Doomed

Знаешь, когда легенда перестает быть легендой? Когда в неё начинают верить. в/и «The Witcher III: Wild Hunt (Ведьмак III: Дикая Охота)»

      Собрание стаи это всегда важное и волнующее событие. Сородичи собирались вместе, обсуждали насущные проблемы и развлекались. Вокруг царила спокойная и дружелюбная обстановка, которая располагала к себе не только старожил стаи, но и всех новых членов такой большой и «разношёрстной» семьи. Аляска с теплотой вспоминала свою первую неделю, то как к ней относился Гарретт и его жена. Они приняли девушку, как свою родную дочь, помогая во всём и поддерживая в любых решениях. Даже когда молодая особа решила жить отдельно от стаи, там где её не будут доставать расспросами, альфа не стал возражать и даже помог отстроить дом.       Вот и сейчас волчица снова входила в новый коллектив, становилась кем-то важнее, чем просто очередным оборотнем. Она становилась Луной, той, к кому могли приходить за помощью члены стаи, и отказать им было нельзя. Нет, конечно же, сделать это было можно. Однако ей не хотелось, ведь это члены семьи Малика. Её любимый, её истинная пара и единственная опора. «Главное не говорить это при Джозелин», — подумала студентка и прикусила губу, пытаясь сдержать рвущуюся наружу улыбку.       — Что же тебя так рассмешило? — устраиваясь сзади, спросил Зейн. Его ноги уместились возле волчицы, а руки потянулись к её животу, надавливая на него. Своими весьма незамысловатыми действиями оборотень добился того, что теперь Дьюри лежала на нём.       — Эй, руки, — строго произнесла волчица и дёрнулась, но выбраться не смогла. В отличие от дневных происшествий, она даже не пыталась высвободиться, слегка прикрывая глаза от наслаждения. — Знаешь… На этот вечер ты прощен, но завтра…       — Понял, включишь режим «вижу-убиваю», который мой прекрасный волчонок, — нежный поцелуй в щеку, — позаимствовал у злой ведьмы.       — Предупредите, когда перейдёте на лобызания, — попросил Гарри, присаживаясь рядом со своим альфой, справа от парочки. — Я позаимствую у кого-нибудь тазик и выблюю в него.       — Не завидуй, — фыркнула Аля и демонстративно поцеловала Зейна в губы. Совершенно не свойственный для неё поступок, ведь на территории Гарретта она предпочитала просто находиться рядом, держать его за руку и не переходить границы личного пространства. Однако сейчас, когда Малик полноценно стал её и, когда девушка узнала о других «претендентках» на его сердце, не было повода молчать. Честно, сдерживать себя становилось всё сложнее. Внутренняя волчица просто скулила и скалилась, требуя поставить метку на теле альфы.       — Это только сегодня или… — прошептал Малик, поглаживая большим пальцев щеку любимой.       — Это бонус за хорошее поведение, — фыркнула Дьюри и развернулась обратно к костру. В этот момент на неё смотрела большая часть присутствующих. Кто-то с лёгким восхищением, так как являясь покорной она позволяла себе разговаривать с парнем в таком тоне, другие же злились. Раньше у их вожака не было привязанности ни к кому, что сейчас могло тянуть их на «дно». Например, некоторые оборотни считали, что вместо костра они должны были устроить поиски пропавшей волчицы.       — Зря ты это сказала, — со смешком произнёс Стайлс и слегка поиграл бровями. — Теперь он превратиться в одуванчик, лишь бы ты каждый раз его поощряла.       Раздавшийся по поляне гогот заставил некоторых вздрогнуть и недовольно зашипеть. Старшие и более консервативные волки покачали своими головами, как бы открыто выражая своё недовольство. По их мнению, показывать любовь ко второй половинке стоило лишь наедине, скрывая свои трепетные чувства от чужих глаз.       «Это они ещё не видели, как мы лес вместе патрулировали. Тот водопад… Многих бы уже с инфарктом слегли», — подумала Аляска. Приятные воспоминания обуяли её с головой, заставляя с наслаждением прикрыть глаза. Наверно, студентка могла бы ещё очень долго сидеть облокотившись на любимого, вспоминать их особенные моменты… Например, то свидание в парке, кормление уток и разговоры под тенью дерева. Однако ей на колени опустилось что-то крайне волосатое и тяжелое. Дёрнувшись, она опустила взгляд и лицезрела кудрявую голову их общего с Маликом друга.       