***
В кабинете повисла тишина, которую так никто и не нарушил до самого прибытия Снейпа. Каждый был погружен в собственные мысли. Гарри и Кингсли обдумывали информацию, с которой необходимо было разобраться невероятно быстро. Спустя двадцать минут в дверь постучали. — Войдите, — негромко произнес Кингсли. В кабинет вошел высокий светловолосый мужчина, которого он уже видел раньше. Кивнув Брустверу головой, Снейп повернулся к Гермионе. — Обет? — Совершили. На эти слова Снейп кивнул и снова повернулся к другим двум людям в комнате. Те смотрели на него в немом ожидании. Тяжело вздохнув, Снейп закрыл кабинет чарами, достал из кармана флакон с зельем и опрокинул его в себя. Спустя несколько секунд его тело начало меняться и вскоре находившимся в кабинете волшебникам предстала вытянутая и худая темноволосая фигура Снейпа. Кингсли старался сохранить на лице невозмутимость и ему это почти удалось, а Гарри приоткрыл рот в удивлении. В таком молчании волшебники провели несколько минут, пока Снейп, тряхнув волосами, не начал говорить. — Поттер, позвольте поинтересоваться, что с вашим лицом? — уточнил он с усмешкой. — Вы будто привидение увидели или… — он обернулся к Гермионе. — Мисс Грейнджер, когда вы успели запустить в нашего достопочтенного аврора Петрификусом? — в этот момент Снейп снова повернулся к Гарри. — Неужто вас так легко выбить из колеи, мистер Поттер? В этот момент напряженную тишину в комнате прервал громкий смех Гермионы. Смех был настолько заразительным, что даже Снейп несколько раз усмехнулся, глядя на застывшего аврора. — Гарри, — сквозь смех, произнесла девушка. — Ты бы видел свое лицо, правда. — К тому же, мистер Поттер, если это все же первое, приведения не должны вас так удивлять. Вы вроде бы насмотрелись на них в Хогвартсе, — добавил Снейп, все еще ухмыляясь глуповатому виду Гарри. Смутившись, Поттер постарался взять себя в руки и хотя бы закрыл свой рот. Снейп перевел взгляд на Кингсли. Бруствер хотя бы старался сохранять невозмутимый вид. — Северус, мы… — Кингсли замялся, пробежав глазами по комнате. — Я даже не знаю, как начать. То, что было тогда… — Уже было, — закончил за него Снейп, сведя брови в смятении и раздражении. — Я наслышан от Грейнджер, что вы даже потрудились очистить мое имя. Должен сказать, что это не стоило потраченного времени и усилий, но… Все же, я благодарен. Оглянувшись на Гермиону, он поймал взглядом ее довольную улыбку. С утра она долго просила его не язвить по поводу «очистительной кампании» Поттера с Бруствером, и он почему-то все же решил послушать ее в последний момент. Он увидел ее радостную улыбку, так что это чего-то стоило. В это время Поттер, похоже, решил выйти из режима ожидания и, поднявшись со своего кресла, протянул Снейпу руку. — Я очень рад, что вы выжили, сэр, — произнес он, глядя прямо в его глаза. — И… Я хочу поблагодарить вас, как бы сложно мне не было говорить это и как бы вы сами к этим словам не относились. Без вас нам пришлось бы гораздо сложнее, — Снейп еще не пожал его руку и между ними установилась неловкая пауза, потому Гарри добавил. — Новость о вашем возвращении Гермиона свалила на наши плечи всего двадцать минут назад, и мы тут пребываем в некотором подобии шока. К тому же привидения, которых мне довелось увидеть, настолько живыми не выглядели. Снейп приподнял уголок губ в ухмылке и опустил взгляд на протянутую руку. У него было некоторое желание проучить Поттера за школьные годы и за ответную подколку, но глядя на него сейчас, он осознавал, что с его стороны это было бы невероятно глупо. К тому же мальчишка сделал первый шаг, несмотря на то, как он сам относился к нему в прошлом. Поэтому Снейп просто пожал его руку, не добавляя никаких комментариев в ответ. На лице Гермионы сияла радостная улыбка. Встреча началась куда лучше, чем можно было вообразить. Всеобщее смущение решил прервать Кингсли. — Не будем тратить время, — произнес он, откашлявшись. — Предлагаю перейти к работе над нашим планом. Все согласно кивнули и, расположившись в креслах, начали разговор.***
