***
Несколькими часами ранее.
Теперь понятно, почему Аарон везде ходит хвостиком за Кевином. Эндрю начал замечать странное поведение Дэя давно, но не думал, что его брат настолько глуп, чтобы поддаться ему. Вот и сейчас они стоят так близко, будто приклеились. Миньярд держит Кевина за руку, потому что тот хочет побежать по трибунам вниз и оказаться рядом с игроками, что сейчас бегают по полю. Экси — жестокий спорт, но если игра идёт между двумя самыми агрессивными командами, то это уже чуть ли не резня за мяч. Вороны против Шакалов играют сегодня, а трое Лисов попёрлись на этот матч, ничего не сказав Ваймаку. Они надели самую непримечательную одежду, чтобы их никто не узнал, нельзя светиться, особенно Кевину. Игра в полном разгаре. Эндрю плевать, кто кому забьет, он даже не посмотрел ни разу на счёт, ведь сосредоточен только на том, как обходит блоки один из лучших игроков корта. Натаниэля прикрывает Жан, сбивая собой сразу двух игроков и рыжеволосый со скрипом кроссовок об паркет делает рывок, чтобы забить гол. В свете красных вспышек ламп, Нат выглядит зловеще, когда снимает шлем. Конец первого сета. Начинается драка прямо на поле, но парень спокойно проходит мимо. Его взгляд скользит по трибунам. Было очевидно, он ищет своих друзей. — Я сказал, что мы, скорее всего, будем в четвёртой части, ближе к выходу, — говорит Кевин и пытается протиснуться к перилам, где фанаты тянут руки, чтобы хоть от кого-то получить рукопожатие или хотя бы коснуться джерси великих игроков. Колонной они покидают поле, направляясь к раздевалкам. Миньярд, благодаря своему телосложению и небольшому росту, пробирается к перилам и как только видит рыжеволосого, протягивает руку и успевает дёрнуть того за волосы. Нат останавливается, запрокидывая голову с таким видом, будто хочет убить того, кто это сделал, но его глаза смягчаются, наполняясь каким-то весельем. Парни понимают, что друг-друга они не услышат в таком шуме. Фанатки визжат при виде Веснински и тянут руки, в попытке прикоснуться. Но парень улыбается и проводит пальцами лишь по ладони Миньярда, расписываясь пальцем на его коже. Девушки ахают и чуть в обморок не падают, они и мечтать не могут об этом, а блондину просто повезло. Они смотрят друг на друга ещё мгновение, а затем Нат уходит примыкая к концу колонны игроков. Второй тайм очень непрост. Шакалы набрали полный состав команды и каждый из них выделяется своей силой, весом и ростом. Там не было ни одного, кто был бы ниже двух метров и не напоминал бы шкаф. Один из них — «Горилла» Хокинг. Говорящий псевдоним полностью описывал его внешность и отсутствие умения хоть иногда думать. Даже сейчас, когда на скамье сидит половина команды с красными карточками, он не собирается останавливаться. — Нееет, нет, нет, нет, — Кевин встаёт с места и начинает орать. Эндрю пытается дышать размеренно, но ритм постоянно сбивается. Сейчас он и вовсе задерживает дыхание, когда Натаниэль летит через всё поле с невероятной скоростью и не успевает что-либо предпринять перед ударом. Хокинг таранит всем телом Веснински и парень подлетает в воздух, делая полный оборот в воздухе, перед тем как упасть на паркет. Игра продолжается, никто не бежит ему на помощь, потому что выпавший из клюшки мяч уже у Рико. Жан сидит на скамье и смотрит только на друга через ограждение. Пока Нат не поднимет руку, говоря, что травмирован, судья не прервёт матч. Но дело в том, что он не двигается. Парень вообще без сознания, а всем плевать. Зрители замечают это, и трибуны начинают гулко свистеть и кричать, чтобы остановили игру. Кевин, собственно, и начал этот переполох, громче всех выкрикивая проклятья. Арбитры поднимают руки и по полю разносится гудок. Двери открывают и впускают врача. Натаниэля не видно из-за окруживших его докторов и сокомандников, поэтому приходится кусать щёку и нервно наблюдать за всем на огромном экране под потолком. С парня снимают шлем и хлопают по щекам, пытаясь привести в чувство, но тот не реагирует. Тогда его уносят на носилках. Рико начинает возмущаться и взмахивать рукой, проклиная врачей. Вороны лишились одного из своих лучших игроков, придётся играть дальше без него. Эндрю, потеряв какой-либо интерес к происходящему на поле, поднимается с места. Дэй замечает это и понимающе кивает ему. От этого блондин хмурится и быстро уходит с трибун.***
Нат резко встаёт, когда в его глаза попадает яркий свет. От этого света больно стучит в висках, и чтобы избавиться от этого неприятного чувства он одним взмахом руки выбивает у доктора фонарик. Голова идёт кругом, тело ноет, а так всё вроде цело — отмечает он про себя и поднимается с кушетки. На нем по-прежнему джерси, но экипировка сброшена в углу медицинского кабинета. — Ну и какого черта? — Тебе нельзя выходить на поле после падения, — говорит сорокалетний мужчина, которого с самого детства знали все Вороны. Это он зашивал их, обрабатывал раны и ставил на ноги за считанные дни. По идее, Нат был у него в кабинете постоянным посетителем, поэтому церемониться на лишние разговоры он не собирался. — Айзек, я живой и не переломанный? Мужчина недовольно кивает. — Тогда не вижу причин не выходить на поле, — Нат быстро спрыгивает с кушетки, смотря на время, и у него всё расплывается перед глазами. Айзек хватает его за руку, чтобы парень не упал и недовольно сдавливает его плечо, от этого действия Веснински шипит, чувствуя тянущую боль. Он уже без пояснений врача знал, что у него растяжение плечевого сустава. — Небольшое сотрясение тоже присутствует. На поле тебя не допустят, зная об этом, им проблемы не нужны, поэтому иди переодевайся, — говорит доктор и поправляет повязку на руке, скрывая её под рукавом одежды. Натаниэль кивает и, забрав экипировку, выходит из кабинета, не забыв хлопнуть за собой дверью. Бесит. Хокинг ещё та мразь, Нат надеялся, что и ему досталось. Всё-таки он приложил достаточно усилий, чтобы врезать древком клюшки тому под