War On Parasites

Выйдя из автобуса, парень обомлел: перед зданием, взор, в первую очередь, упал на целую кучу людей разных национальностей, комплектаций и возрастов. В конкурсе могли принимать участие лица от 18-ти лет, но было достаточно удивительно среди всего этого состава обнаружить критично взрослых мужчин и женщин, которые мало смахивали на любителей компьютерных игр. Никто практически не переговаривался: группа с соседнего автобуса была также приезжей из-за рубежа, поэтому мало вероятно, что каждый был знаком между собой. Эти люди, точно так же как и Хосок, выглядели немного помято после поездки, но, тем не менее, сохраняли презентабельность и светили своими кожаными дорогими сумками и солнцезащитными очками последней модели, каких Чон за всю свою жизнь бы себе позволить не смог, даже если бы имелись деньги и очень хотелось. Как-никак это предмет роскоши и не та вещь, на которую нужно сливать бабки, если, к примеру, учитывать выигрыш в конкурсе. Автобус, что находился чуть далее приезжих иностранцев, выглядел немного иначе: видимо, он был городским и оттуда уже выступили «йорки», как назвал бы их Чон, что выглядели не менее престижно: наряды, что были на них, смотрелись просто потрясно. Атласные кэжуал костюмы необычных оттенков с разными орнаментами были запримечены на двух близняшках, и хоть Хосока тошнило от их напыщенности, он пиздец как восхищался их внешним видом и хотел бы поиметь один из таких костюмов в своём гардеробе. Кто-то был одет более официально, поправляя галстук от «неебически» дорогого бренда, видимо, не зная о том, что едет не на выставку, а на роспись, чтобы просто «поиграться» в компьютерном клубе. Короче говоря, шатен то восхищённо охал, оглядывая участников, то скрючивал лицо так, будто ему в глаза выжали лимон, и после оставленную шкурку засунули до самых гланд, заставляя доедать эту нестерпимую горечь. Мия первая подняла голову, глядя на огромное здание с позолоченными окнами, что отражали солнечный свет, и на табличку «Game Lab Centre», расположенную выше входа и также подсвечиваемую. Двери, конечно же, тоже не были обыкновенными: прозрачные и вращающиеся, как полагается в подобных заведениях, так ещё и с какими-то узорами. Рядом с этими дверьми стояли, как статуи, пара охранников, а на полу под ними была выложена мраморная дорожка, которую, казалось, вычистили до блеска, и вообще ни один человек не в праве был на неё наступить, только если он, конечно, не сам Господь. — Вау, ты когда-нибудь видел нечто подобное? — Сонми переманила внимание Хосока, и он удивлённо захлопал глазами, оглядев всё архитектурное сооружение. — Ну, мой офис, конечно, не сравнится… — Парень усмехнулся. — Ты-то чего восхищаешься? Не первый раз ведь в Нью-Йорке. — Это выглядит слишком вычурно, но в то же время круто. Ветеринарка моей матери, знаешь ли, не сделана из золота, — скорее ради сравнения, чем в качестве наезда, выдала девушка. — Да и вообще, я больше времени в Сеуле ведь торчу, сюда максимум на каникулы прилетаю — и то, чтоб с друзьями детства увидеться. Мы обычно не разгуливаем по дорогим улочкам Нью-Йорка: тут нет ничего интересного, просто красиво, пафосно и всё. — Согласен, оболочка здоровская, но вот, что за ней стоит — уже такой себе экстаз, — подтвердил Хосок. — Хотя, буду честен, я впечатлён, что твоя собака так долго терпит: на её месте я бы испражнился на их мраморный пол ради эксперимента. — Парень улыбнулся: ему захотелось больше раскрыться девушке, и если не говорить правду о его нахождении здесь, то хотя бы немного заявить о своей простоте и о том, что он понимает, о чём она говорит, хотя до сих пор ей особо не доверяет и ожидает в любой момент какой-либо колкости. — Сок! — Рассмеялась Мия. — Ну, ты даёшь! Давай, виляй, все уже двигаются к входу. — Девушка толкнула свободной рукой Чона в плечо. — А вообще, если хочешь, я могу устроить тебе сегодня экскурсию по моим излюбленным местам. Я знаю одно клёвое заведение с хот-догами: там о-о-очень хрустящий лук и о-о-огроменная сосиска. Парня поражала дружеская способность Сонми: она разговаривала так, будто они знакомы целую вечность, и