***
Появился он в километре от дома, чувствуя необходимость проветриться и привести в порядок мысли в собственной голове. Проходя по темной улице, он не обратил внимания на фигуру, приближавшуюся к нему с другой стороны дороги. Район был маггловский, так что заострять свое внимание на человеке он не посчитал нужным. Когда между ними оставалось всего несколько метров, фигура вдруг сменила направление и пошла уверенным шагом четко к нему. Снейп мгновенно напрягся и прокрутил свое кольцо на пальце. Он уже был готов поднять руку и несложным движением сотворить распознающие чары, как вдруг незнакомец откинул свой капюшон, и Снейп увидел до тошноты знакомое лицо. — Здравствуй, Северус, — произнес его старый знакомый и, перейдя улицу, подошел к зельевару. — Антонин, — ответил Снейп, не скрывая своей неприязни, но все же сделал едва заметный приветственный кивок. — Какими судьбами здесь? — Да, знаешь ли, устал сидеть в России, решил навестить привычное место, — произнес Долохов, растягивая губы в неприятной ехидной улыбке. — Не против, если мы завернем вон в тот интересный проулок между домами и немного побеседуем? — Он махнул головой в сторону узкой улочки, начинавшейся между впереди стоящими домами. — Не вижу в этом необходимости, — холодно произнес Снейп, не глядя на своего собеседника. — Я все же настаиваю, — ответил Долохов, понизив голос и сменив тон до угрозы. Никак не отреагировав, Снейп продолжил идти вперед. Когда они подошли к проулку, Долохов остановился, вынуждая Снейпа притормозить. — Мне, кажется, придется напомнить, что мы были связаны одним интересным обетом, а мне как раз необходима твоя помощь, — произнес Долохов, поворачивая голову в сторону узкой улицы. — Это касается нашего дела, Северус. Не заставляй меня сомневаться. Снейп мысленно выругался. Вдохнув чуть поглубже, он заставил себя успокоиться. Сейчас нельзя было спорить с Долоховым — это только вызвало бы лишние подозрения. Поэтому, призвав все свое хладнокровие, он повернулся к «соратнику» лицом и кивнул, соглашаясь на его условия. На лице Долохова появилась довольная улыбка, и он последовал в глубь проулка. У Северуса руки чесались бросить в спину Пожирателю какое-нибудь особенно неприятное заклинание, но позволить себе этого он не мог. Потому он сделал единственное, что ему оставалось — последовал за собеседником в глубь темной улицы. Дойдя до середины проулка между домами, Долохов остановился и обернулся. Махнув рукой, он накрыл пространство вокруг отводящим и заглушающим куполом. — Я слушаю, — произнес Снейп, скучающе наблюдая за его манипуляциями. — Что с Грейнджер, Северус? — спросил Долохов, облокачиваясь на стену дома. — Что с ней? — переспросил зельевар, оставляя для себя хотя бы удовольствие поиздеваться над собеседником. — Ты знаешь, о чем я говорю, — раздраженно ответил Долохов. — Не играй со мной в эти глупые игры. — И что же будет? — откровенно издеваясь, поинтересовался Снейп, прокручивая в кармане свое кольцо. — Я, конечно, не Лорд, Северус, но могу напомнить, что у меня есть свои рычаги давления, — хладнокровно произнес Долохов, вглядываясь Снейпу в глаза. — Так что, прошу тебя ответить по существу. Снейп мысленно вздохнул. Он бы никакими словами не смог описать свое раздражение и усталость от всех этих разговоров и планов. Однако он помнил, что стоило придерживаться видимого сотрудничества, поэтому выдавил из себя необходимую информацию. — Все идет по плану, Антонин. Грейнджер ни о чем не догадывается. Она вернется в Россию меньше, чем через месяц. Она под моим контролем. — Ты говоришь правду, Северус? — поинтересовался Долохов, вглядываясь в его глаза, будто стараясь прочитать мысли. Однако никакого давления легилименции зельевар на себе