ребра. Натаниэль помылся и переоделся, дожидаясь остальных в раздевалке. В планах было не дать Шакалам набрать больше пятнадцати очков, и у них это получалось до тех пор, пока его не вырубили. Сейчас же он даже предположить не мог, какой у них счёт. С поля доносится сирена и крики трибун, через пару минут в коридорах слышатся голоса, и в раздевалку входят Вороны. Они молча проходят к своим шкафчикам, бросая на него странные взгляды. — Какие успехи? — спрашивает он у Жана, который с облегчением выдохнул, увидев друга в целости. — В конце пришлось попотеть. Они будто ждали нужного момента, чтобы вывести тебя из игры, — признался Моро на французском, чтобы остальные не знали о чем они говорят. Джонсен с яростью бросает сумку в стену и пинает скамью. — Тетсуи нас прикончит. Рико будет тоже недоволен, а всё из-за того, что кое-кто решил поиграть в героя. Нат непонимающе вздергивает бровь и наклоняет голову в бок, ещё больше раздражая парня. Тот подходит к нему и берет за грудки, встряхивая. — Рико был открыт, я тоже был по левому флангу. Тебе все орали пасовать, но ты этого не сделал! — Ты правда идиот или просто слепой? — Нат вырывается из хватки, пытаясь не тревожить больную руку. — Я бы не успел. Мяч перехватили бы запросто. Горилла появился из ниоткуда, на скорости было трудно от него увернуться. — Таким способом уйти с поля это нужно было постараться, молодец, — выплёвывает парень. Нат открывает потрясённо рот. Его только что обвинили в том, что он потерял сознание?! Презирают за то, что он не смог обойти игрока и его подкинули на два метра над землей? Жан делает шаг вперёд, так же возмущённо восклицая. — Вы же не серьёзно, что за обвинения? Это то же самое, что винить покойника за то, что он умер! Не сваливайте свои проблемы на него. — Что ты там вякнул, лягушатник? — А то, что если бы я был там, то не позволил Хокингу сделать разбег в половину поля и сбить третий номер. Я бы заблокировал того раньше, а не бегал за Мориямой хвостиком! Вот это ответочка… Нат начинает безудержно смеяться и хлопать в ладоши при виде разъяренных красных лиц защитников. Они наверняка сейчас хотят треснуть Моро клюшкой по голове. — Веснински! — голос тренера заставляет встать чуть ли не в стойку. Команда замолкает и выпрямляется. Мужчина подходит к Натаниэлю, делая взмах тростью. Та прилетает по больному месту, утыкаясь в предплечье. Нат морщится, закусывая губу. — Покинул поле так позорно. От тебя теперь мало пользы, — мужчина бросает взгляд на всех игроков. — А вы не смогли контролировать свои позиции после его ухода. Это где такое видано, чтобы из-за одного игрока всё пошло под откос?! Игроки опускают головы и не смеют смотреть на тренера, а тем более на парня, который с подозрением сощурился. — Минуточку… А какой у нас счёт? Тетсуи ещё раз замахивается, чтобы нанести удар, но рыжеволосый перехватывает трость здоровой рукой и отталкивает в сторону. Он не позволит себя избивать старикану за то, что посмел получить травму. — Щенок, — шипит мужчина и бросает тому прямо в лицо какие-то бумаги. — Отнесёшь в главный офис арбитрам. Не будешь в аэропорту через тридцать минут, будешь добираться сам. Натаниэль его почти не слушает, он смотрит на бумаги, где пропечатаны итоги игры. Листы до сих пор тёплые от принтера и греют пальцы, однако внутри парня всё холодеет. — В СМЫСЛЕ? Жан разочарованно кивает. — У нас ничья, они хорошо подготовились. Будет матч-реванш. — Но как?! Когда я был на поле отрыв был в восемь… — Заткнись, Веснински, — процедил Рид, хватая Коллинза за локоть, чтобы тот не набросился на него. Натаниэль спешит собрать упавшие на пол бумаги и покинуть раздевалку, пока с интервью не вернулся Рико. Сокомандники злились не на него, а на себя самих, потому что не смогли сдержать свои позиции после его ухода. У них появилась капля сомнения и именно это им сильно помешало. Никто не хотел признавать, что когда на поле плечом к плечу с ними за победу сражается Веснински, он несёт в себе что-то, чего нет у их капитана. То рвение, поддержку и уверенность. Придаёт команде сил, и тогда они могут с гордостью называться Воронами. Сегодня, во втором тайме, они чувствовали себя, словно птицы без крыльев. Забавно. Потому что уже через час во всех социальных сетях будет мелькать один и тот же хэштег: «НатаниэльВеснински—крыльякомандыВоронов».***
Главный офис арбитров находился в отдельном здании недалеко от самого стадиона. Натаниэль отправил СМС, что будет там, и уже через пять минут видит блондина у главного входа. Видимо, его не пропустила охрана. Эндрю смотрит за каждым его движением издалека и не отводит взгляда, даже когда Натаниэль останавливается напротив него. — Жив и здоров, смотрю. А я думал пойти сходить в гости к Хокингу. — Думаю, что я и сам ему неплохо ответил. Ребро ещё долго болеть будет, — усмехается Нат и кивает головой на здание. — Зайдёшь со мной? — Меня не пустят туда. — Пф… Не разочаровывай меня, — парень суёт в руки блондину стопку бумаг и просит идти следом за ним. Миньярд с интересом наблюдает, как меняется лицо Натаниэля на надменное, высокомерное и властное. Они подходят к охране. — Куда направляетесь? — В главный офис. Натаниэль Веснински — моё имя, это мой ассистент. А теперь можно уже пройти? У меня рейс через полчаса. Двое охранников кивают, услышав фамилию парня, и открывают стеклянные двери. Эндрю усмехается, но ничего не говорит на подозрительные взгляды. Парни проходят к лифтам и как только заходят в кабину, Миньярд отдаёт обратно бумаги. — Ассистент, значит… — Ну не телохранитель же. Уж слишком ты маловат для такой работенки, — улыбается Нат и нажимает на кнопку двадцатого этажа. Двери закрываются и они в тишине едут вверх. Теперь, блондин рассматривает Веснински с ног до головы и в открытую высказывает свои мысли: — Какой у тебя новый имидж, разве тебе не говорили, что с химикатами шутки плохи? — Никто не догадался, что это хлорка, а вы такие