улыбалась во все зубы, одаряя позитивом всю округу. Только его эта деталь, к удивлению, не подбешивала: он не очень любил ребячество в людях, а особенно в малознакомых. Ему в этот момент, наоборот, было достаточно забавно наблюдать за девушкой, настолько, на первый взгляд, непринуждённой и довольной жизнью, и, наверное, это было по той причине, что именно она являлась его полной противоположностью. Толпа понемногу начала рассеиваться: каждый по очереди ступал вперёд и вальяжно проходил сквозь крутящийся «барабан» — Чон усмехнулся с этого сравнения и кивнул Сонми, чтобы она прошла вперёд него: ему хотелось казаться хоть немного джентельменом. Один из работников центра стоял посреди просторного зала и обозначал каждому, в каком порядке нужно вставать и по каким категориям: возраст, проживание, место работы — всё это иной раз Хосок отмечал для себя, как социальное неравенство, которым они кичились по полной программе. «Неужели эти данные могут как-то повлиять на игру?» — вопрос, оставшийся без ответа и заставляющий шатена прокусить губу насквозь. Ему стало немного не по себе, когда очередь начала доползать до него и выуживающий взгляд инструктора жадно, друг за другом, поглощал души присутствующих, будто бы заставляя расписаться в смертном приговоре. — Назовите своё имя, возраст и место проживания. — Инструктор что-то заполнял в огромном скоросшивателе с колонками, в который входили данные всех предыдущих участников. — Чон Хосок, 21 год, проживаю в Кёнсане. — У Чона в свою очередь тряслись поджилки оттого, насколько всё выглядело серьёзно. Ему казалось, что от любого лишнего шороха или неправильно слова, из глаз работника выступят лазеры и прожгут его насквозь, либо из стены вылезет пулемёт и припечатает его, как в каком-нибудь триллере, и точно не видать ему следующего шага в светлое будущее. Также, ему достаточно тяжело было разговаривать на английском, и он надеялся на то, что шибко раскидываться словами не придётся. С Мией он спокойно разговаривал на родном языке, так как она тоже им прекрасно владела, видимо, благодаря учёбе в Сеуле. — Южная Корея, значит. — Инструктор продолжил высматривать что-то в папке, казалось, ища данные о новичке. — Нашёл вас, вставайте в этот ряд и ждите дальнейших указаний. — Мужчина указал на нескольких человек примерно одного возраста с Хосоком, среди которых стояла и Сонми, улыбаясь и зовя рукой парня к себе. Хосок, вытирая пот со лба, поплёлся в её сторону. — Ты как? Выглядишь паршиво. — Девушка озадаченно взглянула на Чона. — Боялся, что сейчас посыплются вопросы, а я не очень хорошо говорю по-английски. — Парень не соврал касательно незнания языка, но про то, что волосы дыбом на спине встали от боязни вопроса о его работе он, конечно, говорить не стал. — Не переживай, я знаю английский в идеале. Если чего-то не поймёшь или нужно будет поднатаскать — знай, я рядом. — Мия подмигнула, и Хосок тепло улыбнулся: всё же повезло ему с попутчиком в автобусе. — Всех попрошу внимания. — Инструктор отошёл в центр, прикрывая папку с записями и заставляя весь зал устремиться взглядом в одну точку — приезжие мигом затихли и приготовились слушать. — Дверь, что находится позади меня — вход в зал, слева от вас — туалет, справа — регистрационная. В игровой зал вы можете зайти только для того, чтобы оглядеться. Мы сожалеем, что так вышло, и приносим глубочайшие извинения за технические неполадки и задержку с обновлением сервера. В данный момент, каждый по вызову должен пройти в регистрационную и подписать контракт о конфиденциальности информации, а также повторно заполнить те же данные, что вы назвали сегодня и в заявке, не отклоняясь от канонов. Желаю всем удачи. — Что он сказал после «бе-бе-бе обновления»? — Хосок придвинулся к Мие и прошептал это ей на ухо. — Он сказал, что мы должны пройти в зал регистрации, когда наша очередь дойдёт. — Чудно, ещё полдня тут торчать. — Чон показушно цокнул, привлекая к себе внимание. — Думаю, это быстро. — Сонми устало выдохнула, почесывая где-то за ухом. — Самое сложное в любом случае позади. — Хочешь на зал посмотреть? — До Хосока дошло, что теперь