Мёртвая линия: идеальное наказание.

      — Ты точно в порядке? — Юрки нахмурился, наблюдая за Йонне, который уже несколько секунд наливал молоко мимо кружки с кофе.       — А? — Парень вернулся в реальность, отпрянув назад. — Блядь, теперь все брюки в этом дерьме.       — Лаури спрашивал вчера про тебя.       — Я рад. Можешь передать ему, что у меня эмоциональное выгорание на почве частой смены рода деятельности.       — Как будто это должно его волновать. — Юрки ухмыльнулся, пнув друга под столом.       — Ты чего?       — Я снова слышал крики вчера. — Друг решил намекнуть Йонне на проблемы с соседом по комнате.       — Пиздеть — не мешки ворочать. — Аарон резко встал, пытаясь игнорировать заданный ему вопрос.       В конце концов, он сам решал отвечать ему на него или нет.       — А всё-таки? — Друг соорудил глуповатую улыбку.       — Слушай, я вот понять не могу, ты чего такой дотошный?       — Ох, ты разве не знаешь? — Линнанкиви извлек из кармана телефон, включив аудиозапись. — Камера в тот день не писала, но…       Йонне покрылся испариной.       — Чувак, ты реально думаешь, что это круто? — Весело? Питер очень мужественный человек, раз пережил такую трагедию в полном одиночестве. Я не считаю нужным транслировать эту историю в эфир, чтобы кто-то мог высказывать своё мнение в комментариях. Это не та тема, с обнародованием которой можно поднять рейтинг ютуб-канала.       — Зря ты так считаешь. — Киви закатил глаза. — Странный ты какой-то. Ищешь славы, но не способен с ней смириться.       — О чём ты? Кому вообще сдалась такая популярность с руками по локоть в крови? Думай, что несёшь. — Йонне взбесился, пытаясь совладать с собой.       С виду он оставался, как и прежде, тихим и вдумчивым, однако внутри него пылало самое настоящее адово кострище.       — В любом случае, эта запись уже на странице сообщества.       — У меня просто слов нет. — Парень всплеснул руками. — Пойду-ка я, проветрюсь, пожалуй.       Не видя никого вокруг перед собой, Аарон покинул здание, находя пристанище в саду, где, кстати говоря, приютился и Питер, который тут же отнял руки от лица.       Стил сидел на скамье, с искренним восторгом наблюдая за бабочкой.       Увидев соседа, он мгновенно посерьезнел, складывая руки на груди. Нефритовые глаза блуждали по знакомому, пытаясь прочесть его настроение.       — Ни разу не видел, чтобы ты ходил медленно. — Заметил Питер, двигаясь в сторону, чтобы освободить немного места.       Ну, по крайней мере, то пространство, которое осталось вне его гигантского тела.       — Ты чего здесь один сидишь?       — Решил успокоить себя физической работой.       — Слушай, есть хоть что-нибудь, чего ты не умеешь? — Йонне присмотрелся к фонтану над которым потрудился Стил.       — Я не умею не думать, — Пространственно откликнулся он. — Видел новый пост?       — Твари. Другого слова нет.       — Ты к какой-то конкретной твари обращаешься? Мы все знаем, что камеры будут писать онлайн-трансляции до окончания проекта. Разве мы с тобой не были готовы к такому повороту событий?       — Да, разумеется. — Йонне покачал головой. — По сути, мне плевать на реакцию людей. — В данном случае я думаю лишь о тебе. — И тут же смутился, — Ну, я про твои ощущения от происходящего.       — Хорошо, что добавил. Я уж было решил возгордиться, — Питер мрачно улыбнулся. То ли улыбаться он не любил, но сей жест давался ему с великой натяжкой. — Не хочешь сменить обстановку?       — Сегодня у меня работа в кафе.       — Жаль. Хоть я и мог бы составить тебе компанию. Я как раз думал заехать туда.       — Слушай… — Йонне вдруг вскочил. — Ты же много чего умеешь, не так ли?       — Да. Но, я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.       — Хочешь помочь нам с Лаури? Один я вряд ли это всё вывезу.       — Предлагаешь мне работу в местной забегаловке?       — Я просто спросил. Твоё дело — отказаться или ответить согласием. — Йонне покосился на Питера.       — Скажи мне, только честно, ты делаешь это из-за того, что больше не способен вывозить всё в одиночку?       — Интересно, тебе станет проще, если я отвечу желанием пойти тебе на встречу?       — А кто сказал, что я горю идеей обслуживать местных выродков с манией величия? — Питер оглядел его пристальным взглядом, — Ты же сам не в восторге от этого?       Парень отвлекся на телефон.       Он написал кому-то сообщение, старательно думая над ответом.       — Да или нет?       — Скажи это. — Сосед по комнате явно что-то замышлял.       — Что тебе, блин, сказать?       — Питер, я хочу, чтобы мы работали вместе. Потому что ты, в данном случае я, невероятно классный. — Он изобразил на своём лице пафосную мину.       