умные, сразу раскусили. — Ожоги прошли? — Относительно. Стоило одной проблеме поубавиться, так пришли новые. Айзек сказал, у меня сотрясение, Рико мне не позволит отлёживаться ни дня. — Парень поворачивает голову на пристальный взгляд и вскидывает бровь. — Так тебе не нравится этот цвет? — Да пофиг. — Тогда почему ты так смотришь на мои волосы? Будто перед тобой картина Куинджи? — Твои волосы, как закат после ядерной войны. — Вау… Это только что был комплимент? — ахает Натаниэль, растягивая губы в улыбке. Эндрю отводит взгляд, игнорируя вопрос, и смотрит исключительно на электронную панель с цифрами, возрастающими с очень медленной скоростью. — Что ж, тогда мне тоже нужно что-то сказать достойное в ответ… — Не нужно. — Как строго. Но всё же, я должен это сказать. Я обожаю твои глаза, они как… Карамельные леденцы, когда ты спокойный, но они меняют цвет и становятся как корица, когда ты злишься. Эндрю заставляет себя не поворачиваться к нему и никак не реагировать, когда тот подходит ближе и наклоняется к уху. — Ну как? Блондин не отвечает, хоть внутри него поднимается жар. — Десять сантиметров в секунду, так движется лифт сейчас. С такой же скоростью работает и твой мозг. Я не люблю корицу, — нашёл что ответить Миньярд. Нат фыркнул. Откуда же ему было это знать! Он, вообще-то, сейчас впервые пытался сделать комплимент. Натаниэль отстраняется и видит, как спина парня тут же поднимается вместе с грудной клеткой, делая глубокий вдох. Ну ладно, раз так, то… — Десять сантиметров в секунду, говоришь… Так я буду двигаться внутри тебя, когда ты, Белоснежка, перестанешь вести себя, как злобный мопс. Тихий звонок оповещает, что двери открываются. Последние слова так и повисают в воздухе, а Нат покидает лифт, оставляя Эндрю одного переваривать сказанное. Парень тяжело сглатывает, тщательно моргая, отгоняя все мысли и картинки, что мелькнули в его воображении за одну долю секунды. Он чертыхается и идёт вслед за самодовольным Натаниэлем.***
Веснински задержался в офисе главных арбитров. Теперь он понимал, почему Тетсуи не хотел сам относить бумаги. Здесь он мог встретиться с надоедливыми репортерами, комментаторами и тренером Шакалов. Увидев Натаниэля, все стали расспрашивать его о самочувствии, о том, что он думает по поводу игры и так далее. Ему даже сообщили, что за этот год заявок на него стало поступать в разы больше, чем кому-либо из Воронов. Его готовы взять к себе абсолютно все и даже предлагают заплатить, лишь бы он вступил в другую команду. Парень рассмеялся в голос и, сказав, что его скорее убьют, нежели позволят уйти из команды, покинул здание. Тренеры мирового уровня заметили его, хоть он и играет всего ничего на официальных матчах. Эта мысль была для него приятной и вдохновляла. Из-за долгого разговора, тридцать минут, конечно же, уже давно прошли. Нату было бы даже приятней лететь одному, но глядя на блондина, он хотел немного задержаться. На это Эндрю пожал плечами. — Кевин с Аароном тоже уехали, им завтра экзамен сдавать. — Они тебя не дождались? — парень почесал затылок, это ведь из-за него Миньярд задержался почти на час. — И как ты доберёшься до Пальметто? — Мне нужно уладить кое-какие дела, поэтому поеду в Колумбию на автобусе, — блондин ожидал вопроса от Веснински, но парень специально молчал. Они пришли на остановку к автостанции, разыскивая номер нужного автобуса. Эндрю, не умея нормально прощаться, просто махнул рукой, говоря невнятно что-то вроде: «Увидимся». Натаниэль закатил глаза и проследил через окна, как парень садится в самый зад автобуса, задергивая шторки и втыкая в уши наушники. Водитель, докурив сигарету, недовольно смотрит на рыжеволосого, а затем на его спортивную сумку с эмблемой воронов. — Денег на проезд не хватает, а, малой? Натаниэль усмехается. — Сколько до Колумбии ехать по времени? — Три часа, плюс остановки. Ну так ты садишься или нет? Нат покусал губу. Вот же прилетит ему от Рико… Но Тетсуи сам был виноват, когда оставил его одного. Денег у Ната было с собой предостаточно, он быстро достал купюры и протянул мужчине. Пока не передумал, он быстро поднялся в автобус, игнорируя противный голос в голове, который только и твердил, что он идиот. Что от него и живого места не останется, когда он приедет в Эвермор. Но это будет потом. А что будет потом, его сейчас не касается, потому что сейчас, несмотря на почти пустой салон, он проходит к последнему ряду, кидает сумку Миньярда под ноги, а сам плюхается рядом на сидение. Эндрю распахивает глаза сначала с яростью, потому что кто-то посмел сесть рядом, а потом выдирает наушники из ушей, понимая кто перед ним сейчас. — Ты что здесь забыл? — Я еду с тобой. — Выметайся, тебе голову открутят за такие фокусы. Но уже поздно, водитель закрывает двери и выруливает со стоянки, давя на газ. — Ты не хочешь, чтобы я поехал с тобой, что за дела? — Они тебя не касаются и тебе нужно держаться от меня подальше. Мне плевать, ты выйдешь на первой же остановке. — Но… — Нет, — отрезает Эндрю и быстро затыкает уши наушниками. Рыжеволосый недовольно сидит и смотрит на него. — Идиот, — говорит он вслух и, насупившись, тянется к шторке, дергая за шнурочек и впуская свет закатного солнца прямо в лицо. Эндрю морщится и открывает глаза, поворачиваясь снова к Нату. Свет отражается в радужках, и от этого они такие светлые, что он неосознанно начинает их разглядывать. Парни так и смотрят на друг друга долгую минуту, позволяя пробежать между ними дорожке пламени. Натаниэль тихо вздыхает: — Красиво. — Мгм. Губы Ната растягиваются в улыбке, а Эндрю встряхивает головой. Он отрывается от лазурно-голубых лагун, в которых только что буквально утонул, и отталкивает Натаниэля в спинку кресла. — Зачем ты поехал? Парень вздыхает. — Не знаю. Просто захотелось. Ты сказал, что я желанный гость в твоём доме, и я подумал… Блондин зарывается рукой в свои волосы, подавляя мучительный стон. Да, он так говорил и это правда, но