не ощутил. — С чего бы мне недоговаривать тебе? Мы же идем к одной цели. — Не думаю, что ты будешь удивлен, но тебе никто никогда не доверял до конца. Обет, конечно, удерживает тебя от принятия отличных от плана решений. Но я хочу удостовериться. Снейп равнодушно кивнул. Несмотря на свой стратегический ум, Долохов порой был недостаточно осторожен и осмотрителен, как в свое время был Лорд. — Что же, я надеюсь на наше сотрудничество, — все же произнес Долохов, перестав сверлить его взглядом. — В любом случае, если Грейнджер не вернется, хороших последствий не будет ни для кого. Снейп равнодушно мазнул по Пожирателю взглядом. Ему очень хотелось узнать, о чем тот говорит, но выдавать этого он не собирался. Однако ждать ответа ему долго не пришлось. — Беллатриса давно следит за тобой, Северус. Она знает, где живет девчонка, и иногда наблюдает за вами, — на этих словах, Снейп внутренне напрягся. — Мне было очень интересно услышать от нее, будто ей показалось, что вы с Грейнджер на самом деле нашли общий язык. Не так ли, Северус? — от последнего вопроса по спине Снейпа пробежал холодок. Такой интонации и шипения он не слышал уже достаточно давно и был бы рад не слышать еще столько же. — Естественно, мне приходится играть с девчонкой, ради дела, — ответил Снейп, сохраняя на лице каменную маску спокойствия. — Очень надеюсь, что это правда, — произнес Долохов и, усмехнувшись, продолжил. — Позволь мне рассказать тебе, что произойдет в случае, если мы не придем к пониманию. Видишь ли, Северус, если Грейнджер не окажется в оговоренный день в России, произойдет что-то очень интересное. Беллатриса будет здесь и, если Грейнджер останется на территории Британии, ее будет ждать приятное общение с пытками Беллы. Думаю, она будет в восторге, и я не буду останавливать нашу дорогую Беллатрису. Она ведь так любит баловаться со своими игрушками. Григорием же я займусь самолично, Северус. Его будет ждать нечто поинтереснее банального очищения памяти. Что же касается тебя… — Долохов сделал вид, что задумался. — Ты умрешь. Но даже если сможешь обмануть обет, Беллатриса отправится и за тобой. Поверь, у нее с тобой огромные личные счеты. Произнеся эту длинную и пафосную речь, Долохов довольно улыбнулся. Он был на самом деле горд собой. Северус же не выдавал ни грамма эмоций. Он запер все мысли, относительно услышанного, поглубже в свое сознание, обещая себе разобраться с ними чуть позже. — Я тебя понял, Антонин, но у тебя не поводов для беспокойства, — равнодушно произнес Северус. — Хорошо, — ухмыляясь ответил Пожиратель, — Но я должен был напомнить тебе, что у всех поступков есть последствия. Я не настолько параноидален, как Лорд, но держать ситуацию под контролем намерен, — оторвавшись от стены, Долохов выпрямился во весь рост, и ухмылка исчезла с его лица, — Раз мы решили эти вопросы, предлагаю вернуться к плану. Раньше я об этом не упоминал, но сейчас, думаю, это необходимо. Мы уже некоторое время держим контакт с Люциусом. Этому старому павлину удалось выкрутиться и после последней войны. Очень удачно, он сейчас руководит правоохранительным отделом. Большая часть людей там сейчас под империусом, и наш дорогой Люциус готов выпустить всех Пожирателей из Азкабана, когда придет время, — заметив движение с другой стороны переулка Долохов замолчал и обернулся. По улице шел обычный маггл и, когда он свернул в другую сторону, Долохов продолжил, — Беллатриса посвящала тебя в план? Снейп отрицательно махнул головой. — Все еще совершенно не доверят тебе, — усмехнулся Долохов, — Но ничего. Когда все свершится, этот вопрос будет исчерпан. Возвращаясь к плану… Когда грязнокровка окажется в России на зельеварческом турнире Колдовстворца, мы будем готовы. Ты, как