Круги на воде

Один сказал: «Нам этой жизни мало», Другой сказал: «Недостижима цель», А женщина привычно и устало, Не слушая, качала колыбель. И стёртые верёвки так скрипели, Так умолкали — каждый раз нежнее! — Как будто ангелы ей с неба пели И о любви беседовали с ней. Г. Адамович.

Как в детстве Женя укрылась под ее рукой и прижалась к боку. Нежная девочка, утешающая взрослые боли. Всю их совместность этот ребенок был таким: открытым, ласковым, всегда готовым прильнуть и забыться в твоих объятиях. Даже Диана могла вывернуться, особенно войдя в переходный возраст, а Женя никогда не сбрасывала ее рук и была готова открывать собственные объятия. Тем горячее и страшнее было ее молчание после олимпиады. И тем сейчас больнее покой, который внезапно, как в доолимпийские времена, опустился над их миром на двоих. - И зачем вы, девчонки, так быстро взрослеете,- глядя в пространство произнесла Этери, ни на секунду не прерывая мерного похлопывания ладонью по лопатке девушки. - И это говорит человек, который в 14 лет выводит спортсменов на взрослые старты,- под боком у Тутберидзе раздается смех-колокольчик. - Ну, для меня же вы в этот момент детьми быть не перестаете,- ладонь останавливает мерные движения и пальцы нежно отводят упавшую на лицо Жени прядь волос,- Если человек хорошо готов, он должен как можно быстрее получить радость от своей большой работы в виде больших побед. Это не отменяет того, что вы остаетесь детьми. И вам нужно родительское руководство, хочу я этого или нет. Женя не отвечает, и мир снова погружен в тишину. - Я помню, как ты Алинку водила за руку на стартах,- вдруг замечает девушка. Не очень понятно, есть ли в этом воспоминании ревность или просто констатация. - Я и тебя за руку водила, когда это было нужно,- смеется Тутберидзе. - Не помню,- негромко отвечает Женя. Этери плотнее прижимает к себе девочку и тихонько смеется: - Ну, конечно, ты ж у нас родилась взрослой и все всегда знала сама. Где там несчастные тренеры могли помочь?! Женя блаженно вздыхает и крепче обнимает блондинку: - Ты надо мной издеваешься, а я тебя всё равно люблю. - Я не издеваюсь,- женщина еще раз нежно проводит рукой по темным волосам,- я шучу. И немножко восхищаюсь. Ты всегда была самостоятельной и упрямой. И делала то, что считала правильным. Даже когда ошибалась. Девушка аккуратно выбирается из объятий, смотрит в упор на собеседницу и задумчиво произносит: - Знаешь, Этери, если бы я тогда тебе ответила и пришла разговаривать, я б не уехала. Просто не смогла бы. Ты бы сказала: останься, и я бы осталась. Злилась, ненавидела, во всем винила, но осталась бы. Женщина подперла подбородок рукой и внимательно вгляделась в девушку рядом: - Может, я бы не предложила тебе остаться? Может, сама бы сказала - попробуй где-то еще? Не такой уж я деспот в конце концов, чтобы зубами держать за штанину того, кому нужна свобода. Сколько спортсменов ушло от меня. Вон, родная дочь и та в Америке тренируется. Я ее вижу два раза в год. - Ну, так и я не Диана. Передо мной ты себя не чувствуешь виноватой в том, что лишила любимого спорта, к которому есть призвание. Голые колени соприкасаются. Глаза в глаза. И тишина потихоньку рассеивается, уступая место легкой нервозности сложного разговора. - А я должна чувствовать себя виноватой перед тобой?- минута нежности закончилась. Первую линию китайской стены между ними начал возводить этот вопрос. - Так ты и перед Дианой не должна, но чувствуешь,- Женька чуть кривит губы в улыбке.