Спустя более чем 3 часа они смогли прийти консенсусу. Разговор действительно был непростой. Первые минут двадцать Поттер настаивал на разработке такого плана, чтобы Гермиона могла остаться в Британии. Замолчал он только тогда, когда Кингсли, не выдержав, заявил, что отстранит его, если он не прекратит твердить одно и то же. На этом дело сдвинулось с мертвой точки. Основные предложения шли от Снейпа и Гермионы. Надувшийся Гарри отмалчивался почти все оставшееся время, а Кингсли периодически кивал и вносил собственные предложения, когда собеседники заходили в тупик. В результате план выглядел следующим образом. Гермиона действительно вернется в Россию на зельеварческий турнир, где за ней не вызывая подозрений будет приглядывать Северус. На третьем этапе турнира ее заберут люди Долохова и Беллатрисы и следующие несколько дней она проведет в плену, в то время как Долохов будет завершать последние приготовления к мести. На этом этапе роль отводилась Поттеру, который с передовыми отрядами авроров отправится к Люциусу и остановит готовившуюся вылазку Пожирателей из Азкабана. После чего оставалась лишь часть работы Северуса. В один из последних дней Снейп должен будет выследить Долохова и убить его, после чего, либо направиться к Белле и сообщить о том, что Пожиратель был найден мертвым, либо подставить ситуацию так, чтобы его тело нашли другие нужные люди. И здесь начиналась, пожалуй, самая сложная часть плана. Северус должен был суметь направить гнев Беллатрисы в нужное русло и уговорить ее идти на Британское министерство с одной целью — мстить. В случае неудачи план бы развалился на куски, однако это был их единственный шанс и возможная успешная попытка. — Сколько их будет, Северус? Мы должны быть готовы к нападению, — произнес Кингсли, подытоживая весь план. — Точно сказать не могу, — ответил Снейп и, в задумчивости, провел большим пальцем по нижней губе. — Около сотни. Они не готовят чего-то грандиозного, так как предполагают, что здесь все будут в неведении. В запасе правда есть еще около нескольких сотен человек, которых Беллатриса вполне может вытащить. — Все равно не так много, — задумчиво произнес Кингсли. — Долохов надеется, что когда вы увидите мисс Грейнджер, парализованную империусом, то в принципе не сунетесь в бой. — И не попытаемся защитить министерство? — усмехнулся Кингсли. — Конечно, я дорожу Гермионой, но я несу ответственность за все британское магическое сообщество. Всеобщее благо, как говорил Дамблдор, в этом случае ценнее одной жизни. Надеюсь, ты это понимаешь, Гермиона? Гермиона кивнула. А Снейп, услышав фразу, которую так любил повторять Дамблдор, закатил глаза — кто, если не он, слышал ее чаще других. И у него имелись возражения. — Конечно. Слышать это не слишком здорово, но я бы мыслила также. В этот момент Северус повернулся к Гермионе. — Мисс Грейнджер, вы уверены, что готовы в это ввязаться? — Я уже говорила, но повторю снова — я готова к этому. Я понимаю, что мне может прийтись… не сладко. Но я сделаю все, чтобы избежать войны и кровопролитий, — уверенно ответила волшебница, глядя на него несколько озадаченно. Снейп кивнул на это. Он понимал мотивы Гермионы, но не мог не беспокоиться за нее. Шляпа не зря отправила ее на Гриффиндор, идеи Дамблдора - манипулятора, жертвовавшего пешками, ради победы в партии - нашли плодородную почву. Он будто хотел сказать ей что-то еще, но в последний момент передумал и, тряхнув головой, вновь повернулся к министру. — Я должен буду вернуться в Россию через несколько дней, — произнес Снейп. — После этого вы не сможете со мной связаться. Если будут какие-то новые