судья турнира, должен будешь проследить за ней. На третьем этапе, когда все участники разделятся, мы аппарируем и заберем ее. После этого дело останется за малым: наши люди организуют прочих участников и свяжутся с Люциусом. Ты, я и Белла будем в России. Ты хороший легиллемент, обработаешь грязнокровку, а Беллатриса… За ней проследит. Когда все будет готово, я наложу на Грейнджер империус и она проведет нас прямо к министру, — Долохов завершил свою речь и снова довольно улыбнулся. — Достаточно детальный план, Антонин. Лорду они удавались редко, — произнес Снейп, старательно поддерживая видимость, что они союзники. Он не мог не признать: план был действительно проработанным и было хорошо, что информация оказалась у него. — Твоя правда, — произнес Долохов, ухмыляясь. — Именно поэтому я рассчитываю на то, что ты не подведешь нас. К тому же, все может пройти достаточно мирно. Если же Грейнджер не вернется, грязи и крови будет много. Можешь мне не верить, но я действительно хочу этого избежать. В министерстве много полезных волшебников, которые куда больше пригодятся нам живыми. Снейп промолчал. Очевидно, разговор себя исчерпал, и после минутной тишины, Снейп красноречиво приподнял бровь. — Думаю, мы поняли друг друга. Обет удержит тебя от необдуманных действий, к которым относится и разглашение плана — на этих словах Долохов снял купол с пространства. — Я ожидаю твоего возращения в течении недели. Если по каким-то причинам будешь задерживаться, сообщи об этом. И помни, Белла следит за тобой и грязнокровкой. Позволив себе последнюю наглую усмешку, Долохов крутанулся на месте и аппарировал. Как только Снейп остался один в проулке, он прикрыл глаза и облокотился на стену дома, не обращая внимания, что прилично стукнулся затылком о холодный кирпич. Мерлин задери, он действительно недооценивал Долохова. Вплести в игру Люциуса было умно, и он об этом даже не подозревал. Кроме того, появилась новая сложность — Беллатриса. Эта стерва все никак не может успокоиться. У нее были к нему претензии и раньше, а сейчас она вовсе сошла с ума. Представив, что она неделями следила за домом Грейнджер, Северус передернул плечами. Хуже было некуда. И - надо же - Грейнджер это поняла куда раньше, чем он, хоть и не обладала всей информацией. Его снова загнали в угол. Помимо ответственности за Григория на него теперь грузом опустилась ответственность и за Гермиону. Гнев горел в нем ярким пламенем, Снейпу хотелось зарычать и разрушить что-нибудь прямо сейчас, но он не мог себе этого позволить, особенно теперь, зная, что где-то неподалеку находится Белла. Поэтому он лишь возвел глаза к небу, мысленно спрашивая, за что ему достались все эти испытания. Он был так уверен, что еще несколько дней, и он окажется за пределами страны, за пределами обетов и старых связей — за пределами досягаемости. Но его старые приятели потрудились лишить его этой возможности. В проулке Снейп пробыл еще около часа. Взвешивая все «за» и «против» и стараясь вновь запереть бушующие эмоции внутри. Подходя к дому Грейнджер, он был полон отчаянной решимости согласиться с ее стратегией и снова включиться в шпионство. В его сердце таилась слабая надежда, что, когда этот бой закончится, он сможет, наконец, быть свободным. Он запрещал себе думать об этом, но стереть ее все же не мог.***
