана в темноте прозвучал надломлено. — Я ненавижу свою жизнь. — Не правда. Ты ненавидишь тех, кто превратил твою жизнь в ад. Но я сделаю так, что они будут ненавидеть само своё существование. — Звучит… Угрожающе. Нил, ты иногда похож на героя со внешностью безумного злодея. Это пугает, но вдохновляет. — Да, я уже понял, как на тебя это действует. Поэтому не буду так больше делать. Вступился за девчонок, молодец. Но в итоге, — парень замолчал, неловко обдумывая как правильно закончить. — Но в итоге поимели меня. — Боже, Жан, ты, как всегда, я не это имел ввиду. — Спасибо тебе, — хрипло сказал он, перебивая. Даже не видя ничего в темноте, Нат представлял, как сейчас его друг плачет, еле сдерживая всхлипы. Жану всегда было стыдно плакать при друге, ведь Натаниэль никогда не плакал. Только один раз в детстве он стал случайным свидетелем, но после того раза никогда не видел. — Цыц, благодарить будешь, если я завтра проснусь не в канаве. Что-то мне подсказывает, что этот мудак захочет перемыть мне все кости. Друзья нервно посмеялись, но никто так и не уснул, думая каждый о своём.       На следующий день, после тренировки, Натаниэль не успел ещё выйти из душевой, как на него разом навалилось четверо человек. Это было заранее спланировано: когда он будет абсолютно беззащитен.        Ему завязали рот и каждый раз наносили удары в бока, если он пытался подняться со скользкого пола. Весь живот был в синяках и гематомах. Он каждый раз падал, но тут же вставал. Парни сломали два крана и разбили раковину, всё же получив своё. Рико с улыбкой наблюдал, как из виска течёт кровь и то, как парень еле сдерживается, чтобы не потерять сознание. Этим состоянием без зазрения совести пользуются и подходят к Натаниэлю со всех сторон. Он не просит остановиться, не умоляет, а безмолвно пронзает каждого ненавистным помутневшим от боли взглядом.        Он не думал, что будет так больно, он не осознавал, что это делают с ним, ни капли не жалея, как это могло бы быть с затравленным Жаном… «Ненавижу, как же я вас всех ненавижу…» — голос в голове не покидал его ни на секунду. «Помогите, кто-нибудь. Просто кто-нибудь зайдите сюда и остановите это!». Но он понимал, что никто не придёт на помощь. Просто некому. Да он и не надеялся…        Из-за сильных толчков он сдвинулся по скользкой плитке на несколько сантиметров вперёд и теперь мог дотянуться до осколков раковины. Ослабевшими пальцами он сжимает керамику до побеления костяшек. — Довольно, — Рико резко отдергивает Ричера, видя, как дыхание рыжеволосого сбилось и тот задыхается от боли. — Я предупреждал тебя, Нат, что не нужно мне перечить, — он медленно оглядывает его и садится на корточки рядом. — Ответь на вопрос, Натаниэль, кто твой хозяин? — Морияма наклоняется, заслоняя собой остальных, и проникает пальцами в рот, цепляясь за повязку, что не давала Нату все это время произнести и слова. Веснински с силой смыкает челюсти, прокусывая тому кожу до крови, и в этот же момент вонзает в бедро Рико осколок керамики. — Пошёл на хрен, — выплевывает Натаниэль, избавляясь от повязки во рту, и улыбается, видя, как сильно раскроил тому ногу. Крик Мориямы отскочил от стен и эхом повторился в звенящей пустоте мыслей Натаниэля. Все трое помогают перекрыть ему рану и незамедлительно ведут в лазарет. Пнув парня под ребра ещё пару раз, якобы в отместку за капитана, но на самом деле для самоутверждения.        Нат лежит под струями воды на плиточном полу и ждёт. Просто ждёт, пока снова сможет подвигаться. Он несколько раз ударил костяшками о плитку, дыша в кулак и стиснув зубы. Несмотря на это, непрошенные звуки все равно вырвались из него. Он был похож на поскуливающую шавку, которую сбили машиной на улице. Было больно, он не мог представить, как можно встать после этого. Но спустя тридцать минут, самостоятельно поднялся, вытерся и оделся, пытаясь игнорировать то, как медленно двигается. — Нил! Представляешь, Рико поскользнулся в душевой и раскроил бедро. Сказали, что он играть не сможет на ближайшем матче. А где ты был так долго? Парень, хромая, вошёл в комнату, держась за стену рукой, чтобы не упасть. — Что случилось? — обеспокоился Жан, осматривая друга, но тот успел нырнуть под одеяло до того, как он увидел синяки от держащих его рук на шее и запястьях. — Лодыжку подвернул на тренировке, вот дурак, а? В поворот не вписался и как влетел в ограждение! — Я не видел… Эй, ты точно в порядке? — Жан смотрел, как рыжеволосый смеётся без перерыва уже несколько минут, хотя в его истории не было ничего смешного. — Я в порядке, в порядке. В полном. А что может быть не так? Жан, недоумевая, вышел, чтобы принести ему чего нибудь попить. Натаниэль, смеясь, непрерывно смотрел в стену, где были оставлены когда-то ручкой подписи троих мальчишек. Троих друзей. Сейчас, глядя на заковыристую букву «Д», он не чувствовал защиты или тепла. Смех резко оборвался.        Потянувшись рукой к матрасу, он выудил из-под него знакомый конверт с той же подписью. Боль тела слилась в одно единое с гнетущим чувством в душе. Веснински перечитывал прощальное письмо Дэя каждый раз, когда к нему приходили глубокие сомнения и невыносимое отчаянье. Сейчас же он не читает письмо, а сжимает в руках и рвёт до такого состояния, что бумага превращается чуть ли не в порошок. «Обещаю! Я обещаю, слышишь?» Данное обещание Дэй так и не сдержал…