Я держу тебя (за руку?)

Миранда Пристли лежала на кровати, держась за ребро. Она попыталась встать, но снова всхлипнула и вернулась на подушки. Баронесса в три шага оказалась рядом. — Лучше не двигайтесь. Вас сильно приложили, — прошептала она, возвращая упавший компресс на голову редактора. — Как Вас зовут? Какое сегодня число? Редактор нахмурилась. — Миранда Пристли. Я думала, Вы знаете, кого к себе приглашаете, — она внимательно осматривала комнату. — Как я оказалась тут? Ну конечно. Полная амнезия — это было бы слишком хорошо. Баронесса не оставляла надежду, что хоть чего-то Миранда не помнила. — Моя охрана провожает гостей до их дома, — она пожала плечами. — И видимо не зря. Эта Круэлла… В опасное время живем. Что последнее Вы помните? Нужно понять, насколько сильно пострадала Ваша голова. — Я… Я позвонила в дверь, а потом меня ударили по лицу. Я обернулась, а дальше… У Вас красивый комод. Баронесса улыбнулась. Она и сама не поняла, чему именно. Возможно тому, что редактор не видела нападавших. Если бы видела — уже сказала бы. — Нам нужно обработать раны на Вашем лице. А потом мы позвоним в полицию. Миранда сфокусировала взгляд на Баронессе и быстро закачала головой: — Не надо в полицию. Они не умеют держать язык за зубами, а у прессы и так много поводов писать. Баронесса намочила ватный диск и стала аккуратно прикладывать к разбитой губе Миранды. Медленными, но частыми похлопываниями, она сначала стерла остатки засохшей крови (и клея от скотча), а потом провела еще раз. Только в антисептических целях. — Моя охрана мало что рассказала. У них приказ, — Баронесса приложила ватный диск к ссадине на лбу. — Они обязаны провожать гостей до двери. Они видели, как Вы позвонили в дверь, стали набирать чей-то номер на мобильном, а потом на Вас напали. Кто-то в маске. Он успел забрать Ваш телефон, что вообще-то не удивительно. Я думала, у американских журналов достаточно денег, чтоб не заселять главного редактора в Ист-Энде. Редактор отодвинулась от руки Баронессы. — Я там не живу. И я в Лондоне не за средства журнала. И это не Ваше дело. Она снова попыталась встать, и тут же ее лицо исказилось от боли. Она шумно выдохнула. На глазах появились слезы. — Ребро болит. Меня точно били по голове? Не точно. Баронесса поклялась, что убьет этого охламона, если он еще не догадался кинуться с обрыва сам. Она не могла отвести взгляда от Миранды. Ей было… больно за нее? Миранда поймала этот взгляд. — Я ужасно выгляжу. — Это неправда. Вы прекрасны… То есть Вы выглядите хорошо… Для человека, которого чуть не убили, — прекрасно, Баронесса, теперь ты еще и заплетаешься в словах. — Я прикажу отвезти Вас в больницу. — Нет! — Но Ваше ребро. — Нельзя, чтоб меня видели такой. Слишком много радости это ему доставит… Баронесса не стала спрашивать, о ком говорила Миранда. Разумеется, у сильной женщины в мире моды много врагов. У любой сильной женщины много врагов. — Тогда я позвоню своему личному врачу. Он будет через час — максимум. И я позвоню Вашему оператору, чтоб заблокировали сим-карту. Миранда только кивнула. Баронесса встала и пошла к выходу из комнаты. — Вы останетесь в Хэллмен-холле столько, сколько сочтете нужным. Или столько, сколько у самой Баронессы осталось времени в этом доме. — Почему… Почему Вы так заботитесь обо мне? Баронесса оглянулась. Потому что не хотела международного скандала? Потому что был прекрасный шанс повесить это на Круэллу и убить двух зайцев? Потому что чувствовала ответственность? Потому что хотела? — Потому что Вы моя гостья. И Вы пострадали из-за Круэллы. Враг моего врага…