Рыцарь и бандит

      Захлопнув дверь, рыцарь вернулся в дом, чтобы одеться до конца. На поле он планировал пойти в обычной одежде, лето ж на дворе, жара, все ходят в легкой хлопковой одежде, но рыцари королевской гвардии обязаны всегда ходить в доспехах, и плевать, что из-за теплового удара они могут помереть еще до того, как начнут сражаться, но это неважно: не могут же они как какие-то оборванцы ходить, правда? Ведь… как это так можно? Тридцать градусов жары и без доспехов?! Да это ж слабаки! Настоящие мужики дохнут в доспехах (часто именно от жары… или холода. Зависит от времени года), потому что они мужики!       Натянув мужицкие обязательные доспехи, рыцарь невесело вышел из дома, ему было очень невесело, настолько, что можно было бы сказать, что ему грустно. Глашатая уже не было, что хорошо: теперь, когда рыцарь был в доспехах — очень хотелось тому глашатаю треснуть. Драки он не любил, но ради справедливости по отношению к своим ушам готов был врезать кому-то один раз в жизни.       Когда рыцарь пришел на площадь, там яблоку было негде упасть, вообще ничему было негде упасть! Там, видимо, собрался уже весь город, а не только половина. Рыцарь немного протиснулся вперед, ибо положение обязывало его стоять среди других рыцарей, но их тоже было достаточно много, поэтому он спрятался меж ними и изо всех сил старался не отсвечивать в прямом и переносном смысле слова — солнце реально палило вовсю, и доспехи рыцарей светили ярче факелов, хорошо он хоть догадался не одевать шлем.       Пока народ вовсю болтал и обсуждал, на какую такую важную тему король хочет сделать объявление, на сцену перед площадью вышел сам король. И не просто вышел. Перед ним подудели в трубы, выстелили ковровую дорожку и все такое. Пафосно появляться он любил, правда делал это каждый раз одинаково, поэтому эффект уже как-то поистек.       — Граждане мои! — он распростер руки над всеми. — Сегодня наступила четвертая годовщина сами знаете какого события! И все вы знаете, что это значит!       Однако народ не совсем понимал, что имеется ввиду, как и рыцарь, но начало уже звучало устрашающе, поэтому он чуть согнул колени, чтоб казаться еще ниже и незаметнее.       — Какие вы все тупицы невнимательные! Ладно, я намекну! Четыре года назад кое-кто взял кое-кого, чтоб этого кое-кого…       — Чет пошлятина какая-то… — пошли разговоры из толпы — удивительно, но они все еще не понимали о чем речь.       — Какая пошлятина, придурки?! Дочь мою забрали тролли! Четыре года назад! В этот же день! Но ее так и не спас прекрасный принц! Ведь тролли очень опасные, злые и тупые создания!…       — Можно ближе к делу?       Подданные знали уже, как король горазд потрындеть, и все мимо дела, поэтому абсолютно не стращались ему об этом напоминать — иначе половина их жизни состояла бы из одного его трындежа, учитывая как он любит всех созывать на всякие объявления, причем будь то объявление о засухе на полях или же сплетня о том, как пекарь Майкл водит шашни с швеей Мэри, которая замужем за мясником Биллом.       — Кхм-кхм! — король испепеляюще посмотрел но толпу, но все-таки проявил благосклонность и объявил главную цель сегодняшнего созыва:       — Итак! Кто же спасет мою дочь?!       В толпе наступила озадаченная тишина.       — Кто спасет мою дочь — того я озолочу, награжу, а может и на принцессе женю!       — Честно, ваше высочество?! — крикнули из толпы.       — Хе, нет. Но я определенно заплачу вам кое-какую сумму и может даже повышу в звании.       «Ну зашибись…» — подумал рыцарь. — «Ну хоть за повышение спасибо, хотя лучше б про озолочение было правдой, оно бы точно не помешало бы».       — Ну так?! Кто же пойдет в столь трудный поход, чтобы освободить дочь мою из замка злобных троллей?!       Никто особого энтузиазма не проявил. Переться к троллям за гроши и перспективой быть сожранными либо повышенным (и то не сильно) ни одного адекватного человека не заинтересовала.       — Ну что ж, раз вы так, то я сам выберу!       Король пафосно и властно простер руку с вытянутым указательным пальцем на толпу. Нос его был очень важно задран кверху — значит точно выбирал очень серьезно! Все старались увернуться от этого, можно сказать, карающего перста, но спустя какое-то время, после истошных вскриков, когда тому или ному воину казалось, что королевский палец указал на него, палец остановился. И показывал он прямо на рыцаря. Сказать, что он теперь стоял счастливый до глубокого немого шока с вероятностью инсульта — это ничего не сказать! Толпа горожан и воинов тем временем бессовестно громко облегченно выдохнула.       — Почему? За что я?! — воскликнул он.       — Так хочет твой король! — сказал король.       — Но… я не хочу! И у меня уже запланирован поход!…       — Куда? — спросил король, а в голосе его прямо читалось: «Ты чо, серьезно?».       — Куда-то… туда… — неопределенно махнул рукой в сторону рыцарь, подразумевая, что его поход будет идти примерно до огорода возле площади, в сторону которой он махнул, либо до Китая, и то и другое в одном направлении — на что больше потянет, туда и пойдет.       — Нет, — строго отрезал король.       — Ну почему?!       — Потому что ты, рыцарь, сволочь ленивая, в королевской гвардии уже год, и до сих пор увиливал от своих обязанностей под всевозможными предлогами! А теперь хрен тебе! Вали творить добро: мочкани пару троллей и дочку забери, да побыстрее. А остальные — разойтись! Щас ярмарка начнется — давайте нажремся!       Все поспешили покинуть площадь, чтоб освободить место для ставящейся ярмарки, в то время как рыцарь, все еще не отойдя от шока, стоял на месте с нервно подергивающимся глазом.       — За что же так судьба со мной?! — воскликнул он, воздев руки к небу.       Потом, увидев, что ничего не произошло, опустил их и сам себе вслух сказал:       — Нет, меньше драматизма. Но серьезно. Я хочу дома посидеть, мясца пожрать, на диване погреться, какого хрена я должен переться к… к кому там? — рыцарь прокрутил в памяти речь короля до того момента, как он называет конкретное название чудовищ-похитителей. — А! К троллям. Да. Так вот, какого хрена я должен это делать, да еще один? Хотя… хоть кто-то может мне поможет? — рыцарь в надежде огляделся по сторонам, ища поддержку и союзников, но увидел только перекати-поле и старую бабульку, медленно метущую улицу перед готовящейся ярмаркой. — Будь ты проклята, королевская гвардия, чтоб тебя!