только не сейчас. — Сейчас не лучшее время. Мне нужно уладить свои проблемы. И ты мне с этим помочь не сможешь, ясно? — Тут же добавляет он, уже видя, как Нат открывает рот. Веснински вздыхает. — Ладно, просто скажи, это связано с тем, как ты резко сбрасываешь звонки? Тебе звонит кто-то и ты такой: «А, всё, пока». Или как по фейс тайму один раз ты отключился. — Да, мне правда звонит один человек. У нас общее дело. И это чистое совпадение, что именно когда я разговариваю с тобой, он звонит. — Вот оно как, — смотрит Нат с прищуром. — Ясно. Я не собираюсь влезать в твои проблемы, но ты меня не высадишь отсюда. Я заеду в Колумбию, чтобы там сесть на самолёт, так пойдёт? Эндрю хочет сказать нет, он снова борется со своим желанием и здравым рассудком, который так и твердит: нет-нет-нет. Он всегда во всем себе отказывал, ему это надоело. Хотя-бы раз, даже в такой малости, он хочет воспротивиться. — Ладно, до аэропорта можно. Нат кивает и расслабляется, в то время как Эндрю весь на иголках. Веснински берет один наушник и, воткнув в ухо, прикрывает глаза. — М-м-м неплохо, неплохо. Мне очень даже нравится, у тебя очень хороший вкус, хочу заметить. — Заткнись. Так они и едут вместе всю дорогу, слушая музыку, и когда на плечо Эндрю ложится голова заснувшего Натаниэля, тот, не открывая глаз, немного наклоняет голову и прислоняется к его макушке, утыкаясь носом в кудрявые волосы.***
Автобус останавливается на стоянке, и Эндрю будит Ната, у которого по режиму сейчас должен быть полноценный сон. — Ещё пять минут! — Мы уедем к черту на куличики, если ты не поднимаешь свой зад, — говорит блондин прямо тому в ухо. Натаниэль продолжает недовольно мычать. — С тобой и к чёрту на куличики можно, ты там как свой будешь. Миньярд со смешком резко поднимается и начинает трясти рыжеволосого, пока тот не начинает кричать проклятья. — Да проснулся я! Проснулся, — зевает он и поднимается с кресла. Парни выходят на улицу и порыв ветра ударяет им в лицо, а сладковатый запах привлекает внимание Натаниэля. Он поворачивает голову и видит, как белые лепесточки срываются с яблони и начинают танцевать в воздухе, несколько из них застревают в волосах Эндрю. — Весна в этом году наступила раньше, это хорошее предзнаменование. Ходит легенда, что если во время цветения яблони поцеловать того, у кого волосы похожи на эти белоснежные цветки, то тебя будет ждать удача. Натаниэль вытаскивает из волос парня лепестки и целует. Нежно, без напора и почти невесомо. Эндрю приподнимается, чтобы ответить. Из этого поцелуя он будто вбирал силы для дальнейшего. То, что его ждало требует столько сил, сколько у него никогда не было. Когда они отстраняются, Эндрю наклоняет голову. — Странно, впервые слышу об этом. — М-да, потому что я это выдумал. Но согласись, крутая бы была легенда. Миньярд удивлённо вскидывает брови, на смех парня и даёт ему пинок под зад. Кто-то откашливается позади блондина и Натаниэль замолкает. Он становится вмиг серьёзным и это напрягает Эндрю, поэтому он оборачивается и первое что видит, это полицейская форма. — Ты готов? — Ну во-первых здравствуйте, а во-вторых по какому делу мы имеем такую честь? — говорит Натаниэль, скрещивая руки на груди. Хиггинс откашливается при испепеляющем взгляде блондина и выставляет вперёд руку, будто защищаясь. — Так, Эндрю, я знаю, что мы договаривались встретиться в офисе, — переводит он взгляд с одного парня на другого, — но я подумал, что нужно перестраховаться и встретить тебя с автобуса. Дрейк уже… — Не произноси его имя, — рычит Миньярд, и мужчина послушно затыкается. Нат выходит вперёд и берет за руку блондина, но тот дёргается и поворачивается к парню. — Эй, у тебя какие то проблемы? — Поезжай в аэропорт. У тебя есть деньги на билет? — Что за Дрейк? Эндрю ловит такси и открывает рывком дверь. — Веснински! Поезжай уже. Парень хватает Ната за руку и дёргает на себя, тот вскрикивает и резко отстраняется, хватаясь за больное предплечье. Блондин поджимает губы совсем забыв о травме. Он смотрит на то, как разочарованно смотрит сейчас на него рыжеволосый, и впервые в жизни ему захотелось извиниться. — Нат, ты просто не в то… — Да, не в то время не в том месте, я помню, — парень проходит к машине и бросает сумку на сиденье, а затем садится сам. — Всё в порядке. Увидимся на игре, Дрю. Такси уезжает по направлению к аэропорту, и блондин провожает его немигающим взглядом. Он резко поворачивается к мужчине, чувствуя как его переполняют неведомые раньше эмоции, среди которых был и гнев. — Кабан, ты знаешь, что сейчас сделал? Ты нарушил мои условия, а значит, я могу поменять свои. Например, я передумал и всё же перережу тебе глотку. — Эндрю, Дрейк уже в городе. Мы не думали, что информация попадёт к нему так быстро. Парень встрепенулся, направляясь к машине Хиггинса. Они сели в салон и поехали по знакомым улицам. — И что поменялось в твоём идиотском плане? Куда мы, черт тебя дери, едем? — Мы повезем тебя домой. Если встреча будет в отеле или хостеле, то у него могут появиться вопросы и он будет настороже. Снова уйдёт и все поиски будут напрасны. — Мой дом? — засмеялся блондин, не веря в то что он реально это услышал. — Он не войдёт в мой дом. Нет, нет, нет, то, что я вам помогаю уже для вас подарок. Копы не могут его поймать, и он от вас ускользает, вы ничего не нарыли на него и не нашли доказательств. Тебе не кажется это странным? — Что ты имеешь в виду? — Крыса. — У нас в отделе работают хорошие ребята, я каждого знаю лично и нам доверяет сам министр, — уверенно говорит полицейский, и это злит парня. — Всё можно купить, даже доверие. Мы убиваем и умираем за деньги. Нас не заставляют, нам это нравится. Ты уверяешь, что хорошо их знаешь, но ты вспомнишь мои слова, когда один из твоих людей, однажды наведёт на тебя пистолет, чтобы устранить наивного дурака. — Эндрю, — вздыхает устало мужчина и останавливается на светофоре. — Всё что у нас есть — это ты. Только