- В конце концов, как ни крути, но ведь именно ты вывела Алину во взрослые в олимпийский сезон. Так что признай, что есть твоя ответственность в том, что я с ней конкурировала за самый важный старт. - Ну слушай,- блондинка вся подбирается, как красивая охотничья собака, которую пустили по следу добычи,- так можно договориться до того, что ее мама виновата в том, что не вовремя её родила, а папа в том, что поощрял стремление развиваться в спорте! - Этери! Разве я говорю о вине?!- Медведева становится серьезной и грустной.- Я говорю об ответственности. Мы все отвечаем за принятые решения. Даже если они разумные и правильные. Но это наша ответственность. Мой переход к Орсеру - моя. Твое решение выпустить Алину во взрослые - твоя. Я не знаю,- Женя ерошит прическу,- может быть, я хочу услышать от тебя, что ты понимаешь, что ко всему, что произошло тогда, после олимпиады, мы обе приложили руку! - Я сделала все, чтобы ты добилась максимума,- упрямо повторяет Тутберидзе уже знакомую обеим мантру. - Да, блин!- это звонкое ругательство Женя подцепила у своего тренера. Им обеим смешно в глубине души, как оно звучит из уст девушки.- Я же не говорю, что ты меня злостно задвигала или что-то делала плохо. Я всего лишь говорю, что у кучи принятых тобой и мной решений оказался вот такой результат. Город за окном начинает подергиваться легким сумраком близкого вечера. Два тяжелых взгляда напряженно вглядываются в себя и друг в друга. - Так ты считаешь, что приняла правильное решение, уехав в Канаду?- во взгляде блондинки появляется любопытство. Медведева медленно кивает, ища правильный ответ: - Это был полезный опыт. Вообще-то, хороший. Плохо в нем было то, что мы с тобой не смогли остановиться и не отвешивать друг другу подзатыльники разными способами. А сам переход - хорошее решение. Полезное в той ситуации. - Ушла бы по-другому, не было б подзатыльников,- замечает тренер. - Неа, были бы,- Женя улыбается.- Юля ушла по-другому, а толку-то? Пока Юлька была у тебя, она была молодец. Ей принадлежал выбор музыки на произволку. А как ушла, так ты не ошиблась в выборе музыки на программы. Так что я знаю, букет - не спасение. - Если б я не носилась в мыле между хореографами, фиг бы у Юли был ее коронный номер! И надурить она тоже успела перед уходом!- фыркает блондинка. - Этееери!- Женя мягко и нежно тянет имя любимой.- Ну, признай же ты уже, наконец-то, что ты обидчивая собственница! - Медведева, ты совсем берега потеряла!- женщина хочет подняться, но ее руку накрывает маленькая ладошка. - Я тебя люблю именно такую! Но это все равно - правда. Тонкие пальчики поглаживают ладонь, задевая черную ткань длинной блузы. Женя смотрит в окно и понимает, что время довольно позднее. - А который час?- спрашивает брюнетка и широко раскрывает глаза, увидев время.- Извини, но мне пора. Завтра ранняя репетиция. Авербух - не ты. Он в 8 начинает. За что особенно любила у тебя тренироваться - за первый лед в 11! Девушка подхватывает сумку, складывает в нее телефон. Этери с интересом наблюдает за ритуалом сборов и прощания. - Женька, какая же ты невероятно красивая и взрослая! Не могу тобой налюбоваться,- негромко произносит женщина. - Какие у тебя планы на завтра? Можно пообедать где-нибудь в районе “Хрустального”,- смутилась ли Медведева ее комплиментом - непонятно, но сборы ни на мгновение не стали менее расторопными. - Можно. Созвонимся. Они прощаются коротким поцелуем в щеку и девушка почти выбегает из кафе. Этери провожает ее взглядом и думает, что три-четыре года назад ей эта девочка никогда б не сказала, что она обидчивая собственница. Но, может быть, хорошо, что она выросла и способна теперь такое понимать и такое говорить. Даже если от этого царапает душу. И почем эти дети все-таки так быстро растут?!