предложения, обращайтесь ко мне, пока я в Британии. — Хорошо, Северус, — Кингсли слегка кивнул головой. — Тебе все еще нужно связаться с Минервой? — Думаю, в этом нет необходимости, — ответил он. — До того, как я в это ввязался, я был намерен сообщить ей, чтобы она не соглашалась на российское сотрудничество. Теперь же в этом нет смысла. В крайнем случае, я рассчитываю, что ты сможешь ей передать мои слова, Кингсли. — Конечно. Я сообщу ей это, если потребуется. Снейп в ответ лишь кивнул. Ни у кого больше не было вопросов, и Кингсли завершил собрание. Северус с Гермионой аппарировали из Министерства сразу к ее дому, а Гарри вернулся в аврорат. Он был одновременно напряжен и заинтригован — намечалось что-то опасное, но действительно что-то интересное. Но он давно вырос, и они будут готовы, а потому он не чувствовал страха.***
Вернувшись в дом, Гермиона начала вести себя несколько дергано. Конечно, она старалась держать маску спокойствия и уверенности, но внутри от этого спокойнее не становилось. Гермиона действительно опасалась Беллатрисы, а провести несколько дней в России в непосредственной близости от Пожирательницы она откровенно боялась. Именно поэтому вернувшись в дом, она не находила себе места, слоняясь от одной стены к другой. Северус, заметив ее поведение, решил не откладывать разговор о том, что им предстоит. — Мисс Грейнджер, — окликнул он ее, а когда девушка не остановилась, взял ее за руку. Гермиона взглянула на него растерянно. — Гермиона, сядьте, — произнес он, смягчив свой голос. Гермиона еще немного поколебалась, но после, села в кресло напротив Снейпа. — Расскажите мне о том, что произошло между вами и Беллатрисой. В ответ Гермиона прикрыла глаза и отрицательно замотала головой. — Мне действительно необходимо это узнать, — произнес Снейп, не отпуская ее руку. Однако Гермиона продолжала молчать. — Я прослежу за вами в России, Гермиона. Я постараюсь не оставлять вас с Беллатрисой наедине надолго, обещаю, — произнес он. Гермиона не слышала, чтобы его голос когда-то звучал так мягко. — Но я прошу вас открыться мне сейчас. Наконец, Гермиона распахнула глаза. Она неуверенно взглянула на него, и он услышал тихий ответ. — Посмотрите. Держа ее за руку, Снейп посмотрел ей в глаза и плавно вошел в ее сознание. Тысячи картинок пролетали с разных сторон, приближая Снейпа к тому, что он искал. Гермиона не сопротивлялась, предоставляя доступ к воспоминаниям, что значительно облегчало дело для обоих. Наконец, он увидел, как вдалеке загорелась картинка стен Малфой-менора. Это было нужное воспоминание и, не теряя времени, Снейп направился к нему. Первым, что он ощутил и увидел были страх и отчаяние. Их схватили и не было ни единого шанса выбраться. Гермиона стояла в центре зала, она держалась храбро, но ее руки предательски тряслись. Медленными шагами к ней приблизилась Беллатриса, полная охотничьего азарта и предвкушающая развлечение. Беллатриса спросила про меч, похожий на меч в ее хранилище в Гринготсе. Снейп не раз видел, как Беллатриса с восторгом и азартом издевалась над своими жертвами — пытала Круциатусом, резала на части. Он знал, насколько она была безумна, и с ужасом смотрел на разворачивающуюся картину. Гермиона извивалась на полу от пыточных проклятий. Она кричала и умоляла отпустить ее, не зная, что крики лишь раззадоривают безумную волшебницу. Когда Гермиона уже начала терять голос, Беллатриса внезапно остановилась. Снейп подумал, что воспоминание на этом закончится и уже собирался покинуть сознание Гермионы, как вдруг увидел, что Белла достала кинжал. Он скрипнул зубами от злости. Если бы он знал, что Беллатриса вытворила с Грейнджер, он бы нашел возможность рассчитаться с ней. Однако у него еще есть шанс. Снейп смотрел, как Беллатриса склонилась над телом Гермионы, приноровившись, прижала ее руку к холодному мраморному