Гермиона не легла спать после произошедшей ссоры. Прокрутив ее в голове несколько раз, Гермиона пристыдила себя за собственные слова. Как она могла назвать Снейпа трусом, когда всего неделю назад отчаянно твердила обратное? Последних слов, к сожалению, уже было не вернуть, и ей оставалось лишь извиниться. Он действительно имел право на собственную жизнь и не был обязан помогать ей. А она под влиянием глупых эмоций снова наговорила то, чего говорить не стоило. На часах была уже половина третьего ночи, но Снейп все не возвращался. Похоже, эту ночь он решил провести в другом месте. Посчитав, что ждать его до утра глупо, Гермиона отложила книгу, с которой сидела последние полчаса, и поднялась с дивана. Она уже начала подниматься по лестнице в спальню, когда ощутила легкую вибрацию купола. Снейп все же вернулся. Сделав глубокий вдох и медленный выдох, Гермиона вернулась в гостиную, готовясь к неприятному разговору. Через пару минут Снейп появился в доме. По его напряженному лицу, путь и не выдающему никаких эмоций, Гермиона поняла, что он злится, и приняла это исключительно на свой счет. Тем временем, Снейп подошел к электрическому чайнику и плеснул себе воды. Мазнув взглядом по девушке, он сел за барную стойку и отлевитировал к себе чашку. Снейп не знал, как начать этот разговор, поэтому возникшую в доме напряженность, казалось, можно было потрогать руками. Через несколько минут Гермиона не выдержала и начала говорить первой. — Простите меня, — произнесла она тихо, глядя в его лицо несмотря на то, что он отвел взгляд. — Простите за ужасные слова. Я ни в коем случае не считаю вас трусом, — на этих словах Снейп все же встретился с ней взглядом. В его глазах читались усталость и недоверие. — Прошу вас, поверьте мне, — произнесла девушка, вкладывая в слова все свое сожаление и искренность. — Я действительно считаю вас самый храбрым и сильным из всех, кого мне довелось встретить. Мои слова были вызваны эмоциями, и я очень о них сожалею. Конечно, вы имеете право на собственную спокойную жизнь. И вы заслужили ее больше остальных. Я принимаю ваше нежелание участвовать в этом. И… Спасибо вам за то, что предупредили меня обо всем. После ее слов в доме снова ненадолго установилась тишина. Клокотавшее в Снейпе раздражение несколько успокоилось. Он и сам не догадывался, как важно ему было услышать все, что она сказала. Сделав несколько глотков из кружки, он вновь взглянул на Гермиону. — Я помогу вам, — произнес он. Всего три слова прозвучали оглушительно для обоих. Гермиона неверяще посмотрела на него. Она хотела спросить почему он изменил решение, но боялась, что спровоцирует вспышку гнева. Однако Северус сам объяснил ей ситуацию. — По дороге к вашему дому я встретил Долохова. Он недвусмысленно объяснил мне, какие последствия будут, если я откажусь сотрудничать и если вы не вернетесь в Россию. Я до последнего хотел и хочу до сих пор отказаться от вашей затеи, но у меня нет выбора, — сделав еще один глоток, он продолжил. — Я скажу вам кое-что крайне неприятное, но прошу вас не делать необдуманных поступков. Северус дождался медленного кивка Гермионы и только после этого продолжил говорить. — За вашим домом уже несколько недель наблюдает Беллатриса Лестрейндж. Снейп внимательно смотрел за реакцией Гермионы. Услышав имя Пожирательницы, Гермиона слегка дернулась, будто от ощутимой боли, и нервно пригладила рукав на правом предплечье, а в ее глазах промелькнул страх. Раньше Снейп не замечал подобных реакций у Грейнджер, и сделал выводы, что у них личные счеты, между ними что-то произошло. Что-то не слишком приятное для Грейнджер. Память услужливо подкинула Снейпу воспоминания - слова Гермионы о Малфой-мэноре. Что-то произошло там. Северус подчеркнул эту мысль в голове красным цветом, намереваясь разобраться с этим чуть позже. Если они собирались разрабатывать план, ему важны подробности. — Она ничего не предпримет, — произнес Снейп, чувствуя, что Гермиону необходимо успокоить. — Откуда вы можете знать? — с затаенным страхом спросила девушка. — Она безумна. — Это действительно так, но о плане мне сказал Долохов. Он одержим его четкостью, а Беллатриса — красивой местью. Она не сделает то, что навредит плану. На этих словах девушка несколько успокоилась, а в глазах перестал угадываться страх. — Расскажите мне о своем предложении еще раз, — произнес Снейп, поставив локоть на стол и подперев рукой голову. — Я считаю, что необходимо действовать так, чтобы Долохов видел соответствие наших действий и задуманного им плана. Я до конца не знаю, в чем он заключается, но надеюсь, что вы расскажете об этом. Я уверена, что необходимо привлечь к делу Кингсли и Гарри. Кингсли — министр, а Гарри руководит передовыми отрядами в аврорате. К тому же, они оба доверяют мне, смогут выслушать и будут готовы принимать совместные решения. Снейп кивнул на это. — Вы не думаете, что они откажутся сотрудничать с неизвестным российским послом, снабжающим их информацией из непроверенных источников? — Я думала об этом и, к сожалению, я предполагаю, что они не захотят так работать. — И что же вы предлагаете? Гермиона ответила не сразу. Когда она начала говорить, голос ее звучал неуверенно. — Я знаю, что вам не понравится эта идея, — произнесла она, глядя на него обреченно. — Для начала, озвучьте ее мне. — Вам придется раскрыть перед ними свою личность, — произнесла она. Слова звучали увереннее, но в глаза зельевару она не смотрела. — Конечно, я смогу договориться с ними об обете неразглашения, — торопливо добавила Гермиона. Какое-то время Снейп размышлял о словах Грейнджер. Конечно, здесь она также была права, но сколько он мог идти на уступки. Спустя несколько минут мучительных размышлений, Снейп все же принял решение. Гермиона не надеялась на его согласие и даже побаивалась реакции, но он в очередной раз ее удивил. — Я совершенно не в восторге от складывающихся событий, но, если другого варианта не будет, мне придется поступить так, как вы предлагаете. Естественно, я потребую обет молчания. И прежде всего, вы постараетесь убедить Поттера и Кингсли работать со мной, как с российским послом. Но в случае их отказа, мне придется раскрыть свою личность. Взгляд, которым одарила его Гермиона, был донельзя удивленным и благодарным. — Спасибо вам, — искренне произнесла она. — Я думала, вы не согласитесь. — Я тоже, — устало произнес Снейп и перевел взгляд на настенные часы. — Давайте ляжем спать. Завтра нас ожидает невероятно сложный день. Гермиона кивнула и поднялась с дивана. Пройдя мимо барной стойки, она остановилась рядом со Снейпом. Ее поза выражала сомнение, но после нескольких секунд она повернулась к нему. Одна рукой Снейп подпирал голову, а вторую положил на стойку с раскрытой ладонью. Гермиона решительно положила свою ладонь поверх его и очень тепло ему улыбнулась. Она знала, что слов недостаточно, чтобы выразить ту благодарность и то тепло, которое она сейчас к нему ощущала. Слегка сжав его ладонь, она собиралась уйти, но внезапно, она ощутила, как Северус обхватил ее пальцы своей ладонью и тоже слегка сжал их. Он не улыбался в ответ, на его лице читалась безграничная усталость, но он вглядывался в ее глаза, светившиеся искренностью, и ему будто становилось немного легче. Спустя несколько секунд он отпустил ее ладонь и отвел взгляд. Гермионе хотелось подойти к нему и просто обнять. Но она помнила о том, как он оттолкнул ее всего несколько дней назад. Конечно, он объяснил ей причины поступка и не говорил, что она ему неприятна. Но тем не менее, она боялась вновь оказаться отвергнутой и не хотела провоцировать свои чувства. Улыбнувшись чуть шире, она убрала свою руку и направилась по лестнице в спальню. Северус провожал ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась на втором этаже. Единственное, что ему хотелось в тот момент, когда Гермиона была рядом — обнять ее и почувствовать ее тепло.