Взрослый и Проблемный Подросток

      Фэн Синь резко начал задыхаться. Упав со стула в своем офисе, он сжал ткань рубахи в области солнечного сплетения. Секретарь, который только зашёл в кабинет, чтобы отдать папку, подбежал к нему. — Что с вами? — испуганно спрашивает секретарь, присев на корточки.       Нашёл время, чтобы спросить, что с ним! Нет, чтобы скорую сразу вызвать! Он тут задыхается, кашляет, сердце болит и жжёт.       Фэн Синь ощущает, как горит кожа даже через плотную ткань рубашки. Он отталкивает от себя секретаря, который наконец-таки додумался позвонить в скорую.       Нет, это невозможно терпеть. Горло раздирает из-за сухого кашля, кажется ещё немного и пойдёт кровь изо рта. Ощущение, что не только тело, но и внутренности горят. Голова кружится. В глазах размывается из-за выступивших слёз.       На мгновение в кабинете воцаряется тишина. В следующую секунду Фэн Синь теряет сознание. ***       Запах хлорки, яркий белый свет, что раздражал глаза, в палате полная тишина, если не считать пиликающего аппарата. Где-то справа тихо разговаривают два врача, хотя кажется, что кричат, словно ужаленные, но вместе с тем не различить, о чём они говорят.       Фэн Синь дёргает пальцами. Никто из врачей этого не заметил, но кто-то накрыл его ладонь так нежно и осторожно, что ему почудилось, что он попал в детство, когда болел, а мама рядом сидела.       Фэн Синь попытался открыть глаза, но свет ламп на потолке сильно резанули по ним, пришлось зажмуриться. Тот, кто держал его руку, чуть сжал пальцы, и, кажется, немного наклонился к нему. Фэн Синь во второй раз открывает глаза. Медленно, часто моргает, чтобы убрать пелену с глаз.       Повернув голову, он видит чей-то силуэт, в котором ярко выделялись угольно-чëрные волосы и розоватые губы, кожа этого человека была бледной, он сливался со стенами больничной палаты.       Фэн Синь всё ещё ощущал слабость во всём теле. Прежде чем заснуть, он пристально смотрел на гостя, скрытого под пеленой, пытаясь понять, кто это. ***       Му Цин сидел смирно, пока Фэн Синь его рассматривал. Возможно, он его не узнал, ведь прошло четыре года, но это ничего. Сейчас главное, чтобы он вышел из больницы без каких-либо болезней. А всё остальное как-нибудь потом.       Му Цин убрал отросшие волосы Фэн Синя в стороны, чтобы те не мешали ему. После чего, почти не прикасаясь к коже, он поцеловал мужчину в лоб. Быстро сев прямо, Му Цин трëт и так красные от смущения и неловкости щëки.       Длинно и медленно выдохнув, он успокоил сердце, которое по-видимому хотело пробить грудную клетку и упасть на пол, чтобы продолжить бешено биться, и повернулся к врачам. — Так что с ним? — Кхм, помнится, вы тоже пробыли в больнице около недели из-за метки, которая была на пояснице? — Д-да. — Так вот с этим пациентом тоже самое, только метка на месте солнечного сплетения. — Значит, сердце… — Му Цин невесомо коснулся указанного места. — Он же не умрёт от этого? — Теперь уже нет. Можете не беспокоиться.       Му Цин убрал волосы за ухо и вновь взял руку Фэн Синя в ладони.       Значит, у него тоже метка появилась? Чьё имя там написано? Каким цветом? Каким шрифтом? Нет, по логике, конечно, там его имя должно быть, но всё же… Вдруг нет?       Вдруг там окажется не его имя, и Фэн Синь захочет найти соулмейта? Ладно, найдёт… А если он захочет остаться с ним или с ней, а не с Му Цином?       Допустим, на солнечном сплетении написано его имя… Что будет делать Фэн Синь? Он, наверно, будет продолжать считать его ребёнком…       Он уже совершеннолетний. Прошёл больше половины пути, чтобы достичь своей цели — стать популярным дизайнером одежды.       Его уже нельзя считать ребенком внешне! Он почти метр девяносто. Черты лица заострились, плечи стали шире, он хоть не какой-нибудь супер качок, но тоже имеет хорошую мускулатуру.       Он не ребенок ни внешне ни внутренне.       На плечи легли руки женщины. — Не волнуйся, всё с ним будет хорошо. — говорит тëтя, поглаживая плечи. — Тебе сейчас нужно вернуться обратно в Америку… — Я знаю, но… — Я за ним прослежу. Всё будет хорошо.       Пару минут посидев, Му Цин встаёт и направляется к двери, чтобы поехать домой. Нужно успеть взять вещи и доехать до аэропорта, а то в пробки ещё попадёт.       Женщина иногда вспоминает, что произошло четыре года назад, и как же было сложно поставить на ноги Му Цина. Бессонные ночи, его истерики, его неприязнь к прикосновениям, его характер, из-за которого Му Цину пришлось сменить огромное количество психологов, ещё эта беготня по поводу того, что нужно было наказать преступников. — А-Цин. — зовёт его женщина. — Ты сам… Как? Точно всё в порядке? Му Цин, слабо улыбнувшись, обнял тëтю. — Точно всё в порядке. Теперь я не хочу умереть или что-то типо того. — А прикосновения? — Близкие мне люди могут меня обнимать.       Ещё раз окинув взглядом спящего Фэн Синя, Му Цин уходит. ***       Проходит 2 года. За это время метка на теле Фэн Синя обрела синий цвет и была написана почерком каллиграфа. Первое время было трудно дышать и в принципе что-либо делать, но сейчас после длительного курса лечения никакого дискомфорта нет.       Того человека, который держал его руку, Фэн Синь больше не видел. У него есть предположение, кто это был, но он не хочет в последствии разочаровываться.       Если говорить начистоту, то Фэн Синь с того дня ждал звонок от Му Цина, потому что до этого он звонил ему почти каждый день, а тут не звонит, не пишет и не интересуется, что с ним. Ну, ладно. Может, занят.       Фэн Синь хотел сам позвонить, но боялся непонятно чего. Может, у Му Цина уже появился кто-то? Может, имя вовсе и не его написано на пояснице? А если и его, то, может, Му Цин не полюбил его, хотя как это должно было произойти, ведь они столько времени не виделись?