полу и начала вырезать надпись. На руке Гермионы одна за одной появлялись кровавые буквы. Грязнокровка. Гермиона извивалась на земле, стараясь отодвинуться от режущего клинка. Картина была ужасной, Снейпу пришлось приложить усилия, чтоб сохранить самообладание. Беллатриса действительно была безумной, и в этот самый момент Снейп порадовался, что она еще жива. Он убьет ее в предстоящей битве. Убьет изощренно — быстрой смерти она недостойна. Когда на руке Гермионы оставалось вывести одну букву, картинка померкла и Снейпа выкинуло из сознания Грейнджер. Видимо, в этот момент, она отключилась. Очнувшись в реальности, Снейп открыл глаза и взглянул на волшебницу, чью руку он по-прежнему держал. Гермиону трясло, а на ее щеках блестели дорожки от слез. — Гермиона, — окликнул девушку Северус. Она приоткрыла глаза. — Это уже прошло. Гермиона слегка кивнула, стирая дорожки слез со своего лица. На какое-то время они замерли, глядя друг другу в глаза. Снейп понимал, что Гермиону нужно утешить, но не знал как. Вместо этого, он взглянул на предплечье руки, которую он держал. — Покажите мне свою руку, — произнес он тихо. Однако Гермиона не двинулась. Он вновь поднял на нее взгляд. Гермиона продолжала смотреть на свою руку, но не шевелилась. Тогда Снейп решил действовать сам. Держа ее запястье одной рукой, второй он поднял ее свитер до локтя и, сделав несколько пасов пальцами, снял косметические чары с руки. На предплечье ясно виднелся шрам, складывающийся в ужасное слово. Гермиона неровно выдохнула, Снейп поднял взгляд на ее лицо и увидел, что она снова едва сдерживает слезы. Он никогда не умел утешать женщин и сейчас он не знал, что сказать. Все слова звучали бы глупо. Шрамы, оставленные гоблинской сталью, не сводились и для Гермионы служили вечным напоминанием о том, что когда-то случилось на войне. Северус снова перевел взгляд на предплечье. Пальцами другой руки он осторожно дотронулся до выпуклых букв. Гермиона втянула воздух носом и снова неровно выдохнула. И неожиданно для себя самого Снейп сделал то, чего до сих пор не делал ни разу со времен Лили — поддался порыву чувств. Не глядя на Гермиону и не отдавая себе полного отчета в собственных действиях, он поднес ее руку к своим губам и поцеловал. Начиная с первой буквы запечатленного навсегда слова и заканчивая последней — он целовал ее шрам, а потом опустил ее руку и поднял взгляд на ее лицо. Гермиона шокированно смотрела на него. Она вглядывалась в его темные глаза, безуспешно пытаясь найти ответы и разгадать его тайны. И следующим, что она ощутила, были его губы на ее губах. Поцелуй был осторожным, медленным и будто несмелым. Северус словно давал ей возможность отстраниться, едва она захочет. Но Гермиона не хотела отстранятся. Закрыв глаза, она углубила поцелуй, позволяя ему больше, и на этот раз Северус не отступил. Его язык проник в ее рот, прошелся по ряду передних зубов и углубился дальше. Поцелуй был долгим, тягучим. Оторвавшись, Гермиона пересела к Северусу на кресло, которое он незаметно расширил, и их поцелуй продолжился. В этот вечер им больше не нужны были никакие слова, ну или почти никакие. Спустя некоторое время Гермиона устроилась в кресле под боком у Северуса. Он пропускал ее мягкие и пышные волосы сквозь пальцы с не свойственной ему легкой полуулыбкой на лице. Им обоим было уютно в продолжавшейся тишине, но единственное слово все же разрезало воздух. — Спасибо, — прошептала Гермиона. Она подумала, что озвученная благодарность будет совсем не лишней, ведь она поблагодарила его за многое: за то, что ввязался в эту авантюру, за то, что помогал ей и слышал ее, за то, что утешил, наверное, самым удивительным для него способом, но самым лучшим для нее. Она не знала, понял ли это Северус, но судя по тому, что он слегка склонил голову и мягко поцеловал ее в лоб, он точно ее услышал.