можно было пробраться в игровую и исследовать территорию, пока другие заполняют «никчемные бумажки». — О, точно, погнали! — Девушка воодушевилась и схватила шатена за руку, волоча его к соседней двери. Дверь истошно проскрипела, захлопываясь за вошедшими знакомыми, что стояли как ошарашенные и пытались переварить реальность увиденного. Зал для игры был величественных размеров: ещё больше предыдущего. Всё это пространство было отведено под выстроенные по рядам компьютерные столы, на которых также располагалось и само оборудование: последней модели моноблоки, игровые наушники, матовая чёрная клавиатура, что подсвечивалась разными цветами, компьютерные мыши с ребристой поверхностью и колёсиком с такой же игрой света. Как и в комнатах для «элиты», по всему залу была развешена светодиодная лента, которая золотом отражалась от мраморного пола. Кресло за каждым столом было кожаным, на первый взгляд с наимегчайшей подкладкой на ручках и подушкой, которая к нему прилегала и являлась частью этого королевского «трона». Челюсть была готова отвиснуть от одного запаха, что витал во всем этом зале — игровой, враждебный, дорогостоящий. Хотелось погрузиться в омут с головой и плюхнуться в одно из таких мест прямо сейчас, забывая о том, что тебя в действительности ждёт и что за это ты хорошенько расплатился. Или ещё не расплатился: время покажет. Может, этим зажравшимся придётся Хосоку пополнять его нулевой баланс и с превеликим удивлением отправлять обратно — такого «ценного» и «успешного» игрока. — Что смеёшься? — Сонми удивлённо захлопала глазами и поджала губы, становясь похожей в эту секунду на лягушку. — Ты то грустный, то серьёзный, то улыбаешься с какой-то фигни. Мы знакомы всего ничего, а ты уже пугаешь меня до усрачки. — Ты веришь в победу? — Хосок положил руку на плечо девушки, отчего та на миллиметр подпрыгнула, будто обжигаясь. — Я? Ну, не то что бы… Как… А что за вопрос такой? — Мия растерялась, глядя Чону в чернющие стальные глаза, что были полны с одной стороны какой-то уверенности, а с другой… а с другой — непонятно чего. Девушка не могла сказать точно, что творится в голове у нового знакомого, но его аура при этом вопросе одновременно и задавливала, и своеобразно настраивала на что-то. Ей было бы страшно биться с таким игроком один на один: если бы Хосок предложил ей сыграть, она бы сто процентов проиграла ему под таким напором, а тот бы насмехался над её неумением брать контроль в свои руки. — Я уже проиграл однажды и больше этого не допущу. — Шатен потянулся и схватил Мию свободной рукой за второе плечо. — Ты тоже должна, у тебя ведь есть цель, верно? — Хосок умерил взгляд и душевно улыбнулся, заставляя Сонми немного расслабиться. — Есть, но я сомневаюсь, что со своими навыками дойду до победы… Как-никак тут присутствуют сильнейшие игроки, и я ещё не говорю о десятке… — Взгляд солнечной девчонки потух, и слова Сока про цель ни капли не сгладили её ком в горле, что душил, как ангина, собирающаяся вот-вот подбить физическое и душевное спокойствие. — То, что мы здесь — уже маленькая победа. — Правда, для Чона она вовсе не была маленькой — она была гигантской, доставшаяся ему с превеликим трудом и благодаря не менее трудолюбивому другу, который давно потерял искру и веру в себя. Он собирался светить и побеждать дальше ради него, ради своей семьи и ради человечности. Ему хотелось, чтобы Сонми, что всегда искренне выражала свои эмоции, не зажимала себя в рамки и тоже почувствовала это: вкус веры в свои способности, ради тех кого она любит. — Не думала, что ты такой сентиментальный, Сок-и! — Девушка прильнула к шатену, рассчитывая на объятия. Он сначала, конечно, ничего не понял, но после тоже по-дружески приобнял знакомую и шустро отодвинулся, чтобы обоим ни в коем разе не почувствовать неловкость: вдруг, кто зайдёт ещё. — Я рад, что ты улыбаешься, улыбка идёт тебе намного больше, чем гримаса зомби. — Хосок рассмеялся, но через мгновение скрючился от удара в бок. — С хрена ли? — Это ты зомби, — Мия тоже рассмеялась, не ожидая, что так сильно лупанёт Чону. — Погнали регистрироваться, наверняка, уже наша очередь.