Логично, что нарушения личных границ своей пары ой как не понравилось альфе, поэтому он без слов, просто скинул друга с колен любимой. Аля даже слова сказать не успела, как и придержать упавшего Гарри. Вот он ещё лежал на её коленях, блаженно прикрывая глаза, как уже отплёвывая траву, вытаскивал маленькие травинки из волос.       — Вот как тебе не стыдно? — возмутился оборотень, пытаясь достать какой-то листочек из своих завитушек на голове. Дьюри даже стало его жалко, и она уже было потянулась, чтобы помочь, как Малик схватил её руки своими, при этом накидывая на ноги плед. Молодой человек всем своим видом показывал, что никому кроме него самого она помогать не будет, также как прикасаться к чужим волосам. Этой волчице разрешено перебирать только его — чёрные, словно смоль, локоны.       — Можно было аккуратнее, — прошептала Аляска, со смешинками поглядывая на двух, вроде как, взрослых парней. Они же вели войну взглядами, прожигая друг друга.       — Нет, — коротко и конкретно ответил Зейн, целуя любимую в шею, при этом издавая еле слышный урчащий звук. — Будешь трогать только мои волосы.       — Вот же… — хотел было уже ругнуться Гарри, но замолчал, когда послышалось тактичное покашливание одного из старейшин. Седовласый мужчина сидел по другую сторону от костра и курил искусно вырезанную из красного дерева трубку. — Уже молчу.       — Раз уж мы все здесь собрались в столь непростое время, я бы хотел поделиться с вами всеми небольшой историей, — заговорил волк и обвел всех собравшихся внимательным взглядом. На мгновение замер на паре Зейна и Аляски, а потом, отыскав среди всех оборотней, улыбнулся Найлу и его спутнице. Джо, сидя на бревне рядом со своим волком, чувствовала себя максимально некомфортно.       Слишком уж хорошо она ощущала неприятные взгляды со стороны членов стаи Зейна, а встреча с Габриэлой все еще осадком ютилась на дне живота. Это, мягко говоря, заставляло ведьму злиться. Однако говоривший пожилой оборотень напоминал девушке тех немногочисленных ведьм и колдунов, которые, сохраняя свой истинный облик, олицетворяли мудрость и рассудительность. Они всегда стояли во главе ковена и наставляли молодых. Возможно, именно это и стало той вещью, которая автоматически записывала старейшину стаи Малика в число тех людей, которым Джозелин бы могла доверять.       — У него всегда много интересных историй, — ностальгически подметил Найл и только сильнее сжал ладонь чародейки в своей. Как и всегда, пальцы у Джо были холодными в противовес его собственным.       — Случилось это давным-давно, когда мой прадед еще бегал под стол пешком, — выпустив колечко дыма, начал мужчина. В полумраке ночи, освещаемый лишь отблесками костра он выглядел волнующе и завораживающе. — Вы можете верить, а можете и нет, право ваше, — волк продолжал тянуть интригу, словно бы история, которую он все грозился поведать всем собравшимся, таила в себе тайны семи печатей.       — Стоит ли верить? — покосившись на Найла, хмыкнула Джо. В ее родом ковене если и были какие-то рассказы, то они уж точно были сплошной выдумкой, где сатиры бегали за кикиморами и признавались в любви их красоте.       — Решай сама, — Хоран, радуясь тому, что Джо сейчас была с ним и знакомилась с некоторыми традициями его родной стаи, несильно щелкнул магичку по носу пальцем. — Расслабься, сейчас никто и слова не скажет в твой адрес, — конечно, бета сразу заметил то, какой напряженной выглядела Уайт. Еще ни на секунду она не переставала осматриваться по сторонам в ожидании какой-нибудь подставы со стороны волков.       — В те времена были суровые нравы и волки не могли потерпеть нарушения чистоты крови. Никакого кровосмешения, — старик забавно замотал головой, после чего сделал новую затяжку. — Нельзя было говорить о союзе с человеком, что уж думать про остальных обитателей нашего мира, — в этот момент интуиция Джо начала выть в призыве, что-то было не так в этой истории. И это «что-то не так» неминуемо надвигалось на нее, как Титаник на айсберг.       — И что же случилось дальше? — маленькая девочка, которая сидела на коленях своего отца, чуть ли в ладоши от предвкушения не стала хлопать.       — Жил в нашей стае юноша, ему было уже порядка тридцати лет, и был он чертовски одинок, — Джозелин завороженно смотрела на ровные колечки дыма, которые вздымались вверх по теплым потокам воздуха. Они каждый раз окрашивались в цвета костра и напоминали облака, что вьются в закате вокруг высоких гор. — И одна местная ведунья напророчила ему, мол нет у тебя истинной пары, найди кого-то, к кому душа ляжет, так и проживешь счастливо.       — Кого-то мне это напоминает, — хмыкнул в отдалении Стайлс, за чем последовало его тихое «ай», а повернувшись, Уайт заметила, как Зейн отвешивает ему уже второй подзатыльник.       — Расстроился тогда юноша, а через пару лет и позабылись слова старухи, что ворожбой занималась. Жил себе, в стае помогал, да и в принципе не особо тосковал без любви и женского внимания, — старший волк ехидно улыбнулся и отодвинул от губ свою трубку. — Только вот в то же время мимо стаи, прячась от святой церкви, бежал один ковен. Их было немного, многих уже успели сжечь или утопить.       — Почему-то я так и думала, что все сведется к ведьмам, — понуро фыркнула Джозелин и положила голову на плечо Хорана. — Истории про чародеек всегда красочные. Столько было попыток нас уничтожить, что и недели не хватит, чтобы все описать. Хоть я и не попала ни под одно гонение, но церкви за милю обхожу, слишком уж они угнетают. У меня сразу все тело чесаться начинает.       — Значит, церкви — это слабость ведьм?       — Мы, конечно, не вампиры и святой земли не боимся, но в дрожь бросает. У церкви было много вещей, которые ослабляли ведьм, так что нет у нас к ним доверия, — Джо прикрыла глаза, наслаждаясь тем, что происходило вокруг.       — И что было странно, вожак стаи предложил ведьмам переждать их беду, поделился с ними едой и теплой одеждой, ведь дело происходило поздней осенью, — продолжал рассказчик, чем только подогревал любопытство. Только вот многие уже с еще большим рвением оборачивались на Уайт. Ну да, она же была прямым доказательством присутствия чародеек в этом грешном мире. — Шли дни, альфа не гнал ковен, а нашел с ними общий язык. Образовалось что-то вроде взаимовыгодного союза. Колдуньи помогали заметать следы волков во времена, когда рядом бродили люди, а оборотни обещали ковену защищать их.       — Неужто ведьмам так сильно нужна была защита? — одна из юных оборотней сначала ждала ответа от старейшины, но в скором времени повернулась к прямому представителю магического народа. — Эй, магичка, вы были такими слабыми, что вам требовалась защита? — отчего-то Найл ждал, что Джо огрызнется или и вовсе промолчит, но та села прямо рядом с ним, а на губах даже появилась слабая улыбка.       — Ведьмы никогда не были слабыми, можешь поверить, но в те времена церковь была озабочена гонениями. Они убили не одну человеческую девушку, подозревая ту в ведьмовстве, а численность самих ведьм резко сократилась на треть. И дело тут не в силе, а в том, как изощренно действовала сама церковь, — всего лишь пожала плечами чародейка. — И меня зовут Джозелин, а не «эй, магичка», хорошо? — что ж, да, Уайт не могла и не поддеть собеседника.       — Раз уж юная Селестия удовлетворила свое любопытство, мы можем продолжить, — улыбнулся пожилой оборотень и снова закурил. Над поляной уже пахло сгустком табака. Это было приятно, несмотря ни на что. — И так уж получилось, что тот самый несчастный оборотень, которому сулили одиночество, влюбился в прелестную ведьму. По сравнению с ним она была юна, едва стукнуло восемнадцать, и она была чертовски хороша собой.       — Как и все ведьмы, — присвистнул кто-то с другой от Джо стороны костра.       — Ты прав, но дело было не только в этом, — ухмыльнулся рассказчик. — Отношения между ними развивались довольно скоро, да и, вроде, ни стая, ни ковен не были против, что уже могло удивить, учитывая порядки того времени. И в какой-то момент мужчина стал осознавать, что вся эта любовь и привязанность к чародейке были не простыми чувствами влюбившегося человека. Здесь был замешан и внутренний зверь, который прежде был холоден и равнодушен абсолютно ко всему в этом мире.       — Неужели они создали пару? — все та же Селестия проявляла особый интерес к рассказу и, видимо, безоговорочно в него верила, а вот самой Джо неожиданно становилось жарко. Тема истории была слишком ей близка и, вроде как, олицетворяла внутренние страхи самой чародейки.       — Так и произошло, да, — кивнул мужчина и отчего-то повернул голову к Хорану. От одного этого по спине Уайт поползли неприятные мурашки. — И это был твой прапрадед, Найл. Давненько хотел рассказать эту история, да что-то как-то повода не было. А тут ты привез очаровательную мисс Уайт, и я решил, что уже пора.       — Но моя трижды прапрабабушка была волчицей, — нахмурился Хоран, совершенно не веря в правдивость рассказа.       — Твоя — да, но она была второй женой Горация. А Касиопея была первой и единственной, кого действительно любил этот прохвост. Она умерла довольно рано при родах. Очень жаль, Гораций потерял не только свою пару, но и новорожденного ребенка. Таковы превратности судьбы, — тяжело вздохнул старейшина и мизинцем поплотнее набил трубку. После того, как абстрактные образы обзавелись именами Джо не могла в них не поверить.       — К чему вы это все сейчас рассказываете? — с подозрением обратилась к нему магичка и сощурила глаза.       — Вы ужасно сильно мне напомнили их, помнится еще отец мне рассказывал эту историю, когда я был маленький. А я был впечатлительным ребенком, — засмеялся оборотень. — Да и к тому же какая-то гадалка в Лондоне сказала, что у этого оболтуса никогда не будет своей волчицы — родственной души. Может, ему повезет как Горацию в свое время? — довольно ухмыляясь, старичок поднялся со своего места и, хватаясь уже за далеко не молодую поясницу, побрел в сторону своего домика.       — Джо? — осторожно обратился к девушке Хоран, заметив, что ведьма была подозрительно тихой.       — Нет, — Уайт даже руку подняла в предостерегающем жесте. — Я никакая не твоя истинная пара, окстись, это всего лишь миленькая история, — не смотря на парня, магичка вскочила со своего места. — Ага, счастливая, где ведьма умерла во время своих первых родов. Спасибо, мне такого веселья не нужно, — уже себе под нос начала бубнить девушка. Была ли она взволнована? Определенно, да. — Зейн, я переночую сегодня в твоем доме?       — Эм, да, конечно, — несколько стушевался альфа.       Только вот не успела Джо зайти внутрь, как ее все-таки нагнал Хоран. Он явно был куда более взъерошенным и взволнованным, будто какая-то история перевернула весь его мир с ног на голову.       — Джозелин Верея Уайт, — только это обращение заставило чародейку остановиться, хоть до этого Хоран и пытался ее дозваться уже не один раз. — Я не могу понять, почему ты злишься! Ты можешь хоть иногда нормально объяснять причину своих эмоций?       — Нет, не могу, — сказала, как отрезала. — И ты знал, что начиная со мной отношения, ты будешь каждый раз испытывать на себе мой не самый сладкий характер. Если все это было ради эксперимента, то лучше давай закончим это все сейчас, ладно? Я уеду завтра же вечером в стаю Гаррета, чтобы подготовить заклинание на поиск. И нам обоим от этого будет только лучше, поверь. Вот увидишь, никакая я тебе не твоя истинная пара, а лишь интересный опыт с ведьмой в постели, — на эмоциях глаза Джо заискрились лиловым, будто сама магия была против слов своей носительницы.       — Ты не права, — спокойно отозвался мужчина и попытался взять свою ведьму за руку. Это было нужно в первую очередь его собственному внутреннему зверю. — Это очень сложно объяснить, Джо, можно лишь почувствовать и довериться мне.       — Я иду спать, — проглатывая комок, вставший в горле, Уайт вырвала свою руку из пальцев Хорана и направилась к дому Зейна. — Одна. Завтра поговорим, — и он позволил ей уйти и закрыть дверь. Только вот этот разговор не давал покоя ни одному, ни другому.       И пока сама Джо крутилась на кровати в гостевой комнате, а Хоран бродил по уже опустевшему городку, вся остальная стая улеглась спать. Казалось, только когда стрелки часов перевалили за два часа ночи, мистер Найл Хоран, который душил все это время своего внутреннего волка, сдался. Он, чертыхаясь и проклиная упертость чародейки, вернулся к дому Малика.       Ему не составило труда забраться на второй этаж и пролезть через открытое окно в комнату, где в кровати, все еще не смыкая глаз, лежала его чародейка.       — Надеюсь, ты успела хорошенько подумать обо всем, что ты мне там наговорила.       — Пожалуй, да.