ты сможешь нам помочь остановить его. Он сделал много ужасных вещей с детьми, некоторые из них покончили жизнь самоубийством. Понимаешь? — Я предупреждал. Говорил, но никто не слушал «проблемного и неуправляемого подростка с расстройством личности» — так говорили в суде? В итоге… — парень усмехается, — псих оказался умнее многих, а вы теперь сидите и разгребаете всё накопившееся дерьмо. — Я знаю, что в душе ты хороший человек и поможешь. Миньярд выставляет указательный палец, указывая им предостерегающе на Хиггинса. — Ты не знаешь меня настоящего. — Тем не менее, ты нам поможешь поймать этого ублюдка? Его посадят пожизненно, если всё пройдёт как по маслу, если нет, то посадят на лет двадцать, но к тому времени ты уже уедешь отсюда. Так чем ты рискуешь, показывая ему свой дом? Эндрю презрительно морщится, он что, за дурака его держит? Мужчина протягивает непримечательную красную кнопку размером со спичечный коробок. — Просто нажми, когда он войдёт в дом. Мы будем поблизости, нам понадобится лишь пару минут и мы его скрутим. — Где вы будете? — Мы сняли пустой дом через две улицы от сюда. Так безопаснее. Всё пойдёт по плану, не беспокойся. Машина останавливается в нескольких метрах от дома, но Миньярд не выходит. Он медлит, смотря на кнопку в руках мужчины. — Опыт показал, что план, который ты сам составляешь, жизнь обязательно сможет подгадить. Поэтому, Кабан, если ты не сдержишь слова... — Всё будет в порядке. Я понимаю, как тебе сейчас, но ты… — Единственный шанс, — сухо заканчивает за него Миньярд и быстро забирает кнопку, чтобы тот не увидел, как дрожат его руки. Он выходит из машины, бросая последние слова. — Не просрите его. Эндрю быстро идёт к дому тяжело дыша. Он отпирает дверь ключом и войдя тут же запирает за собой, прислоняясь к ней спиной. Он шумно дышит, когда слышит, как Хиггинс уезжает вверх по улице к своим «доверенным» ребятам. Он ставит согреваться чайник, чтобы немного расслабиться и выпить ромашкового чая с мелиссой, который покупает ему Рене. Поставив телефон на зарядку и взяв пару ножей, он решает спрятать их по всему дому. Ему придётся удерживать пару минут Спира, чтобы отряд полицейских смог окружить дом и поймать ублюдка. Так он кладёт ножи под диван, рядом с микроволновой печью, на тумбочке за светильником. Поднимается на второй этаж и кладёт под подушку, одеяло и ковёр. Не слишком ли много? Нет. Этого мало. Чертовски мало. Но теперь хотя бы Эндрю может выдохнуть. Он достаёт кнопку из кармана джинс и поглаживает большим пальцем по прозрачной крышке. В лицо дует приятный ветерок, будто успокаивая парня. Белые лепестки цветущей яблони падают прямо на колени, и тот улыбается краешком губ, вспоминая, как надул его сегодня Веснински с легендой. Что-то в голове внезапно щёлкает. Миньярд резко встаёт с кровати и смотрит на ковёр, где так же валялись лепестки, цветущего за окном дерева. Ноги быстро несут его к задернутой и едва колышущейся шторке. Он рывком отодвигает её в сторону и сердце пропускает удар, переставая биться вовсе. В голове сейчас пустота и тишина, будто он изолирован от внешнего мира. Он тяжело сглатывает и просит Бога, если он существует, чтобы помог ему. Всего раз в жизни. Эндрю делает тихий шаг назад от разбитого окна, вытаскивая лезвие из-под повязок, сжимает крепко кнопку в руке. Нужно всего лишь открыть крышку и нажать. Всего лишь… Тихий смешок за спиной — это последнее что он слышит, перед тем как широкая ладонь опускается на шею и впечатывает головой в усеянный стёклами подоконник. Дрейк склоняется к самому уху, чтобы радостно прошептать: — Энди… давно же мы не виделись. Соскучился по старшему братишке?***
— Молодой человек, вы проходите дальше на регистрацию? — Да, да, простите, — откашлялся Нат и потряс головой, убирая телефон. Он не мог успокоиться после выходки Эндрю, что-то было нечисто. Коп особенно напрягал. А ещё это гребаное и знакомое имя… Дрейк. Эндрю не берет трубку, ну и пусть катится к чертям. Парень проходит к свободной девушке и протягивает паспорт. Пока она всё проверяет и вбивает в базу данных, чтобы отдать талон, Натаниэль смотрит на вывески кафе и магазинчиков неподалёку. Может, пойти, взять хот-дог? — Молодой человек! — А, что? — обернулся Натаниэль на женщину, которая уже всунула ему в руку посадочный талон и отдала документы. — Вы задерживаете очередь. Хватит летать в облаках, проходите дальше. Нат кивнул и с угрюмым лицом направился на удобные с виду места для ожидания. Времени до посадки у него полным-полно, можно, в принципе, и поспать. — Не хотите взять себе друга? — подходит молодая девушка лет шестнадцати к нему. Он поднимает взгляд, и она тут же краснеет. Это выглядит очень мило. — Я таких молодых девчонок с собой не беру, уж прости. — Ой, нет, вы меня не так поняли, — засмеялась она, подсаживаясь рядом. Нат устало вздохнул. Ещё собеседницы ему тут не хватало. — Я волонтёр и предлагаю всем взять себе питомца. Абсолютно бесплатно! Он станет вам хорошим другом. — Я полечу на самолёте, туда не пускают с животными. Да и не нужны они мне. Девушка разочарованно вздыхает. — Хорошо, я вас поняла. Извините, что потревожила. Натаниэль смотрит, как она уходит и разводит руками, направляясь, по-видимому, к своей подруге, которая стоит рядом с двумя коробками. Ему становится интересно, поэтому решает взглянуть одним глазком. Натаниэль подходит к ним и заглядывает в каждую коробку. Щенки и котята, ничего нового. Он наклоняется и гладит малышей, которым от силы месяца два. — Какие-то они щупленькие, вы их кормите вообще? — Конечно кормим! — восклицает девушка с афро-косичками. — Наш приют заботится о животных. Я и моя подруга состоим в клубе защиты животных. У нас никто не голодает. — Ясно, — Натаниэль опускает голову, чувствуя пальцем что-то мокрое. Котенок своим мокрым носом обследовал его руку на запахи, а затем принялся водить шершавым языком. Это вызывает у парня смешок и умиление