Мёртвая линия: идеальное наказание.

      — Вот все говорят, что с тобой лучше не связываться, а каков ты на самом деле? — Питер решил разговорить своего нынешнего босса, чтобы хоть немного задобрить его суровую харю.       — Всё верно. — Линде ушёл в себя, что-то записывая в приложении на планшете и рассекая по комнате с непринуждённым видом.       Может для Линдстрёма это и было делом привычным однако Стил уже чуть ли не на стену лез от смертной скуки.       — Хорошо. Попробую зайти с другой стороны. — Американец задумался. — У тебя есть пристрастия?       — Любое занятие может стать пристрастием, если по настоящему полюбить своё ремесло. — Ровным голосом ответил блондин.       — Ну-у, есть же нечто особенное среди всех возможных вариантов?       — А ты с какой, собственно говоря, целью интересуешься? — Линде вскинул брови.       — У тебя в роду, случайно, не было евреев? Ответь мне, блин, на простой вопрос.       — Я любитель острых ощущений. Проявляю интерес к гонкам, верховой езде и смешанным единоборствам.       Питер замер в ожидании.       — Ты чего завис? — Линде усмехнулся.       — Жду, пока ты предложишь встречный вопрос.       — С чего ты решил будто мне интересна твоя жизнь, чёрт тебя побери? Совсем с ума сошёл?       — Как грубо.       — Зато честно. — Линде наскоро написал кому-то сообщение и сел напротив Стила, решив, наконец-таки, сполна рассмотреть своего неутомимого и докучливого собеседника. — Люди часто тратят своё личное время на ненужные разговоры и встречи. Они спорят о том, что представляет для них меньшую ценность, чем первостепенные их потребности. К тому же, и тебе, я думаю, знаком данный факт, многие из них всерьёз думают, что жизнь должна строиться на взаимодействии с социумом. А правда, как ни крути, будет одна: общение есть ресурс, который мы используем для достижения положительного результата в конкретной сфере.       — Нет ничего удивительного в том, что я хочу тобой интересоваться. — Питер решил стоять на своём до последнего.       — Для начала, спроси себя, зачем тебе это нужно.       — Затрудняюсь ответить на твой вопрос. — Американец развёл руками. — Возможно, на меня давит привычная для тебя обстановка. А ещё, как бы это глупо сейчас не прозвучало, я хочу научиться видеть мир твоими глазами.       — Ты находишь меня романтичным? — Линде хотел было съязвить, но передумал.       Действительно, почему Питер не может этого хотеть, если подобный подход значительно упростит его жизнь?..       — Скорее нет, чем да. Тут другое. Ты всегда казался мне чрезвычайно скрытным даже тогда, когда обстоятельства складывались для тебя наилучшим образом.       — В чём же проявляется моя скрытность, стесняюсь спросить? — Линде прожёг собеседника пытливым взглядом, понимая насколько близко тот подобрался к не самой приятной для Линде теме.       — В желании абстрагироваться от происходящего. Даже от тех, кто некогда был близок тебе по духу.       — Если ты про Вилле, то я немного остыл к нему. Моя заинтересованность проявляется лишь на первых этапах знакомства. Позже мне становится неимоверно скучно.       — Просто ты не встречал такого же, как ты сам, человека, который бы исчезал на долгое время, появляясь лишь по прихоти, дразня твой аппетит, словно болтая перед носом леской с крючком.       — Я сам был того же мнения. — Линде печально вздохнул что-то вспоминая. — Был, пока не понял, что и с данным фактом я не слишком долго ведусь на провокации. Себе дороже идти на поводу у собственных иллюзий. Если ты ждёшь от меня детального пояснения, то я веду к тому, что подобный образ поведения со мной может привести к куда более плачевным последствиям, если бы оппонент избрал для себя менее скабрезный стиль взаимодействия. Думая, что подпитывает меня, всеми силами стараясь заинтересовать хаотичными встречами и внезапными исчезновениями, он неотвратимо созидает пропасть между нами, внушая отвращение и нежелание более видеться. Да будет тебя известно, мной управляет страх одиночества, и я на подсознательном уровне постараюсь пресечь желание собеседника предупредить выстраиваемый мною порядок развития отношений.       — Что же тогда делать? — Стил сдвинул брови. — Замкнутый круг какой-то выходит.       — Отнюдь. Я считаю, надо оставаться самим собой, не взирая на обстоятельства. Проблема кроется в людях, которые загоняют себя в тупик, думая, что способны прочесть мысли собеседника. Вряд ли кому-то это понравится, не взирая на достоверность или же полное или частичное несоответствие реальному портрету. Не все согласны мириться с тем, что их препарируют без их согласия.       — И всё же, я склоняюсь к мнению, что ты никогда не любил никого по-настоящему, чтобы суметь оценить разницу между хорошо продуманным планом и приятной случайностью, к которой, вот ведь удивительно, ты не будешь иметь ни малейшего отношения. Спонтанность и сладкая тревога — вот, что есть любовь.       — Разве у всех она не по-разному протекает? — Линде вскинул брови. — И вообще, к чему весь этот разговор?       — Быть может, я потерял себя на неопределенный промежуток времени. Не суди строго за мою попытку найти смысл жизни. — Питер с готовностью поднялся. — Я могу уйти, если тебя тяготит моё общество.       — Хрен тебе. — Линде одарил компаньона ревнивым взглядом. — Сиди смирно и не отсвечивай ровно до того момента пока мне не понадобится твоя помощь. Не сомневайся, за этим дело не станет.       — Какой смысл держать меня подле без особой надобности? — Питер искренне не понимал, с чего вдруг Линдстрёму пришло в голову носиться с ним.       — Причина вполне обычная — я хочу тебя.       Питер фыркнул.       — Как это, блин, понимать?       — Я имею в виду то, что мне нужен человек вроде тебя. Не для кого не секрет, что в современном обществе люди готовы платить хорошие деньги за своевременную помощь. К тому же, я долго присматривался к тебе, чтобы в моей голове сложилось примерное представление о твоей личности. Ты не похож на моё алчное окружение, которому нет дела до чужих проблем.       — Что-то меня настораживает твоя перемена в настроении. Не подскажешь, как психопат, чья природа диктует пользоваться ресурсами других людей и заставляет их совершать крайне нелицеприятные действия по отношению к соотечественникам, считая их грязью под ногтями, от которой стоит немедленно избавиться, может задаваться вопросом искренности и благочестия?       — Это слишком долгая история. — Линде улыбнулся. — Всё в пределах разумного, никаких крайностей.       — Ага. — Питер покивал по инерции, думая о чём-то своём. — Слушай, ты так и будешь здесь сидеть? Давай пройдёмся по городу! Везёт мне на всяких затворников, честное слово!       — Ну, если тебе это так необходимо, — Линде окинул печальным взглядом недоделанный отчёт и, тяжело вздохнув, снялся с места, — так уж и быть, я поступлюсь своим выходным.       — Выходной? Ты шутишь? — Питер недоумённо уставился на руководителя. — Разве это можно назвать отдыхом…       — Просто мне нравится этим заниматься. — Линде развёл руками, надевая пальто и забирая со стола ключи от машины.       — Вот это нам сегодня точно не понадобится, потому что я намерен вызволить тебя на прогулку по городу.       — Не наблюдал за тобой прежде подобного азарта.       — Сам не знаю, что со мной происходит, когда я нахожусь здесь. Хочется взбодрить тебя, но я без малейшего понятия чем можно заинтересовать такого сухаря, как ты. С другой стороны, есть вариант почерпнуть у тебя много прекрасных качеств.       Питер и Линде покинули помещение, направляясь к лифту.       — Сам-то ты как себя чувствуешь?       — Сложно сказать. Все мои мысли только о Йонне. Ничего не могу с этим поделать. Наверное, я накрутил себя.       — Рад, что ты это осознаешь. — Задумчиво откликнулся Линдстрём, нажимая нужную кнопку. — Понимаешь, нет смысла жить в собственном фантазийном мире.       — Полагаю, у тебя было нечто подобное в жизни, если ты так уверенно об этом говоришь.       — Надеюсь, этот факт не даст тебе повод думать о том, что я напрочь разучился видеть плюсы в отношениях. — Линде ухмыльнулся. — А история моя произошла несколько лет назад. Тогда мне показалось будто я встретил любовь всей своей жизни. Разумеется, я до последнего сомневался в своих чувствах покуда события развивались со стремительной скоростью. Если в первый день встречи я бы сослался на банальную симпатию, то в середине знакомства мне приходилось всерьёз следить за собой, чтобы ненароком не обличить перед спутником страсть, которая сковала мои мысли и низвергла в пучину страданий. Любовь, по сути своей, для всех явится ровно в том обличии, которое рисует окрепшая или не очень психика человека. Её образ строится из опыта и наличия характерных черт конкретного человека.       — Давай ещё вспомним, сколько смысла ты вкладываешь в это слово, ведь для многих оная лишь мимолётный всплеск гормонов, и она, замечу, довольно быстро иссякает без должной стимуляции.       — Моя любовь одна и на всю жизнь. — Линде сделался мрачным. — И это тоже не совсем нормально.       — Одним словом, мутная херня. — Питер попытался подбодрить компаньона. — Я сейчас не гну из себя франта, которому только дай повод пуститься в толки о эстетике данного чувства, но, чёрт возьми, мне не хочется утрировать мысль для создания мужественного образа. Я, как и многие другие, верю во что-то прекрасное, мимолётное, как флёр, облекающее сознание человека и дарующее тому силы на невероятно державные, но, вместе с тем, глупые свершения во имя данного.       — Однажды ко мне подсел знакомый и сказал нечто в духе: «секс — лучшее, что создала природа для человека». Я тогда подумал, — Линде расхохотался, — лучше у меня не будет рук и ног и я никогда не смогу трахаться, но если мне не будет дано испытать наслаждение от светской беседы, то я непременно пущу себе пулю в лоб, тем самым закончив своё жалкое и никчёмное существование. Я не говорю, что жажда плоти внушает мне отвращение, но её проявление это совокупность множества факторов. Посему, секс без любви не что иное как процесс, который мало чем отличается от иных потребностей человека.       — Ты не закончил свою историю. — Питер покосился на блондина.       — Всё сошло на нет. Видимо, я сам посчитал нужным поставить точку. Год спустя я видел эту девушку с её нынешним парнем. На дворе шёл снег и приближалось рождество. Они несли ёлку и улыбались, а я просто стоял в стороне, раскуривая сигарету и поправляя шарф. — Линде закатил глаза. — Прелестно.       — Интересно, что ты чувствовал в тот момент?       — Да ничего особенного. Было обычное утро обычного дня. Я был пуст, как и в остальные 365 дней. Человек может сосуществовать бок о бок с абсолютно любой правдой, если полюбит своё время и найдёт занятие по душе. Чем я, собственно говоря, и занялся.       — Грустно.       — Все мы так думаем в самом начале, пока здравый смысл не даёт отрезвляющий пинок под жопу. И вот, я уже представляю, как подвожу ту самую девушку к мосту, прикрывая её глаза ладонями и шепчу: «дорогая, я приготовил для тебя сюрприз». Она радостно распахивает ресницы и видит, как мимо нас пролетают фиолетовые шары, а на каждом из них надпись: «пошла в жопу, я, наконец-то, пришёл в чувства».       Питер кинул на Линде заинтригованный взгляд.       — Лучше уж так, чем волочиться вслед несбыточной мечте.       — Такие дела, — Линдстрём пожал плечами.       — Это был сейчас такой тонкий намёк на Аарона?       — Ох, конечно, нет. Но и ты сам виноват, что из семи миллиардов людей выбрал сморщенную картошку с диапазоном эмоций размером с игольное ушко.       — Это же твой брат! — Питер вскинул брови в полнейшем непонимании. — Как ты можешь так говорить?       — Не возьму в толк, почему я должен сдерживаться, если по факту он тот ещё мудак?       — Тогда твоя речь должна выглядеть безупречной самопрезентацией.       — Интересно, кто мне запретит это сделать? — Линде криво улыбнулся, встретившись глазами с Питером. — Чего вылупился?       — Ох и странный ты тип. — Питер выглядел малость недовольным.       — Ты не первый, кто говорит мне подобное. Однако, будь я другим, наш разговор вряд ли бы продлился больше минуты. И вообще, искал бы ты себе союзника, а не очередной кактус.       — Ага. — Неэмоционально пробасил Питер, толкая дверь перед собой.       Как оказалось, в этом кафе Линде знали.       — Здравствуйте, мистер Дэнниэл. Вам как обычно? — Поинтересовался бариста, переводя взгляд на Питера. — А вашему эм…       — Моему телохранителю виски со льдом. Вечерок будет жарким.