Только теперь Йонне знал, что Стил привык шутить таким способом.       — Эм… Данная ситуация не может говорить об обратном.       — Кстати, Кэти могла бы тебе помочь с этим вопросом. У неё сейчас как раз нет работы.       — Твоя девушка? — Аарону словно в живот с ноги врезали. — Ты издеваешься надо мной?       — Что здесь такого?       — Мне надо идти, — Йонне вдруг стал необычайно отстранённым. — Пожалуй, я посоветуюсь с Юрки в этом вопросе. Кто знает, возможно у него уже есть кто-то на примете.       Разумеется, ни с каким Юрки он говорить не планировал.       Сам факт того, что они обсуждали возможность шаболды Питера работать в Кahvila Ystäville, навевал на парня не только скуку смертную, но и жалил в самое сердце.       Оставалось только догадываться, с какого момента Стил решить так изощрённо подшутить над ним.       Ему стало плевать на свой вполне ординарный поступок. Ведь, если провести сравнение с его уходом и разговором о Кэтти, выходит следующее: он ушёл именно тогда, когда услышал неприятную для себя новость.       Всякий раз ему приходилось сваливать восвояси, едва ли годная дырка маячила на горизонте.       Сами понимаете, дружба дружбой, а план размножения превыше.       — Ну и хер с вами, с выродками, — Пробурчал Йонне, пытаясь тронуться с места и выворачивая руль вправо. — Мне и так просто отлично.       Выехав с максимальной скоростью из пригородов, Йонне помчался в неизвестность, плавно скользя над дорогой и смешивая свою печаль с бархатным, летним ветром.       Вот эта вся кутерьма, растения цветущие, пряные ароматы трав с полей, невероятно музыкальное пение птиц и неясные признаки разложения фруктов, выброшенных кем-то у здания рынка, наделяли блондина не эфемерным счастьем, а осознанием некоторого упадка.       Назовите это как хотите, но…       — Возможно, я чего-то не понимаю в этой жизни. Если я хочу что-то просто взять, даже если оно по праву мне принадлежит, то самое стремится постоянно доказывать мне обратную сторону действительности.       Тот же грёбаный Питер Стил, как Йонне могло сперва показаться, нравственный и обособленный кусок самопожертвования, вёл какую-то двусмысленную возню вокруг да около, вместо того, чтобы сказать очевидное для них двоих.       А именно — да, мы те ещё засранцы. Временами мы чертовски трусливые и, между прочим, вольные часами говорить о том, как перетрахали бы половину этого долбанного города, но на деле же, краснеющие при слове вагина, юнцы, готовые судачить о том, о сём, лишь бы дело не двинулось дальше робких прикосновений.       Дела…       Жизнь вообще система из «можно» и «нельзя», и если ты хочешь быть просто счастливым, то тебе придётся побороться, чтобы заиметь возможность быть таким.       В частности, борешься ты не с обстоятельствами, а с самим собой. Потому что нет более ужасного врага для человека, чем его негативное мнение о себе самом.       Йонне представлял, как сжигает миллиарды книг, часть из которых пропадает в безызвестности, или распиаренную чушь, автор которой заботится лишь о финансовой выгоде и возможности утвердиться за счёт восхищенных вздохов. Как они горят, потому что в таком состоянии у них больше возможности согреть кого-либо, чем заставлять испытывать тревогу за персонажей, которые вот-вот могут сгинуть по воле их безумного создателя.       Всё, чему его когда-либо учили, он предпочёл бы выкинуть нахрен, чтобы наконец-то вернуться в детство, где он был безгранично счастлив.       Даже сейчас он не маялся бы, если их с Питером размолвка не превратилась в манию, подпитываемую разного рода толками о сравнении.       Одним словом, от этих размышлений Аарону делалось в несколько раз хуже.       Вернувшись поздно вечером в номер, он обнаружил Стила крепко спящим.       Его суровое лицо с ярко выраженными чертами казалось невероятно пугающим.       Взяв себе в руки, и пересилив почти животный страх, Йонне высвободил его ноги от ботинок и аккуратно поставил их рядом с кроватью.       Наверное, он снова пьян, поэтому Йонне не счёл нужным будить соседа бессмысленными подвижками, в желании занять себя хоть чем-нибудь.       Окинув взглядом гитару, Аарон боролся с желанием запустить её в окно, поскольку та перестала быть для него чем-то вроде извечного спутника в навязчивых состояниях.       Затихнув, и свернувшись калачиком под одеялом, парень просто смотрел в одну точку.       На телефон пришло сообщение, а затем раздался резкий звонок, сдёрнув беднягу с кровати.       Убавляя громкость, и босиком выбегая в коридор, он немного удивился, увидев имя входящего.       — Лаури?       — Слушай, я знаю, что я звоню не вовремя…       — Как бы полночь на дворе. — Уточнил Йонне, пытаясь немного смягчить свой тон.       — Короче, я тут получил крупный заказ. И, честно говоря, одному мне не справиться. Я не привык жаловаться, но, кажется, я устал от своей работы.       — Ты знаешь, я не самый лучший вариант. — Аарон усмехнулся.       — Однако, ты единственный, кто может себе позволить пойти на крайние меры, да?       — И это тоже. Ты хочешь, чтобы я приехал?       — Просто выручи. И я… В общем, не останусь в долгу. Ты же меня знаешь.       — Окей, босс. — Блондин ослабил резинку на волосах и покосился на подсобку. — Дашь мне час?       — Без разницы.       — Подай мне вон ту коробку, — Лаури навьючил его уже с порога.       — Слушай, — Пробормотал Йонне, помогая другу обмотать заказ плёнкой, — Ты уже несколько месяцев остаёшься здесь один…       — Это вызывает у тебя удивление? Я сам давно спрашиваю себя об этом. Мол, нахрен оно мне вообще сдалось.       — И?       — Пожалуй, это единственное место, которое соответствует моему духу. Думаю, ты отлично понимаешь, что я подразумеваю под этими словами. — Лаури наклеил стикер на пакет и сверился с чеком. — Ночью в Kahvila наступает самое очаровательное время.       — Я знаю. Мой брат тоже любит оставаться подолгу в офисе, чтобы побыть в одиночестве. В тёмное время суток там «особая атмосфера».       — Ох, — Лаури широко улыбнулся. — Вечером я подвожу итоги и просто думаю о том, что мог бы сделать на следующий день. Иллюзия движения помогает нам чувствовать себя значимыми. Но, увы, в последние месяцы эта неделя прослыла самой прибыльной. Я, как ты понял, не слишком разбираюсь в моде, чтобы знать о вкусах потенциальных покупателей.       — Тем не менее, то, что ты до сих пор не сдался, говорит о желании быть востребованным. Или, хотя бы, хотеть стать таким. — Йонне задумался. — Знаешь, я бы мог помочь просто так, если ты испытываешь потребность в компании.       — Только не бери на себя слишком много, — Лаури взглянул на него с некой долей иронии.       — Есть идея, коли ты меня так вдохновил. — Йонне уселся за стойку, вооружаясь ручкой и листом бумаги. — Ты же у нас гениальный повар.       — Гениальнее только твоя способность заставлять меня забывать всё плохое о тебе.       — Я немного… подрасслабился. Ну, скажем, как тебе возможность получать каждые сутки заказ на тридцать персон от компании Р-мьюзик? Предположим, я договорюсь с Линдстремом.       — Пока не получу первый заказ — буду думать, что у тебя просто крышу снесло.       — Это лишь начало. Я уверен, многие не оставят без внимания твоё заведение, если ты будешь верить в собственные силы.       — А тебе самому, что с того?       — Какая разница? — Йонне развёл руками. — Я просто привёл тебя в пример один из доступных вариантов сотрудничества.       — Моменты нашей любви, — Лаури усмехнулся.       — А?       — Любимые вещи делает нас счастливыми. Я не могу представить ни одно дело, в котором не присутствовало бы данное чувство. Если бы ты не приехал, я бы не смог понять для себя некоторые вещи.       — Почему-то в последнее время обычные человеческие отношения считаются чем-то сверхценным. — Йонне продолжил заниматься сборкой. — Знаешь, с другой стороны, я рад, что мы с тобой наконец-то поговорили. К чему уговаривать себя в обратном, если я морально не способен вынести такую нагрузку?       — Я не заставляю тебя остаться. Нет. Ты сам решаешь, что делать со своей жизнью. — Лаури развёл руками. — Кто я такой, чтобы тягаться с твоими интересами?       — Лаури, чёрт тебя дери, я просто чувствую себя обязанным тому, что ты когда-то появился в моей жизни. Но, дело в том, что я меняюсь. И, вместо того, чтобы радоваться, расстраиваюсь. Люди хватаются за множество вещей без права выбрать что-то одно. Поэтому они изменяют, поэтому они с лёгкостью отказываются от своих слов, и всё тому подобное.       — А нормально поговорить не вариант?       — Никак нет. — Йонне ядовито улыбнулся.       Они ещё какое-то время выполняли работу, расправившись с обязанностями лишь к раннему утру.       Вернувшись в коттедж, на негнущихся ногах, но взбудораженный и целеустремленный, Йонне проник в студию.       — Должно же быть на свете такое место, как офис или, мать его, кафе, где я бы смог почувствовать себя в безопасности? И вообще, как я смогу принять всё, что происходит вокруг, если не способен смириться с фактом своего существования?..       Он решил оградить себя от внешних источников, привлекая к себе музыкальный инструмент.       Лишь когда его пальцы скользнули по грифу привычным для них слайдом, он смог сказать себе три долгожданных слова:       — Я буду писать.       И, немного подумав, прибавил:       — Даже если весь мир схлопнется вокруг меня до состояния вакуума…