девушек. Белошерстный малыш прямо-таки ласкается и нагло топчется по хвостам своих собратьев, лишь бы подобраться ближе к Натаниэлю. Нат протягивает девушкам пару купюр. — Вот, купите им сосисок, молока, что они там едят. Это что-то типа пожертвования от меня. И пожалуй… — парень смотрит на время. — Я возьму этого. Девушки принимают деньги и искренне радуются. — Как назовете? — Не знаю, это не мне, я… Своему другу беру. Надеюсь, он не выбросит его в окно. — Вы же не серьёзно? — Конечно нет. Наверное… Волонтеры пытаются ещё уговорить вступить его в их клуб и подписаться на группу, но Веснински отнекивается. — Я не участвую во всем этом. Я люблю ходить в другие клубы, где есть бухло, — шутит он и тут же замирает. Флешбек посещает его голову и он вспоминает того парня. Дрейк Спир… Тот парень, что угостил выпивкой, тот, кого так испугался Эндрю и пытался свалить из клуба. И он сейчас в городе. Точно какой-то маниакальный убийца или наркодилер, раз замешаны копы. И Эндрю среди этого дерьма. Натаниэль выругался. С котом в руках и с сумкой на плече он стоит посреди аэропорта и думает, что ему делать. До посадки ещё два с половиной часа, он успеет. Парень кладёт пушистого малыша в сумку. — Боже, только не обоссы мне вещи, молю тебя. Он покидает аэропорт и ловит такси. Улицы Нат не помнил, но по зрительной памяти знал, где находится дом, поэтому водитель высадил его возле парка, а дальше он на своих двоих пошёл вниз по улице. Чем ближе он подходил к дому, тем быстрее становились шаги. Его беспокоило состояние Эндрю, он не стал бы напрягаться и паниковать, если всё не было серьёзно. Должно быть, Дрейк его злейший враг или что-то вроде того. Он уже бежал, когда до цели оставалось две улицы. Натаниэль взбежал по крыльцу и, сделав пару вдохов и выдохов, дёрнул за ручку. Заперто. Он достаёт телефон, набирая номер Миньярда и через мгновение слышит тихую музыку звонка. Значит, тот дома. «Держись от него подальше» — эти слова тоже не давали ему покоя. Всё его существо и инстинкты привитые с детства кричали, что нужно бить тревогу. В этот же момент он слышит что-то похожее на вопль и глухие удары. Подняв голову и рассмотрев выбитое окно, за листвой дерева, непроходимый ком застрял в горле. Плюнув на всё, Нат не церемонясь достаёт свой ключ, висевший на шее, и вставляет осторожно в замочную скважину. Замок щёлкает, а значит, Эндрю намеренно запер дверь с внутренней стороны. Рыжеволосый тихо, но быстро заходит в дом, доставая из кармана нож. Он громко шепчет имя блондина, но в ответ тишина. Только сверху снова доносится какой-то звук. Нат кладёт свою сумку со спящим котом на диван и тихо идёт вверх по лестнице. Он помнил слова матери, которые она любила повторять: «Лучше действовать чётко и обдуманно, чем нестись сломя голову напролом. Это важно: застать своего врага врасплох». Тише воды, ниже травы, и главное хладнокровное спокойствие. Натаниэль шаг за шагом приближался к комнате Эндрю. Он ожидал увидеть всё что угодно, но только не тот ужас, что выбил из него весь дух. Эндрю почти не видно за накаченным телом, его так сильно вдавливают в матрас, что тот прогибается. Взгляд падает на связанные руки, и глаза застилает красная пелена. Он сжимает нож так крепко, что перестаёт чувствовать руку. Всё самообладание испаряется и он, как дикий, бросается на двухметрового парня с неистовым криком. Всё это происходит за считанные секунды. Дрейк не успевает отшатнуться, он давится своим же довольным смехом и от неожиданности чуть ли не падает. — Ты тот парень… Натаниэль! — Воодушевленно начинает он, но удар в челюсть заставляет заткнуться и подавиться своей же кровью. Следующий удар по коленной чашечке, должен был выбить её, но она осталась на месте. — Моё лицо, это последнее что ты увидишь в конце своей гнилой жизни, ублюдок! — Нат никогда не разговаривал во время боя, это отвлекало, но сейчас он выкрикивал самые грязные проклятия, которые только знал. С яростью он наносил удар за ударом, только краем уха слыша голос Эндрю. Веснински отвлекается на блондина и поворачивает голову. Они встречаются взглядами и Нат хочет рвануть к нему лишь бы освободить от веревок на запястьях, лишь бы не видеть эти мутные от слёз глаза, но его сбивает массивное тело и удар приходится прямо в ключицы. Парень, задыхаясь, падает на пол, проклиная себя за то, что отвлёкся. — Энди, ты завёл друга! А почему ты сразу не позвал его с собой? Думаю, ему есть что показать. Натаниэль хочет нанести удар, но его кисти немеют от сильной хватки. Этот парень явно занимается боксом или борьбой. Эта груда мышц непосильна даже Веснински. — Не трогай его. Не смей даже касаться… — Ну-ну, что я слышу? Кто так с братьями разговаривает? Натаниэль давится слюной и ошарашено замирает. Дрейк достаёт второй рукой ещё одну верёвку и, не обращая внимания на крики Эндрю, начинает связывать Ната. Веснински выплевывает прямо ему в лицо и бьёт в место расстегнутой ширинки. Колени находят ребра и наносят удар, перед тем как тот успевает сделать первый узел. Рыжеволосый хватает верёвку и делает петлю на шее парня, упираясь ногами в его грудь и затягивает её до упора. Недостаточно сильно, как хотелось бы. Больное предплечье горит и не позволяет совершать действия в полную силу. Спир шипит и пытается схватить Веснински, но парень ловко уворачивается и через секунду уже уходит ему за спину. Нат чувствует, как огромная ладонь достаёт до его ноги и хватает за голень. Со стоном он падает на ковёр, ударившись немного затылком. Головокружение мешает быстро подняться и секунда промедления решает, кому снова возвращается первенство. Мозолистые руки обхватывают шею и сдавливают с такой силой, что, кажется, глаза выкатятся из глазниц из-за такого давления. Хрип срывается с губ, а ногти впиваются в запястья Дрейка. — Не нужно сопротивляться, если не хочешь сдохнуть. Всё закончится быстро. — Не нужно этого делать. Отпусти его, Дрейк. Просто позволь