***

— По-моему, они перегнули палку, когда сказали, что требуется ввод ещё и специального пароля на сервер. — Хосок возмущённо нахмурил брови, шваркая кроссовками по сухому асфальту, стаптывая пыль вдоль за Мией, без малейшего понятия, куда она идёт. — Что за трёх фазная система защиты? Я сто раз, блять, сказал, что меня зовут Хосок. Может мне ещё татуировку набить на лбу с моим именем, чтоб они запомнили? Так ещё и пароль какой-то придумали. Слов нет. — На самом деле Чон понимал, к чему создана такая безопасность: игра была на деньги и требовала повышенной ответственности, что от игроков, что от администрации, которая всем этим управляла. Но одно ему не давало покоя: чем чаще он называл свои инициалы и место работы, чем больше он терял свою настоящую личность. Ему уже казалось, что он действительно дизайнер с кучей бабла и без всего этого конкурса. А желание, чтоб все отъебались, да поскорее, было всё сильнее с каждой секундой. — Ну, это, наверное, сделано для того, чтобы всё было максимально честным: пароли будут присылаться за пару минут до начала подтверждённым игрокам, и никто посторонний не сможет ни проникнуть в здание, ни зайти в игру, пожалуй. — Сонми жестикулировала правой рукой, стараясь пояснить Хосоку схему, по которой работает сервер, а левой придерживала поводок с собакой, что устало бродила маленькими лапками вперёд хозяйки: для неё поездка тоже выдалась тяжёлой, что уж говорить ещё об ожидании Мии с центра. Но спать и есть хотелось не только ей: живот Чона уже тридцать раз свернулся в чёрствый рогалик, моля хоть о кусочке чего-нибудь съедобного. — Чтоб было честно? Я тебя ум… — Хосок чуть было не сболтнул лишнего, вовремя прикрыв рот ладонью и понимая, что его бомбёжка сейчас чуть ли не обернулась против него полнейшим провалом. Эта игра, как уже давно осознал парень, была нисколечко не честной, учитывая, что её создание было пиар-ходом для привлечения богатенькой толпы, чтобы эту компанию могли спонсировать, да так, чтоб деньгами можно было раскидываться направо и налево, но только для «избранных» и не для кого больше. Поэтому ему действительно хотелось взорвать этот паршивый мешок с деньгами и написать где-то поблизости баллончиком с ядреной краской: «Здесь был Чон Хосок. Не дизайнер, но теперь буду, спасибо» — Ну да, это как с читерами: не хотелось бы, чтоб из-за такого вся игра полетела — тогда всё это было бы бессмысленно. — Хосок усмехнулся, понимая, что он, походу, и есть тот самый «читер», хотя девушка имела в виду совершенно другое. — Когда мы уже дойдём? Я есть хочу, как собака. — Завыл парень. — Ты прав: собака голодная. — Пошутив, Мия улыбнулась и показала на сторону, куда им стоило двигаться. — Мы уже почти подошли к дому, через то голубое здание мы уже, считай, будем на месте. Приглушённый свет фонарей озарял улицу, едва солнце начало скрываться за малиновыми облаками, изыскано передвигающимися на юг. Воздух был тёплым — не то, что в Кёнсане, где мощные ветра барабанили по щиколоткам, и лишний раз не хотелось выходить из дома, чтоб не застудить себе что-то жизненно необходимое. Хосок оглядывался на различные мерцающие вывески магазинов: где-то продавалась музыкальная атрибутика, откуда доносилось разное бренчание — видимо, проверяли струны или что-то подобное; где-то пахло, как назло, вкусной выпечкой, вроде бы, булками с кардамоном, каких Хосок наелся в детстве до отвала; пара цветочных ларьков Чон тоже не пропустил мимо глаз: пионы, нарциссы и ещё куча разных цветов ярко выделялись