«И когда я стал таким нерешительным и неуверенным в себе?..»

      Фэн Синь тяжело вздыхает, сидя на офисном стуле. Документы уже прочитаны и подписаны, стоят в сторонке. Пора уже ехать домой, но так лень вставать. Хочется прям здесь ночевать. Фэн Синь не горит желанием возвращаться в квартиру, где только злой и голодный кот его ждёт. Ну хоть кто-то…       Из лёгкой дрёмы его возвращает в реальность телефон, который лежал на столе и противно вибрировал в тишине. На дисплее высветилось фото женщины. — Ты чего так поздно звонишь? — спрашивает Фэн Синь с хрипотцой. — Бог ты мой, ты заболел? — Нет. Проснулся. — А, хорошо. Просто мы через несколько часов прилетим, а после сразу к тебе… — Дальше Фэн Синь не слушал.       То есть он сможет наконец увидеть, как вырос Му Цин? Сердце забилось от радости. Надо же было так привязаться к чужому ребёнку, словно это его младший брат или что-то вроде того.       Фэн Синь прикрыл рукой улыбку, словно не хотел, чтобы кто-то сейчас видел её. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, он говорит: — Прости, я тебя не слушал. Можешь повторить?       На другом конце повисла гнетущая тишина. — Ты ахринел? Ты!.. Знаешь что? Мы к тебе рано утром припрёмся! Вот!       Фэн Синь начал смеяться с такой детской реакции. Он не специально, правда. Он не хотел злить ещё больше, но так уж получилось.