ему уйти, — Эндрю дышит так, будто пробежал самый длинный забег в своей жизни. Он до крови содрал кожу на запястьях и даже сейчас пытается выбраться из этих оков. Натаниэль сильно покраснел, его веки медленно опускаются и тело обмякает от кислородного голодания. — Пожалуйста! — выкрикивает отчаянно Миньярд, и в этот момент что-то внутри него разбивается, а в голове начинает звенеть пустота. Он смотрит, как Нат закрывает глаза и перестаёт дышать сам. Дрейк смеется и рывком отпускает рыжеволосого, парень продолжает лежать, только грудная клетка высоко поднимается, говоря о том, что он жив. — Вот, я сделал, как ты попросил, теперь ты рад? Я делаю это, потому что люблю тебя, Энди. Не нужно бояться нашей любви. — О какой нахрен любви речь? — От этого слова всё жгло внутри. Словно кислота сжигала сердце. Именно в тот момент, когда Дрейк однажды сказал эти слова, Миньярд потерял свою юношескую беззаботность. Именно в тот момент в его душе поселилась пустота. Не такой должна быть любовь… Она не должна уничтожать. Эндрю снова посмотрел на Натаниэля, чувствуя как колотится больно сердце. — Ты так изменился, но так до сих пор и не понял. Ну и ладно. Энди, скажи-ка, ты правда выбрал его взамен мне? Да, он бойкий красавчик, но неужели лучше меня? — Взамен?! Да я хочу, чтобы ты сдох, ублюдок. Хочу не видеть тебя в своей жизни никогда. Хочу проходить мимо твоей могилы и плевать каждый раз на то гнилое место, где никогда не будут расти цветы. Лишь черви… Натаниэль делает решающий вдох, наполняя легкие и, наконец, его рука дотягивается до ножа под кроватью. Он не знал, как он там оказался, но это и не важно. Важно только то, что он застигает врасплох Дрейка, что по-прежнему сидит на нём. Нат открывает глаза и вонзает лезвие в брюхо, с трудом скидывая с себя тяжелое тело. Парень вскрикивает тогда, когда нож во второй и третий раз входит в его плоть задевая поджелудочную. Натаниэль рычит и не сводит глаз со Спира. Тот не на шутку пугается и пытается отпихнуть от себя Веснински, но всё бесполезно, петля опять затягивается на шее и в этот раз нещадно перекрывает кислород. — Ты умрёшь ужасной смертью. Я это устрою. Уверен, что ты познаешь, что больнее: когда скальпелем снимают кожу с лица или с твоего члена. И даже тогда, это будет только начало. Когда Дрейк перестаёт сопротивляться и хватать ртом воздух, Нат ещё душит его, потому что знает, что таким фокусом пользуются многие. Как и он, парень мог притвориться, что без сознания. — Нат, остановись, — слышит он голос сзади и только посчитав до пяти медленно отпускает верёвки. Он делает вдох и оборачивается. Его мозг не работает, тело само действует на автопилоте. Он опускается на кровать, быстро накрывая Эндрю одеялом, и режет верёвки, что привязаны к изголовью. Он видит кровь на его руках, ногах и лице. Миньярд отбивался изо всех сил и это видно по тому, как осколки стекла до сих пор торчат из-под его кожи, но он не замечает их, рассматривая каждый миллиметр лица Натаниэля. Нат касается его лба и аккуратно обхватывает лицо парня руками. — Он причинил тебе боль? Он делал это и раньше? Эндрю дышит через рот, пытаясь произнести что-нибудь в ответ, но не выходит. Тело трясётся, а губы дрожат, глядя на рыжеволосого. Нат гладит Миньярда по волосам и прижимает к себе. Это ему необходимо. Просто ощутить, что он рядом. — Всё хорошо, слышишь? Я с тобой. Ты мне доверяешь? — Да, — шепчет хрипло блондин, и через мгновение его поднимают. Натаниэль несёт его на первый этаж и кладёт на диван. Услышав шорох из сумки, он вспоминает о животном и улыбается Эндрю, который смотрит на него всё это время почти не моргая без каких либо эмоций. — Эй, Белоснежка, посмотри кого я тебе притащил, — Нат расстегивает сумку и вытаскивает недовольно мяукающего котёнка. Он садится перед блондином и сажает тому на дрожащие колени животное. Эндрю, наконец, опускает взгляд и тяжело сглатывает. — Она похожа на тебя, — ухмыляться Нат, еле сдерживаясь. Он пытается говорить мягко, несмотря на то, что испытывает сейчас в глубине души. Его самого начинает трясти. Миньярд едва заметно качает головой и медленно вытаскивает руки из простыни, когда животное поднимает хвост и начинает тереться и мурчать. Все его действия замедлены, будто он боится спугнуть животное. Парень притягивает котёнка к себе, закрывая глаза и начинает содрогаться всем телом, когда она начинает успокаивающе лизать его подбородок. Смех вперемешку с рыданиями окончательно добивают Веснински. Натаниэль сжимает руки в кулаки, не в силах смотреть на Эндрю и направляется наверх. Там он делает пару хороших ударов об стену, чтобы выплеснуть свои эмоции, затем делает жгут Дрейку, чтобы вытекло меньше крови и связывает его по рукам и ногам. Чёрт… Не нужно было делать столько ножевых, он может сдохнуть раньше, чем приедет полиция. Он находит красную кнопку на полу в стекле и крови, открыв крышку он нажимает её. Либо это бомба, либо кнопка SOS, о которой он читал на уроках. Скорее второе, чем первое. Натаниэль находит аптечку в ванной комнате и спешит вниз. За этот период времени, Эндрю уже успокоился. Сжимая между пальцев белоснежную шёрстку он размеренно дышал и гладил уснувшего на коленях пушистика. Натаниэль вытирает кровь и осторожно обрабатывает раны. С ногами он обращается предельно осторожно, вынимая осколки и забинтовывая ступни. В двери вламываются полицейские и заполняют дом во главе с Хиггинсом. Он смотрит на Миньярда и бледнеет. — Где Спир? Что произошло? — Наверху. Лучше бы вам поторопиться, иначе он подохнет от внутреннего кровотечения. — Ты напал на него? Эндрю втягивает воздух через зубы и начинает дико смеяться. — Кабан, да ты тот ещё юморист! Что же ты копом стал, не ту работу выбрал. — Мы договаривались, что он пойдёт под суд, об убийстве и речи не шло. Твоей задачей было… Веснински оглядывает мужчин в форме и резко поднимается на ноги. — А теперь послушай сюда, это была самозащита