на сером фоне палаток, но были почти завявшими, так как остались под конец рабочего дня. Парень бы купил, были бы лишние деньги и отдал один Сонми, чтобы хоть как-то отблагодарить за место для ночлега, но ему оставалось просто улыбаться и покорно слушаться, как позволено гостю, и идти дальше, довольствуясь видами незнакомого ему города. Они дошли до ещё одного стрит-фуда, вывеска которого гласила о скором закрытии, но мужчина, работавший там, приветливо, как близкой родственнице, помахал Сонми, зовя её к себе, и это вызвало легкое непонимание. Девушка резко передала поводок Хосоку, бросаясь вперёд к мужчине и закидываясь к нему в объятия. Чон недовольно хмыкнул, понимая, что Мия, помимо чемодана, который он и так добровольно предложил повезти, старался удерживать ещё и собаку, которая липла уже к его чемодану, и он тут же забоялся, ни случись бы чего с ним конфузного из-за неё. Девушка рукой позвала измученного шатена к себе и вновь обернулась к незнакомцу: — Дядя, это Сок, мой друг, — Сонми указала на парня, что дотащив весь багаж к месту назначения, стоял как вкопанный. — Сок, это дядя Ро. — Ро? — Шепотом спросил Хосок и поклонился перед мужчиной в знак приветствия. — Вы родственники? — Скажем так, он — близкий друг нашей семьи, а ещё он готовит просто восхитительные хот-доги, помнишь, я тебе обещала, что покажу? — Девушка расплылась в улыбке. — Не думал, что это находится где-то возле твоего дома. — А вот и он кстати. — Девушка показала пальцем на кирпичную высотку с панорамными окнами. Дом не выглядел новым, но и дешёвым жилищем назвать его было нельзя: подобную квартиру Хосок себе даже в Кёнсане не смог бы приобрести при хорошем заработке, а он ведь даже не знал какой в квартире Мии метраж, поэтому думал о самом доступном для обычных людей варианте. — Ро, сделай нам пару хот-догов, пожалуйста, а то мы сейчас умрем с голода. — Мия состроила умоляющую гримасу. — Я знаю, что ты уже закрываться собираешься, но не волнуйся, я заплачу. — Эй. — Хосок одернул девушку. — Не переживай, я по-дружески ведь. — Никаких денег не нужно, ты что… За счёт заведения! Ты, наверное, устала после перелёта. — Мужчина тепло улыбнулся, надевая перчатки и собираясь готовить их долгожданный ужин. — Мне мама твоя сказала, что ты возвращаешься, так и думал, что пересечёмся. — Да, это так, правда, на пару дней всего, потом снова на учёбу, — Сонми с толикой грусти посмотрела себе под ноги. — Тогда тем более, наедайся на год вперёд: где ещё в Сеуле такого дядю найдёшь? — Брюнет аккуратно передал в руки Мии два огромных хот-дога, обсыпанных чем-то сладко пахнущим и на вид особо хрустящим. — Спасибо огромное! Мы пойдём, а то ещё вещи раскладывать, — Девушка забрала щенка и отдала один хот-дог Хосоку, который со слезами на глазах смотрел на это «произведение искусства» и следом тоже поблагодарил Ро. — Можно я сейчас откушу? — Чон настолько обречённо посмотрел на знакомую, что с этого зрелища Сонми в унисон с дядей начали громко хихикать. — Конечно, угощайся, тебя за это никто не поругает. — Хосок после этой фразы ощутил себя так по-домашнему и так непринужденно, будто мир в эту секунду показывал ему обратную сторону Нью-Йорка — вкусную и так по-трепетному заботливую. Негатив, накопленный на работе в Кёнсане, развеивался, как дымка, а новая знакомая расцветала в его глазах с каждой секундой, давая приятную надежду на крепкую дружбу в будущем. Или в настоящем. Пусть хоть на пару дней — уже было неважно. Ему хорошо, и этого было достаточно.