или действие аффекта, мне плевать. Ты меня не посадишь, потому что это по вашей вине пострадал Эндрю. С каких пор гражданские должны содействовать поимке преступников? У вас нет на это никакого права! Поэтому пошли вон отсюда, пока я не позвонил нужным людям. Глаза мужчин полезли на лоб от такой прямолинейности Веснински, который не побоялся тыкнуть грубо пальцем в грудь офицера полиции. — Выметайтесь отсюда, — говорит Эндрю, глядя прямо в глаза Хиггинсу. И тот, заметив угрозу, примирительно кивает. Полицейские прошли на второй этаж, забирая раненого парня и вызывая скорую. — Не понимаю, как это произошло, мои люди проверяли дом… — Выметайся, — повторяет сухо блондин, и Хиггинс, извиняясь, уходит. Наряд уезжает вместе со Спиром, которого тут же увезут в больницу, а затем посадят за решётку. Эндрю наблюдает за этим не мигая и только когда они остаются дома одни, он выдыхает. — Ты как проклятье, настигающее меня, где бы я не находился. Натаниэль пожимает плечами и наклоняется, чтобы поцеловать израненные запястья. Эндрю прикрывает глаза. — Ты не собираешься истратить свои оставшиеся вопросы? — Может быть когда-нибудь, но не сейчас. Знаешь, пока я прибираюсь наверху, не мог бы ты заказать еды? Я взял билет на самолёт, но рейс ещё не скоро, поэтому это время я хочу провести с тобой. Эндрю чувствует что-то зарождающееся в груди и кивает. Через полчаса, они уже спокойно разговаривают. На лице Ната нельзя было прочитать ни одной эмоции, но сожаление из-за всего, что он не знал раньше, было заметно отчетливо. Парень подавлял жалость в себе, потому что знал, что это не нужно было Эндрю. Сейчас они в тишине смотрят телевизор и попадают на спортивный канал, где показывали отрывок с сегодняшнего матча. Натаниэль смеётся над своим же падением и начинает критиковать игру. Рука с пультом замирает, Эндрю медлит и не переключает, слушая голос парня. — Вот это я финт сделал! Ну это, конечно, не реслинг, но ты посмотри как круто. А Жан, ты только взгляни на этого паршивца, я говорю ему постоянно на тренировках, чтобы не останавливался так резко, в него вечно все врезаются! Рико как всегда, красавец хоть куда, вот только он попутал конкретно, я ему пасовать не собираюсь, пусть вон, с этим Дженкинсом разыгрывает мяч. Конченный ублюдок, всадить бы ему клюшку и пугало сделать, отпугивать ворон, вот эпично-то будет. Эндрю наблюдал за парнем, что смотрел телевизор и не мог оторвать взгляда от его лица. Разбитая губа, пластырь на виске и переносице, красные следы от рук на шее и синяки от ударов на ключицах. Он винил себя за это. Винил, что позволил Дрейку коснуться того, кем он начал дорожить. Натаниэль делал вид, будто ничего не произошло, но для Эндрю это было спасением. Он его насильно выгнал, сказал уезжать, но тот не послушал и вернулся. Осознание того, что Нат всё предотвратил, что благодаря ему кошмары закончатся, Миньярд хотел сказать столько всего, но вышло только тихое и сухое «спасибо». Сейчас, слыша его смех, хотелось запомнить его, записать на диктофон и слушать, как музыку. Эндрю закусывает губу и аккуратно прислоняется к груди Веснински, чувствуя его сердцебиение. Он прикрывает глаза, когда тёплая рука ложится ему на плечи и обнимает, притягивая к себе ближе. Хочется рыдать от этого странного чувства, которое зародилось внутри, где раньше была кромешная тьма. Возможно, Эндрю Миньярд был слишком эгоистичен, чтобы отпустить Натаниэля сейчас или когда-либо, но Веснински был таким же: слишком эгоистичным, чтобы позволить ему сделать это.***
Звонок телефона разбудил обоих парней, что уснули на диване. Блондин дёргается и чуть не бьет локтем в глаз рыжеволосому, но тот вовремя уворачивается и грозит пальцем. — Доброе утро, Жан, какого хрена ты звонишь мне в шесть утра? Если ты гребаный жаворонок, то меня это мало ебёт, я сплю, поэтому… — Натаниэль резко замолкает и смотрит в неопределённую точку, пока на той линии Моро что-то говорит. Парни переходят на французский и беззаботное выражение лица становится смесью испуга и озабоченности. Натаниэль начинает что-то чётко и быстро говорить, постукивая каждый раз пальцем по столешнице. Как только звонок завершается, он поднимается с дивана и зарывается в волосы руками. — Ты не уехал, — говорит Миньярд, будто только сейчас увидев его. Натаниэль кивает и машет неопределённо рукой. — Ты уснул, я не хотел будить, все-таки тебе нужен был отдых после всего… После всего этого. — Поэтому не поехал в аэропорт, даже зная, что за это последует наказание? — Плевать. Но… Сейчас мне нужно срочно обратно. Первым же рейсом. Эндрю смотрит на часы. — Он через двадцать минут, ты не успеешь. — Должен успеть. Нат быстро собирается, не умывшись и не позавтракав. Рыжеволосый останавливается в коридоре и тяжело смотрит на блондина. — Кенго умер сегодня ночью, Рико узнал об этом последний по новостям, его не пригласили на похороны, чтобы попрощаться с отцом. Эндрю усмехается, но замолкает, видя, как напряжен Натаниэль. — И что с того? Ты не должен туда ехать. Нат качает головой и забрасывает сумку на плечо. — Он начнёт отыгрываться на команде. Несколько людей уже попали под горячую руку, мне нужно к Жану. Эндрю не успевает сказать едкое замечание, как парень подходит к нему и быстро целует. Сначала в губы, затем в кончик носа и лоб. — Прости, что так резко. Ты отдыхай и не смей даже ехать в Пальметто, пока не станет лучше. Смени повязки на руках и ногах, ясно? Ты себя нормально чувствуешь без таблеток? — Я… Не говорил тебе, что принимаю другие, мне выписали со слабым действием, — сказал Эндрю, не ожидая столько всего услышать за пару секунд. Даже сейчас, когда жизнь Веснински под угрозой, он всё равно думает не о себе, а о других. О нем. — Пока, Белоснежка. Позаботься о нашей малышке. Эндрю смотрит на закрывшуюся только что дверь, борясь с желанием пойти следом, но взгляд падает на бегающего котёнка по ковру и он замирает. Так значит это девочка…